***
Лахар даже замер на минуту, не веря глазам. Он проверил и перепроверил больше полусотни пивнушек, гостиниц и больниц, убив на это почти два месяца, наполненных бесконечным переживанием и готовностью сорваться. Этого времени хватило для того, чтобы принять поражение. Напряжение било по всему телу, и парень решил, что с него хватит. И появился на пороге этого бара - когда-то его порекомендовал семпай, как заведение с качественным алкоголем и приличным контингентом - с целью выпить, отдохнуть и хоть немного расслабиться. Знакомая до боли фигура за барной стойкой стала для него слишком большой неожиданностью. Дранбалт был в состоянии нестояния - чудом не отключился ещё -, и даже не заметил друга, до которого пыталась дозваться симпатичная девушка, протирающая стаканы. Лахар обернулся к ней только спустя несколько минут: рассматривал помятого напарника, прикидывая, сможет ли сам выпить хоть немного и довести потом это ходячее несчастье до кровати. Виновато полуулыбнулся и сделал шаг к стойке. Бармен понимающе усмехнулась и кивнула на пьяного Дранбалта: —Ваш? Тактично не попыталась угадать в каких они отношениях и одновременно подшутила, потому что вопрос двусмысленный. И Лахар затолкал поглубже желание ответить "Мой". —Друг, — кивнул он. Выпить всё ещё хотелось, и парень спросил, —И долго он вам надоедает? Девушка хмыкнула. —Зависит от того, чем конкретно. Он приходит к нам уже с месяц. А конкретно сегодня - сидит с самого утра и методично напивается. Лахар вздохнул. Выпить всё ещё хотелось. Он сделал паузу, задумываясь, и попросил: —Можно мне виски? А то я его, наверное, придушу прямо здесь. Бармен весело улыбнулась. Дранбалт висел на нём полумёртвым грузом, даже не сопротивляясь, несмотря на то, что явно не узнавал, кто там его тащит и не заморачивался над тем, куда. Просто бормотал что-то неразборчивое и периодически принимался жестикулировать, из-за чего Лахар останавливался, поправлял чужую руку на своих плечах и возобновлял движение. После одного бокала он чувствовал себя посмелее, но голова осталась ясной, хотя скоро алкоголь точно даст о себе знать - это было проверено не один и не два раза. Стоило признать, увидев Дранбалта живым и здоровым, беспомощное напряжение, сковавшее, кажется, каждую мышцу в теле, его несколько отпустило, даже и без дополнительных.. усилий. Лахар почувствовал такое облегчение. Даже неумолимая горечь утраты, пытавшаяся выжать из уставших глаз слёзы и вывернуть наизнанку все внутренности, обнажив уязвимую душу перед всеми, притупилась. И это было, пожалуй, самым лучшим ощущением за последний квартал¹. Дранбалт в очередной раз дёрнулся в его руках и неожиданно громко пожаловался: —Пр'ствляешь? С'вс'м м'ня не зам..ечает... А й'я ж его.. л'блю! Лахар сглотнул. Последнее, пожалуй, ему слышать не следовало. Это исковерканное признание кому-то (кому-то не ему) отдельно заставило поджать губы, притормаживая. Парень закинул безвольную руку повыше, придавая другу более устойчивое положение, и ускорился. Не хватало ему ещё раз услышать это или, не приведи Господи, узнать, кому оно было адресовано. Последнее может плохо закончиться.. для этого (счастливого) кого-то. В гостинице Лахар осторожно сгрузил напарника на кровать и присел перед ним на корточки, чтобы наконец нормально рассмотреть. Выглядел Дранбалт не лучшим образом, но не так плохо, как мог бы. Посеревшая кожа - верный признак, что её обладатель мало бывал на солнце последнее время -, оттенок нездоровый, но хороший отдых и забота о здоровье уберут это очень быстро; щетина минимум двухнедельная; губы пересохли и потрескались. Глаза несколько увлажнённые и покрасневшие, взгляд расфокусирован