-
- Очередное радио, - говорит 007, крутя передатчик в руках. Кью не уверен, сдерживает ли он гримасу или улыбку. - Что ж, на этот раз оно хотя бы годится на что-то помимо транслирования звука. - С помощью него, вы можете связаться со штабом из любой точки мира, - говорит Кью, не глядя на мужчину. - В буквальном смысле. В ваших руках прототип, так что, хоть раз в жизни, шокируйте меня и верните его в целости и сохранности по окончании миссии. - Хоть раз в жизни? - спрашивает Бонд, усмехаясь. - Должно быть мне только послышался ваш вопль, когда вы наконец заметили моё присутствие в комнате. А это происходило неоднократно. - Застать врасплох и шокировать – совершенно разные вещи, - отмахивается Кью, извлекая замену персонализированному пистолету. Хотя бы на них М согласился покрыть расходы. После рассмотрения доклада о миссии 007, в котором чётко значилось, что пистолет за мгновение уберег его от верной смерти, эти пистолеты стали стандартным оружием агентов подразделения 00. Обходятся они конечно в копеечку, но агенты стоят ещё дороже. - Вам уже должна быть знакома эта модель. К ней прилагается магазин с шестью пулями ни больше ни меньше чем из урана. - При виде вздёрнутых бровей Бонда, он добавляет, - Да, из настоящего урана. Они способны преодолеть любую преграду, какую вы только можете себе представить, и даже не смертельное ранение через некоторое время прикончит вашу цель. Ради всего святого, не доставайте их из магазина, если не хотите скончаться от лучевой болезни. - Однако, вы даёте мне гаджет, - самодовольно констатирует Бонд. - Я даю вам специальные пули для миссии, которая официально признана особо опасной, - поправляет его Кью. – Я ни в коем случае не намерен снабжать вас чепухой вроде невидимой машины. Несмотря на этот отказ, Бонд всё ещё выглядит ужасно довольным.- Возможно в следующий раз мне удастся вас убедить, - говорит он и уходит защищать королеву и родину. Через час, профессор Скутинс врывается в офис с криками о том, что его прототип пуль из урана пропал, и что лучше бы виновному признаться, а не то хуже будет.Кью делает глоток чая и прикладывает все усилия для того, чтобы выглядеть полностью погружённым в написание кода.-
Дело в том, что Кью никогда не ожидал, что ему придётся иметь дело с агентами, особенно с подразделением 00. Когда комитет нанял его на должность квартирмейстера, они выбирали себе охотничьего пса в киберпространстве, который также мог бы управлять остальными средствами сбора информации МИ-6. Члены комитета планировали поэтапно расформировать подразделение 00, пытаясь понять, нужны ли им вообще агенты. Они хотели создать МИ-6, где все операции производились бы дистанционно, а в качестве грязных рук выступали бы подходящие независимые международные агенты, о которых можно забыть до того момента, пока вновь не появится надобность нажать на курок. Инцидент с Сильвой наглядно показал, что этому не суждено было случиться. Кью пробыл Кью примерно три недели прежде, чем всё полетело в тартарары, и на тот момент ещё не совсем освоиволся с ролью менеджера, под чьим началом находился штат из 300 человек, каждый из которых был почти настолько же умён, как и он сам, и бесконечно более опытен во всех этих шпионских делах. По большому счёту, он успешно удержался на плаву по трём причинам: он невероятно умён, он возвёл своё умение притворяться уверенным в себе в ранг искусства и, как ни больно ему было в этом признаваться, 007 был рядом в качестве тяжёлой артиллерии практически (а может и не практически) всё время. На самом деле, иллюзией относительной компетентности при игре на публику, присутствовавшую в глубине залы на протяжении инцидента, он обязан ни чему иному как смекалке и годам прохождения Metal Gear Solid. Кью прекрасно понимает, что у 007 имеется весь необходимый опыт и ум, чтобы слушать, когда это важно, и при необходимости игнорировать приказы и импровизировать. Он узнал больше о том, каким должен быть квартирмейстер за один день, проведённый с 007, чем за все три месяца, последовавших за выходкой Сильвы. Он также смог полюбоваться лучшим из лучших в деле и одновременно удержать своё шаткое положение. А он обожает быть квартирмейстером, так что возможно у него есть любимчики. Возможно. Кто-то же должен испытывать прототипы.-
