Герои? Злодеи? Пф! Деньги! И дайте жить спокойно!

— Я не понимаю, почему вы мне отказываете в моем ходатайстве?       Ястреб стоял напротив глав героического комитета. За полукруглым столом сидели, как мужчины, так и женщины. Избранные. Лучшие из лучших. Те, кто возглавляют героическую ассоциацию. Все, как один, в дорогих смокингах. И сейчас, когда Ястреб начинал злиться, они все больше и больше напоминали ему пингвинов. Хотя в обычной ситуации в голову Кейго никогда бы такие ассоциации не пришли бы. Даже в шутку. Ведь, в конце-концов, он многим обязан именно этому комитету. Один из мужчин, который читал один из документов перед собой, деловито поправил очки. И даже не взглянул на Героя. — По той же причине, почему прокуроры не допускаются вести дела подсудимых с которыми у них какая-либо эмоциональная связь. Это против закона. Мы действуем объективно, а не на поводу у своих чувств и эмоций. Холодный расчет. Именно поэтому мы не допустили к расследованию не только тебя, но и Всемогущего. — Всемогущего? — Да.       Слово взяла в этот раз женщина. Она смотрела на Кейго холодным взглядом своих серых глаз и скрестила перед собой руки в замок, положив их на стол. — Что ты, что Всемогущий, вы связаны с Саюки Вашингтоном. И мы не можем позволить вам, Героям, вмешаться в расследование. — К тому же ты принес нам интересное послание.       В этот раз взял свое слово другой мужчина. На его губах, словно приклеенная на века, была улыбка. Хотя глаза словно у мертвой рыбы. — Этот малец, у которого еще молоко на губах не обсохло, решил, что может нам угрожать. Интересно чем. Тем, что присоединится к Лиги Злодеев? Ну побушует он немного. В конце-концов, мы его поймаем. К тому же, если бы он действительно ничего не скрывал и его семья была бы чиста, как слеза младенца, такой ответной реакции не поступило бы. А так… хах, угрожать героической ассоциации. Кстати, а что там с Америкой? — Ничего, все чисто. Как обычно.       Отозвался еще один мужчина, не отрывая взгляда от монитора ноутбука. Его пальцы продолжали что-то быстро печатать. — А жаль… мне было бы интересно узнать, что этот маленький засранец приготовил. Просто… с твоих слов, он явился к тебе ночью и передал для нас послание.       Кейго, прикрыв глаза, сжал руки в кулаки, стоя перед этими людьми. Он умолчал о самой важной части разговора:       — Ради своей семьи… я переступлю закон… — Значит, вы не позволите мне.       Еще одна женщина, уже в возрасте, шумно выдохнула. — Иди, Герой Ястреб, и выполняй свою работу. А мы будем выполнять свою. Иначе мы тебя отстраним от геройской деятельности до того времени, пока расследование не подойдет к своему логическому завершению. Вещественных доказательств с каждым днем становится все больше. Боюсь, итог предрешен. Иди, Герой Ястреб.       И единственное, что остается Кейго, поклонится и выйти из кабинета.       Как только за мужчиной закрылись массивные дверь, он тут же ударил кулаком в стену. После чего, оскалившись, все-таки постарался взять себя в руки, при этом прикусив нижнюю губу. После чего, шумно выдохнув, зачесал пятерней свои блондинистые волосы назад и пошел по коридору. И его глаза расширились, когда к нему, на встречу, шел один из Героев имя которого общественность никогда не узнает. Герой из Тени. Маленький полноватый мужичок средних лет с такими же маленькими глазками-бусинками. Его глаза — то, что Кейго всегда не любил. Они полностью черны, без какого-либо намека на белизну белка. А тот, пружинистой походкой, как только увидел Ястреба, отсалютировал ему с какой-то слишком уж довольной улыбкой. Кейго знал, что Сомний, так зовут этого Теневого Героя, его не любит. И даже знал причину — внешность. Сомний не любил всех тех, кто внешне был привлекателен. Они не обменялись ни словом, Ястреб лишь коротко кивнул ему. И только когда за Сомнием закрылась тяжелая массивная дверь, до Кейго дошло. Он, остановившись, не верующе обернулся и посмотрел своими испуганными золотыми глазами на дверь. И от осознания того, что собирается сделать героическая ассоциация, мужчина сжал свои кулаки так, что пластины ногтей впились в его ладони. И от давления на кожу из-под кулаков протянулась струйка крови. Он, как Герой понимал, что таков регламент, что так и надо делать, однако… то, что он испытывал к Саюки заставляло все чувства внутри бушевать ураганом. От надо, до…       Сомний, как и Ястреб ранее, стоял в центре полукруга. Один из представителей комитета положил на стол маленький бутылек с алой жидкостью. — Это кровь твоего клиента. Саюки Вашингтон. — Будь осторожен и используй аккуратно, на тот случай, если понадобиться несколько сессий. — А что, больше нет?       