и затуманен. Волосы отросли и их необходимо вымыть и расчесать. Одежда мятая. Лахару невыносимо хочется запихнуть Дранбалта под душ, желательно ледяной, чтобы и протрезвел сразу - к алкоголю, ударившему по слабому перед ним человеку, примешалась обида за внезапный (хотя, стоило признать, он предполагал, что напарник может уйти) побег и, возможно, ревность. Ну, разве что совсем капельку. Лахар дотянулся до своей сумки и нашёл в ней заветный флакон. Зелье напрочь перебивало и устраняло любую степень опьянения. Парень добавил мутно-сиреневую жидкость в стакан с водой (предусмотрительно оставленный на тумбочке ещё перед уходом), поболтал, дожидаясь равномерного распределения цвета и сделал глоток. Кислая, как лимонный сок, жидкость казалась ледяной, сворачиваясь где-то пониже горла фантомным ощущением. Он скривился. Последний раз он пил эту гадость когда Фрид поймал его после ненавязчивого визита с письмами для Макарова - они тогда долго обсуждали недалёких парней, в упор не замечающих интереса к самим себе, и невнимательных девушек, которые не понимают, что когда пялишься на человека, это очень заметно (семпаю эта девушка - её имя, кажется, начиналось на "м" - нравилась, и он находил забавным контраст проблем у себя и своего кохая). Дранбалт снова забормотал, и Лахар напомнил себе, что он тут, вообще-то, мало нуждается в отрезвлении - разве что от воспоминаний -, в отличие от друга. Парень тронул ладонью колючую щёку, привлекая к себе внимание, и протянул стакан: —Тебе надо это выпить, — мягко пояснил он, прикладывая стекло к чужим приоткрытым губам. Дранбалт несколько секунд смотрел прямо ему в глаза, а потом, зажмурившись, выпил. Залпом.***
Дранбалт почувствовал, как его будто облило ледяной водой, и это ощущение резко ударило по затуманенным мозгам. Он распахнул глаза, таращась на незнакомую стену незнакомой комнаты. Это насторожило - в прошлый раз он оказался с каким-то извращенцем -, но тут взгляд упал на сидящего перед ним несколько ошеломлённого парня. Для того, чтобы узнать его, не пришлось прикладывать усилий - чёрные волосы, отливающие изумрудным, овальные очки, придающие молодому лицу серьёзное выражение, и сиреневые глаза могли принадлежать только одному человеку на свете. —Лахар? Тот закатил глаза, что-то понимая сам для себя, и кивнул. Как будто Дранбалт мог его не узнать. Он сглотнул. Что его напарник тут делает? —Как?.. —А как по-твоему? — Лахар выглядел спокойным и по-прежнему сидел перед ним на корточках. В глазах, тем не менее, мелькнуло что-то сродни недовольству. —Ты просто пропал не сказав ни слова, я переживал. Дранбалт виновато поёрзал. Он... Не задумывался об этом. Слишком поглощённый собственными чувствами, чудовищной утратой и угрызениями совести - не задумывался о том, что его друг (когда-то единственный, кто был рядом и теперь единственный, кто остался) будет волноваться. Парень опустил голову. Акт самобичевания, впрочем, прервали быстро, уверенно и достаточно безжалостно: —Я с ног сбился, знаешь ли, — в приятном голосе, знакомом до последней интонации, звучит мягкий укор. Дранбалт почувствовал, как к его щеке легонько прикоснулись, с некоторым удивлением отмечая, что ощущаются чужие пальцы неожиданно слабо. В голову неожиданно пришло, что Лахар привычно-опрятный, хотя судя по всему с дороги, а он сам торчит в этом городе больше месяца и выглядит как закоренелый пьяница. Учитывая, что он пил не просыхая все те несколько недель, что провёл здесь, это можно считать правдой. —В следующий раз хоть предупреди, чтобы я знал, где тебя искать. Дранбалт кивнул, не в силах полностью сосредоточиться на словах, только продолжая смотреть на (как