The angels are watching

      Надо было признать, с одеколоном он перестарался. Определенно. В спешке заметался и неловко опрокинул на себя флакон, пришлось переодеваться — время в сборах растворилось как туман на солнце, так что на повторный душ времени не было. Увы, подобные меры должного результата не принесли. И это с обонянием закаленным Кибой, от которого после выходных в питомнике несло псиной хуже, чем от его собаки.       Так что вынужденная пробежка пойдет лишь на пользу. При условии, что он не опоздает, конечно. Можно начать с шутки про наследство вечно опаздывающего учителя, но для «самого непредсказуемого» в данном отношении у Наруто выработалась неумолимая склонность. А так хотелось предстать во всей красе, прям точь-в-точь в минуту (пускай пришлось бы ждать за углом) и делать вид, что ему так-то все равно. Чтобы одна надменная сволочь не зазнавалась. Хотя… он же согласился. И даже без такого тона, будто делал великое одолжение. И кинул адрес. Только вот без фотографий или описания. А сам он, как назло, забыл телефон, и идти по навигатору не вариант.       Совсем не лишние пару минут потерялись в поисках табличек названий незнакомых улиц. На случавшихся развилках, он практически каждый раз шел в противоположную правильной сторону. Но он возвращался, наращивая темп ходьбы, из принципа не переходя на бег под бледным взором старой луны и желтым светом включающихся фонарей.       Дом Учих он интуитивно определил едва завидев. Зов сердца (плоти), не иначе.       Узумаки поправил одежду (оранжевую толстовку, вместо единственного пиджака), волосы и позвонил в звонок, принимая расслабленную позу человека, абсолютно точно не напряженного и исполненного снисходительной уверенности.       Дверь открылась спустя почти минуту, когда рука уже потянулась к кнопке опять.       — Ты опоздал, — Саске часто не обременял себя такими пустыми вещами, как правила хорошего тона и вежливость. К сожалению, не Наруто его в этом попрекать.       — Ага, тебе тоже привет. — Небольшая пауза, потому что поздороваться, конечно, ниже нашего достоинства. — Окей, прости. Я на автобус сел, но проту- пропустил свою остановку, не успел выйти, передо мной дверь закрыли, чуть палец не отдавил, представляешь?       — Ясно. Проходи уже, Какаши. — Саске усмехнулся и кивнул в темную глубь дома.       — Эй, теме, я не настолько опоздал и это только с тобой так получается!       — Разумеется, — дверь закрыл тихо, щелкнул замком.       В доме они были одни. Старшие Учихи поехали то ли навестить дальнюю родню, то ли на какой-то праздник до вечера понедельника. Господи, благослови их школу Святого Георгия, которая требует идеальной посещаемости.       Наруто редко бывал в гостях, и стягивая обувь, он вертел головой по сторонам, вдыхал не выветрившийся запах ладана и скоро точно попытался бы потрогать все, что его достаточно заинтересует. Ну, Учиху он бы тоже пощупал, в этой его слишком большой футболке открывавшей неплохой вид на ненавязчиво-притягивающие ключицы. Сегодня, может, выйдет. Нет, точно выйдет.       Первым делом в гостиной Наруто бросился на диван, который он весь занял, вытянув ноги. До того, как Саске их скинул, чтобы присесть самому.       — Ну, эм, что смотреть будем? Или есть? Если что, я могу в магазин сбегать, за раменом там, я не оставлю попыток заставить тебя его полюбить, — честно говоря, Узумаки был бы не прочь попробовать домашней еды, приготовленную вряд ли самим Саске, это уже мечты, но хотя бы его матерью. — Ну, или попкорн там прихвачу.       — Разумеется, ты можешь сходить за раменом. И съесть его на улице или у себя дома.       — Спасибо за гостеприимство. Я вообще-то не ел.       — Придурок.       — Нет, ну тебе жалко что ли? Жлоб.       — В отличие от тебя, и в результате от меня не несет за километр. И зачем?       — Ничего не пахнет уже. Захотеться просто так не могло? Сволочь.       — Возвращаешься к любимому аргументу?       Плохая это была затея. Может, следовало выпить для расслабления. Знал же, каким иногда бывает Учиха. Хотя тот тоже хорош. Будто вернулись в младшую школу, ей-богу.       — Есть соба и мисо-суп.       — Чего?       — Могу предложить только это. И помидоры.       — Свежие? Фу, — Саске закатил глаза.       — Выбери пока фильм, все должно быть в комоде под телевизором.       — Не боишься доверять выбор мне?       — Но потом мы его не будем менять, даже если тебе не понравится. С условиями лучше?       — Пфф.       Наруто с радостью вытаскивает под люминесцентный свет кассеты и диски. Пыли на них нет, но ему показалось, что используют их не так уж и часто, слишком уж в хорошем состоянии обложки и туго открываются. Много всяких документалок, записей концертов классической музыки и опер, несколько в глубине завалялись детские мультики. Он задумчиво повертел в руках то, что, судя по написанным от руки названиям с датами, является домашней хроникой. Какой материал пропадает. Увы, лучше это отложить для своего же блага.       Покопавшись ещё немного, он наткнулся на что-то пусть и не так, но интригующее. Хорроры и что-то, что по дизайну обложек и названиям вполне может ими быть. Ну, и лежат они в одной стопке. Кто бы мог подумать. Для их ситуации это ли не идеально? Парочки часто ходят на свиданиях на ужасы. Ну, то, что они парочка, это ещё только шуточки одноклассников, самого слова «свидание» по поводу сегодняшней встречи не звучало. Но аутентичность должна помочь создать атмосферу такового.       