Тофу с кардамоном

— Ты что, запала на капитана? — голос не поддавался контролю, из-за чего вопрос прозвучал гораздо громче, чем следовало. В ту же секунду ладонь Мизуки оказалась прижата ко рту Нифы в попытках заглушить уже сорвавшиеся слова. Савамура смотрела на собеседницу округлившимися от неожиданности глазами. Она и подумать не могла, что разговор примет подобный поворот. — Я бы предпочла, чтобы это осталось между нами хотя бы на первое время, — пробормотала Кондо, надув щеки. Девушка выглядела смущенной и слегка раздраженной. Будто бы Нифа действительно хотела разболтать всем подряд о ее чувствах. Зрачки расширились от возбуждения. — Прости, прости, — Савамура убрала ладонь Мизуки от лица. — Это просто слишком неожиданно. Ты уверена, что хочешь совет именно от меня? В ответ ей усиленно закивали. Девушка смотрела в невинные глаза четырнадцатилетней девушки и пыталась понять, как ее угораздило обратиться с таким вопросом именно к Нифе. Она никогда не считала себя экспертом в любовных делах. Максимум, на который она была способна, это сообщить Ри на втором году средней школы, что Хаджиме влюблен в нее. Сама Ойкава-младшая отрицала подобную вероятность даже спустя три года, хотя чувства парня так и не изменились. — Вы довольно близки, а значит, ты уж точно знаешь, какие девушки ему нравятся. Я так и не сумела разгадать этот секрет. Савамура потерла переносицу, пытаясь скрыть от Кондо свое замешательство. Она едва ли замечала, с кем там проводил время их капитан, когда не был третьим в их тесной компании. Нифа знала, Куроо был отличным парнем и очень часто заботился о ней, но больше как наставник, нежели как друг. Тэтсуро частенько помогал ей с химией, ругал за халатное отношение к обязанностям менеджера и пытался привести их общение с Кенмой в порядок, приемлемый обществом. — Какие девушки, говоришь? Вопрос поставил ее в тупик. Савамура перебирала в памяти все те разы, что видела Куроо в женской компании. Обычно, это были одноклассницы. Или же менеджеры других волейбольных команд. — Мне кажется, ему нравятся девушки с длинными волосами. И высокие, — задумчиво пробормотала Нифа. В ту же секунду ее вдруг сжали в крепких объятьях, заставив закашляться от неожиданности. Мизуки попискивала от удовольствия, едва ли не ломая кости Савамуры. — Это ведь обо мне. Обо мне, да? Сава-чан, я же могу ему понравится, думаешь? — Пожалуйста, отпусти меня, — прохрипела девушка в ответ, пытаясь высвободиться из смертельного захвата Кондо. Бокуто ей тоже всегда казался чересчур эмоциональным. Хватало всего пары слов, чтобы его настроение изменялось. За год с небольшим Нифа успела изучить характеры тех, кто был близок Некоме. Даже несмотря на то, что она была его кузиной, в Мизуки отчетливо угадывались схожие черты. Отпустив Савамуру, Кондо закружилась вокруг. Нифе было слишком неловко рушить этот эфемерный момент счастья своей рациональностью, поэтому она просто стояла, потирая ноющие ребра. Вот из-за подобных ситуаций она и предпочитала дружбу с Козуме. Он никогда не переходил границы. И не спрашивал ее, как подкатить к какой-то девчонке. «Зато ты именно это и собираешься у него узнать», — одернула себя мысленно девушка. Не то, чтобы она собиралась к кому-то подкатывать. Просто хотелось понять природу чувства, поселившегося в ее сердце. Это не было чем-то привычным, чем-то знакомым. Нифа влюблялась единожды в детстве, но это было совсем иначе. — Ко мне приедет подруга на следующей неделе. Если хочешь, мы все вместе подумаем над тем, что можно сделать. — А мне