gamut of feelings

Ты боишься того же, что и я. Влюбиться. Бесповоротно и окончательно. Да здесь даже не влюбиться уже, девочка, мы по уши в дерьме, из которого не выбраться. Любовь обеих убивает, а мы топим ее в необъяснимых поцелуях между стонами. Палим в сигаретах. И заливаем гадостью. Гробим себя в друг друге, отрицая это. И сильную привязанность. Отрицаем¿ Я хотела принести радость в твою жизнь, намеренно скрывая тот факт, что со мной ты не будешь в безопасности. И счастлива тоже не будешь. Адекватные отношения со мной не получились. Рассчитывать на это не стоило. Почему-то без предупреждения ворвалась в твою жизнь, не сказав, какие последствия могу принести вместе с собой. Мы потерялись в желании быть счастливыми, и сейчас это убивает даже сильнее, чем никотиновая зависимость. Моя. И твоя с перебоями. Я порчу тебя. Мы обе это знаем. Завожу нас в какую-то неопределенность, из которой не выбраться. Виню себя в твоем состоянии, и ты не можешь сказать, что это неправда. — Не понимаю, что ты хочешь от меня, — со слезами шепчешь ты, крепко обнимая меня на ноябрьском холоде. — А я не понимаю, зачем тебе это все. Было нужно и нужно ли, — громко и четко, что для меня не свойственно. — Не умею говорить о своих чувствах, а ты их, видимо, не видишь. — От тебя никто ничего не требует вот уже как второй месяц. И не ждет. Ты прижимаешь меня ближе к себе, оставляя короткие поцелуи в волосах. Мы ни к чему не пришли за эти десять минут внепланового разговора перед работой. Мы вообще ни к чему не пришли, находясь на одной жилплощади. Только к ругани и ссорам. И это нам обеим не нравится. Но избежать не можем. Взрослые девочки тоже не могу разговаривать разговоры, когда внутри творится что-то непонятное. Мы раним друг друга словами похлеще, чем твой недоделанный муж, когда напьется. И хотим прекратить. Но ранить — это заложено в нас по умолчанию. Судя по всему. И прекратить мы можем разве что наши отношения, которые развились стремительно. И ненужной болью разлились по организму. — Вы довезете меня? Задаю глупый вопрос, когда стою уже возле машины. Когда ты никогда не отказывала. Разве что иногда. — У меня нет выбора, — смеешься, будто бы видишь в этом что-то смешное. Я уже давно перестала шутить шутки, родная. Мы едем молча, потому что не одни. А потом просто молча, потому что потому. Здесь нет объяснений, мы выгорели. Наговорились за весь день. Намолчались тоже, но это нас не смущает. — Твои вещи у нас дома. — Вы же их привезете? Когда-нибудь, когда сможете. — А когда смогу?  — Решать вам. Ты все решила, останавливаясь возле дома. Не заезжая во двор. Не обнимая. Не целуя. Месяц. Несколько месяцев. Молчание затянулось, кажется. Невстречи тоже. Мы обе погрузились в работу, узнавая о жизни друг друга по слухам, которые летают в городе. И у тебя. Которые терпеть не можем. А ты снова живешь не одна. И это, кажется, не слухи. Звонишь по ночам, закрываясь в ванной. Молчишь. Спустя пару минут сбрасываешь. А я не могу себе этого позволить. Потому что молчать не буду. А реветь тебе в динамики нет желания. — Я хочу к тебе, — захлебываясь в слезах, тихо кричишь ты. — А я не хочу. Мы уже прекратили все. Не убивай нашу психику заново. — Убивать сердце? Я молчу, слушая на фоне шум тв. Ты рассказываешь какую-то ненужную информацию. О своей жизни. Работе. Спрашиваешь обо мне, но не получаешь ответ. Почему-то не понимаешь, что я не хочу ничего знать. Ничего рассказывать. Твоя девочка не хочет с тобой ничего, родная. Совершенно. От тебя и тебя. — Я люблю тебя, — слишком тихо. Чтобы я не услышала, включаю громкость на всю мощность. — Любить тебя непросто от слова совсем, — шучу шутки я, вспоминая песни. Которые ассоциируются с тобой. Учу конспекты. Слушаю твое молчание. Ругаюсь со своим почерком, заставляя тебя смеяться. Включаю камеру и показываю себя. С потекшей тушью. Размазанной подводкой. Ты достойна увидеть такую красивую меня. Давай сделаем вид, что я заебалась из-за учебы, а не наших отношений. — Я развелась. — Поздравляю. Мне нечего сказать, а ты ничего и не просишь. Убеждена, что ты развелась не потому, что тебе так будет лучше и легче. По каким-то другим, объективно-субъективным причинам. И не из-за меня же. И не ради себя. Комично до биения пульса в висках. — Если я приеду к тебе, ты меня пустишь? — Ты не приедешь. Зачем спрашивать? — Вдруг я стою под твоим подъездом уже несколько часов? — Ты не знаешь мой адрес. Я выглядываю в окно в поисках знакомой машины. Думаю о том, что ты стоишь на парковке с другой стороны дома. Почему-то думаю о том, что ты здесь. Когда ты на работе. И мы это знаем. Почему-то судорожно одеваюсь и спускаясь, в надежде увидеть тебя. Я хочу этого не меньше твоего. Хоть с твоим желанием увидеть меня я бы поспорила. — Будет некрасиво с вашей стороны солгать мне. Толкаю домофонную дверь, ощущая январский мороз на теле. Обхожу дом, не находя ни тебя, ни твою машину. Думаю, что ты купила новую. И соврала. Думать мне противопоказано. — Зато я поняла, что врешь мне ты. И тоже хочешь увидеться. Я молча сбрасываю, мысленно посылая тебя к черту. И себя за свою несдержанность. — Какая же ты дура… Поднимаю голову, чтобы слезы закатились обратно, но это работает не так. Явно. — Ты или я? Твои руки скользят по моей талии, разворачивая меня к себе. Смазываешь тушь по щекам. Улыбаешься. — Обе? — Хорошо. Целуешь, еле ощутимо прикасаясь к губам. Кидаешь взгляд на соседку, которая теперь точно не будет мне навяливать своего сына. Запускаешь руки под расстегнутую куртку, притягивая к себе и обнимая. — Будем делать вид, что все хорошо? — Давай для начала поднимемся в квартиру и выпьем чай. А потом решим, надолго ли я и для чего. Подняться в квартиру и не поговорить — было проще. Для тебя. Да и для меня тоже. Разговаривать мы не умеем. Поэтому делаем вид, что нужен нам только секс. Мы вообще прекрасно делаем вид, что все хорошо. Сегодня вечером. Завтра утром. Через месяц. Полгода. Адекватно попрощаться не смогли опять. Я уезжаю, ничего так и не решив. Ты отпускаешь, понимая, что по-другому нельзя. Я все равно здесь не останусь, но вернусь. Мы обе знаем, что вернусь. К тебе. К нам?..