Он находится на должности Кью уже пять месяцев, когда Джеймс Бонд возвращается с миссии с самым настоящим работающим пистолетом.Кью не может отвести взгляд от оружия, невинно лежащего на его рабочем столе. - Я и не подозревал, что вы настолько низкого мнения обо мне, - комментирует Бонд. - Это рождественское чудо, - говорит Кью и тыкает в (пусть и подгоревший) пистолет. - Может вы и единорога домой привезли? Бонд смеётся. - Пришлось выбирать между единорогом и пистолетом. Я решил, что вы бы предпочли пистолет. Кью улыбается ему, а потом замирает и с щелчком пальцев поворачивается к Бонду, явно вспомнив что-то: - Точно. Рождество. У меня для вас кое-что есть. Бонд хмурится. - Что? В чём дело? - В том, что мне нужен был предлог, - признаётся Кью ведёт его на несколько этажей ниже, к помещению, выполняющему функцию склада, в углу которого находится архив и более амбициозные разработки Кью. Там есть несколько боевых роботов и неисчисляемое количество (неудачных) прототипов световых мечей, которые сейчас правда спрятаны в одном из контейнеров. У всех есть свои хобби. Тем более, чем ещё прикажете заниматься, когда он оставался один одинёшенек в 4 утра, чтобы мониторить ситуацию по другую сторону экрана? Устраивать баталии в World of Warcraft немного не соответствует его позиции в МИ-6. 007 следует за ним по пятам по направлению к чему-то похожему на большой бежевый холм. Он не срывает покрытие с драматичным жестом, нет. Вместо этого, Кью тянется к брезенту и осторожно стягивает его, жалея о том, что он не встал с другой стороны, откуда он мог бы увидеть реакцию Бонда на обновлённый Астон Мартин. - Не смог удержаться, когда увидел заметки моего предшественника об этой машине. Мне особенно понравилось сидение с катапультой, - комментирует Кью, глядя, как Бонд немедленно открывает дверь водительского сиденья и садится за руль. - Я позволил себе добавить несколько более современных деталей. Они спрятаны в бардачке. - Он колеблется. - Возможно теперь она также немного быстрее. - Насколько быстрее? - выдыхает Бонд, и Кью внезапно исполняется благодарностью тому факту, что он всё ещё стоит позади машины, в следствии чего они не видят друг друга. - Я не проводил испытаний, но по моим предположениям, она способна разгоняться до 350 к/ч, - отвечает Кью. - К тому же, я усовершенствовал вооружение. Я также установил глушилки для камер видеонаблюдения и… Джеймс Бонд смеётся громким, настоящим, заливистым смехом и говорит: - Кью, я готов вас расцеловать. - И вас с рождеством, - сухо отвечает Кью и удаляется прежде, чем случится что-нибудь ещё, о чём он может пожалеть.-