Так-то этот жанр Наруто не любил. В детстве из-за банального страха, накрывающего в темной квартире, когда по телеку крутили либо это, либо обнаженку, которая была ещё хуже. Так что помимо чего-то особо известного, типа «Кошмаров» и «Пятниц» Узумаки не знал. Наобум вытянул кассету про сон и летний лагерь. На этом он решил, что работать гадалкой не хотел бы и это как минимум сойдет на один раз.       Саске все не возвращался, так что можно было заняться разглядыванием обстановки без прожигающего взгляда. Не смотря на фамильный герб (или что этот двухцветный веер такое), в обстановке не было ни персидских ковров, ни средневековых канделябров и даже отдельно стоящее кресло было нормальных размеров, а не напоминало трон. И приятная дрожь новизны и тайны была очень легкой, как перистые касания вечернего бриза.       Для дома, обставленного вполне минималистично, засилье рамок на стенах было странным. На одной стороне висели грамоты, дипломы, сертификаты с курсивом написанной, привычной по перекличкам на уроках фамилией, в комбинации с новым именем. Наруто вспомнил, что его он встречал на многих кубках и прочих трофеях в школе и стенде лучших выпускников.       На другой стене, в гораздо меньшем количестве висели иконы с Иисусом в центре. Наруто сложно было назвать верующим, и уж тем более он никогда сам не читал Библию, даже детскую, только слышал пересказы, отчего в их школе с особым уклоном (и во всем этом городе) бывали сложности. С ним общались настороженно, не смотря на общительность и веселость, до перехода в старшую школу всю жизнь считали непроходимым тупицей и безнадежным случаем.       Саске же, невзирая на невыносимый временами характер, плевать хотел на незнание Закона Божьего, молитв и дат церковных праздников. Но Узумаки догадывался, что его семья была довольно религиозной, пусть и не набожной. Потому терпел до последнего этот шершавый зуд желаний и то ловил любой повод проводить время вместе с, по всеобщему мнению, лучшим другом (ради этого пришлось завести читательский билет в городской библиотеке, будто Интернета не хватает, чтобы сделать домашку), то отдалялся, зависая с Кибой, Шикамару, Чоджи или Гаарой.       Потому что легко представал пред глазами темный взгляд с плещущим отвращением и кусающее одиночество, которое преследовало бы после. Но потерявшись в фантазиях, в открытую засматривался на сидящего впереди Учиху, и тогда приходилось отпрашиваться в туалет посреди урока, где предавался с упоением подростковому пороку.       Это все было прекрасно (и липко), но в мечтах. Не так уж и в глубине души хранилось некоторое убеждение, почерпнутое из рассуждений Джирайи (впрочем, скорее в противоречие), что начинаться все должно с держания за руку, прогулок и прощальных поцелуев. Ему легко было представить это с Сакурой. Но на Саске бурная фантазия буксовала. Все делилось либо на обычные вполне платонически-дружеские ситуации, либо явственно плотское.       И эта дилемма того, как «надо и правильно» и чего на деле хотелось, представлялась неразрешимой в теории, и проще было плыть по течению и решать в моменте. Когда наступит этот момент Наруто не совсем понимал, но это противоречие изматывало его настолько, что важность некой особенности таяла. И возможно, сегодня…       Свет на кухне погас, и из новообразовавшейся темноты выплыла фигура, за которой шлейфом тянулся приятный запах пряностей.       — Что выбрал?       — Интрига, — Наруто оперативно вставил кассету в видеомагнитофон, успешно закинув обложку в общую, теперь очень условно системную кучу.       — Очень осмысленно, — Саске опять закатил глаза.       — Ты побереги глаза, а то очки наденешь скоро.       — Это не так работает, усоратонкачи. И я вижу, тебе есть совсем расхотелось?       — Эй!       Узумаки действительно проголодался и поспешно набил себе рот безумно вкусной едой, но чуть не подавился, когда Учиха сел на диван и их колени нечаянно соприкоснулись. Контакт продлился пару секунд, Саске сразу же отстранился и уселся на другой конец, к счастью, не столь уж длинного дивана, но Наруто казалось, что его правое колено с этого мгновения какое-то особенное по ощущениям.       На истории фильма сосредоточиться сложно, когда можно смотреть на значительную выразительность черт сидящего рядом. Как оказалось, тот принес с кухни гранат и хоть каким-то образом его сок не разбрызгивался во все стороны, но стекал по рукам и окрасил губы. И перехватить бы эту кисть, слизнуть кислый сок, а потом придвинуться ещё ближе и поцеловать. Но Саске не любил, когда его отвлекали, особенно подобным образом и Наруто только сделал вид, что потягивается, закидывая руки на спинку дивана, кончиками пальцев касаясь твердости плеча под футболкой. Упомянутое целомудренно покрытое тканью плечо дернулось, но его обладатель ограничился этой реакцией, замерев и смотря вглубь святящегося экрана.       Они часто касались друг друга, взаимодействия с Саске вообще были самыми физическими, если можно так выразиться, в жизни Наруто, хотя Джирайя, на правах опекуна и крестного, частенько хлопал по плечу или трепал волосы. Но драки и стычки с Саске случались чаще. Надо признать, что их инициатором зачастую был именно Наруто, хотя словесная перепалка начиналась с пренебрежительного молчания Учихи. Да, в раннем подростковом возрасте их характеры, и главное, выдержка оставляли желать лучшего.       Теперь же они научились терпению. В некоторых ситуациях. Хотя иногда потом случался выброс скопленного и сдавленного, что часто сопровождает взрослую жизнь. И в данном случае скорее было упрямством, но это детали.       