City trees never sleep

Стайлз замечает, но не зацикливается на том, как Стая, кажется, обходит его стороной, прежде чем успокоиться. Нет времени обижаться на них– он надеется, что это не страх. Он может справиться с настороженностью, но не со страхом. ” Не думай о себе слишком высоко", - ворчит Эрика, ударяя его по плечу, когда собирается сесть; на ее щеке царапина, которая затягивается медленнее, чем следовало бы. У Стайлза нет четких воспоминаний ни о борьбе, ни о том, что у него были когти. По крайней мере, укусив Дерека, он может быть уверен, что то, что выделяют вампиры, не несовместимо с кровью оборотня, поэтому это не может причинить вреда никому из них. Однако ему становится не по себе, потому что раньше он об этом даже не думал. Не слишком высокого мнения о себе, сказала Эрика. Это ее способ сказать ему, что они его не боятся? Он не отвечает, просто улыбается ей, прежде чем повернуться к Лидии. Время имеет решающее значение. “Есть идеи?” - спрашивает он ее. Прямо сейчас он на седьмом небе от того, что только что поел-он не осмеливается бросить больше одного взгляда в сторону Дерека, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, - но он все еще чувствует, как что-то давит на него изнутри. Это больно, но теперь отдаленно; может быть, потому, что он полон энергии, ему легче сдерживать ее, чем раньше. Однако, что бы ни делали ведьмы, они все еще разрушают его оборону, и ему нужно действовать быстро, прежде чем он останется истощенным и готовым снова рухнуть. Стайлз много знает о магии. Когда Дитон продолжал скрывать свою искру, потому что Стайлз отказался стать официальным эмиссаром, а ветеринар сказал ему, что тема слишком секретна, чтобы передавать ее иначе, как устно, Стайлз провел собственное исследование. Это не очень хорошо задокументировано, но он нашел достаточно, чтобы сделать свой собственный вывод, немного поэкспериментировав. Побочным эффектом копания в тоннах гримуаров было то, что по пути я кое-что узнал о магии. Но все же Стайлз знает, что во времена кризиса нет лучшей мозговой мощи, чем его знания и знания Лидии вместе взятые. И если Стайлз много знает о магии, то это ничто по сравнению с Лидией. “Магия ведьм накладывается на то, что ты можешь сделать. Тебе нужно это использовать”. Стайлз смотрит на обереги, все еще пульсирующие в такт боли внутри него. Он смотрит на Розенна с непроницаемым лицом и делает глубокий вдох. “Плохая обратная связь, ха", - бормочет он. Магией может заниматься любой, кто знает, что такая возможность существует, но для этого требуется страсть и, возможно, некоторая предрасположенность ко всему высокому. Ведьмы, прошедшие интенсивную подготовку, учатся заимствовать энергию из окружающей среды для своих заклинаний. Стайлз мог бы научиться этому, но, во-первых, он не был очень хорош в этом, и с той жизнью, которой он жил, он не хотел полагаться на силу, которую можно было отнять при первом укусе. Есть причина, по которой оборотни и им подобные тоже никогда не бывают ведьмами. Хотя искра-это что-то другое. Это вера. Это желание защитить свое собственное; вот почему он все еще может создавать заклинания, даже если он отрезан от возможности творить магию, теперь он больше не человек. У него это в крови, совершенно другой потенциал. И, кроме того, это достаточно секретно, что люди, нападающие на него, понятия не имеют, на что он способен-он все еще учится каждый день сам. “Сосредоточьтесь на чужеродной энергии, которая исходит от ваших подопечных”, - говорит Лидия, - “и...”, - она пожимает плечами. “Кричать?” “У меня были более высокие ожидания от тебя, чем это”, - усмехается Стайлз. Затем он трезвеет и сосредотачивается, как научился это делать. Как Дерек учил его делать после многих, многих неудачных попыток медитации. Он жалеет о том, что цепляется за каждое воспоминание о Дереке и о том, как их жизни переплетены на клеточном уровне внутри него прямо сейчас. Он идет прямо к боли, погружается в нее, позволяет ей превратиться в белый