Доставка для маньяка

– Ты сошёл с ума, Джек! – Уилл не испытывает никакого зазрения совести, когда он скидывает, неосторожным движением, пластмассовый стаканчик из “IKEA“ с карандашами и ручками на пол. Обычно ему свойственно заботиться о целостности чужого пространства, но сейчас его бывший начальник задевает его представления о человечности так глубоко, что ему становится всё равно. Он осознаёт, что это была намеренная неуклюжесть, ведомая заявлением прав на доминантную позицию, с угрозой срыва. И может быть, не будь у него такого высокого чувства собственного достоинства, он бы сейчас не вздыхал, прерывая свой мыслительный процесс, напрягаясь всем телом и успокаиваясь. И всё же видеть, что не смотря на свои старания сдержаться, на лице Джека испуг, ему неприятно. Седеющий рыжий мужчина с носом-картошкой тоже вздыхает, отважно взяв себя в руки и демонстративно показывающий, что он тоже старается быть спокойным. Уилл понимает, что Джек сорвался бы на любого другого, даже Зеллер получил бы от него яростный нагоняй. И он не может не ценить свою привилегированность, но и не пользоваться также не станет. – А у нас есть выбор? Нам нужно его сотрудничество, срочно. Ты – единственный, кто его интересует по-настоящему, Уилл. Прими ты это уже своей кучерявой головой! – И что ты предлагаешь? Может быть, приведём к нему какую-нибудь студентку, похожу на тех, кого он убивал, когда я его поймал? М? – Нет же, – Джек устало взмахивает рукой и прижимается спиной к стене. – Законы этой страны, пропади она пропадом, позволяют функционировать каннибальским... ресторанам. Мы можем просто заказать там... блюдо. – Уилл видит, даже ощущает, как тому некомфортно произносить эту фразу и определять человеческую плоть, как “блюдо”. – Буффало Билл совершенно не поддаётся новенькой? – Уилл спрашивает более холодно, вспоминая Клариссу Старлинг, которую он вчера забирал от Ганнибала Лектера, холодную и в поту, но пытающуюся сохранить лицо. Девушка попала на службу в ФБР совсем юной, с учётом того, что здесь приходится делать и что нужно рассматривать с внимательностью хищника. Она пока не умела отбрасывать жалость к жертвам и в итоге сама стала ещё одной жертвой Ганнибала-Каннибала, который пудрил ей мозги, а взамен давал намёки. Никто, ни присутствующие, ни сам Ганнибал, пока не говорили вслух, что она служила, как замена Уиллу, но все это понимали. Поэтому, когда Джек признаёт данный факт сейчас, то это режет слух пассии маньяка. – Его тебя пока не лишили, совершенно без контакта он не оставался... – Поэтому ему нет смысла полноценно на неё переключаться. – Признаться, я был готов бросить её жертвой в пасть к тигру. – И сейчас ты готов буквально бросить ему в пасть чью-то печень. – А он любит печень? – Господи, Джек! Откуда мне знать? – Он тебе письма случайно не каждый день пишет? – Ты имеешь в виду с тех пор, как ему дали планшет? Это не смешно, знаешь ли. Не тебе написывает помешанный маньяк. – Но ты ведь привык уже, иначе бы ты его игнорировал. Уилл действительно смирился и находит в периодических переписках с Ганнибалом успокоение, от осознания, что он не настолько же конченный псих, как каннибал. Он долго работал над признанием своей склонности к убийствам, а затем над тем, чтобы осознать тот факт, что он склонен не меньше, чем кто-либо. Просто его случай лично задевает нескольких людей, Ганнибала, который ищет в нём понимания; Джека, который ищет в нём пользу и дружбу; и … – Попроси этого своего Мэттью Брауни... … Мэттью Брауна, который ищет в нём принятие и успокоение. – Что попросить? – Мог бы и немного отрицать, что он твой. – Джек, ты сегодня меня довести хочешь? Говори давай, иначе я спою, всем твоим алкоголем, попугая. – Не трогай Мистера Петтерсена. Помяни моё слово, Уилл, он лучший сотрудник этого отделения. – Джек грозит ему пальцем, практически всерьёз говоря фразу. – Он говорит лишь то, что искренне понимает и никогда не предполагает. Мистер Петтерсен – розовый какаду, которого зачем-то подарили Джеку, а он не стал искать ему новых хозяев и просто поселил его в офисе, тратя первые полтора года огромную часть своего свободного времени на его воспитание. Мистер был таким же вредным, как и свой отец, любя пародировать его злой голос, чтобы пугать сотрудников. – Зачем тебе Мэттью, говори уже. – Чтобы он сделал заказ и принёс его. Можем и мы, но ты ведь знаешь, что будет, если нас заметят за подобным. – Ты ведь знаешь, что Ганнибал об этом расскажет своим друзьям по-переписке? – Вряд-ли. – Надо же? – Он ведь будет хотеть снова получить подобную награду. – Идёшь на повышение Джек. Это опасно. – Если он будет наглеть, то будет лишаться того, что имеет. – Его главный страх — лишиться книг. Даю сотку, что он мог бы вообразить какую-нибудь ролевую-сексуальную игру, где он студент, которому не дают читать. Это будет высшей точкой практики ”BDSM“. – Уилл не надеется, что его шутку оценят, а потому просто смеялся про себя, зная, что его глаза выдадут веселье. – Это он тебе в письма рассказал? – Нет, но я бы не удивился. – Вот как вы развлекаетесь с Мэттью? – Лукаво спрашивает Джек и Уилл закатывает глаза. – Мы не развлекаемся. – Пф, не верю. Он же смотрит на тебя, как на второе пришествие Иисуса. – В первую очередь мы друзья... – А, ну, тебе не легко, да? Ты хоть с парнями целовался раньше? – В шутку или ради учёбы, как-то так