Хоть вопрос и был задан, однако в голосе Героя Сомния ощущалась его скука. Ведь все пройдет так, как обычно и проходит. — Нет. Во взрыве уцелели только два бутылька. Один мы отдали Героям слежки. Вот только они не смогли никого обнаружить. — Что доказывает, что этот ребенок управляет достаточно хорошо своей причудой, чтобы не позволить кровавому следу отследить его местонахождение. — Пф, я видел его способности. Мы все видели. То, что он умеет прятаться, как какая-то крыса, еще не говорит о том, что он настолько силен в своем контроле, что его нужно опасаться. Повторю, мы все это видели. И я, например, могу сказать с точностью одно — Саюки Вашингтон слабее Кровавых Фантомов. Да, он обладает чертами и возможностями обоих. Вот только он уступает им в качестве. — Ну-ну, ты так принижаешь его способности. А ведь он, судя по всему, тренировался контролю сам. Для того, кто занимался самообучением это хороший результат. Не забывай, что Кровавых Фантомов тренировал Все За Одного. — Ага, а одного из них трахал. Кстати, кто-нибудь вообще говорил об этом Всемогущему? — Пожалуйста, прояви уважение к Герою Номеру Один. — Ладно-ладно. Итак, Сомний. Твоя задача проста. Проникнуть в Сон, как ты обычно и делаешь, сломать Саюки Вашингтон, и не дать ему проснуться ото сна, пока отдел слежения не вычислит его. А после им займутся Герои. И героически захватят опасного рецидивиста. — Только не переусердствуй. Саюки Ваингтон еще нам нужен. — Говори прямо, нужна его кровавая причуда. Мы натренируем и сделаем из него идеального Героя. Который будет обелять имя своей семьи до самой смерти.       Сомний, посмотрев на пузерек с кровью в своих руках, лишь усмехнулся. А после перевел взгляд своих черных маленький глаз на комитет. — И почему вы так зациклены на этом пареньке? — Кровавая причуда одна из самых могущественных. Под нашим контролем Саюки Вашингтон станет самым сильным Героем своего времени. Всемогущий, конечно, хороший Герой. Он — Надежда нашего мира. Его свет. Однако… он не под нашим контролем, что печально. — Ну, раз вы так говорите… мне приступать сейчас? — Да. При нас. Саюки Вашингтон ранен после взрыва, а ночью он заявился к Ястребу. По логике он должен спать. К тому же, кому как не тебе, Герой Сомний, известно, спит человек или нет.       И мужчина усмехнулся. Его причуда — проникать в сны даже на расстоянии от «клиента» и создавать свою личную территорию в этих снах. А после контролировать ее как только ему заблагорассудится. Обычно он ломает людей, действуя на их психику, проникая в подсознательное. Вот только для того, чтобы проникнуть в чужой сон ему нужна часть тела этого человека. И только Господь Бог знает, что он в своей жизни не переел. И кровь, как сейчас, и ногти, волосы, кожу, человеческое мясо, сперму, мочу, ушную серу… все. Так что кровь это еще ничего.       Соний, открыв бутылек, сделал один единственный глоток. После чего сел в позу лотоса. Его глаза остались открытыми. Однако тело расслабилось. Саюки Вашингтон в этот момент действительно спал.       Саюки давно не снились какие-либо сны. Исключением был тот момент, после которого парень решил начать с Кейго практиковать секс по дружбе. И его весьма озадачило, что он находился… посреди нигде. Абсолютно черное пространство. Это напомнило ему, как он оказался заперт в ловушке Тени Трипа в Цирке. Юноша, осмотревшись, прикрыл глаза.       