шум, который овладевает его чувствами; прямо там, рядом со связью между его верой и его защитой, есть что-то еще. Он следует за ней. Это совсем другое чувство, чем когда он испытывал внетелесный опыт за несколько мгновений до этого; оно почти волнующее. Как на охоте. Он мог потеряться в этом. Чье - то присутствие покалывает край его сознания, и он внезапно чувствует себя в безопасности, убаюканный. Розенн. Она не позволит ему сбиться с пути истинного. Чем ближе он подбирается к энергии своих подопечных, тем жарче, кажется, становится, бешеная муха летит к солнцу. За исключением того, что обереги принадлежат ему, и он в это верит. Они не могут причинить ему вреда. И его цели находятся на другой стороне. Он останавливается на краю. Он может это сделать, говорит он себе. Все рассчитывают на него. Поэтому он проходит через это.   Так что на самом деле они совершили ошибку. Это не ведьмы; во всяком случае, они не нападают на Стайлза. Это только одно, и разве это не делает ее почти безнадежно более могущественной, чем он. Он еще не может связаться с ней, но чувствует ее присутствие, как будто он далекий радиоприемник, принимающий фрагментированную частоту. Ему нужно сделать больше, чем это, и он должен найти способ заставить ее отступить. Это будет нелегко. Он пока держится на безопасном расстоянии, оценивая. “Найдите ее якоря", - раздается голос вокруг него. Розенн. “Банши говорит, найди ее источник”. Мысли Стайлза кружатся, текут. Это как-то странно-видеть, не видя. Пустота, впечатления от мира, вспыхивающие во времени с теми же импульсами, что и его подопечные, исходящие не только от ведьмы, но и от него самого. Оттенки глубокого леса, кажется, поглощают яркий огонь. Это она разъедает его изнутри. Найдите ее источник; он должен подойти ближе. Когда он приближается, колющее чувство, которое он испытал в худший момент нападения, снова дает о себе знать, он не уверен, что сможет– “Дыши", - говорит Розенн. Он не может. Он больше не тело. Он мог бы уплыть, если бы ведьма заметила его и прихлопнула, как назойливую муху. Дыши, говорит чувство внутри него. Это похоже на летний ветерок и запах выжженной солнцем травы, и в одно электрическое мгновение Стайлз чувствует тяжесть. Дерек, думает он. Он не знает, откуда ему это известно, но Дерек преодолевает расстояние между ними и привязывает Стайлза к физическому миру. Он не может так заблудиться. Он больше не боится, он знает, что найдет дорогу назад. Он ... ох. Он мог бы смеяться, если бы у него было тело. Он стоит на якоре. Часть его говорит: "Ты уже знал", но он игнорирует это, чтобы вернуться к текущей задаче. В глубине души Стайлз-защитник. Он пойдет в наступление, если придется, с битой, покрытой знаками, с уроками самообороны, со всем, что в нем есть. Но он всегда будет сражаться только для того, чтобы защитить. Это то, за что он должен держаться, чтобы излить свое намерение. “Вы не можете вывести ее из строя. Сосредоточься на том, чтобы заставить ее разорвать связь на данный момент.” Он попытается. Он должен верить, что может. Я здесь, кажется, говорит о присутствии Дерека. Это давит на что– то в нем-толчок, и барьер ослабевает; может быть, это из-за крови Дерека или из-за связи, которая связывает Стайлза со Стаей, или это может быть и то, и другое. Их сильные стороны, все силы Стаи, присоединяются к его, и Стайлз чувствует, как растет, пока ему не кажется, что он может взорваться. Его множество. Нет никаких попыток и необходимости верить. Он может победить эту ведьму, не ходя вокруг нее на цыпочках. Он бросается на нее.   И они сталкиваются.   