примерно, – Уиллу дискомфортно, как тема разговора перескочила вновь на его личный план, но с другой стороны у него нет другого близкого друга, кроме Джека Кроуфорда, который при этом не был бы практически его первым бойфрендом. С Мэттью он может быть откровенным во всем, но он не может говорить о нём в третьем лице с ним же. – Даю сотку, что Ганнибал взбесится, если почувствует его запах на еде. Его прошлая награда была в том, чтобы ты подошёл поближе к стеклу, чтобы он мог почувствовать запах. – Да, скорее всего он запомнил все запахи, что были на мне. Запах Мэттью будет... излишним. – Слушай, мы ведь с тобой оба понимаем, что если бы ты не допускал близость с мужчинами, то ты бы не смог выносить того, что они уделяют тебе особое внимание. Не томи ты мальчика, хотя бы точно скажи ему свои границы и попробуй, ты ведь... – Джек, – голос Уилла звучит устало и он массирует надбровные дуги, – давай личные темы мы с тобой обсудим при дружеской беседе, а не вовремя работы? Ты думаешь мне легко, то злиться, то смеяться, то сочувствовать малышке Клариссе, то смущаться, то снова злиться и так по кругу? Пожалей меня. – Прости, профдеформация, сам понимаешь. – Ещё как понимаю. Недавно Мэттью передал приятелю марихуану, а я вычислил того, кто дал ему её, кому он её передал, при каких обстоятельствах и кто был поставщиком. А мне ведь даже было плевать на это с этической и даже законной точки зрения. Доза не превышала лекарственные граммовки. – У меня с женой были такие случаи. Она как-то курила кальян на марихуане. – Оторва. – Твой тоже, знаешь ли. – Я налью сок. – Без меня, я уже выпил литр антипохмелина. Уилл делает жест рукой, означающий, что надо прекратить этот сегмент разговора. Он знает Джека достаточно хорошо, чтобы понимать, что он постоянным перетеканием с темы на тему успокаивает его, избегая взрыва, который чуть не допустил недостаточно осторожным началом разговора об каннибальском обеде навынос. Уилл на самом деле даже не особо против, что он использует тему Мэттью, в отличие от периода начала знакомства и отношений с парнем в прошлом году. С учётом того, что Мэттью убил человека, чтобы поймать сбежавшего Ганнибала, после неудачной транспортировки последнего, а также снять подозрения с Уилла, тема их взаимоотношений была щекотливой. Она и до сих пор весьма острая, если в разговоре участвуют те, кто осознали, что Мэттью был разовым убийцей и что он был зациклен на Уилле сперва, как на объекте интереса, близкого к обожанию. В числе этих людей входит Кроуфорд, Зеллер, Прайс, Катц и Блум, но все решили лучше держать это при себе, по-сути платя Мэттью за то, что он освободил Уилла от обвинений Чилтона, а также завлёк Лектера в ловушку. Хотя, Алан Блум сперва не хотел молчать, пока не увидел Уилла после принятия слоновьей дозы нейролептиков, блюющим кровью и бледным, как смерть, на выходе из заточения в клинике для душевно-больных. Тогда у Блума появилась некоторая благодарность, но, как он рассказывал Уиллу, то он решил окончательно молчать, поняв, что Мэттью был нужен Уиллу и просто решил смириться, видя в новом партнёре друга большой потенциал для социальной адаптации (который изначально не видел даже сам Уилл). Через несколько месяцев Уилл признался Блуму, что когда он увидел, как Мэттью на его глазах становится светлее, спокойнее и более послушным законам, то в его душе поселилась надежда в будущее и сам согласился на психотерапию, пусть она имеет скорее более дружеский характер, нежели сугубо профессиональный. После расставания с Молли он был подбитым псом, который был еле в состоянии заботиться о своих питомцах, пока в его теле не появилась сила. А затем он вновь и вновь возвращался к помощи для ФБР, не имея никаких сдерживающих факторов от профессиональной деятельности. Если бы не отрезвляющая поддержка Мэттью, то он бы сгинул в алкоголе. Джек, видя глубокую задумчивость Уилла, занимался просматриванием бумаг по делу Буффало Билла, пока до него не доносится фраза Грэма: – Мэттью может заказать. У него есть знакомый, который знает человека, который входит в клуб, как поставщик. – Уилл кладёт смартфон на подлокотник и откидывается на спинку кресла. – Отлично, – отвечает Джек, откладывая папку в сторону. На его столе вновь стоит пластмассовый стаканчик, в котором отсутствует красный карандаш, закатившийся под диван. – Но мне нужно будет, чтобы ты сам поговорил с Ганнибалом, понимаешь? – Да, понимаю. Мне ещё надо выразить своё разочарование по поводу его неаккуратной работы с Клариссой. – Не перестарайся только, нам надо, чтобы он сотрудничал. – Он меня пугает, Джек. Я должен заставить его вести себя более сдержанно хоть какое-то время. – Ты уже привык к нему. – Я смирился. Его должны казнить, а не содержать в клинике, но мы имеем то, что имеем. – Увы, с тех пор, как пропала Кэтрин Мартин, а он является единственной зацепкой к поимке Буффало Билла, её мать-сенатор не позволит ему умереть, пока мы найдём эту сволочь. – Я знаю. Но сперва мне надо помыться и обсохнуть, прежде чем идти. – У тебя есть четыре часа до того момента. А зачем? – Я не хочу, чтобы у него было подтверждение, что я часто контактирую с Мэттью. – Да, точно. Доставку сделает тогда другой человек? – Я написал об этом Мэттью, он сказал, что привезёт один из тех двух знакомых. – Хороший он парень, держись за него. – Знаю. Буффало Билл был пойман через два дня.