Кью влюблён в Джеймса Бонда, также, как и все, кто знакомы с этим невыносимым засранцем, так что Кью не чувствует по этому поводу ни угрызений совести, ни внутреннего конфликта. Быть привлекательным – одна из составляющих 007. Он обучен и подготовлен к тому, чтобы владеть сексуальным влечением сродни оружию опаснее любого пистолета. Кью приходится регулярно слышать, как он подкатывает ко всему, что ходит на двух ногах; он часто слышит, как Бонд целует людей, а в нескольких запоминающихся инстанциях даже то, как он занимается сексом. В самом деле, избегать мыслей о том, что он слышит, делает чудеса с его продуктивностью. Если его отдел и замечает, что он выполняет в пять раз больше работы, чем обычно (что уже является двойным объёмом работы, по сравнению с остальными), то они достаточно умны, чтобы держать рот на замке. Кажется, влюблённость в 007 является фазой, через которую проходят все в МИ-6. Просто сейчас настала очередь Кью. Это пройдёт, так же, как проходит у всех остальных, и скоро всё вернётся на круги своя, выстроится в ровные строчки кода, перемежающиеся всплесками вины за чрезмерное увлечение шпионскими штучками. Это пройдёт в ту же минуту, когда Бонд перестанет выглядеть таким довольным каждый раз, когда Кью входит в комнату. Или перестанет постоянно улыбаться ему. Или просто перестанет смотреть на него. Это пройдёт.-
Бонд ждёт его сигнала, чтобы выскользнуть из пустой комнаты в коридор, по которому в течении следующего часа должна пройти его цель, в полном одиночестве и совершенно без защиты. Он уже третий час шныряет по всему зданию, из офиса в офис, в поисках бумаг и файлов. Кью развлекает его разговорами ни о чём, фокусируя взгляд на записи камер наблюдения внутри здания и в округе. Этот выстрел должен быть как можно более точным, и его разум в сотнях миль от того, что вылетает из его рта, пока его взгляд мечется между экранами. - Как обстановка? - Тесновато, но безопасно, - говорит Бонд, и звучит это так, будто сама идея безопасности отвратительна ему. И всё же, он не жалуется. - Может вы ещё и соблаговолите прочесть монолог о том, как это неудобно – прятаться в коробке? - спрашивает Кью на четвёртой по счёту проверке лиц, приглашённых на изысканную вечеринку, проходящую в холле здания. На другом конце линии повисает долгая пауза, в течение которой в уме Кью пробегает лишь чёрт чёрт ЧЁРТ. - Кажется, я вас неправильно понял… Кью изменяет собственным правилам и уводит разговор от миссии, в целях повышения эффективности встречи его головы со столом. - Неважно.-
Кью настолько сильно любит свою работу, что по прошествии шести месяцев, он начисто забывает своё настоящее имя и ни капельки об этом не жалеет. Он часто засиживается на рабочем месте до трёх часов утра и возвращается в восемь, и он безумно рад каждой бессонной секунде. Иногда он берёт отпускной, чтобы выспаться, но только в тех случаях, когда понимает, что солнце уже давно взошло, и его миньоны начинают волноваться. Кажется, все считают его сумасшедшим фанатиком, но это не страшно, потому что он им и является. А вот Бонд понимает его. Кью не совсем уверен, чем тот занимается, когда он не задании, но если кто-то и задерживается настолько же допоздна, так это 007. Порой он вторгается в пространство Кью, и тогда они оба неутомимо работают в ночной тишине рядом друг с другом. Он прекрасно понимает, почему в истории отдела Кью было так мало квартирмейстеров, дотянувших до пенсии. Дело не только в том, что это важная должность в организации, с повышенной угрозой для здоровья, а скорее в том, что эта работа вызывает зависимость, пробуждающую желание заниматься ей до последнего вздоха. Ведь, когда любишь что-то настолько сильно, гарантия того, что это желание исполниться, обеспечена. Кью кажется, что 007 – единственный человек во всём офисе, понимающий, каково это, когда смерть кажется в стократ лучшим концом, нежели пенсия. Вне сомнений, ему бы хотелось иметь в своей жизни и другие вещи (например, Джеймса Бонда, и это пройдёт), но он никогда не станет рисковать своей работой ради одной из них. Ни за что на свете. И всем от этого будет только лучше.-
