***
Золотое сечение — название небольшой таверны в пятнадцати минутах ходьбы от бюро, и уж оно не имело ничего общего с той тавреной, для вывески которой старался Альбедо. С первых минут пребывания там глаза от тусклого света заметно напрягались, только затем постепенно привыкая к смене освещения. Зал был заполнен людьми и их громкими разговорами. В частности, это были голоса мужчин, постепенно скапливающихся в заведении после трудного рабочего дня. — Что ж, садитесь, - работодательница указала на небольшой столик напротив мутного, украшенного несложной цветной мозаикой окна. Художник подчинился, а мисс Лиза — так представилась потенциальная заказщица — обернулась и попросила принести им два бокала вина. - Теперь мы можем обсудить детали. Первая деталь — работа будет большой. Вас это устроит? — Это хорошая новость, - спокойно произнёс Альбедо, хотя на деле новость была просто отличной. Она улыбнулась и подалась вперёд, подпирая рукой подбородок. — Хорошо, - Лиза замолкла на некоторое время, позволяя официанту расставить бокалы, а затем продолжила: - Мне нужно несколько больших портретов. Если мы сработаемся, возможно, в дальнейшем я закажу столько же полноценных картин. За разумную плату для нас обоих, разумеется. Альбедо, до того обхвативший пальцами бокал с вином, застыл. — Боюсь, у меня нет столько красок и больших холстов. И я не смогу заниматься этим целый день. Женщина коснулась пальцами его ладони в успокаивающем жесте, заставляя юношу резко одернуть руку и приблизить бокал к губам. Такая неожиданная тактильность сбила его с толку, и Лиза, не теряя умиротворенного выражения лица, чуть отступила, приподнимая свой бокал и делая небольшой глоток. — Вам не стоит волноваться, я предоставлю все материалы. Но вот второе действительно проблема, - она постучала пальцем по стеклу сосуда. - Скажите, пожалуйста, а сколько вы возьмете за один портрет? — 5 фунтов за портрет, если учесть, что материал с вашей стороны, - он брал 5 фунтов с учётом собственных материалов. Выражение лица Лизы стало более воодушевленным, и она вновь подалась вперёд. — Звучит просто замечательно. Тогда у меня есть небольшое решение вашей проблемы: я могу дать вам комнату в том же месте, где вы будете работать. Альбедо сжал стакан. Будучи учёного склада ума, он едва верил в удачные совпадения — это статистически невозможно. — И где это место? Лиза вновь сделала глоток вина и прижала бокал к щеке. — Мондштадт, дом удовольствий. В тот момент, художник, вежливости ради решивший всё же испробовать вина, почувствовал, как алкоголь застыл в горле, вызывая приступ удушающего кашля. И всё равно Альбедо прикрыл рот рукой и едва слышно закашлялся, слегка ошеломлённый неожиданной, но важной деталью, о которой до того не шло и речи. — Простите, но… - произнёс юноша, откашлявшись, а затем тише добавил: - Это ведь незаконно. — Оу, вам не о чем беспокоиться, - спокойно ответила Лиза, покачав головой. - В наших клиентах числятся офицеры. Это не звучало как убедительный факт. Альбедо почувствовал напряжение. — Поверьте, Альбедо, - женщина вздохнула и поставила пустой бокал на стол. - В такой ситуации вы рискуете упустить исключительное предложение. Даже если наши бравые офицеры решат обратиться против Мондштадта, последствия окажутся исключительно на моих плечах и плечах моих подопечных. Вам ничего не грозит. Под конец своей речи Лиза мягко улыбнулась и оставила на столе монету, после чего встала с места, накидывая капюшон на голову. — Если вы согласны, можете спросить адрес Мондштадта у любого местного. Альбедо опустил взгляд на красную жидкость в собственном стакане, но так ничего и не ответил, слыша лишь отдаляющиеся шаги Лизы.***