можно? — Мизуки стала похожа на рождественскую елку. Вся сияла и искрилась восторгом. — Думаю, Ри не будет возражать. Она в этих вопросах более опытная. Знает, как нравиться парням, и все такое. Мне больше нравится рубиться с ними в приставку, — Нифа пожала плечами. Кондо недоуменно приподняла бровь, чем порядком рассмешила Савамуру. Обычно девушки думали, что она пользуется огромной популярностью, раз тесно общается с волейболистами. В какой-то день Нифа поняла, что устала разубеждать их в обратном. Большинство парней, что львиную долю своего времени видели лишь волейбольный мяч, так или иначе, реагировали на любую девушку, появляющуюся в их присутствии, и Некома не была исключением. Только вот в действительности их интерес принадлежал Савамуре не как личности, а как представительнице прекрасного пола. И это было вполне объяснимо. Нифа видела взгляды Карасуно на Киоко. Взгляды, причиняющие ей самой невыносимую боль, пусть она и понимала, что не имела права ее испытывать. — Мне кажется, нас начнут искать, если мы не вернемся в ближайшее время. Я узнаю у Ри, не против ли она компании, и напишу тебе, договорились? Добродушная улыбка коснулась губ Савамуры. Она действительно хотела подружиться с этой странной девочкой, в чьих глазах искрилась слегка нездоровая любовь к капитану Некома. Что-то в ней притягивало. Мизуки снова кивнула и поспешила обратно в сторону спортзала. Нифа последовала за ней. В ее голове крутилось множество мыслей. Невольно девушка словила себя на том, что завидовала этой бойкой младшекласснице, что без стеснения признавала свои чувства. С возрастом все труднее становилось отличать одно от другого. Телефон все так же покоился в кармане ее спортивных штанов. Где-то там осталось оставшееся без ответа сообщение. Она не нашла в себе сил написать что-то. Будто бы каждое ее слово, каждая мысль искажала смысл того, что она на самом деле хотела сказать. Поэтому она сделала вид, что попросту не увидела вопроса, присланного Сугаварой утром. «Мы можем поговорить?»

***

Оказалось, Карасуно приехали всего на пару дней перед полноценным тренировочным лагерем. Нифа следила потухшим взглядом за мальчишками, усаживающимися в машину к Такеде-сенсею. Ей хотелось попросить Дайчи остаться еще хотя бы на день, но она не так и не сумела найти в себе силы преодолеть страх отказа. Поэтому все, что ей оставалось, это смотреть. Когда парковка перед школой опустела, Савамура подобрала рюкзак и уже собиралась направиться домой, как ее руки коснулись чьи-то пальцы. Теплые и до боли знакомые. Обернувшись, девушка встретилась с недовольным взглядом Кенмы. — Рано или поздно это должно было произойти, — вздохнула она, позволив грустной улыбке скользнуть по губам. — Я не собираюсь тебя допрашивать. Утреннее сообщение звучало так, словно тебе нужна помощь. — Ты прав. Отчасти. Потому что я и сама не понимаю, нуждаюсь ли я в ней… В голосе Нифа звучала некая обреченность. Будто бы произошло нечто, ставящее под угрозу фундамент всей ее жизни. Козуме пытался вспомнить, когда в последний раз видел ее такой. Парень успел привыкнуть к ее тревоге, к всплескам эмоций и слезам. Но видеть ее печальной стало как-то по-особенному больно. Словно часть его ломалась, а он никак не мог предотвратить этот процесс. Нифа молча двинулась к одному из их любимых мест. Своеобразных убежищ, где они оба могли спрятаться, чтобы выдохнуть на пару секунд от безумного ритма жизни. Кенма последовал за ней, позволяя успокаивающей тишине окутать их своей пеленой. Прошедший день порядком измотал