Я помню, что заснул… это… как так говорится? Осознанное сновидение? Вот только, почему здесь ничего нет? — Знаешь, я тоже задаюсь этим вопросом. Хотя, уже знаю ответ. Твое тело настолько устало, что твоему мозгу нужна только перезагрузка. — Хм… кто бы ты ни был, ты глуп. Во сне наш мозг продолжает функционировать, хоть и немного замедленно… — Я мастер своего дела. Так что не учи меня. — Почему же? Получать новые знания — прекрасно. А мозг — самый идеальный био-компьютер. Даже в наше время все способности человеческого мозга не исследованы.       Саюки таким образом втянулся в разговор лишь для одного — потянуть время. И все-таки понять, что за чертовщина вокруг происходит. А голос, который заполнял собой пространство, лишь противно посмеялся. — Хах, спасибочки за лекцию. Однако, я знаю, что ты делаешь. Тянешь время, да? Хах, ну, можешь потянуть его сколько тебе влезет. Все равно финал уже предрешен. Это действительно твой сон. Однако, хозяин здесь Я. И… давай-ка мы с тобой немного поиграем. Чего ты боишься больше всего? Что скрываешь в своей душе? Какова же тяжесть груза и грехов на твоем сердце? Узнаем… Хаха!       Саюки уже было приготовился вот только… проходит мгновение, проходит второе, проходит третье. И Саюки, приподняв бровь, осмотрелся. — Эм… голос, как там тебя? — Это… невозможно. Что-то… что ты сделал? Как ты смог защитится? — Эм…       Повторил Саюки, после чего почесал свой затылок. — Ты понимаешь как глупо это звучит? Как я могу защитится от того, чего не понимаю? — Но это просто невозможно! У каждого человека есть страхи! Есть груз постыдного прошлого! Есть боль, которую скрывают за маской улыбки! — Это… кхм… прости, но у меня такого нет. — Что?! Что еще за игры? Такого не может быть! — Ну, представь, может. Я знаю все свои минусы и принимаю их. Я та еще эгоистичная мразь и сука. А так же я принимаю свое прошлое. — Но ты ведь боишься за свою семью! Я это точно знаю. — Увы, но я не боюсь. Я же четко сказал героике, что я. Очень. Сильно. Злюсь. — От… откуда ты узнал, что я из Героев? — О, правда? — Чт… — А я просто ткнул пальцем в небо. Не мог понять, ты из моей семейки или же из героики. Теперь все встало на свои места.       Саюки стукнул своим кулаком о ладонь, а после, улыбнувшись, вновь осмотрелся. — Может уже явишь себя? — Да ни за что! Я все-таки найду… в глубине… в закромах твоего подсознательного найду… все то, что ты прячешь!       И Саюки только сейчас буквально ощутил, что в его голове копаются. А точнее, копаются в чем-то ментальном. Ощущение, словно горсть червей или опарышей, это что-то проникает, копошится, изворачивается. Настолько неприятно, что юноша схватился за голову. Ему как будто под глаза заползли эти черви и раздражают, возятся где-то за глазными яблоками. Противно. Мерзко. Омерзительно. И, в конце-концов, территория вокруг стала… изменяться. Она дымкой выстраивала такие знакомые декорации. Знакомый, давно уже забытый пол. Знакомые старые обои. Знакомый кухонный шкаф. Знакомые… осколки зеркала. Осколки, которые повинуясь чужой воле, поднимаются ввысь против всех законов физики и собираются мазаикой в одно зеркало. Чертово зеркало. Саюки чувствует, что начинает задыхаться, хоть этого и не может быть, ведь он во сне. Однако, кислорода все меньше и меньше. Из дымки, словно из какого-то сраного пепла возникает мужская фигура. Саюки его знает. На полу клубиться дым, оставляя образ лежащего тела. Мария ее знает. Ее. Лазурные глаза смотрят на образовывающуюся картину немигающе. А изо рта вырывается судорожный вздох. Вздох, когда из окружающего пространства, у ебаной стены, которая в тот момент была сродни с каким-то оберегом, вырисовывается образ маленькой девочки, держащей в руках сверток. Могильную тишину начинает разрывать громкий плачь ребенка. И мужские крики. — Ты виновата! Ты заставила меня это сделать, гребаная тварь! Ты испоганила мне всю жизнь!       И звуки ударов. Звуки… мяса.       Проникнуть в самые глубины подсознания, в бессознательное. То, что человек закрывает в себе настолько глубоко, чтобы просто продолжать жить. Все те события, которые мозг просто не может переварить. Лишь для того, чтобы жить. Удары. И звук чавкающего мяса. Человеческого мяса. Груды мяса, которое еще секундами назад было живо. Это мясо ходило. Дышало. Улыбалось. Мясо. Мы все просто Мясо, которое может думать. — Ты виновата! Ты заставила меня это сделать! Это ты во всем виновата! И хватит на меня так смотреть!       