Нужно было подумать. Альбедо не был ханжой и не был праведным христианином, уповающим на ценности чистоты души и тела. Более того, он был равнодушен к любым проявлениям "греха" — хоть в темных переулках, хоть в застенках постоялого двора. По крайней мере, до тех пор, пока дело не начнет касаться его самого. Всё, что его интересовало, — деньги и учёба. Взвешивание всех "за" и "против" преследовало его вплоть до самой ночи, которая встретила его в одной из сдаваемых в той же таверне комнат. Ему нужно было принять решение быстро: вряд ли какой-то другой художник, подвернувшийся той женщине по пути, отказался бы от перспектив бесплатного жилья с оплачиваемой работой. Даже если речь шла о борделе. В глубине души Альбедо понимал, что выбора у него не было. Понимание стало куда более ясным к раннему утру, а ближе к обеду, за разрисовкой очередного разворота углём, пришло и принятие. Чёрно-белый горный пейзаж впервые показался ему тратой времени, упущенной возможностью, пусть даже первоначальный шок от перспектив работы в борделе всё ещё не выветрился, останавливая его от немедленного принятия предложения. Это всё ещё было слишком рискованно. Ровно как и перспектива остаться без крыши над головой, когда он в считанных шагах от того, что его в действительности интересует. Его учёба должна была начаться через месяц и находилась под контролем одного известного и вполне уважаемого в Британии учёного в области исследовательской биологии. Можно сказать, что Альбедо был вдохновлён одной только мыслью о том, что ему удастся прикоснуться к волнующим тайнам живого и неживого. Может быть, это был его последний шанс. И всё же, избегая слишком поспешных решений, он решил вернуться в бюро. Как всегда, оно оказалось переполнено приезжими и обычными людьми, а охранник, обязанный следить за порядком, крепко спал, сидя на стуле. На этот раз Альбедо взял инициативу в свои руки, чтобы выяснить, не приходили ли сюда нуждающиеся в каком-нибудь плакате или портрете люди. Правда, остался он ни с чем. Лишь охранник, внезапно взбодрившийся от громкого топота нового посетителя, с удивлением взглянул на юношу, уже собиравшегося покинуть бюро. — Так вы ещё здесь? Какая уникальная тяга к честному заработку, - пробормотал мужчина, выпрямляясь на стуле и поправляя шляпу. Альбедо обернулся. — Не пойми неправильно. Мне показалось, сводня Мондштадта вышла на охоту. То, что мисс Лиза была сводней, юношу не удивило — кому как не ей было выступать от имени дома удовольствий, но какое к этому отношение имела охота. — На охоту? — Ей нравится держать при себе мальчиков вроде тебя. Она всем своим платит весьма неплохо, но я, знаешь ли... не фанат. Просто удивлён, что ты ещё тут. Выдержав задумчивую паузу, Альбедо кивнул и быстро покинул бюро. Стоило ему выйти на улицу, как косые капли воды начали падать на его лицо и волосы. Дождь был совершенно ненавязчивым, в каком-то смысле освежающим, так что Альбедо на секунду прикрыл глаза, игнорируя жалобы хозяйки овощного прилавка в нескольких метрах от себя, которая спешно накрывала тканью продукты. Он не сомневался в надёжности мисс Лизы как работодателя, но всё остальное — вопросы, ответа на которые у него не было. Значили ли слова охранника, что сейчас он упускал хорошую возможность? Не делает ли Альбедо ошибку, безоговорочно подчиняясь игнорируемому многими закону? Имеют ли его старания смысл, если он не сможет заниматься тем, за чем сюда приехал? Когда лицо наконец стало мокрым, юноша бесшумно втянул ноздрями влажный воздух и вновь вошёл в бюро. — Простите, - он обратился к охраннику, который в этот раз что-то читал. - Подскажите, где находится Мондштадт?***
Альбедо постучал в дверь тёмно-синего двухэтажного здания уже на закате. Дождь к тому времени закончился, оставляя за собой освежающую прохладу, а простые рабочие уже собирались домой, расталкивая друг друга в узких переулках. Дверь ему открыли почти сразу, через несколько секунд. Из-за неё выглянул высокий мужчина с красными как огонь волосами, совершенно равнодушно на него взглянул и сделал несколько шагов в сторону, пропуская юношу вперёд, в бордового цвета длинный коридор. Запах ароматических масел и саше сразу бросился Альбедо в ноздри, раздражая слизистую так, что ему пришлось прикрыть нос рукавом. — Вперёд по коридору и налево, - подсказал незнакомец, и он последовал его наводке. За поворотом его ожидал средних размеров зал, отделанный таким же красным цветом и обставленный множеством зажжённых свечей. В зале также находились несколько старых, явно прослуживших уже много лет соф. На одной из них, свободно разложившись, сидел молодой человек с тёмными, собранными в низкий хвост волосами. Его рубашка была слегка распахнута, открывая смуглую грудь, а в руках он держал бокал с вином. И когда незнакомец немного повернул голову, чтобы взглянуть на посетителя, Альбедо смог разглядеть повязку на его