Это занимает всего секунду; Стайлза отбрасывает назад в его тело, как будто его душа катапультировалась туда. Руки подхватывают его, безопасный запах укачивает его, прежде чем он понимает, что Дерек только что спас его от падения; это очень похоже на девицу, попавшую в беду. Он не испытывает к этому ненависти. Он на долю мгновения теряет себя, полностью погружаясь в глаза Дерека. От этого у него перехватывает дыхание, пока кто-нибудь не прочищает горло, и он не может выдохнуть дрожащим выдохом. "Ну и что?” Бойд спрашивает в то же время, как Айзек восклицает: “Что, черт возьми, этобыло?” ” Она была ... " – хрипит Стайлз, затем выпрямляется, чтобы повернуться к остальным. Лидия приподнимает бровь, глядя на него, но он предпочитает не обращать на это внимания. “Я думаю, она была где-то в Заповеднике. Я почувствовал деревья или что-то в этом роде.” “Это очень полезно”, - говорит Айзек, но Стайлз просто показывает ему палец и продолжает. “Мне удалось заставить ее отступить, я не думаю, что она ожидала этого”. “Что это, собственно, такое?” - спрашивает Лидия, но по ее тону видно, что она уже догадалась. “Юный Стайлз нашел силу в своей Стае", - говорит Розенн. ” Я думаю, что я немного натянул связь, чтобы, типа, боднуть ее головой,-Стайлз бросает взгляд на Розенна, - фигурально выражаясь. Ну, - он пожимает плечами, “в буквальном смысле слова, задели ее за живое”. “Вот так просто?” В голосе Дерека больше беспокойства, чем сомнения. Похоже, что Стайлз сделал не так уж много и все же сумел победить кого-то могущественного. Если бы только все было так просто. “Он сделал это по-скайуокерски”, - говорит Эрика с улыбкой на губах, но ее тон серьезен. “Это снова сработает?” ” Конечно, нет, - Розенн прищуривается, глядя на Стайлза, - у него было преимущество удивить ее. Но она, конечно, не будет пытаться сделать это снова. У них, должно быть, другие планы. “В любом случае, это было немного разочаровывающе”, - говорит Эрика, в то время как Стайлз вспоминает о том, что только что произошло. “Не сглазь, это еще не конец”, - отвечает ей Айзек. ” Их трое”, - Стайлз поднимает голову, чтобы посмотреть на них. Он действительно не может этого объяснить, это было похоже на то, как если бы он пил кровь Дерека и мог видеть воспоминания. Связь установилась, когда он ударил по силе ведьмы, и хотя она была почти сразу же разорвана, все еще есть эти...отпечатки в его мысленном взоре. “Как ты можешь это сказать?” Лидия делает шаг ближе. “Такое чувство”, - он машет рукой, пытаясь вспомнить что-нибудь еще. ” Ну что ж, - шмыгает она носом, скрещивая руки на груди, - тогда добро пожаловать в клуб смутных чувств“. Он закрывает глаза; их три. Он абсолютно уверен в этом, потому что мысль о ее партнерах сопровождалась чувством святости, символом Троек-точно так же, как Трискель. Там были деревья, возвышающиеся над ней. Там был– Это было неожиданно. Стайлз вскрикивает и хватается за голову, когда что-то пытается ворваться внутрь. Это та же самая ведьма, он распознает ее сущность. “Что сейчас не так?” он слышит, как Дерек говорит паническим голосом, но не может ответить, так как слышит что-то еще. У нас есть кое-что из твоего, сказано с презрением, и именно так Стайлз понимает, что они не просто союзники обстоятельств охотника, они верующие. Подойди и возьми его. Затем изображение в мгновение ока, и присутствие исчезло. Стайлз ахает. “что случилось?” Отвечает не Стайлз, а Розенн. Должно быть, она все это слышала или чувствовала мучительный страх Стайлза. ” У них есть твои друзья, - отстраненно говорит она, - и его отец”. “Ч– что? Кто?” Стайлз поворачивается к остальным, в его сердце горит ярость. “Охотник. У него есть остальные.” Он смотрит на Дерека. “У тебя дома”. Они, должно быть, обнаружили его через обереги. Вместо того, чтобы защищать... Он все еще ясно видит то, что показала ему ведьма. Скотт, Эллисон, Крис и...