Пока несчастные кэмперы и вожатые неотвратимо умирали чаще и жестче, Наруто даже не вздрагивал. У Саске был вид, будто он на похоронах, но не горюющим родственником, а знакомым, которого заставили прийти правила приличия. Для самого же умершего у него был не настолько умиротворенный вид.       — Я не думал, что тебе нравятся такой тип. Не в смысле жанра, а, ну ты понял. Качества что ли?       — Это не мои фильмы, по большей части. Нии-сан очень любил, когда я пугался ужастиков жанра Б, с которых взрослый человек может только посмеяться.       — О.       — Что?       — Ты до сих пор называешь брата нии-саном?       — Очевидно, да.       — Это мило.       — Замолчи уже.       — Да ладно, тебе. Саске-чан.       — Тебя заело?       «Черт, а его это задело»       — Ладно. Ладно, на сегодня все.       Саске сделал вид, будто увлечен сюжетом, облокотился на подлокотник, подперев щеку кулаком, не замечая сползшего ворота. В интимном полумраке его кожа будто светилась и Наруто подполз ближе, намеренно не касаясь, но вдыхая запах кожи под шеей, щекоча дыханием.       Саске повернулся к нему, с намерением сказать (высказать) «отодвинься», и это был восхитительный момент чтобы впиться в красный рот; Наруто сжал непонятно когда опущенную на острое колено руку, но из динамиков раздались ошеломляющие тяжелые аккорды, а экран окрасил комнату в болезненно-зеленый, что заставило Наруто вздрогнуть от неожиданности и выругаться. Саске, как не удивительно, это только рассмешило и он даже улыбнулся.       — Столько лет, а ничего не меняется. Как же тебя легко напугать.       — Скримеры страшны неожиданностью. Так я не испугался. Дурацкий фильм.       — Что, даже поворот в конце не впечатлил?       — Нет. Какой?       — Личность убийцы? Да, ты определенно был сосредоточен.       — Я ж говорю, фигня, а не фильм. Вкус у твоего брата так себе.       — Никто не смотрит подобные фильмы как ужастик, это воспринимается как комедия. Когда тебе больше двенадцати, но ты исключение, поздравляю.       — Саске-чан, перестань нарываться.       — Почему же? — Саске усмехнулся.       Наруто вскочил, схватил Учиху за ворот и притянул к себе, чуть не столкнувшись лбами.       — Потому что прекрати быть сволочью, — Узумаки схватил Саске за руку и приблизился вплотную. Не замечая, как на лице расплывается схожая усмешка, предвкушающая. — Иначе я-       Саске, будто ожидая таких действий, вывернулся из недостаточно сильного захвата и попытался вывести Наруто из равновесия ударом по колену, но тот вместо того чтобы уклониться и отступить, успел схватить его за предплечье и на пол приземлились они оба. В процессе падения Наруто щекой задел стол, который от такого покачнулся.       Саске повалился сверху и излюбленным приемом обездвижил ноги и руки, но замер, не решаясь продолжать должную быть несерьезной потасовку. Наруто же умудрился приподняться и зарядить своим лбом в голову Учихи, который прокусил до крови свою нижнюю губу от столкновения. Тот потерял координацию, и Наруто поменял их положение в пространстве, пригвоздив Саске к полу. Дальнейшего сопротивления не последовало.       Дико, но было в этом что-то знакомое и приятное, особенно в конечной победе Узумаки. Горячность драки ещё не прошла, и ему было жарко в толстовке.       — Теряешь хватку, теме, удар слабоват.       — Я иногда… забываю, что у тебя в башке пусто и не надо… её жалеть.       — А теперь объясни, что это за херня? — Наруто наклонился к Саске, упираясь руками по обе стороны от его головы. — Всё ж нормально было.       — Нормально? То есть это не ты на меня пялился, будто хочешь подраться?       — Так, нет. Во-первых, я не пялился, а смотрел. Иногда. А во-вторых, подраться? Теме, ты…       Саске посмотрел куда-то вниз, а потом отвернулся.       — Или трахнуть, но я больше склонялся к первому варианту. Хотя, видимо, зря.       — С чего это ты взял? — пробормотал Наруто, впрочем, догадываясь о причине правильности догадки. Всё-таки как бы плохо у Саске не получалось читать настроения и эмоции, чужой возбужденный член упирающийся в живот может дать достаточно конкретики.       — Слезь с меня.       — Тебе неприятно?       Саске сжал губы и медленно выдохнул. Зажмурил глаза, как перед уколом.       — Нет, — Наруто был бы менее удивлен, если бы он оказался первым в рейтинговых списках успеваемости, честное слово.       Подросток склонился ещё ниже и смог уловить запах зеленого чая от волос Учихи. Провел по бледной щеке, легко обратил лицо Саске к себе, поглаживая скулу большим пальцем. Темнота космической пустоты смотрела на него, и он тонул в ней.       Не задумываясь, он наклонился и сделал то, что хотел весь вечер.       Губы у Саске оказались очень мягкими. И кислыми от гранатового сока. С железом крови. Не было липкого блеска со сладким привкусом, щека не прекращала саднить и как такового ответа не следовало. И всё же. Это было гораздо лучше.       И, как обычно, мало.       — Саске… пожалуйста, дай мне тебя касаться. Я так с ума сойду. Хочу тебя.       Кожа на животе Учихи была такой же нежной, как и на теперь покрасневшей щеке.       — Не ты ли всегда говорил про нашу крепкую дружескую связь?       — Мы всё ещё и будем друзьями.       