Малышка Эмили

Микаса и Макс собрали оставшиеся тондзики. К слову говоря, их осталось очень мало, пять штук, если быть точной. Девушка сунула в карман своей юбки мешочек с прибылью. Класть его в корзинку она не решилась. Аккерман шла рядом с Эмили, и попивала сок из стаканчика. Слева от девушки шёл Макс, нёсший корзинку с едой. Черноволосая была рада, что идёт домой, и что больше не придётся стоять на площади и как-то контактировать с людьми. Она устала, возможно от большого количества людей или от того, что долго стояла на ногах. Но разве три часа так много? Или всё с непривычки? Малышка тоже выглядела уставшей. И кажется, была голодной, ведь её желудок постоянно урчал. Больше всего, черноволосая не понимала почему вот так просто согласилась на то, чтобы её проводили до дома. Конечно, какое-то недоверие к Максу у неё всё-таки было. А может это плохое предчувствие? Микаса часто относилась к новым знакомствам с осторожностью. И всегда выходило так, что человек на самом деле оказывался хорошим, без плохих мыслей. Эмили угрюмо молчала и то и дело кидала взгляд на парня. Недовольный взгляд. Она крепко сжимала руку Микасы. Девочка будто бы боялась, что если отпустит руку, то девушка убежит куда-то с этим парнем, оставив её одну посередине площади. Было ясно как день — Эмили не доверяет этому типу. Может стоит прислушаться к поведению ребёнка? Тем более, Аккерман не знает, что парень говорил девочке. Может это было то, что напугало её? Но не стоит отрицать того, что парень мог просто спросить у девочки то, когда вернётся сама Микаса, чтобы он мог купить рисовые пирожки. Поведение Эмили было настораживающим. Не может же ребёнок просто так вести себя таким образом? Как только они придут домой Микаса поговорит с девочкой. Беззаботный разговор с Максом сразу развеял плохие мысли о нём. Парень, в данный момент, рассказывал о себе. Оказывается, что у Макса есть своя собака. О своём питомце парень отзывался с теплотой и нежностью. Было интересно слушать его историю про то, как собака попала в его дом, и как именно она служила его опорой и поддержкой. — У меня не осталось родных, только она, — грустно закончил парень. Голос Макса был спокойным, даже убаюкивающим. Слушать его одно удовольствие. Аккерман чувствовала, что этот человек точно хороший, и он не желает им зла. Но Эмили… Она выглядела жутко недовольной. Когда Макс начинал говорить, она фыркала. Каким бы человеком не был новый знакомый, черноволосая решила, что будет вести себя с ним осторожно. Так сказать, она решила прислушаться к Эмили. Девушка рассказала немного о себе, но умолчала о том, что живёт только с ребёнком, в целях своей же безопасности, и что Эмили не её родная дочь. Впрочем, в этом вранье ведь нет чего-то плохого? Аккерман считала малышку родной, несмотря на то, что прошло так мало времени. Разглашать то, что она живёт не с ребёнком ей не хотелось. Уж не горела она желанием проснуться от того, что в её дом кто-то залез, чтобы обворовать. Макс выглядит даже безобидно, но это не значит, что он не может быть тем же вором. Может у него тактика провожать до дома бедных девушек, давить на жалость и выпытывать подробности из их жизни. — Так у тебя кто-то есть? — сразу спросил Макс. Вопрос прозвучал как-то резко. Парень буравил взглядом девушку. Стало неуютно. Хотелось спрятаться от этого взгляда. — Можно и так сказать, — ответила Микаса и отвела глаза. — Понятно, — только кивнул Макс. Всю оставшуюся дорогу, а это двадцать метров, они шли молча. Микасу напрягло то, как парень изменился в лице после того как узнал, что девушка не одинока. Его добрая улыбка сразу пропала с лица. Он выглядел сейчас также как Эмили. Только его вид был более расстроенным. Они подошли к дому Микасы. «Может стоило остановиться около другого дома, чтобы не показывать свой? Или стоило остановиться около магазинчика и сказать, что дальше мы дойдём сами?» — терзали мысли Аккерман. В её голове было только «а вдруг…» и всё в таком роде. С чего она взяла, что он может быть воришкой? Обычный паренёк, который не против помочь человеку, если тому это требуется. — Мы пришли, — остановилась черноволосая. Она услышала, как Эмили облегчённо вздохнула. — Приятно было с тобой поболтать, Микаса, — сказал Макс, снова натягивая улыбку на лицо, — Надеюсь, что ещё как-нибудь увидимся. Затем он сделал то чего черноволосая совсем не ожидала. Аккуратно взяв руку девушки, он слегка прислонился к ней губами. От такого жеста девушка почувствовала, как щёки стали краснеть. Аккерман к такому не привыкла. — До встречи! — сказал парень и пошёл в обратную сторону. — До встречи, — сказала Микаса, ошарашенно глядя на свою руку. *** — Да что он себе позволяет? — недовольно бурчала Эмили, проходя на кухню. Девочка была в бешенстве. Свой путь от двери до кухни, девочка громко топала. — Ноги отобьёшь, — сказала Микаса, проходя вслед за девочкой. Её забавляло то, как малышка злится. Эмили выглядела ещё безобиднее Макса. Девочка надула щёки и уселась за стол. — И зачем ты соврала ему? — спросила она. — Так было нужно, — сказала Аккерман. — Врать плохо, — заметила Эмили. — Кто бы говорил, — произнесла Микаса с улыбкой, — А кто сегодня сказал, что не будет больше есть тондзики, но стоило мне отойти уплетал их за обе щёки? Черноволосая стала медленно подходить к девочке. — Я не ела их! — воскликнула Эмили и её уши тут же стали краснеть. «Прям как у Эрена, » — пронеслось в голове Аккерман. — Эмили, не ври, я всё видела, — сказала Микаса и добавила, — Ругаться я из-за этого не буду. Малышка долго молчала, недовольно сложив руки на груди, и смотря куда в стол. Она нервно постукивала ногой об ножку стола. — Я съела всего один, — созналась она наконец. — Живот болит? — спросила Микаса, подходя к чайнику, чтобы поставить его на огонь. — Нет, вообще нет, твой чай помог! — заулыбалась девочка. — Я рада, — улыбнулась Аккерман в ответ, — Ты голодная? Девочка только кивнула. *** День подходил к концу. Микаса сидела с Эмили на крыльце. Они пили чай и слушали сверчков и лягушек. После появления Эмили в доме, Микаса попрощалась с теми днями, когда могла неделями не выходить на улицу. Аккерман решила, что каждый день будет выходить на недолгую прогулку с малышкой. Ребёнку нужен свежий воздух, да и взрослому тоже. — Мама, — вдруг позвала Эмили. Микаса удивилась. Малышка первый раз обратилась к ней не по имени. Микаса почувствовала тепло, которое разливалось где-то внутри по грудной клетке. Приятное ощущение. — Что? — коротко спросила девушка. — Когда вернётся Армин? — спросила Эмили, а затем, едва слышно, добавила, — Я по нему скучаю. Микаса посмотрела на девочку. Та сидела с опущенной головой. Вид у неё был такой, будто она сейчас расплачется. — Эмили, ты никогда его не видела вживую, как ты можешь скучать? — спросила Аккерман. Она надеялась услышать признание, что перед ней и правда сидит Эрен. Девочка молчала. — Так когда? — она всего напросто проигнорировала вопрос Микасы. — Я не знаю. — Вот и я не знаю почему скучаю по нему, — спокойным голосом проговорила малышка, — Он кажется мне слишком родным. «Как ты ловко выкрутился, Эрен,» — подумала Микаса.