парня, поэтому больше всего на свете ему хотелось оказаться в своей комнате наедине с приставкой. Он бы так и поступил, если бы не утреннее сообщение от подруги. Когда они умостились на траве неподалеку от спортзала, Нифа заломила пальцы, пытаясь успокоиться. Она никогда не поднимала подобные темы ни с кем, даже с Ри. Последние полтора года они и вовсе были бессмысленными, ведь ее не интересовало ничего, кроме видеоигр и попыток избежать встреч с кем-либо из Мияги. Девушка чувствовала себя нелепой. И о чем, черт побери, она должна была сказать? Что утром ее сердце вдруг понеслось галопом от одной лишь мысли о прикосновении к семпаю? Даже в мыслях это звучало слишком абсурдно. Что с того, что она проигнорировала его сообщение, притворившись, что не заметила? «И правда, Нифа, что с того?» — прозвучал в голове голос, сочащийся ядом. — Кенма, я такая дура. Просто идиотка, — прошептала девушка, пряча лицо в ладонях. Савамура никогда бы и подумать не могла, что окажется в ситуации, подобной этой. Она просто хотела вновь обрести доверие и расположение брата, доказать, что и она чего-то достойна. Именно поэтому она изо всех сил притворялась гордой кошкой всю поездку в Сендай. Поэтому вписала свой номер в чужой телефон, не задумываясь о последствиях. Закрывая глаза, Нифа видела взгляд Сугавары, обращенный на нее. Она так и не смогла расшифровать чувства, что в нем таились. Был ли он разочарован в ней? Хотел ли помочь? Чего он хотел от того разговора, что так и не состоялся? — Пока что ты и правда ведешь себя достаточно странно. Это из-за ворон? В голосе Козуме сквозило недовольство и холодность. Девушку душил смех. Кто бы знал, что парень окажется таким ревнивым, что даже ее родного брата будет воспринимать как угрозу. Савамура могла это понять. Кенма редко подпускал к себе кого-либо, позволяя увидеть то, что всегда пряталось за кулисами. Отпускать таких людей всегда было слишком болезненно. Уж она-то знала это. — Я так запуталась. Я даже не знаю, проблема ли то, что я чувствую. — И поэтому ты задаешь мне и Куроо странные вопросы? Это проявление какой-то вашей девчачьей природы, которую я не понимаю? Замешательство, написанное на лице парня, вызывало улыбку. Такое искреннее непонимание ситуации. Да и как она могла вывалить на него все эти сумбурные чувства? Нифе сперва стоило бы самостоятельно разобраться во всем, чтобы потом уже давать Козуме какие-либо объяснения. — Это мой отец, — девушка выбрала то первое, что всплыло в памяти. — Он почему-то решил, что я могу попытаться перейти грань с кем-то из друзей брата. Вот я и… Заканчивать предложение не пришлось. Кенма притянул Савамуру ближе и обнял. Едва ощутимо похлопал по спине, пытаясь подбодрить. В горле стал ком, что Нифе все не удавалось протолкнуть. Идея свалить все на отца уже не казалась ей такой привлекательной, разворошив осиное гнездо в душе. Непрошенные слезы подступили к глазам. Савамура предпочла бы навечно выжечь это воспоминание из своего сердца. Она была просто девочкой, которая хотела стать действительно значимой. Показать, что она может сиять. Только вот чертово огненно-красное солнце рухнуло на нее целиком, сжигая дотла. — Не позволяй кому-либо определять то, кем ты являешься. Даже если они — твоя семья. Казалось, именно это Нифа всегда и мечтала услышать. Что-то похожее ей говорил Сугавара в ту ночь, когда она случайно приняла звонок от него. Быть может, именно поэтому все в девушке настолько откликалось на действия Коуши. Ведь он, как и Кенма, видел настоящую Савамуру, глядя в ее глаза.