Хотелось попробовать его на вкус везде, но пока Наруто ограничивался терзанием предоставленной шеи. Рука своевольно заскользила по телу под собой, под футболкой, но быстро сползая всё ниже и ниже, на выпирающую тазовую кость, очевидно раззадоривая, не касаясь видимого возбуждения. Самому Наруто это особо и не требовалось, он наблюдал, как меняется выражение лица Саске. И черт, этого вполне могло быть достаточно.       — Так уверен, что после этого ничего не изменится? Потому что если нет, то остановимся здесь. Пока можно.       Сейчас надо подняться. Пошутить. Уйти домой. Потому что нет. Наруто так не сможет, не сможет после всего вести себя как обычно. Это вовсе не входило в его планы на сегодня, это походило на один из множества снов, а никак не на то, чего действительно хотелось бы в реальности, но он не хотел отказываться от такого предложения. Уже не мог. Даже если оставить Саске сейчас было бы неплохой местью.       Но Саске опоздал.       — Я про большее и не заикался.       Учиха уперся в чужое плечо, отстраняя.       — Что?       — Пошли наверх.       — К тебе в комнату? — кивок.       — Если действительно решил продолжить дальше, — время раздумий для Узумаки прошло.       Ступив на лестницу, Наруто показалось, что он услышал шорох крыльев и крик ворон. Он даже обернулся, но в окна было не разглядеть черных птиц в темноте ночи.       На стенах развешаны фотографии семьи Учих. Видимо, родителей Саске, и его же в детстве, с каким-то мальчиком постарше, скорее всего братом. На лице женщины мягкая улыбка, а в серьезном лице мужчины нет угрозы или черствости, скорее привычка держать лицо. Пока у старшего на лице такая же спокойная серьезность, младший, которому тут года три, в своем начинании провалился, и на губах проглядывала довольная улыбка. В купе с покрасневшими щечками, вид мальчика должен был вызвать повод для дружеских поддевок, но хотелось лишь его потискать. В самом невинном смысле, Наруто ещё не настолько низко пал.       — Кто бы мог подумать, ты был миленьким ребенком.       Саске дернул плечом, но промолчал.       Комната оказалась меньше, чем ожидалось, хотя и оставалась больше его собственной. И была куда чище. В углу висели несколько икон, возможно, тех же святых, что и в гостиной, но Наруто старался туда не смотреть. Из-за этого ли, или нет, но намечавшийся ритм и атмосфера растерялись по пути, в отличие от неловкости и смущения. Видимо, поэтому в кино, не говоря о порно, парочки не отлипают друг от друга, добираясь до кровати?       Судорожно сглотнув, неестественно для себя выпрямив спину, Узумаки присел на краешек кровати, к уже лежащему там Саске. Распятие висело над ними и Наруто мог бы рассмеяться. Слишком уж это отдавало переделанной историей про змея и яблоко, поучениями про искушения, соблазнение и последующее наказание. С этой ещё внешностью Учихи как у падшего ангела…       Наруто терпеть не мог эти морализаторские поучения.       Он лег на бок, отзеркаливая движение Саске. Расстояние между лицами было на грани приличия, которая и так прогибалась и дрожала.       Торчащие пряди очень мило лежали мягкими завитками на подушке и Наруто не удержался, взъерошил черные волосы на чужом затылке, спустился на бледную шею. Саске медленно выдохнул, его дыхание огладило щёку. Наруто лежал спиной к тому углу и почти о нем не думал, только что-то жгло возле лопаток. Жар внутренний предательски растекся по щекам и некоторым другим частям тела.       — Ты сильно вспотел, — сегодня у Учихи настроение, что ли, такое, озвучивать очевидные, но неудобные вещи?       — Ну да, душновато, ты бы хоть проветривал.       — Окно открыто, — короткой рубленой фразой Саске перекрыл кислород и путь к отступлению. Сволочь. И как будто этого мало. — Сними кофту. Или ты передумал?       Сложно было не подчиниться. Наруто кинул толстовку на пол (как обычно) и на однотонном полу оранжевый ком слишком сильно выделялся. Как и ее хозяин, и белая рубашка под низом не помогла, в этом монохромном доме, слишком отличном и чужом, он явственно это понял. Или почти, потому что в следующий момент его вовлекли в поцелуй. Вернее, прижались губами, но как тут устоять? И Наруто не выдержал первым, всё эта чертова тьма, призывно зовущая, жаждущая. Нашла наконец-то выход.       Они целовались без нежности, но с явной страстностью, пару раз больно сталкиваясь зубами, не отрываясь. Руки Наруто оглаживали бока под задравшейся футболкой, Саске прижимал его ближе и пытался расстегнуть пуговицы рубашки. Губы начали неметь, а челюсть ныть. Когда они смогли оторваться друг от друга, между ними протянулась тонкая ниточка слюны. Саске не дал поцеловать себя снова, а снял с себя футболку, которую бросил, не глядя, вниз.       Звякнул небольшой серебряный крестик, подарок матери, по цвету очень идущий Саске. Но сейчас совершенно никого не заботящий, не Наруто уж точно, когда показалось столько нежной бледной кожи.       Черт, Узумаки явно не похож на Иоанна не только пищевыми пристрастиями. Но и Саске не Саломея. Ему даже танцевать не пришлось.       — Ты такой…       — Какой же?       — Порочный, Саске. Очень порочный и плохой, э, мальчик, — Наруто потерся стояком, явно чувствовавшимся сквозь ткань брюк, о чужое возбуждение.       — Я старше тебя.       — На пару месяцев! Не порть момент.       — Это не я разбрасываюсь словами из лексикона Орочимару, ах, — осознавая, что раз у Саске с языка слетает слово «лексикон», то Наруто прикладывает мало усилий, он прикусил шею под ухом. Не прогадал.       