Бонд входит в отдел Кью в четыре утра первого января и вешает чехол с одеждой на дверь, ведущую в офис Кью. Конечно же, Бонд одет с иголочки, в то время как Кью выглядит так, будто единственная причина, по которой он щеголяет в офисной одежде, состоит в том, что остальная часть его гардероба находится в стирке. Потому что сейчас четыре утра в новогоднюю ночь, и ни один нормальный человек не будет торчать в это время на работе. Что, понимает он, объясняет присутствие 007. - С прошедшим рождеством, - говорит Бонд, указывая на чехол. Кью смотрит на него, и одна его половина в ужасе, а другая настолько шокирована, что ему просто не остаётся ничего другого, кроме как недоумевать. - Что это, позвольте узнать, такое? - Услуга обществу, - говорит Бонд, и после минутной паузы, во время которой до него доходит, что никакая королевская конница и рать не способны в данный момент вытащить Кью из кресла, он сам расстёгивает молнию. Внутри чехла находятся не менее четырёх костюмов, каждый из которых несомненно стоит больше, чем всё (не электронное) содержимое его квартиры. - Теперь у вас есть шанс быть воспринятым всерьёз на собраниях. - Вас кто-то шантажирует? - спрашивает Кью. - Честно говоря, я не был уверен, - говорит Бонд. - Я подумал, что будет безопаснее купить вам костюмы, чем спрашивать, почему вы вернули мне мою старую машину, да ещё и с обновлениями. - Потому что этот проект доставил мне удовольствие, - отвечает Кью. Бонд разглядывает его в течении несколько секунд, а потом снова делает жест в сторону костюмов. До Кью медленно доходит, что для Джеймса Бонда веселье состоит в том, чтобы стрелять в людей, соблазнять их и носить дорогие костюмы. И раз уж в приличном обществе не принято дарить кому-то на рождество убийство или секс, это лучшее, что он смог придумать. - Ах, - говорит он. - Рад, что мы поговорили, - заключает Бонд и уходит. Кью удосуживается посмотреть на костюмы в пять утра, когда он наконец отправляется домой, а в полшестого он даже примеряет один из них. Костюм сидит идеально, и он не знает, что и думать, так что прячет его обратно в чехол и вешает в шкаф, а потом спит до двух часов дня. Он надевает один из них на работу в день очередного совещания, как и советовал Бонд, и судя по всему, эта новость разлетается с завидной быстротой, ибо уже через двадцать минут Бонд появляется в его кабинете, чтобы поменять галстук, выбранный Кью, на один из своих запасных, хранящихся в ящике стола. Бонд так же окидывает его недвусмысленным взглядом. - Что ж, - говорит Кью, надеясь, что его неловкость и нервность будут списаны на тот факт, что у начальства есть вопросы к его работе над проваленной миссией 004, и уходит. В кои-то веки, к нему прислушиваются. Бонд получает часы, стреляющие дротиками с транквилизатором, совершенно излишние для следующей миссии, и ему в самом деле стоит прекратить так улыбаться Кью.-
007 получает множество блестящих взрывающихся аксессуаров, потому что это вызывает улыбку на его лице, перед которой Кью бессилен, но в его инвентаре всегда присутствуют два неизменных элемента: пистолет и радио. Пистолет – чтобы Бонд мог работать в одиночку. Радио – чтобы Кью мог быть с ним. Кью заметил, что как правило, Бонд оставляет радио включенным. Иногда они просто беседуют, когда миссия протекает спокойно. Всё идёт как по маслу, ведь Кью предоставляет Бонду всю необходимую информацию, чтобы тому не приходилось тратить время на её поиски. Он выдаёт ему пистолет и радио. В большинстве случаев, Бонд теряет пистолет, но по прошествии некоторого времени, он перестаёт терять радио. Кью правда очень сильно пытается не заострять на этом внимание.-