Безумный крик от которого кровь стынет в жилах. Крик, который Мария запомнила до конца своих дней. И запрятала глубоко внутри себя. Лишь для того, чтобы жить. — Какого… черта…       Голос Сомния был… растерян. Он копался, проникая все глубже и глубже. — Кто… ты?       И… как бы это не было парадоксально, но именно этот голос, полный такой сладкой и уязвимой растерянности, стал для Саюки/Марии ключом. Юноша/женщина, чей образ накладывался друг на друга, с ненавистью, яростью и гневом посмотрели именно в ту сторону, где и скрывался, под всей этой вуалью сна, Герой. — Саюки. — Мария.       Два совершенно разных голоса. Одна интонация. И одно желание — разорвать в клочья.       В Логове Лиги злодеев творился Ад. Почти все члены Лиги отсутствовали и в баре находились лишь Шигараки и Курогири. Первым изменения почувствовал бармен. Он поднял свою голову и посмотрел в потолок. Томура же, играя в приставку, скосил на него свои красные глаза. — В чем дело, Курогири?       Однако ответа не последовало. С минуту телепорт Лиги молчал. А после произнес лишь одно: — Что-то происходит.       И бармен покинул свое место за барной стойкой. Он прошел к Шигараки и, чтобы не терять времени, перенес мужчину на второй этаж.       Злодеев, как только они оказались в комнате выделенной Саюки, тут же припечатало к стене. Алый вихрь кружил вокруг юноши, который спал. Саюки тяжело дышал, его руки царапали шею, а сам он выгибался в дугу. Словно… его что-то душит. Причуда вышедшая из-под контроля не подпускала к своего носителю никого, словно диким зверем не понимая откуда исходит опасность. Томура, пригвожденный силой крови к стене пытался двинуться вперед, однако кровь, кристаллизировшись, оказалась шипом прямо напротив красных глаз. — Черт, да что с ним такое? Опять какие-то проблемы.       Недовольным котом прошипел мужчина. И в один момент… все закончилось. Вихрь исчез, а кристаллизированная кровь упала на деревянный пол, начиная исчезать дымкой, словно ничего и не было. Шигараки вместе с Курогири рухнули на пол. Томура, со всей злостью на которую был способен в данный момент, в несколько шагов подошел к аловолосому юноше и стал его трясти за плечи. — Просыпайся! Что за хрень ты тут устроил?!       Мужчина не сразу заметил, что что-то не так. Он еще в приступе гнева продолжал трясти юношу, пока не замер. А после, с каким-то внутренним страхом, из-за которого желудок сжался, прикоснулся пальцем к такой беззащитной шее. Красные глаза расширились. Пульса нет.       Самый легкий способ избавиться от этого Героя — умереть, к такому выводу пришел Саюки. После остановки сердца мозг функционирует еще пять минут, а с причудой крови завести вновь сердце — раз плюнуть. Саюки пошел на этот шаг лишь по одной причине — никто в этом мире не должен знать то, что было в прошлой жизни. Прошлое остается в прошлом. И его труп покоится в глубинах подсознательного. Вот только Сомний посмел осквернить этот труп, пытаясь воскресить его, как чертов некромант возвращает к жизни мертвечину. И именно это сильнее всего разозлило. Дало всплеск эмоций. И именно по этой причине Сомний в этом месте. Белесая молочная дымка. Светлый коридор. Место, где ориентиром может быть… ничего. Сомний, находясь посреди абсолюта неизвестности пытался осмотреться, найти хоть какой-то выход, однако… он не принадлежит этому месту. В отличие от Марии. — Я на тебя зол, знаешь?       Это не голос. Это какой-то импульс в голове. Понятия голоса в этом месте нет. Это нечто, что человеческий разум не может познать. Словно… это просто есть. Без начала. Без конца. Это есть. Это статика. Это все статично. И Сомний видит перед собой расплывчатый фантом. Хотя, может это просто его разум пытается адаптироваться к новым реалиям? — Где… я? — Ты здесь. — Но… где я? — Ты здесь.       