***
— я прошу тебя, не едь, — Рома смотрит на Максима, готовый, кажется, на колени упасть сейчас. И каждая попытка Шустова доказать, что он профессионал своего дела и вряд ли что-то да случится, заканчивается тем, что Рома не верит. Тревожность внутри впервые играет так сильно — Ильин уверен на все сто, что случился что-то страшное. Неисправимое.— ты чертов эгоист, Шустов! и думаешь ты только о своей сраной работе! а я жить хочу. с тобой, придурок ты, жить хочу!
***
— знал ли я, что это будет последняя фраза, которую я смогу тебе сказать? определенно нет. я пытался до последнего убедить себя, что ты вернешься. что я приеду на базу, встречу тебя, и все будет хорошо, — Рома усмехается нервно, пальцами стирая слезы выступившие. черт, что-то да осталось внутри. смешно даже. — а чувство такое было, будто мне похоронку твою выдали, знаешь? перед фактом поставили, ничего больше не сказали, — выдох, вдох, попытка ровно дышать. попытка, конечно же, провальная. Ильин отводит взгляд в сторону и прикрывает глаза. — твои товарищи сказали, что ты детей спас. они обнимали меня. крепко-крепко так, знаешь? будто извинялись за то, что тебе пришлось сделать именно так. а я плакал. перед мелкими плакал. сильно плакал. поверить не мог, отрицал все. только на похоронах осознание начало приходить. с мамой твоей долго спорил, а она все-таки осталась при мнении о том, что хоронить будет пустой гроб. будто закрывала гештальт. она тоже плакала. и твой отец плакал. плакали все. и до сих пор все поверить не могут, что тебя нет. будто невозможно это. конечно, ведь ты меньше всего заслуживал смерти.***
— я тебя люблю, Макс. Шустов рядом сидел, мелодию наигрывал на гитаре. услышав слова эти, Максим замрет и переведет взгляд на Рому. так и случится их первый поцелуй. Шустов отложит гитару в сторону и одним движением к себе парня притянет, повалит в траву, целуя и улыбаясь. лето теплым было, жарким. вечерами царила приятная прохлада, которая уж очень контрастировала с жарой, которая царила днем. выбираться в поле стало у них традицией. и осознание того, что чувства между ними уже давно не дружеские пришло уже достаточно давно. оба будто боялись ступить на новый уровень. и Рома никогда не пожалеет, что все-таки сделал это. итог, конечно, принесет ему как и счастья гору, так и боли столько же.***
— я люблю тебя, Макс, — Рома переводит взгляд на могильную плиту. смотрит некоторое время, а после поднимается с колен. — и здесь и сейчас я отпускаю тебя дальше. спасибо тебе за тебя и будь счастлив там, где ты сейчас.