Яблоко Эдема

      Дыхание Жакотт спёрло, она постаралась удержать важное воспоминание. Силилась выведать, в какой момент привязалась к Джеку. Ведь всё, что делал пират, было, в основном, дурачествами, на которые она так глупо велась. Губы задрожали, в голове было туманно. Взмахом руки Жакотт пропустила эпизод. Губы обдало приятным теплом, а щёки порозовели. А ведь именно Джек когда-то вступился за неё перед Чарльзом Вэйном. Последний почему-то решил, что Жакотт ему должна, хотя это было не так. Женщина один раз заключила с ним договор, но вместо компаньона получила занозу пониже спины. Джек выкрутил ситуацию в пользу Жакотт, пускай потом она за это дорого заплатила. Для Чарльза это кончилось перерезанной глоткой.       Новое воспоминание. Поворотная точка в её жизни. Именно в тот момент, когда они сидели с Джеком на берегу моря, слушали шёпот раскинувшихся за спиной джунглей, наслаждались лёгким ветерком, который играл в волосах. Прохладная ночь обещала быть тихой. Джек впервые показал корабль, который угнал у Беккета, и Жакотт не могла им налюбоваться. Джек гордо именовал корабль «Распутной девкой», что не нравилось Жакотт, и она фыркала каждый раз, когда он его произносил. Они распивали уже третью бутылку рома. Жакотт уже напилась до заторможенного состояния. Туман в голове не желал уходить, сколько бы женщина ни качала головой. Она неровно махнула в сторону корабля и глупо улыбнулась.       — Мoineau, — Жакотт почти не было слышно в шуме прибоя, но Джек всё же обернулся. Он приобнял подругу за плечи, увидев, что та зябко поёжилась. — Не… не могу поверить, ты... У тебя… свой корабль! — воскликнула пиратка, сделав ещё глоток из грязной бутылки и расплескав часть её содержимого.       — О да! Он мой! Мой! — крикнул Джек, будто сам до сих пор в это не верил, и бросил свою пустую уже бутылку в море. Он попытался забрать бутылку у Жакотт, но та принялась сопротивляться. Она смеялась, пытаясь удержать в руках алкоголь, брыкалась, и даже несколько раз лягнула пирата.       Сто рабов были освобождены и переправлены через реку Пантао. Тиа Дальма благородно согласилась помочь этим людям, которые оказались далеко от дома.       Джек наконец совладал с Жакотт, небрежно отбросил бутылку в сторону. Он крепко прижал Жакотт к земле, не позволяя ей вывернуться или ударить.       — Спасибо, что помогла мне с этим, — Джек повёл головой в сторону чащи. Жакотт стыдливо опустила взгляд.       Когда Джек оставил ей весточку в одном из портов, пиратка лишь сделала то, что от неё просили. Они не виделись более года, а когда Жакотт узнала, что Джек за это время уже успел официально побывать на службе у одной из самых влиятельных торговых компаний, и ему была нужна помощь в одном деле — не могла не откликнуться. Кто ж знал, что «благородный» пират решил спасти сотню рабов? Задачей Жакотт было отвлечь внимание Беккета на другие его суда, чтобы у Джека было достаточно времени всё провернуть. Здесь ей очень пригодился «Десепто».       — Не забывай, что я тоже с этого кое-что получила, — в голосе Жакотт проскочили игривые нотки.       Джек провёл тыльной стороной ладони по её щеке, вынудив заглянуть ему в глаза.       — Это не имеет значения, — его голос дрогнул.       Жакотт прикрыла глаза, наслаждаясь моментом. Где-то на задворках сознания надрывалось благоразумие. Для женщины существовал лишь брат, который без неё не выживет, а вольнолюбивый пират — совсем не то, что ей было нужно. Но так хотелось... Тем более, когда губы этого самого пирата так близко. Она чувствовала запах алкоголя и специй. Голову туманило от его прикосновений, сознание уплывало. Первобытное возбуждение затмевало рассудок. Джек накрыл ладонью грудь пиратки и сжал. Стон сорвался с её губ. Пират сначала коснулся её дрожащих век, потом щёк и уже в конце поцеловал в губы. Он целовал сначала осторожно, будто пробовал её на вкус, потом всё