Саюки по какой-то причине чувствовал себя… больше не в ярости. Он ощущал детское чувство, когда хочется заморочить мозги. И… поиграть. Именно поэтому он давал такие ясные и, одновременно, расплывчатые ответы. Он говорит ведь по факту: Герой здесь. А вот здесь и где именно, не говорит. Злость, по какой-то причине, отступила. Словно в этом месте не было ни чувств, ни эмоций, словно они здесь были не нужны. И Сомний совершил очередную попытку понять, что вообще происходит. — Кто ты? — Я это я. — Ты издеваешься? — Да.       Честно ответил Саюки. Одно мгновение. Сомний моргнул лишь раз и окружение поменялось. Моргнул второй и снова окружение меняется. Однако, оно остается в это же время неизменным. Человеческий разум не может понять, не может адаптироваться, не может усвоить. Он просто… не может. Сомний не должен здесь находиться, за пределами своей реальности. Но он здесь. Парадокс. Парадокс, который начинает ломать Героя. Мысли в голове путаются, не могут остановиться ни на чем отдельном. Они просто… их много. Сомний, чувствуя нарастающую панику, пытается бежать, вот только… он не может. Он стоит на месте, в то время, когда бежит. А Саюки, кажется он усмехнулся, хоть в этом и не уверен, хочет поднять руку. И в другое мгновение она поднята. А Сомний, который секундой ранее пытался бежать от этого… существа оказывается перед ним, будто весь мир в одно мгновение перевернулся, словно кто-то невидимый решает кубик рубика. Герой делает шаг назад. Его спина сталкивается с чем-то твердым. Резко развернувшись мужчина понимает, что видит перед собой дверь. И не думая ни секунды, охваченный паникой, он открывает эту дверь.       Зеркала. Вокруг множества зеркал и разбитые осколки. Он, хоть только зашел, но уже стоит посреди комнаты, словно кто-то вырезал из его жизни те несколько секунд, которые он потратил бы на то, чтобы добежать до этого места. Вокруг лишь осколки зеркал. — Тебе здесь не рады.       Моргнув мужчина видит перед собой то, что заставляет его ноги подкоситься. Будь он физически в этом месте он бы точно обмочился. Ведь перед ним стоят два человека. Алые волосы, словно кровь. Лазурные глаза с белоснежным зрачком. Так похожи друг на друга и так отличаются друг от друга. Сочетаемое несочетаемого. — Я убью тебя.       Сказал мужчина с короткой стрижкой. Секунды менялись колейдоскопом. Герой Сомний, который позволил себе залезть туда, куда не стоило, прочувствовал на себе все то, из-за чего был знаменит один из Кровавых Фантомов. Незуко, не проявляя ни капли жалости и сострадания, без каких-либо эмоций на красивом лице, резал, наносил удары, раз за разом. Раз за разом. Раз за разом. Наносил удары чертовым осколком зеркала, которым орудовал будто это была его алая катана. Саюки, первый Саюки, стоял поодаль. И лишь лазурные глаза смотрели неотрывно. — Тебе здесь не рады.       Проговорил подросток. После чего…       Перед героическим комитетом всего за одно мгновение разыгралась сцена из хоррор фильмов, заставив и мужчин и женщин соскочить со своих мест и попятится. Ведь Герой Сомний, в один момент, широко раскрыв свои маленькие глаза, раскрыл рот. Вот только крика не последовало. Все его лицо — одна сплошная гримаса ужаса. Одна рана. Вторая рана. Третья рана. Раны на его теле появлялись с каждой секундой. Их становилось все больше и больше, заставляя всю одежду окрашиваться в алый цвет. И через несколько мгновений… тело начало сжиматься, словно внутри Сомния образовалась черная дыра. Кости, ломаясь, деформировались под давлением крови. Кабинет наполнился отвратительным треском. И в одно мгновение все затихло. Лишь для того, чтобы этот маленький комок, который ранее был, хоть и низеньким, но человеком, из-за резко увеличивавшегося объема крови, лопнул, будто воздушный шарик. Кабинет окрасился в алый цвет.       Молчание. И лишь та самая пожилая дама безэмоционально вытирая со своего лица попавшую кровь Героя Сомния прикрыла глаза. — Слабый… говоришь?       И посмотрела своим тяжелым взглядом на мужчину, который, сглотнув, по инерции сделал шаг назад, прижавшись спиной к окну. — Следи за Америкой. Пристально следи.       Отдала приказ молодая девушка, пытаясь унять подступающую ко рту тошноту. В голове повторялась лишь одна единственная фраза: — Не стоило. Меня. Злить.