***
Тортуга появилась из-за скал. Заходящее солнце окрасило в розовый ставшие родными кривые крыши домов и пришвартованные пиратские корабли. В некоторых окнах уже горели свечи, а с пристани звучала привычная брань пиратов, торговцев и простых горожан. Тортуга была создана из противоречий. Дом, который пропах тухлой рыбой, потом и духами проституток. Но почему-то именно сейчас казалось, что в мире не найдется места уютнее и ближе. «Жемчужина» пришвартовалась, пираты готовились к высадке. Жакотт не спешила. Она старалась не упустить из виду Джека — тот мог исчезнуть в любой момент, ищи его потом... Однако тот и не пытался скрыться из поля зрения. Он раздавал приказы и напутствия перед тем, как толпа воодушевлённых предстоящими развлечениями пиратов хлынула с корабля. Джек подошёл к Жакотт, протянул в её сторону руку, но сдержался. — Я не сойду с «Жемчужины» пока ты не скажешь, где «Селестина». Уж прости, но слишком часто я наблюдала за тем, как ты оставляешь людей без ответов, а сам исчезаешь из их жизней. Со мной этот фокус не пройдёт. Этот корабль — единственное, что у меня осталось. Он мне дорог, Джек… он был дорог Анри, — Жакотт приложила ладонь к груди, надеясь утихомирить громко стучащее сердце. — Я не планировал тебя оставлять, не сказав тебе об этом, веришь? — Джек протянул руку, медленно расцепил нервно теребящие рукав рубахи пальцы пиратки и переплёл со своими. Жакотт послушно последовала за ним. Если сейчас Джек её обманет — навсегда потеряет доверие и станет заклятым врагом. Поэтому Жакотт шла с гордо поднятой головой, не спрашивая, куда её ведут, даже учитывая то, насколько страшно ей было. Они прошли знакомый переулок, где их приветствовали проститутки, зазывая развлечься. Мимо трактира, в котором Жакотт и Джек часто засиживались допоздна, рассказывая небылицы и истории своих побед и поражений, перебивая друг друга. Немного левее от ямы, которую так и не заделали, стояла лавка мясника с самым свежим мясом на всей Тортуге. Джек частенько умудрялся задёшево выторговать самые сочные куски. Спустя несколько улиц, ближе к месту, где держали совет пиратские короли, стояло небольшое строение с покосившимися дверьми, которые много раз чинили, да всё без толку. Грязные окна не пропускали света, а краска на стенах давно потрескалась. Там обитал капитан Тиг. Найти его было невозможно, и появлялся этот пират волшебным образом в те моменты, когда сам хотел, чтобы его нашли. Жакотт не раз была в этом домике. Запах древних фолиантов навсегда въелся в её память, а чувство благоговения перед Тигом не было сравнимо ни с чем. Джек открыл хлипкую дверь и вошёл внутрь. Жакотт потребовалось некоторое время, чтобы собрать всё своё мужество. Дом казался ей неким чужим храмом, святыней, и чтобы выдержать атмосферу, таящуюся в его недрах, нужно было подготовиться. Пыль витала в воздухе, мебель казалась ещё более ветхой, чем Жакотт помнила. Так давно она тут не была. Жакотт всматривалась в каждый угол, боясь встретиться с внимательным взглядом чёрных глаз или услышать жалобную песню старой гитары. Прежде чем войти в комнату, которая служила Тигу спальней, Джек остановился и повернулся к Жакотт. — Только не шуми, — прошептал он. Удостоверившись, что Жакотт всё поняла, он отворил дверь. Глаза пиратки увлажнились, и она едва сдержала рвущиеся из горла хрипы. Джек отошёл в сторону, давая ей возможность пройти. Она подошла к старой деревянной кровати почти на носочках, боясь, что половицы скрипнут. Но тот, кто лежал, накрытый по грудь одеялом, спал так крепко, что ничего не слышал. Жакотт опустилась перед постелью на колени и положила кончики пальцев на край кровати. Лицо Анри было мертвенно-бледным, казалось, что морщин стало во много раз больше, глаза впали, дыхание было тихим, почти неслышным, но ровным. — О Господи, он… — Жив, — закончил за Жакотт Джек. Веки Анри затрепетали. Он коротко выдохнул и открыл глаза. Взгляд его после сна был рассеянным. Анри пригляделся и, когда его взгляд наткнулся на Жакотт, шире распахнул глаза и постарался встать, но застонал и упал обратно на подушку. — Ты жива, — его хриплый голос казался чужим, слишком слабым. — Да-да! Но ты... Как? — Жакотт всё же осмелилась взять в ладони холодные сморщенные пальцы друга и прикоснулась к ним губами. Анри в ответ только посмотрел за её спину, и она всё поняла. Жакотт повернулась к Джеку, который стоял в дверях, подпирая спиной косяк. — Ладно. Не буду мешать торжественному воссоединению семьи, терпеть