***

«А эта Мизуки… Откуда ты ее знаешь?» Ри удивленно смотрела на экран телефона, пытаясь понять, когда в их каникулах вместе с Нифой образовался третий человек. Не то, чтобы она была категорически против, просто до недавнего времени она и не знала о существовании еще одной девушки в окружении Савамуры. Это казалось порядком подозрительным. — Ужин на столе, — бросила Ри, услышав шаги за спиной. — Я не голоден, — отчеканил Ойкава, разваливаясь на диване рядом с девушкой. По телевизору шел прогноз погоды. Родители в очередной раз задержались на работе, оставляя детей коротать вечер в компании друг друга. Это давно превратилось в традицию. Раньше время с ними проводила Нифа, то и дело оставаясь на ночь. В такие дни Ри чувствовала себя чуточку лучше, забывая о грузе ответственности, что возложили на ее плечи. «Она младшая двоюродная сестра Бокуто. Это долгая история, расскажу, как приедешь». «Как все прошло с Дайчи? Тебе уже проще с ним общаться?» «Об этом я бы тоже хотела поговорить лично. Есть кое-что, что бы не хотела обсуждать в переписке». Отложив телефон в сторону, Ри перевела взгляд на брата. Наблюдая за Тоору, ей все сильнее начинало казаться, что Савамура нравилась ему. Абсурдное предположение, что единожды зародилось в ее голове, больше не могло ее покинуть. Будто бы яд, оно постепенно просочилось во все ее мысли. Каждое упоминание Нифы вызывало в Ойкаве всплеск агрессии и недовольства. А произошедшее в день матча между Карасуно и Аободжосай словно бы разрушило несущие стены отрицания, что парень все еще пытался возводить. Ри то и дело анализировала все его поведение за последние несколько лет. Год, что Нифа провела в Токио, казался лишь затишьем перед грянувшей бурей. Стоило ее ногам ступить на земли Мияги, как в Тоору проснулось нечто необузданное и жестокое. Желание уничтожить человека, что даже не подозревал о природе чувств, ставших тому причиной. — Может, хватит уже хандрить? — спросила девушка, поднимаясь. — Это не первый и не последний твой проигрыш. — Отвали. Будто ты что-то понимаешь, — Ойкава закатил глаза и переключил канал. — Какое тебе дело до того, что я чувствую? — Такое, что твоя кислая мина у меня перед глазами. Раздражает. Парень перевернулся на спину и посмотрел на сестру. В его взгляде сквозила обида. Не то, чтобы они когда-либо были слишком близки. Для Ри стало привычкой общаться с братом подобным образом. Она любила Тоору, но предпочла бы съесть свои тапки, чем произнести нечто подобное вслух. — Иногда ты такая… — Ойкава не закончил, но девушка прекрасно поняла, какое слово было пропущено. — У тебя училась, братишка. Желаю благополучно подавиться своей тоской. Спокойной ночи. Выходя из комнаты, Ри бросила последний взгляд на брата. Тот вновь повернулся на бок и переключал каналы в поисках чего-то интересного. Ей до боли не хотелось признавать то, что Тоору выглядел действительно несчастным. Сломленным. Но он ненавидел сочувствие. Именно поэтому Нифа стала той, кто вызывал в нем чувство беспомощности и всепоглощающего раздражения. Кто-то, кто не просто видел его слабость, но и признавал ее. Парень не мог позволить кому-либо видеть в нем несовершенство. Достав телефон, Ри принялась набирать еще одно сообщение. Сперва она думала дождаться личной встречи, но вдруг поняла, что просто обязана предупредить подругу заранее о том, что им придется обсудить. Продолжая держать все в себе, девушка ощущала лишь горечь. Ловкие пальцы быстро справились с текстом, и бомба замедленного действия отправилась прямиком в Токио. Ойкаве подумалось, что где-то там Нифа громко визжит «А я же говорила!». Отчего-то именно ей все стало прозрачно ясно с первых дней. Невольно, Ри улыбнулась, предвкушая грядущую неделю. Что-то подсказывало, что впереди их ожидало совершенно особенное лето. «Ива-чан позвал меня на свидание. Я пообещала подумать, поэтому нам обязательно нужно это обсудить. И не смей мне ничего говорить о твоих предсказаниях трехлетней давности!»