В медицинских перчатках

На ближайшие пару минут их спальня превратилась в импровизированную операционную. На свежезастеленной кровати лежали только упаковка медицинских перчаток и контейнер. Единственный инструмент, который им понадобится, — это руки Бруно и его Sticky Fingers. Триш лежала полностью обнажённой. Не было необходимости снимать одежду даже с нижней части тела — для стэнда она не была помехой. Но атмосфера того требовала. И личное желание Триш. А Бруно был вовсе не против смотреть на голое тело жены. Триш начала волноваться, когда месячные запаздывали всего на несколько дней. Возможно, она бы даже не заметила этого, если бы не тошнота по утрам. И если бы незадолго до этого у них не порвался презерватив. Она только сейчас вспомнила, что, похоже, так и не выпила противозачаточное. Замоталась, не до этого было. И Бруно ей тоже не напомнил. А больше и некому было об этом позаботиться. Тест показал две полоски. И второй, и третий тоже. Сколько бы раз Триш его не переделывала, результат оставался тем же. Лучше бы на неё напал вражеский стэнд — с ним хотя бы можно было бороться... Но Бруно предложил идеальное решение. Надо было только ещё немного подождать, когда зародыш чуть-чуть подрастёт, чтобы его можно было увидеть невооружённым глазом. Бывших мафиози не бывает. Всем известно, что из мафии только одна дорога — на тот свет. Но Бруно достаточно влиятелен, а Триш достаточно сильна сама по себе, чтобы обеспечить их безопасность на время беременности и «декретного отпуска». Возможно, когда-нибудь она захочет стать матерью и хоть немного пожить мирной жизнью... Сейчас же в такое не верится. Сейчас она бы просто задохнулась в такой золотой клетке. Триш прикусила губу. Джорно, наверное, осудил бы её за такой выбор. Вряд ли обладатель стэнда, превращающего всё в жизненную энергию, мог бы поддерживать аборты. Какими бы ни были обстоятельства. Но то, что происходит у них с Бруно в спальне, останется между ними. Это никого не касается, и никто об этом не узнает. Никто не будет её осуждать. Триш даже не нужно было раздвигать ноги, как приходилось делать в гинекологическом кресле. Перед незнакомым человеком, пусть и доктором, в такие моменты она чувствовала себя уязвимой и даже униженной. Совсем по-другому это ощущалось с любимым человеком. С Бруно не было стыдно, разве что неловко за свою неопытность в первый раз. Триш и сейчас бы раздвинула ноги, но для Бруно было удобнее оседлать её колени, привстав, упереть свои бёдра по бокам от её, чтобы не перекрывать кровоток и не мучится с положением её ног. Бруно натянул медицинские перчатки, и раздавшийся треск резины о кожу показался Триш самым сексуальным звуком в мире. — Ты готова? — спросил Бруно, глядя ей в глаза. — Да, — кивнула Триш. Своему мужу она доверяла больше, чем профессиональному доктору, пусть это и было необоснованно, нелогично, неправильно и даже опасно для здоровья. Бруно положил пальцы внизу её живота, чуть выше лобка, и в том месте появилась маленькая молния. Потянув собачку вниз, он слой за слоем открывал её кожу и внутренности, пока не добрался до эмбриона. Ему должно быть не больше шести недель — именно тогда у Триш в последний раз были месячные. Триш не видела, что происходит внутри неё. Было не больно, даже приятно, немного щекотно и холодно из-за пространства, которое открывали молнии Sticky Fingers. Она, не поднимая головы, следила за работой мужа. Ещё никогда он не касался её таким образом, и это ощущалось даже интимнее, чем секс. Наконец Бруно запустил палец внутрь, нащупывая маленький желтоватый пузырёк, не больше ногтя, — плодное яйцо. Это была самая сложная часть операции — вытащить его, при этом не повредив матку. Бруно сделал ещё одну молнию, так, чтобы плодное яйцо осталось висеть в пространстве, отделённое от стенок матки. Теперь его можно было вынуть и переместить в контейнер. — Уже всё? — спросила Триш. — Да. Это длилось всего мгновение, но время как будто сильно замедлилось, и Триш успела рассмотреть сцену во всех подробностях. Как Бруно, возвышаясь над ней, держал на руках в перчатках комочек клеток — их ребёнка. На нём не было ни капли крови или другой жидкости. Наконец Бруно аккуратно, как обезвреженную бомбу, опустил неразвившийся эмбрион в контейнер, который станет ему колыбелью и гробом одновременно, и, вернувшись к жене, застегнул все молнии на её теле. Она только что перенесла операцию, но ей не нужно было отходить от наркоза и анестезии, у неё на коже не осталось ни одного шрама. И, этого она ещё не осознала, она перестала быть беременной. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Бруно. — Нормально. Даже хорошо, — Триш закусила губу и взглядом показала вниз. Она не на шутку завелась. Бруно даже через одежду мог почувствовать жар, исходящий от её паха. Ему и самому было тесновато в брюках. — Не снимай перчатки, — попросила Триш, едва он потянулся к запястью. — У нас ещё много чистых, — заверил Бруно. Снова тот звук надеваемых перчаток, от которого внутри Триш что-то сладко дёрнулось. Бруно поменял их позу, оказавшись между её разведённых ног, и одним пальцем вошёл в неё, по очереди добавляя и остальные. Она не думала, что после операции они займутся сексом, но Бруно оказался предусмотрительным, и у него нашлись презервативы. Было бы иронично, если бы она снова забеременела сразу же после аборта. Хотя Триш была уверена, что теперь ни в коем случае не забыла бы принять таблетки. Бруно медленно втолкнулся в неё, давая привыкнуть. После нескольких толчков, чувствуя себя как обычно, Триш потянула его на себя и, опрокинув на спину, поменялась с ним местами. — Ты ведь все ноги отсидел, пока доставал из меня ребёнка. Теперь моя очередь. Должна же я поблагодарить мужа, — объяснила Триш, приподнимая бёдра и снова насаживаясь на член. — Я такая узкая только благодаря тебе. И эта нераспухшая от молока грудь тоже только для тебя, — прошептала она, положив руки Бруно себе на грудь. — Всегда пожалуйста, любимая, — ответил он и послушно сдавил их, зажав соски между пальцами. — Я рад, что смог сделать это для тебя. Триш сладко ахнула и быстрее двинула бёдрами. Она определённо выбрала правильного мужчину, самого лучшего. Она подозревала, что у Бруно затекли руки, но он продолжал ласкать её соски, пока она не кончила, напоследок крепко сжав его член внутри, заставляя излиться. Но тонкий слой презерватива не дал их половым клеткам снова соединиться, чтобы зачать новую жизнь. Триш осторожно слезла с него и легла рядом с Бруно. Она слабо целовала его плечи, ведь до губ было не дотянуться. — Что будем делать с ребёнком? — спросила она. Контейнер с эмбрионом всё ещё лежал на кровати. — Оставим на память или же избавимся? — Мы можем и то, и другое, — сказал Бруно. — Как ты хочешь? Триш задумалась и ещё раз посмотрела в контейнер. — Нечего жалеть кучку клеток. Он ведь даже не родился, так что и умереть не мог. Похороним его... Нет, просто закопаем. Прямо в контейнере, — решила Триш. — Хорошо, — согласился Бруно. Триш всё никак не могла нарадоваться такому взаимопониманию в браке и, приложив усилие, всё же встретилась своими губами с губами мужа, словно бы закрепила их решение.