и его отец. Без сознания в гостиной дома Дерека. Без сомнения, у охотника повсюду расставлены ловушки для Стайлза, чтобы убить его, а не поймать. Этот мудак даже не пытается заставить его сдаться, чтобы спасти других. Не то чтобы Стайлз сделал бы это. В нем появилась новая решимость, а вместе с ней и гнев. Он не позволит этому человеку взять над собой верх, и он определенно не позволит убить себя, когда знает, что если этот парень не уважал Арджентов, то, вероятно, следующим будет охотиться за Стаей. Трудно не скатиться на путь мысли, что его жизнь стоит меньше, что он должен пожертвовать собой ради всех остальных и надеяться, что они будут в безопасности, если он умрет. Он уже знал, что выбрать жизнь трудно, потому что это значит бороться и рисковать проиграть. Это мучительно, и он был тем, кто выжил раньше. Ему вроде как не нравится эта идея. Но он видит это в глазах каждого и помнит это в глазах своего отца. Желание, чтобы Стайлз попытался. Так что к черту все это. Даже если это был наихудший сценарий, и Стайлз до сих пор избегал думать о его возможности, он попытается. Его не убьет этот человек, который называет себя охотником на монстров. Он лучше, чем это. И у него тоже есть все намерения спасти свою семью. “Нам нужен план", - рычит он и видит, как Лидия улыбается своей озорной улыбкой. Она, должно быть, тоже боится, боится, что ей придется кричать. Но она проявляет только силу. Она кивает ему. “Между нами всеми, у них не будет ни единого шанса”, - заявляет она. Возможно, это не совсем так, но до сих пор они всегда превосходили шансы. Что значит еще один раз?   До рассвета осталось четыре часа. Стайлз чувствует укол сомнения внутри себя, того, что он сам не до конца понимает. Он знает, что сказал Розенн: слабости вампиров смертельно психосоматичны. Но все же. Есть вещи, которые не могут быть только мифом, и ни одно существо не является непобедимым. Если так легко охотиться на вампиров, пока они на самом деле не станут не более чем страшными историями, чтобы дети не забрели слишком далеко, у них должно быть больше слабых мест, чем просто то, что обеспечивает их разум. Поэтому он хочет все закончить до рассвета. Это будет нелегко, и их план учитывает, что все, вероятно, пойдет прахом, прежде чем они смогут одержать верх. Они идут в это почти вслепую, поэтому ожидают, что все будет чертовски неровно. Они готовы к этому, насколько это возможно в кратчайшие сроки. Их самый большой шутник-Розенн. Она уверена, что охотник не может знать, что она здесь, и Стайлз вроде как не оставил ей выбора, кроме как активно участвовать в этом. Она пришла сюда, чтобы обучить его, по крайней мере, так она сказала, потому что этот парень собирался убить его. И она не может ожидать, что пары дней, перемежающихся психическими срывами, им должно было хватить. Если она действительно хочет защитить его, для этого потребуется больше, чем она дала до сих пор. Кроме того, у него не было никаких угрызений совести, чтобы вызвать у нее чувство вины, упомянув воспоминания, которые, как он видел, исходили от нее ранее. О девушке на пляже. Которые приносят их в данный момент перед отъездом. И Стайлз скрестил руки на груди и сказал: “Нет". “Стайлз...”, - говорит Лидия, но он поворачивается к ней и бросает на нее такой взгляд, что она вздыхает. ” Ты еще молод и уже потерял много энергии из-за того, что только что сделал, ты должен их выслушать", - говорит ему Розенн, и, судя по выражению ее лица, она получает удовольствие от чувства вины, заставляя его отступить. ” Я не буду ... “– кричит Стайлз, затем делает глубокий вдох и начинает на нормальной громкости, " Я не буду смотреть, как все, например, наливают немного крови в стакан, чтобы я выпил перед ними. Это отвратительно, и я не ... ” Чувак“, - перебивает его Айзек, - "ты сделал намного хуже с точки зрения грубости", - фыркает он, не останавливаясь на убийственном взгляде, который Стайлз посылает в его сторону. ” К тому же, - Эрика ущипнула Айзека за бок так сильно, что он взвизгнул, - мы тоже были очень грубыми в начале. Айзек однажды даже съел сырую крысу.” “Я этого не делал!” “Это было больше похоже на полевую мышь", - добавляет Бойд, не выказывая никакого веселья на лице. ” Я не ... " Стайлз пытается еще раз, но он уже почти сдался. Они настроены решительно, и он не может сказать, что это не лучшее, что можно сделать, потому что он чувствует, что устал намного больше, чем должен был быть, когда пил кровь меньше часа назад. Он бросает взгляд на Дерека, который