решительнее, жёстче... Страсть накрыла с головой обоих. Жакотт вновь прерывисто вздохнула. Язык Джека скользнул в её рот, его движения были наглые и уверенные. Жакотт ответила неловко, почти боязливо. Остров казался пустым, но даже если бы кто-то застал страстно обжимающуюся парочку на берегу, их бы даже не заметили. Джек спустился к острым ключицам партнёрши, оставляя дорожку поцелуев. Жакотт отвечала ласковыми касаниями, объятиями, поцелуями. Когда с её плеч слетела рубашка, а тело обдало отрезвляющим холодом, она неожиданно села, чуть не ударившись лбом о партнёра.       — Стой! Подожди! — язык у Жакотт заплетался, а мысли путались.       — Что не так? — раздражённо поинтересовался Джек.       — Я… я не могу, — Жакотт подняла на компаньона удивлённо-растерянный взгляд. Ещё немного — и она бы совсем потеряла голову.       — Что… но… Я люблю тебя! — выпалил Джек.       Эти слова напугали Жакотт. Она поспешила натянуть рубашку обратно, стыдливо пряча глаза.       — Ну же, подумай... Нас ждут приключения, новые свершения! — пират смотрел на неё так, словно сошёл с ума, и говорил, запинаясь.       — Я не могу, — повторила Жакотт. — Пожалуйста, мне дорога наша дружба, я не хочу её терять, — на её глаза наворачивались слёзы. Хмель и жар от поцелуев Джека ещё дурманили её голову, и более вразумительного ответа она придумать не могла.       — Ну конечно, кому я нужен... Но посмотри туда, — Джек дёрнул Жакотт на себя так, что та чуть не упала, и повернул её в сторону «Распутной девки». — У меня есть корабль! Команда! Я ничем не хуже Чарльза Вэйна!       — Да мне плевать на это! — пиратка вырвалась из его хватки, направившись вглубь острова. Она обернулась. — Да будь у тебя хоть свой флот — я не могу! У меня есть обязанности, есть…       — Твой брат? Из-за него? — перебил Джек.       — Не только, — вздохнула Жакотт. Не могла она рассказать, что, решившись быть с Джеком, обречёт себя на погибель. Ведь за Джеком не поспеть никому и никогда.       — Не только? — обиженно повторил Джек. — Понимаю. Неприступная Жакотт Делайе! Капитан корабля! Свободная женщина! Знаешь что? Забудь, что я тебе сказал. Единственная моя любовь — море!       Дослушивать пьяную тираду Жакотт не пожелала.       Она, не прощаясь, бросилась прочь, желая хорошо отоспаться, а наутро уплыть куда-нибудь далеко… как можно дальше от Джека.       Утром они помирились. Будто и не было этой странной ночи. Но с тех пор между ними будто стена воздвиглась. Это уже не волновало Жакотт, потому что французы наступали на пятки. Брат был в опасности, и единственное решение, которое Жакотт посчитала верным — умереть.       Щёки обожгли жгучие слёзы разочарования. Навязчивая идея о том, что стоило действительно распрощаться с жизнью именно в том храме, путь к которому Жакотт так любезно подкинула Джеку, возникала всё чаще. Не стоило продлевать её мучения. Ей казалось, что, сбежав тогда с острова, она оставила там нечто важное. И сколько бы ни пыталась она заполнить зияющую дыру бесславными победами, кровью и мимолётными связями, ничего не получалось.       Когда Жакотт увидела Джека спустя столько лет, в ней словно что-то ожило. Мир перестал казаться таким унылым, серым и бесполезным. А в тот момент, когда губы влюблённых слились в поцелуе, та стена, что мешала дышать, видеть, слышать, рассыпалась в прах.       Вдох.       Сладкий сок обволакивал язык, и Жакотт непроизвольно сглотнула. Он был настолько вкусным, что хотелось попробовать ещё. Она вновь сглотнула. Стоило ей это сделать — тело будто наполнилось силой. Стало тепло, уютно.       Выдох.       Яркий свет ослепил Жакотт. Видимое и слышимое теперь ощущалось по-новому. Чьи-то губы касались её собственных так ласково, что защемило сердце.       Вдох.       