- Это просто смешно, - восклицает М, при виде Кью, пытающегося уместить моторизированную циркулярную пилу в дипломат. Он обязательно сможет это сделать, ему просто нужно уместить её рядом с небольшим гранатомётом и прилагающийся к нему амуницией. Вес дипломата также представляет небольшую проблему, но он планировал решить этот вопрос после того, как покажет результат Бонду. - Я не злоупотребляю бюджетом, - оправдывается Кью. - И я опережаю недельную норму рабочего времени на двенадцать часов, так что временем я тоже не злоупотребляю. Это просто… - Просто пригласи его на свидание, - рявкает М. - Весь этот флирт посредством гаджетов и одежды сводит с ума всё МИ-6, не говоря уже о тех случаях, когда кому-то приходится пересматривать записи с вами двумя в кадре. Это продолжается уже почти год. Сделай милость, избавь нас всех от продолжения этой пытки. Кью прекрасно осознаёт, что он прижимает дипломат к груди как испуганная восьмилетняя школьница. Тот факт, что лезвия пилы всё ещё торчат из одного бока и с жужжанием крутятся, заставляет его почувствовать себя немного лучше. Джеймс Бонд вызывает страх у большинства людей. У Кью же гораздо больший страх вызывает М. Даже сам Джеймс Бонд побаивается М. Все боятся М. - Существует неисчислимое количество причин, по которым может плохо кончится, - говорит Кью. - Он согласится, - заявляет М. - А что потом? - резко возражает Кью. - Мы будем жить долго и счастливо? Вне всяких сомнений, у нас будет секс, но что изменится? Сможет ли каждый из нас делать свою работу? Что если мы станем угрозой друг для друга? Или риском для безопасности МИ-6? М выглядит так, словно ему только что отвесили пощёчину, и всё раздражение и надменность разом покидает его, будто Кью проделал дырку в его теле и весь праведный гнев вытек из него. - Ты много об этом думал, - говорит он. Кью кивает и водружает дипломат обратно на рабочую скамью. - Мы оба женаты на своей работе, а я никогда не был приверженцем измен, - говорит он и поворачивается обратно к своему дурацкому дипломату. - Я ценю вашу заботу. Он знает, что на следующее утро М делает массовую рассылку примерно следующего содержания: «из этого ничего не выйдет, оставьте их в покое». Он знает это в основном благодаря тому, что 007 приходит к нему в офис, держа копию рассылки в руке. Кью немало удивлён тем фактом, что Бонд удосуживается затемнить стекло и закрыть дверь на замок, но как только он с хлопком опускает лист бумаги на его стол, заваленный файлами, Кью понимает, что что бы ни последовало за этим, будет просто кошмарно. - Кью, - начинает Бонд, а потом замолкает, сжимая зубы настолько сильно, что Кью начинает беспокоится о зубе с функцией самоуничтожения, вставленном с краю его челюсти. Он начинает заново. - Кью, ты очень умный и это делает тебя непроходимым идиотом, что временами вызывает у меня желание впечатать твою светлую голову в стену. Особенно сейчас. Больше, чем когда бы то ни было. - Прошу вас, давайте обойдёмся без этого, - выдавливает из себя Кью, застывший со своей скраббл кружкой на полпути к губам. - Ты усложняешь то, что в данном случае, имеет очень простое решение, - говорит Бонд, вместо того, чтобы впечатать его голову в стену. - Это не кончится ничем хорошим, - возражает Кью. Внезапно говорить становится тяжело. - Я это я, и я обожаю быть собой, а ты – Джеймс Бонд и ты обожаешь быть собой настолько же сильно, насколько я обожаю быть собой, и пытаться быть чем-то большим уничтожит нас обоих. Бонд ничего не говорит. После продолжительного молчания, которое, кажется, тянется вечность, он делает глубокий вздох и декламирует: - Это было моей судьбой – быть здесь, в коробке.Кью в недоумении смотрит не него. - Что.