слегка кивает ему и улыбается. ” Я просто ... “Стайлз вздыхает в последний раз, " Хорошо, хорошо. Давайте сделаем это, - он жестом указывает на них. ” Я не смотрю, и ты тоже не смотришь", - ворчит он, заставляя всех хихикать. Дерек, которого перевели в качестве донора крови, когда они обсуждали это, подходит к нему. “Не волнуйся, с ними все будет в порядке”, - тихо говорит он. “У нас все будет хорошо”. “Они знают, что я узнаю их самые сокровенные тайны?” Стайлз фыркает. "Ты что?” Айзек кричит на заднем плане, но Стайлз игнорирует его. “Я почти уверена, что это работает только тогда, когда он пьет прямо из источника”, - отвечает Лидия, чтобы успокоить его, не имея возможности быть уверенной в этом. “Я надеюсь, что она ошибается, и я получу новый материал для шантажа”, - шепчет Стайлз Дереку. ” Не забывай, что у них с тобой дела обстоят гораздо хуже", - усмехается он в ответ. Стайлз улыбается, затем становится более серьезным. “Хотя мне очень жаль. Я, конечно, не знал, но это не было частью сделки, которую я заключил, например, - он жестикулирует, “прощупать тебя разумом”. ” Я не возражаю", - отвечает Дерек, не глядя на него. Стайлз удивляется этому, потому что Дерека охраняют даже в Стае, хотя и не так сильно, как раньше. Но он позволяет Стайлзу забрать частички себя, которые он никогда не отдавал никому другому. Дерек краснеет, затем добавляет: “Я, э-э...", - он заикается, “Мне это нравится. И ты... - он смотрит на Стайлза, улыбаясь, - ты тоже кое-что мне дал. Стайлз теряет дар речи. Столько лет они танцевали, боялись, и все это время знали, что между ними что-то есть. Они просто оба были так уверены, что это было искусственно для другого, что никто не мог по-настоящему...любить их в ответ. От этого у Стайлза перехватывает дыхание. Эти последние несколько дней были худшим временем для того, чтобы медленно осознать, насколько они были неправы. Стайлз удержался от анализа того, что он чувствовал, когда пил кровь Дерека, и потому, что у него все еще мурашки бегали по коже при мысли о том, что он должен был сделать, и потому, что у него уже было-и все еще есть - так много мыслей. Снова так много всего, с чем нужно разобраться. Но невозможно ошибиться в любви, которая перетекла из вен Дерека в его; и если между ними открылась дверь, то Дерек, должно быть, тоже почувствовал чувства Стайлза. ” Я просто...“, - хрипит Стайлз, - " Я беспокоился, что ты просто...чувствуешь ответственность, как будто ты должен был сделать это для меня. Что на самом деле у меня не было выбора.” Дерек хмурится. “Это было не так”. Стайлз замирает, но Дерек продолжает. “Но меня не заставляли помогать тебе. Когда вы поможете кому-нибудь из нас, скажете ли вы, что сделали это только потому, что чувствовали себя обязанными?” Дерек спрашивает, поворачиваясь лицом к Стайлзу: “Или потому, что в твоем сердце не было альтернативы, кроме как быть рядом с теми, кого ты любишь?” Стайлзу нечего на это сказать. Он может просто смотреть на Дерека и задаваться вопросом, что он сделал, чтобы заслужить этого человека в своей жизни. ” Эм“, - голос возвращает его в настоящее, - " Извините, что прерываю, но мы закончили, и нам действительно нужно двигаться”. Стайлз поворачивается к остальным, взгляды варьируются от отвращения до радости-он вроде как забыл, что они услышат этот разговор. На шатком столике между ними лежит...”Это дорожная кружка?” Лидия пожимает плечами. “Я всегда готов”. Стайлз секунду смотрит в пустоту, задаваясь вопросом, как это его жизнь, затем протягивает им руки, прежде чем схватить эту чертову штуку. Когда он смотрит на Стаю и замечает, что они оглядываются, он поворачивается к ним спиной. Он чувствует тошноту, делая это, что глупо, потому что он буквально дважды вонзил свои клыки в шею Дерека; но можно было бы поспорить, что это всегда было в самый разгар очень срочного момента. Это немного другое дело. Он делает глубокий вдох. Точно так же, как принимать плохие лекарства. Он задерживает дыхание. И идет на это.