В штанах стало уж совсем тесно, мешала змейка, так что общими усилиями они избавили друг друга от этого ограничения. И от нижнего белья тоже. На мгновение они остановились. Наруто подумал, что никогда не был к чьему-то возбужденному члену так близко и уж тем более никто не был с его. Саске на него не смотрел и как-то подобрался, пусть и ровно настолько, чтобы это могло быть списанным на необычную реакцию, когда их члены соприкоснулись.       Наруто легко дотронулся до чужой головки, большим пальцем провел по уздечке, получив в награду выдох. Смелея, полноценно обхватил ствол рукой и заскользил в привычном темпе. Саске ответил ему тем же, хотя его ладонь была прохладной, что, впрочем, Наруто даже понравилось.       Но этого мало.       Узумаки толкнул Учиху в плечо, полноценно повалив на кровать. Щеки Саске вконец раскраснелись, с искусанных губ срывалось неровное дыхание, он слегка завозился под чужим весом, но встрепенулся и шикнул, когда Наруто раздвинул его ноги шире.       — Стой.       — Что, опять наверх, уже на чердак?       — Нет. Но это не лучшая поза в нашем случае.       — С чего ты так решил?       — Читал информацию об анальном сексе. А не только смотрел порно с якобы первым разом.       — Я тоже. Просто не концентрировался на мелочах. И если ты- мы оба девс- это вообще получится?       — У меня есть… некоторый опыт.       — О. Это… хорошо.       — Под кроватью смазка и презервативы. Только попробуй запротестовать.       — Я же не полный идиот, теме.       Наруто наклонился, шаря рукой под кроватью. Искомое быстро нашлось, даже слезать не понадобилось, но взгляд мазнул по прикроватной тумбочке, да там и застыл. Конкретней, на снимке двух детей. Видимо, фотография была сделана неожиданно, потому что вместо камеры маленький Саске смотрел на брата. А вот старший Учиха смотрел прямо в нее, вернее, в душу смотрящего. Взглядом, непроницаемым, но без сомнения угнетающим. По крайней мере, так показалось Наруто и какого черта Саске держит её возле кровати?       Первый испуг прошел, и появилось раздражение непонятной природы. Этот человек Наруто не нравился. Совсем.       Этот брат за несколько сот километров, а Наруто скоро будет втрахивать лучшего ученика их потока в матрас под распятием. Под взглядом святых. И что в сравнении какой-то брат?       — Что такое?       — Эм. А что мне делать сейчас?       — Сейчас — дать мне подготовиться. А вообще… что хочешь. У меня высокий болевой порог.       Наруто глубоко вздохнул.       — Ты с собой поосторожней. Сохрани мою психику.       Он передал смазку, наблюдая за тем, что Саске будет делать. Тот опустился на колени и локти, завел одну руку назад, пряча лицо за предплечьем второй, опирающейся о кровать. Член Наруто дернулся, испачкав живот.       Наблюдая за увлекательным процессом и наслаждаясь видом, Наруто казалось, что он таким твердым не был ни разу в жизни и дрочил себе очень сдержанно и буквально осторожно. В то же время не делать этого совсем, возможным не представлялось.       Саске разочаровано простонал, когда Наруто вытащил его пальцы, заменяя своими, скорее из любопытства, чем из необходимости. Все равно, он больше наслаждался и дразнил, чем растягивал. Не удержавшись, шлепнул ладонью по отставленной заднице (от удара кожа покраснела), и прикусил. И чуть не получил в живот ногой.       — Кончай уже.       Наруто все ещё сомневался, что сможет войти, чтобы ничего там не порвать, но Учиха напрашивался.       — Сам же против будешь. И это, расслабься.       Спасибо одному обучающему ролику накануне, презерватив он надел без эксцессов.       Войти одним толчком и не получилось бы, но неспешность придавала даже какой-то значимости, что ли. И по ощущениям, это было лучше всего, что он представлял. Наруто заставил себя сдержать порыв продолжить двигаться сразу же в этой безумной жаркой тесноте. Его ладони удерживали бедра, возможно, слишком крепко, но это сладостное ощущение прогибающегося (под его силой) тела мутило рассудок. Напрягшаяся спина под ним, с незамутненным эротизмом движений мышц и впервые полноценно прорезавшийся голос (пускай пока от боли) самоконтролю не помогали. Он двинулся на пробу, шепча ругательства, постепенно наращивая темп.       Саске глушил в подушке вырывающиеся при каждом нетерпеливом толчке звуки, что Наруто не очень нравилось. Его распирало от момента исполнения желания, такого жгучего, неправильного, запретного. Теперь то, что казалось невозможной вольностью… осуществимо. Он сжал темные волосы на затылке, потянул, заставляя приподнять голову и сильнее прогнуться в спине. Очень жаль, что лица толком не увидеть, но столь кардинально менять позу не хотелось.       Вместо этого, замедлив движения бедер, он, придавив своим весом, склонился к красному уху:       — Отлично стонешь, Са-а-ске. Давай громче, твои ангелы слушают. А ещё смотрят, и тебе это нравится, а?       — Заткнись, — хрипло и загнанно. — Разговоры… во время секса, ха-а, не твое.       — Сволочь.       Сволочь тихо постанывала, пару раз вскрикнув, когда проникновение было особенно глубоким и слишком быстрым. На каждый такой звуковой отклик Наруто казалось, что он сейчас все. Особенно учитывая, что Саске стал сжимать его в себе ещё сильнее.       Саске задушено выстонал что-то начинающееся на "Ни" и обмяк, хотя хватка на бедрах не позволила ему упасть на кровать. Как бы Наруто не держался, его хватило ненамного дольше. В самом конце, уткнувшись носом в чужой затылок, он двинулся ещё пару раз, продлевая удовольствие.       