не могу все эти драмы... — Джек закатил глаза, оторвался от проёма. Жакотт привстала, однако руку у Анри не отняла. — Так боишься меня потерять, как это мило... — не упустил возможности съязвить Воробей. Взгляд пиратки сказал всё лучше слов. Джек кивнул и вышел. Анри и Жакотт разговаривали долго, браня друг друга за пренебрежение к жизни, спрашивали о самочувствии и плакали в объятиях друг друга. Но Анри был ещё очень слаб, и его вновь потянуло в сон. Он погладил пальцами ладони Жакотт, улыбаясь уголками губ. — Ко мне приходил Ноэль, — хрипло сказал Анри. — Просил приглядеть за тобой. Какие же безответственные мужчины в твоей семье — не могут за тобой уследить, и потому просят меня быть твоей нянькой, — он усмехнулся. — Но я не против, — Анри посмотрел в глаза Жакотт и провёл ладонью по её щеке. — Я уже не вижу смысла в жизни без моей малютки Жакотт. Ты стала такой взрослой, а я и не заметил, — Анри смахнул скупую слезу и запрокинул голову. — Больше он ничего не говорил? — поинтересовалась Жакотт, закусив губу. — А должен был? — нахмурился Анри, напрягаясь всем телом. Жакотт молча взяла его руку и приложила к выступающему животу. Анри округлил глаза. — Scélérat! Il doit être dans la boussole! — закричал Анри, точно зная, кто виноват в положении Жакотт. Мужчина попытался привстать, но закашлялся и повалился обратно. Женщина захихикала, узнавая наконец в полуслепом старике того грозного друга, который столько лет был рядом с ней, поддерживал и направлял твёрдой рукой.***
Когда Жакотт вышла из дома, она беспокойно огляделась и заметила, как Джек говорил с капитаном Тигом в стороне. Старый пират, как всегда, выглядел расслабленным и невозмутимым, но глаза, несмотря на непроницаемую маску безразличия, смеялись. Тиг кивнул сыну и посмотрел в сторону Жакотт, поприветствовал её ленивым кивком и пошёл куда-то в сторону переулка. Стоило Жакотт отвлечься на Джека, как Тиг испарился. — Когда-нибудь я узнаю, как твой отец это делает, — Жакотт вздрогнула всем телом. — Можешь не пытаться. Даже я этого понять не могу, — Джек улыбнулся. — Пошли? Жакотт снова последовала за Джеком. За Анри присматривали, и она была за него спокойна. Чувство благодарности к Джеку переполняло, но что-либо сказать женщина не решалась. Думать, куда они идут, не было смысла. Ещё не доходя до второго, более старого причала, можно было заметить светлую верхушку мачты и свёрнутые серебряные паруса. Корабль казался пустым, но несколько человек на палубе играли в карты. Сердце пиратки быстро застучало. Счастье переполняло её. Джек медленно спустился за Жакотт, которая уже стояла на берегу. Взбираться на борт она не спешила, рассматривала каждую деталь любимого галеона. Паруса были другие, это не ускользнуло от глаз женщины. — Я их не крал, ясно? Что бы ты там ни думала, — Джек поравнялся с Жакотт, сложив руки на груди. — Я честный пират. Но я тебе их не отдам, — он покосился на хитро ухмыляющуюся женщину, сохраняя невозмутимый вид. Жакотт обвила его шею, прильнула всем телом, обдав горячим дыханием ухо, прошептала: — И что же я должна сделать, чтобы получить их, Джек? — Жакотт игриво поцеловала его выступающую из-под рубахи ключицу, довольно прикрыла глаза, услышав его учащённое дыхание и почувствовав, как руки, сложенные на его груди, напряглись. — Ну-у, дай подумать, — Джек одной рукой прижал к себе Жакотт, а вторую подвёл пиратке под шею. — Какую же ценность ты можешь мне дать, м? Тому, у кого есть всё: слава, корабль, команда, свобода… Удиви меня! Жакотт повернулась к Джеку спиной, обвив его руками своё тело, а ладони прижав к животу. Её игривые жесты провоцировали его, увлекали, но пират всё ещё сопротивлялся, ведомый любопытством. — Деньги? Нет, они тебя не волнуют. Семья? Может быть, но мы давно поняли, что брак — это не твоё. Но… я ещё кое-что могу, — Жакотт развернулась к Джеку, её глаза сверкали на солнце. — Моя жизнь в качестве Франциска принесла мне немало полезных знакомств. Настают неспокойные времена, и одной славы, корабля и команды маловато, чтобы быть уверенным, что завтра наступит, — она взяла пирата за руку, развернув его лицом к острову. — Капитан Джек Воробей — король пиратов. Звучит, как думаешь? Джек довольно облизнулся, уже представляя себе подобные власть и уважение. Жакотт вновь прильнула к нему, увлекая в жаркий поцелуй. Взбудораженный фантазиями и возлюбленной, пират со всей горячностью ответил. Их движения стали порывистыми, томными. Первый стон слетел с губ Жакотт, и она отстранилась. — Ты примешь такую плату? — задыхаясь, быстро проговорила Жакотт. — Этого недостаточно, — низким голосом ответил Джек. — Но… Чего же ты хочешь? — она растерялась. — Королеву… — выдохнул Джек, и, прижав Жакотт к дереву, вновь поцеловал.***