Дышать стало ещё легче. Кто-то кричал вдалеке, умолял уходить. Слишком знакомый голос, но его обладатель говорил осмысленно, не как тот, кого она помнила. Кто-то обжигающе коснулся её бледной щеки. Это привело женщину в чувство. Взволнованное, с суженными от страха зрачками лицо нависало над Жакотт. Она несколько раз моргнула, окончательно прогоняя воспоминания.       — Святые угодники, жива, — выдохнул мужчина, и Жакотт наконец узнала Джека.       По его подбородку стекал сок, который пират немедленно поспешил вытереть тыльной стороной ладони. Он огляделся, нахмурился, когда чей-то голос вновь что-то крикнул.       — Что… где? — пиратка пыталась собрать воедино мысли, хоть что-то понять, но ничего не выходило.       — С возвращением, дорогая. Я надеюсь, ты хорошо отдохнула... потому что именно сейчас нам пора уходить, — Джек облегчённо вздохнул и притянул её к себе, чмокнул в макушку.       Сад был почти полностью затоплен. Но вдруг чёрная жидкость расступилась перед пиратами, освобождая дорогу к воротам. Оглядевшись, пиратка наконец заметила Ноэля, но увиденное её ужаснуло — парень мёртвой хваткой вцепился в саблю, которой недавно ударил сестру, и пронзил себя. Кровь стекала по его штанам, собираясь у ног.       Жакотт с ужасом посмотрела на брата, на его сведённые брови, поджатые белые губы... Ноэль посмотрел на неё в ответ и вымученно улыбнулся. Лицо парня исказилось гримасой боли, а потом оскалилось в ехидной улыбке, но вскоре разгладилось.       — Идём! — поторопил Джек.       Жакотт сопротивлялась, не желая оставлять брата.       — Я не уйду без Ноэля! — крикнула она, пытаясь освободиться.       — Я не буду убеждать тебя, но если ты не поторопишься, то жертва Ноэля будет бессмысленной. Он не отпустит его. Оставшись, ты ничем ему не поможешь! — голос Джека срывался, но Жакотт была уверена в серьёзности его намерений.       Она виновато посмотрела на брата, сделала шаг к нему... Ноэль вогнал шпагу по самую рукоять, кровь полилась с новой силой.       — Беги, — прохрипел он и закашлял кровью. Не удержавшись на ногах, Ноэль упал на колени, но удерживал оружие в дрожащих руках.       И Жакотт побежала, глотая на ходу слёзы.       За воротами что-то блеснуло... и Жакотт с удивлением поняла, что это нос корабля. Пока храм уходил под воду, Жакотт и Джек спешили к спасению.       Пиратка сразу сообразила, что нужно делать, и принялась укреплять паруса, пока Джек задраивал люки и переборки, принимал штурвал... Волна подхватила корабль и понесла в сторону одной из четырёх образовавшихся рек. Старый корабль скрипел и грозил развалиться, но, благодаря опыту и знаниям пиратов, избегал столкновения с препятствиями. Попасть на мель или зацепить что-то бортами было проще простого, со стороны женщины было бы огромной ошибкой брать на себя ответственность вести корабль, а Джек уверенно держал курс... Корабль качало, киль иногда цеплял дно, но в целом манёвренности хватало, а новоявленная река была быстрой и полноводной. Иногда пиратка смотрела назад, и сердце её сжималось.       «Ноэль...».       За горизонтом уже виднелось море. Но путь к нему преграждали скалы. Жакотт уже испугалась, что корабль просто разобьётся, и они вместе с ним. Она крепко сплела пальцы в замок, кинула взгляд на уверенно ведущего корабль Джека и принялась молиться. После поворота замаячил просвет между двумя острыми скалами. Жакотт сорвалась с места и обрезала стропу, держащую один из прямых парусов. Корабль качнуло так, что, казалось, они точно разобьются. По инерции корабль развернулся и вошёл точно в расщелину. Скалы зацепили корпус корабля, тот жалобно заскрипел. Парочку обдало гнилыми водорослями. Пираты проморгались, услышали крики чаек, и поняли, что спасены. Наконец-то море.       Жакотт посмотрела на всё еще крепко держащего штурвал Джека и улыбнулась. Но стоило ей подумать о брате...       «Это я тебя должна была спасти, а не ты меня!».       По щекам потекли слёзы, ноги подкосились, и пиратка рухнула на палубу в беззвучных рыданиях.