- Когда я забираюсь под коробку, я ощущаю внутренний покой, который я не могу описать словами, - говорит 007 тем же тоном, который он использует для угроз травмами, несовместимыми с жизнью, с целью поскорее завершить миссию. - Я чувствую себя в безопасности; как будто я там, где и должен быть. Как будто я нашёл ключ к счастью. Кью более чем уверен, что звук того, как разбивается вдребезги его чашка, слышен на всех двенадцати этажах здания. - Почему бы тебе тоже не залезть в коробку? - говорит Джеймс. - Тогда ты поймёшь. И тогда Кью понимает. Тот факт, что другие люди считают, что они ненормальные и должны хоть иногда вылезать из коробки, не значит, что они обязаны это делать. Они могут быть в коробке вдвоём, могут быть счастливы, и кого волнует мнение окружающих? Они не понимают, как это – быть в коробке. А Джеймс Бонд, каким-то невероятным образом, понимает. Они могут делить одну коробку. На двоих. Он не совсем уверен, что происходит потом; он знает только, что его разбившаяся кружка теперь окружена бумагами и особенно неудачливым ноутбуком, слетевшим с его стола, когда они оба практически бросились по направлению к друг к другу. Зато он точно знает, что рука Джеймса в его волосах, и что он удерживает его губы своими, как будто Кью в любой момент может убежать, что просто смешно, ведь руки самого Кью оплетают Бонда, а его пальцы впиваются в мышцы его спины, и у него нет ни малейшего намеренья отпускать его от себя. К сожалению, у них не так много время на поцелуи, так как у кого-то хватает ума постучаться в дверь офиса. Но они пользуются этим временем сполна – к тому моменту, когда раздаётся стук, у Кью нет никаких сомнений, что в течении следующей недели его волосы будут сохранять форму, в которой они были зажаты жадными руками Бонда, а Джеймсу придётся объяснять причину появления синяка в форме зубов у себя на шее. А ещё это первый раз, когда он видит Бонда таким взъерошенным, включая тот день, когда агент находился в пекле перестрелки в Марокко. - А теперь, когда с этим покончено, нас обоих ждёт работа, - говорит Джеймс и удаляется с самым довольным и невыносимым видом, который когда-либо доводилось созерцать Кью. А это немалое достижение.-
Он доводит обновления машины Бонда до абсурда, добавляет функцию взрыва в каждый из гаджетов, получаемых Бондом, а также автоматически настраивает его радио на свою частоту вместо штаба. В ответ, Джеймс улыбается каждый раз, когда он замечает Кью в помещении, приносит ему чай в два часа утра, даже когда тот не просит его об этом, и сворачивается вокруг него как кот, когда они добираются до дома и засыпают мёртвым сном. Что происходит не часто, потому что их работа – всё о чём они могли когда-либо мечтать (помимо приятной компании, доверительных и надёжных отношений и регулярного секса, с чем у них нет никаких проблем). Новый персонал МИ-6 часто находит отношения между Кью и 007 странными. Не функциональную часть, нет – они работают вместе так же слажено, как и раньше; 007 ведёт себя на миссиях точно так же, как вёл себя раньше; а Кью всё так же имеет плохую привычку выполнять в пять раз больше работы, чем обычно, когда он отвечает за миссии 007. Дело даже не в притяжении, которое они испытывают к друг другу, так как все рано или поздно все проходят через влюблённость в Джеймса Бонда (за которой в большинстве случаев следует влюблённость в Кью). Нет, люди удивляются тому, как это работает. Этот вопрос всегда сбивает Кью с толку. Если один из самых опасных людей в мире готов охотиться за цитатами из Metal Gear Solid, после одной оговорки, выскользнувшей полгода назад у не выспавшегося Кью, а потом декламирует их по памяти в тот самый момент, когда Кью нужно было их услышать, как это может не работать? Тем более, они оба женаты на своей работе, а работа у них общая, так что это больше походит на отношения втроём. В конце концов, их позиция проста, ведь им обоим не нужно ничего кроме работы и друг друга. Взрывающиеся прототипы – всего лишь приятный бонус.