глазу. Ещё одна... охрана? — О, - удовлетворённо выдохнул он, опуская бокал на подлокотник. - Добрый вечер. Вы здесь по делу, ведь так? Можете присаживаться. Альбедо вопросительно вскинул бровь. Разве было так очевидно, что он явится сюда с согласием настолько быстро? — Так и есть, - юноша кивнул и сел рядом, всё же выдержав дистанцию. — Отлично. Меня зовут Кэйя, - представился незнакомец. — Меня зовут Альбедо. Крайдепринц, если нам придётся заключать сделку. Секундой позже Кэйя двинул бедрами, присаживаясь плотнее, и мягко закинул руку на плечо Альбедо, вызывая у последнего оцепенение. Его верхняя губа дёрнулась, едва сдерживая невербальные проявления возникшего дискомфорта. — Сделку? - молодого человек негромко рассмеялся, а затем наклонился, оказавшись губами на уровне уха юноши. - Звучит очень официально и дорого, но я даже рад, что ты не за девочками. У Альбедо пересохло в горле, а губы онемели, погружая тело в самое настоящее стрессовое состояние. Волосы на затылке уже встали дыбом, а пальцы художника, сжимавшие тканевую сумку, грозились сделать в ней пять рваных дыр. Альбедо считал себя эмоционально собранным человеком, однако прямо сейчас, когда оцепенение внезапно спало, он ошарашено дёрнулся в сторону и впился в Кэйю взглядом, в котором смешались страх и даже лёгкое презрение. Кэйя изумленно взглянул на него в ответ, а затем непонимающе вскинул бровь. А затем чей-то голос резко разорвал напряжённую, скопившуюся в пространстве. — Кэйя, оставь его. Они оба синхронно повернули головы. В проёме, приложившись плечом к косяку, стоял ещё один молодой человек. Его рубашка была распахнута и смята, обнажая слегка вспотевшую грудь, а штаны надеты кое-как. Светлые волосы, собранные в небрежную растрёпанную косу, покоились на плече, а словно насмехающиеся янтарные глаза в ответ впились в лица двух людей в зале. — Кажется, я... - начал Альберих, отступив. — Верно, - ответил он, сложив руки на груди. - Если бы ты слушал внимательнее Лизу сегодня, то знал бы, что нашего потенциального художника зовут Альбедо. Кэйя хлопнул себя по лбу и, разразившись красивым бархатным смехом, привалился спиной к софе подальше от вновь застывшего в ужасе юноши. — Так вот что это было за дело, - он сделал крупный глоток. - Альбедо, а вы почему молчали? Сказали бы сразу. В нашем деле точность формулировок очень важна. — Как и в моём, - резко ответил Альбедо, когда дар речи вновь вернулся к нему, и отсел на противоположную часть софы. — Не слушайте его, Альбедо, - произнёс незнакомец, делая несколько шагов вперёд. - Мы не ожидали, что наш потенциальный художник будет столь молод. Если вы всё ещё не передумали, я могу отвести вас к Лизе. Подобное оправдание казалось странным, если не нелепым, но художник был рад ухватиться за возможность выйти из инцидента, от которого пальцы до сих пор норовили что-либо разодрать. Так что стоило только молодому человеку кивнуть в сторону коридора и покинуть комнату, Альбедо отправился следом. — Простите, что напугали, - фигура впереди шла, не оборачиваясь, а в голосе слышалась усмешка. - Можете звать меня Итэр. Я тоже здесь работаю. — Я был ошарашен. Но не напуган, - спокойно ответил Альбедо, возведя глаза к потолку, когда со второго этажа раздался неприлично долгий стон. - Вы охраняете это место? Негромкий смех Итэра вновь привлёк внимание юноши. — Напуганы? Вот как. Тогда за это, - он показал пальцем вверх, - тоже простите, потому что такое вам придётся слушать часто. И нет, я ничего здесь не охраняю. Я работаю. Как и Кэйя. Альбедо резко остановился. — И с мужчинами? Итэр так же остановился и развернулся, отвечая совершенно естественным тоном: — Верно. Художник нахмурился. Он определенно не собирался осуждать своего нового знакомого — аспект морали здесь его интересовал меньше всего. — Мужеложество незаконно. За это могут выпороть на главной площади. — За проституцию тоже, но разве для тебя это имеет значение? - Итэр вновь сложил руки на груди и усмехнулся. Никакого. — Но спасибо за беспокойство. А теперь, если тебе нужна работа, кабинет Лизы в десяти шагах отсюда. Молодой человек демонстративно привалился спиной к стене коридора, открывая Альбедо проход, а затем взглянул на него. Тот поймал контакт глаз так же быстро, а затем, плавно разорвав его, последовал вперёд.