Джек крутил в руке компас, наблюдая за беснующейся стрелкой. В другой его руке была зажата бутылка рома. В голове царил беспорядок. Чувство насыщения было ему в новинку, и поэтому он не мог определиться, куда отправиться дальше. Поиск очередного клада? Слишком скучно. Отправиться на поиски хрустального черепа? Да сдалась ему эта цацка... Когда трезубец был разрушен, помимо проклятий развеялись и некоторые сдерживающие монстров чары. За пятнадцать лет Джек успел встретиться с Моби Диком, но того совершенно не заинтересовала «Чёрная жемчужина». Чудовище вильнуло хвостом и уплыло. Поймал золотую рыбку. Правда, её сожрал не пойми откуда взявшийся драный кот. Даже нашёл сирену. Однако та пела настолько паршиво, что несколько матросов решили самолично повеситься на реях от её завываний. Джек был удивлён, как он сам тогда не проткнул себе уши чем-нибудь острым. Обезьяна бесшумно подкралась к капитану ловко выхватила компас, и отскочила, как только Джек попытался её схватить. — Ах ты, проклятая обезьяна! — Джек выстрелил в животное, но тому было хоть бы хны. Капуцин ловко взобрался на ванты. Там его встретил угощением ухмыляющийся юноша. Обезьяна ухватилась обеими лапами за фенечки, торчащие из коротких тёмных волос, потрепала старую, латаную в нескольких местах рубаху. Юноша погладил животное и почесал под подбородком. Разомлевшая обезьяна передала ему компас. — Это бунт! — возмутился снизу Джек, тыча пальцем в сторону парня. — Нисколько, — юноша пожал плечами и достал из кармана яблоко. В его тёмно-карих глазах плясали черти. — Какого чёрта мать вообще сплавила тебя ко мне на корабль? Больше занятий не нашлось? — Джек стал подниматься по вантам, его рубаху и щедро тронутые сединой волосы нещадно трепал ветер. — Она не знает, что я тут, — юноша откусил от яблока и удовлетворённо прищурился. — А с делами на Тортуге, значит, ты оставил разбираться ей, верно? — Джек нагло выхватил яблоко и укусил. — Мефду профим, она мне на тепя жалофолафь, — чавкая, проговорил он. — Ага, а мне — на тебя. Так что мы квиты. И вообще, она очень зла на тебя за то, что ты стырил её дневник с морскими тварями, который ей, между прочим, очень тяжело достался, и свалил, даже не попрощавшись, смекаешь? — юноша потянулся. Джек прикрыл глаза, уже представляя, как Жакотт будет неистовствовать, когда он появится на пороге дома совета. Как и обещала, эта женщина добилась своего. Собрав сотню пиратов под своё начало, она захватила власть на острове. Пробила дорогу в совет, Джек тоже не остался в стороне. Шантаж, подкуп и многолетние труды дали плоды. Его назначили во главе пиратского совета. Получив свою долю славы, он продолжил бороздить моря в поисках приключений, в то время как Жакотт была вынуждена разбираться с делами. Справедливости ради, иногда Джек помогал ей в этом, но это оказалось не для него. У Джека была иная задача. Пиратство стремительно умирало. Английская армия устраивала целые рейды за пиратами. Несколько раз она пыталась захватить и Тортугу, но под предводительством Джека пиратам удавалось отстаивать свои границы. Пираты защищали свою независимость, хотя многие и перешли на сторону законной власти. — О чём задумался? — юноша ткнул Джека в бок. — Ни о чём таком, что тебе следовало бы знать. А будешь снова устраивать беспорядки на моём корабле — высажу на ближайшем необитаемом острове вместе с обезьяной! — Джек потрепал юношу по голове и собрался слезать. — Отец, — позвал парень. Джек задрал голову. — Бывай чаще дома, а? Она скучает. Да и Жан тебя вообще не видит. — Конечно, Пьер, — Джек улыбнулся от осознания того, что, несмотря на любовь к свободе и морю, его всегда ждали родные. У него есть своя голубая заводь. — Ты бы меньше соперничал с братом, это не приведёт ни к чему хорошему. Пьер кровожадно улыбнулся, но ничего не ответил, а достал ещё одно яблоко, которое наверняка украл с камбуза, а компас вернул. Джек спустился вниз, а когда задрал голову, то сына и след простыл. Как всегда. На мгновение Воробью показалось, что между чёрными парусами мелькнуло ухмыляющееся лицо Ноэля. Он встряхнул головой, глотнул рома и открыл вновь компас. Стрелка остановилась, указав направление. Чему Джек был несказанно рад.