Обмякший, чувствительный после оргазма, член легко выскользнул; презерватив был успешно снят и брошен на пол. С закрытыми глазами Саске, наконец, завалился на бок, переводя дыхание. Наруто лег рядом, ловя того в кольцо рук, а его губы растянулись в ухмылке. Пару часов назад он выпил чистого черного кофе и обычная нега не переросла в сонливость. Зато развязался язык.       — Ты теперь грешник, поздравляю.       Учиха приоткрыл один глаз. Потом выбрался из объятий, сел, дернувшись от стрельнувшей в пояснице боли и чувства, как из него вытекает смазка.       — Усоратонкачи.       — Эй, я предупреждал, — Узумаки пожал плечами. — На исповеди будешь каяться?       — Я похож на свято верующего?       — Мало ли, что в твоей башке творится. И все равно… Мы, получается, на одном кругу будем, о скалы биться и всякое такое?       — Это из «Божественной комедии». И это мой не самый страшный грех.       — И что может быть хуже мужеложства по канонам? Или ты убил кого-то, а труп- так, я не туда куда-то зашел, хах. Если что, я не хочу знать и проходить потом свидетелем. Или жертвой.       Наруто сам не понял, почему завел разговор на эту тему, почему хотел ее развить, если ему всегда было пофиг на религию и как подтвердились догадки, Саске тоже.       — Ты действительно слишком далеко ушел. В какой-то степени мой грех можно считать предательством, что по классификации того же Данте есть самое худшее прегрешение, — Саске теребил цепочку на шее и смотрел в потолок. — Ты все ещё любишь Сакуру?       — Чего? — не сразу переключился на новую тему Узумаки.       — Ты ещё месяц назад глядел на нее с тоской. И сегодня сразу же среагировал.       — Не. Нет, я так не думаю. Она действительно классная, и лучшая девушка во всем городе и каждый бы был счастлив быть с ней… Но я ей не... Почему это тебя так волнует?       — Я не понимаю, почему ты захотел меня. Мы с ней не особо похожи.       — Знаешь, в чем-то вы очень схожи иногда. Не внешне, конечно. Хотя я бы посмотрел на тебя с розовыми волосами. Или в юбке.       — Да, я понял о чем ты. Мы оба считаем тебя придурком. Но ты не ответил.       — Не отстанешь, да? — Наруто вздохнул и взъерошил волосы на затылке. — Я много думал о тебе сколько мы знакомы, но сначала считал тебя соперником, угрюмым мудаком и вообще тем человеком, который заслуживает взбучки. А потом со своими заскоками, но нормальным так-то парнем. Другом.       Узумаки замолчал на минуту. Было слышно только тиканье механических часов на стене.       — А потом я понял, что глаза у тебя очень красивые. И шея. И ты вообще. И не как «вот бы мне так же». И ну как-то вот так.       — Вот как.       — Ага. А ты? — в ответ на слегка недоуменный взгляд Наруто добавил, — В смысле, ты за все школьные года так из девчонок никому и не ответил. Но и на парней тоже не засматривался, так что думали, что тебя это не интересует вовсе. Ну, это не так. Как я понял.       — Ближе к делу. Я не могу ответить на вопрос, который не понимаю.       — Ты влюблялся когда-то вообще?       — Да, — четко, но тихо. С какой-то неясной от того интонацией.       — Стоп, серьезно? А когда?       — Окончательно? Не помню точно. Давно.       — И ты что, не признался? Или отказали? Хотя я сомневаюсь, что даже если это был краш в учителя, тебя б отшили. Но тогда и хорошо, что не...       — Это сложная ситуация. Я его не интересую и никогда не посмею... Неважно, это пустое.       — Звучит так, будто ты до сих пор в него влюблен, хах, — вышел совсем не веселый смешок.       — Звучит? — уголок его губ дернулся проявляя усмешку, наполненную какой-то отчаянной злобой. — Знаешь, лучше бы ты был с Сакурой. Или Хинатой. И они не с мудаками какими-то, и ты.       Наруто опешил, нехарактерно нахмурился, готовясь ответить, но Саске встал, зашипев при резком движении, не обращая на одноклассника внимания. Будто подобная реплика может и должна остаться без дальнейшего обсуждения.       — Погоди ты!       — Убери за собой. — С этими загадочными словами Учиха нетвердой походкой, слегка запинаясь, пошел в смежную со спальней ванную. Наруто в очередной раз подумал, как только можно общаться с этим асоциальным ублюдком. Но потом подумал о том, что тому сейчас физически не очень приятно и надо просто закрыть глаза на обострившийся сволочизм.       Тем более что легким движением руки брошенный на абстрактный пол презерватив оказался приземлившимся на учиховскую футболку. Узумаки заржал. Не придумал ничего лучше, как кинуть его в окно (брать с собой до ближайшей мусорки совсем не хотелось). Натянул примятую одежду. Покосился на фотографию, оба брата выглядели теперь вполне нормально. Он даже захотел рассмотреть поближе, чтобы точно убедиться.       — Не. Трогай, — Саске кинул ему полотенце. На нем была чистая футболка (так же не по размеру и серьезно, что с его гардеробом?) и его челка липла ко лбу и вискам.       — Да ладно тебе. Жалко, что ли?       Саске не ответил, в который уже раз за сегодня. Но Наруто привык к этому. К чему абсолютно точно нельзя привыкнуть, так это к поднятому только сейчас взгляду: глубокий черный цвет будто выцвел на солнце. В этих глазах нет знакомого раздражения направленного на Наруто. Есть что-то болезненное в выражении лица и разочарование, почти отчаянье.       Но ведь это ощущалось так естественно правильно. Как затмение. Которое может пугать, но в нем нет ничего плохого.       Ну да, этот странный разговор с терпким послевкусием, но сколько их разговоров заканчивалось разбитыми костяшками и носами?       Это ничего. Они ещё встретятся в школе, даже если его попробуют избегать. Наруто не даст забыть. В упрямстве его не переплюнуть. Но оно уже играло злую шутку, особенно в отношении Учихи. Надо быть взрослее, проявить терпение, пока что стоит отступить, чтобы не нагнетать обстановку и Учиха не замкнулся в себе ещё больше.       И ему самому не помешает попробовать обдумать.       Даже если его разрывает от этого отчуждения. Даже если он ненавидит стены между ним и окружающими, холодные и неприступные, которые он упорством процарапал насквозь.       Когда они спускались по лестнице, со второго этажа раздалась трель стационарного телефона.       — Подожди здесь и не шуми.       — Саске.       — Что?       — Не пытайся сбежать от того, что произошло, ясно? — Черт. — Я не позволю тебе закрыться и считать это ошибкой.       — Это всё? Я иду отвечать на звонок родителей, пока они не развели панику.       — Нет. Но я хочу, чтобы ты это запомнил. И понял.       Саске развернулся спиной и тихо сказал:       — И ты тоже запомни не давать обещаний, которых не просили. И которые не сможешь сдержать.       Наруто не хотелось задерживаться дольше. Хотелось глотнуть уже свежего воздуха автострады, а не благовоний ладана. Но этот день пока был всё ещё слишком хорошим.       В гостиной кто-то был. Сидел в кресле, читая книгу под светом напольной лампы. И может быть история достаточно увлекательная, чтобы Наруто смог проскользнуть незамеченным.       — Саске давно не приводил друзей домой.       Конечно, это не сработало. Конечно, в гостиной сидела повзрослевшая версия подростка в строгой рубашке и отглаженных брюках с фотографии на тумбочке и доски почета в школе. Будто прямо с воскресной службы вернулся. Или с задания босса, и в багажнике у него недавно лежал избитый должник с кляпом во рту.       Хотя, вряд ли гордость их школы и семьи Итачи Учиха занимался бы подобной грязной работой. Он скорее был бы тем, кто такие приказы раздает. Главное, чтобы это были лишь нервы и игры распаленного воображения после на этой неделе просмотренного «Криминального чтива».       У Наруто мигом вспотели ладони и затянуло под ложечкой.       Не хватало ещё тут себя накручивать. Надо думать ра-ци-о-наль-но, Наруто, ты это умеешь.       Самое главное, как долго он тут был? В любом случае, это плохо, но насколько?       — Э, здрасте.       — Наруто-кун, верно? — это должен быть уточняющий вопрос, а не риторический. — Не думал, что вы настолько близки.       А это вопрос с подвохом? Черт.       — Да, мы одноклассники и всякое такое. У меня свободный вечер, вот и решили посидеть, фильмы посмотреть.       — Интересно. Не помню, сколько упаковок пластырей ушло на Саске на последствия вашего общения раньше. И сколько раз ваш классный руководитель по этому поводу нам звонил. Последний раз пару месяцев назад.       Черт. Ему теперь будут выговор делать, что ли?       — Саске в этом тоже участвовал, знаете ли, и удар у него не слабый.       — Я знаю. И вы решили восполнить этот временной пробел?       Ах, точно. Щека.       — Да это я случайно врезался. В косяк дверной.       Старший Учиха захлопнул книгу и поднял взгляд на гостя брата. По спине Наруто проползла змея, скользя холодными чешуйками, царапая кожу, капая ядом.       Послышались быстрые шаги со второго этажа.       — Нии-сан? — как-то неверяще и слабым голосом пробормотал младший Учиха, застынув в дверном проеме.        — О, так вот где эта футболка, — теперь тон старшего брата потеплел. На несколько оттенков. — Мне казалось, что я ее потерял.       — Прости. Я ее случайно взял с чистым бельем, — Саске нервно прикусил губу с внутренней стороны, но поддерживал нарочито обыденный разговор при нервничающем и одновременно смущенном госте и общем накале ситуации.       — Можешь оставить себе. Тебе идет.       У Саске покраснели уши. Он отвернулся в сторону иконостаса, потому что это явно не всё, потому что Итачи это Итачи и расслабляться нельзя. И оказался абсолютно прав.       — Как давно вы встречаетесь?       Приплыли. Вот это плохо. Плохо-плохо-плохо.       — Мы не встречаемся, — Саске прикрыл глаза, хотя паника медленно подступает, мешаясь с отвращением к себе, виной перед братом и вряд ли больше другом и выдавить ни слова он не может.       — Мы друзья, даттебайо! — они попали. Остается надеяться, что старший брат придерживается таких понятий, при которых глаз на жопу натянуть достаточно одному Наруто, а не младшему брату. — Я просто попросил конспекты, — тупая ложь, которая вряд ли сработала бы, даже если бы Саске не выглядел таким растраханным и гребаные засосы на шее-       — Я приехал полчаса назад. А у нас в доме плохая звукоизоляция. Хотя, вы даже не пытались быть потише. Уж умолчу про ваш вид.       Саске побледнел, сжал футболку на боку в кулаке.       — И что дальше? Расскажешь родителям?       Итачи поднялся с кресла, подошел к брату и положил руку к нему на плечо, послав по его телу дрожь. — Мне кажется, что Наруто пора домой.       Наруто кажется, что лучше этого не делать. Если что, он сможет защитить Саске физически, да и поддержка моральная в намечающемся разговоре не помешает.       — Я его провожу, — Саске не пытался снять с себя чужую руку, вопреки прозвучавшим намерениям.       Итачи наклонился к уху брата, притягивая его ближе к себе.       — Не забудь вернуться, — не озвученное, но явно подразумевающееся «разговор не окончен». Саске заморгал, не понимая, не давая себе и шанса понадеяться на лучшее.       — Было приятно познакомиться, Наруто, — Старший Учиха слегка кивнул в сторону гостя, но смотрел лишь в удаляющуюся спину младшего, пока Узумаки удивленно оглядываясь, поспешил за одноклассником — Саске схватил свою синюю ветровку, за секунду натянул кроссовки и Наруто не успел нормально завязать шнурки, чтобы успеть выйти за ним, пока дверь не захлопнулась.       Младший Учиха будто задыхался. Не пустившись в бег, он, тем не менее, двигался порывисто и быстро, так что у Наруто кружилась голова. Хотя, это могла быть эйфория от продления срока его бренной жизни, с которой он успел попрощаться. Тем слаще должен был быть воздух снаружи.       За несколько часов похолодало, и улицы окутал туман. Они шли молча, в тишине частного сектора, теперь уже прогулочным, медленным шагом.       Оказалось, что если знать маршрут, то до автобусной остановки минут пятнадцать даже в таком темпе.       Наруто плюхнулся на железное сидение, поморщившись от ударившего прямо в глаза света лампы, вокруг которой вились мотыльки и мелкая мошкара. Ему казалось, что и он был как они, или скорее, как рыба, попавшаяся на уловку ложного света и угодившая в пасть к удильщику.       Рядом чиркнула зажигалка, и с дымом воздух насытился запахом табака.       — Не знал, что ты куришь.       — Редко приходит вдохновение.       — Может поедешь со мной? В смысле, твой брат был не очень в восторге.       — Нет. Так будет хуже. К тебе у него пока нет особых претензий, можешь не волноваться. А мне он не сделает ничего такого, чтобы я не смог выдержать.       — Разве это не прерогатива Бога?       — А я о ком?       — Смешно. Он скорее на демона похож.       — Я сам не понимаю, похож он больше на Бога или Люцифера.       — И мы всё ещё говорим о твоём брате.       — На самом деле он умеет быть заботливым и добрым. Нии-сан… Итачи хороший старший брат. Это скорее ему не повезло со мной, — Саске затушил бычок об бок сидения и кинул его в урну. Как всегда попал.       — Так… не хочешь ни о чем поговорить?       — Нет.       — Ты до сих пор любишь этого своего кого-то, да? И я даже не вариант.       — Прекрати думать, что дело именно в тебе. Никто не вариант, как я не надеялся.       Из тумана показались и стали быстро приближаться два расплывчатых пятна автобусных фар.       — Хах, бедная Сакура и все участницы твоего фан-клуба. Они были бы не против оказаться даже пробником, а это только предложение для лучших друзей. Или я просто оказался достаточно настойчивым и удобным чтобы попробовать? Поэтому ты согласился?       — Мне… нравилась наша дружба. И да, я думал, что смогу полюбить тебя. Но я не понимаю. Раз для тебя это настолько важно, почему ты не остановился?       Наруто уставился на дорогу перед собой, мысли растерялись и он слышал только белый шум.       Полупустой автобус затормозил со скрипом и остановился, милосердно распахивая двери.       — Я всё равно не отступлюсь, Саске. Поговорим в понедельник, — забегая в открывшуюся дверь и роясь в карманах в поисках мелочи.       — Хн, — Саске следил за автобусом, пока тот не свернул за угол.       Что же, не следовало ожидать, что Наруто воспримет его совет всерьёз.       На обратном пути он написал сообщение Сакуре с просьбой помочь ему и Наруто на следующей неделе с новой темой по физике, не уточняя, что сам он на эту встречу не придет. Это наименьшее, что он может для них сделать.       В окне на первом этаже родного дома горел свет.       Сразу захотелось выкурить ещё одну сигарету, но после «беседы» захочется ещё, а три сигареты в день это пока слишком. Пока, потому что потом, когда Итачи станет его игнорировать, только ради родителей не выплескивая разрушительную силу своего презрения, это станет не важным. Это же нии-сан его наставлял и просвещал на тему опасности курения, но из-за него же, вернее, своих чувств к нему, Саске к ним и пристрастился. Первое звено в веренице глупостей, что он наделал. Быть может сегодняшняя будет последней, или приведет к последней, и тогда… Тогда он перестанет пятнать чистоту братской связи. Но он заслуживает грядущего наказания.       Оставив надежду, он закрыл за собой дверь и прошел в гостиную.       Итачи всё ещё был там, стоял у окна, спиной к иконам. Его поза и лицо было расслабленными, но Саске прекрасно знал, что за этим может таиться как настоящее спокойствие, так и холодный гнев.       — Я уже думал идти за тобой.       — Я всё равно бы вернулся. Глупо сбегать от неизбежного.       — Разумно. Не хочешь сесть?       — Не очень.       Итачи хмыкнул, будто понимая главную причину, помимо того, что это позволит разговору затянуться.       — Нии-сан, выскажи мне все, что думаешь — прямо и без обычных твоих прелюдий. В память о детстве. А после я постараюсь тебя напрягать как можно меньше, — Саске прикрыл глаза и не заметил, как к нему подошли, пока не почувствовал легшую на плечо руку и большой палец, оглаживающий особо болезненный укус.       — Боюсь, у тебя этого не выйдет, как ни старайся. А выразить все мои чувства к тебе без прелюдии мне не позволит совесть.       — Хватит шуток, просто скажи какая я шлюха, позор семьи и не брат тебе вовсе, хоть ударь, но обойдись без этого всего, — Саске почти зашипел. А потом его губы опалило горячее дыхание и он замер.       — Всё ещё боишься понять? Ты мой худший грех, Саске. И самое лучшее, что есть в моей жизни. Я всегда буду рядом, не смогу отпустить, даже если ты сам этого захочешь.       И ощущая губы старшего брата на своих, Саске подумал, что все наконец-то ощущалось дико, сумасшедше, греховно. Правильно.