всегда безукоризненного) парня перед собой. Чёрная рубашка с одной расстёгнутой пуговицей на воротнике заправлена в чёрные же брюки - и то, и другое выглажены и неуловимо отдают свежим ментоловым запахом парфюма. Волосы аккуратно собраны и на вид (парень знает, что на ощупь тоже) мягкие и шелковистые, пряди поблёскивают, ловя рассеянный свет бра², как и стёкла очков. На красивом лице - лёгкое беспокойство и мягкая полуулыбка. Дранбалт подумал, что там должно быть недовольство и что-нибудь сродни отвращению. Рядом с этим идеальным человеком он сейчас чувствует себя неловко - его одежда несвежая, и единственное место, где ему по-настоящему нужно оказаться, это душ. Лахар, кажется, понял это, потому что встал, произнося: —Ванна там, — он указал на дверь. —Нужно что-то из одежды? Последнее прозвучало больше утверждением. Дранбалту кажется, что друг знает его как облупленного. Возможно, так оно и есть. Душ - это замечательно. Но иррациональный страх, запульсировавший внутри едва Лахар на секунду пропал из поля зрения - ставил что-то на тумбочку -, подкидывает глупые образы несуществующих катастроф, из-за которых напарник может пропасть за те минуты, которые уйдут на мытьё. Лахар явно читает мысли, потому что положил руку ему на плечо, уверяя: —За полчаса я никуда не денусь, не паникуй. Дранбалт определённо обожает этого парня. Выйдя из ванной он сперва посчитал, что напарник ушёл - свет горел, но никого не было. С одной стороны, это было неплохо - на бёдрах Дранбалта держалось одно полотенце, а увидь его полуголым Лахар, они оба сгорели бы со стыда. С другой.. куда он мог деться? Темноволосая макушка обнаружилась только через несколько минут - её обладатель стоял спиной к нему, разглядывая книжную полку. Парень, успокоившись, выдохнул. И крепко обнял друга поперёк живота и груди³. Тот немного вздрогнул, ощутив чужие руки. —Дранбалт?.. Голос Лахара прозвучал озадаченно, если не растерянно. Его было легко понять - любой человек бы растерялся, повисни кто на нём без повода. По крайней мере, видимого, понятного повода. Парень обхватил чужую талию сильнее, утыкаясь лбом в плечо. Лахар попытался обернуться. Дранбалт не признался бы в этом и под страхом смертной казни, но он больше просто наслаждался его близостью, чем действительно успел испугаться. —Да чего ты?. Теперь уже прозвучало с оттенком беспокойства, так что Дранбалт незаметно вдохнул поглубже ментоловый запах и проговорил: —Всё в порядке, просто ты меня напугал, — Лахар попытался что-то сказать, но его прервали, отвлекая, —Мы можем ещё немного так постоять? Этот вопрос явно окончательно дезориентировал Лахара, судя по невнятному "Что?." и тому, как он замер. Только пробормотал, слегка заикнувшись: —Ладно... Дранбалт прижал его к себе - максимально аккуратно, с нежностью - и уткнулся носом в волосы, собранные в низкий хвост и пропахшие ментоловым парфюмом. Лахар был немного ниже его, стройнее и лучше сложен, и его крепкие мышцы, нисколько не уменьшающие некого изящества, очень приятно, правильно, ощущались под руками. В такие моменты во всяких романчиках обычно случаются поцелуи или секс.. —Ты ведь ушёл потому, что тебе больно? Из-за.. произошедшего. ..или отвратительные, душевные, непростительно искренние разговоры о разнообразных личных трагедиях. Да, это было вполне ожидаемо, в духе Лахара, который всегда старался помочь и ради этого лез в душу безо всякой жалости. Такое его поведение, бывало, раздражало, но сейчас... Сейчас это оказалось до странности к месту. —Да, — Дранбалт потёрся носом о чужие мягкие волосы, признавая очевидное. Врать или отмалчиваться не хотелось (хотя, глядя правде в глаза, поступать так с Лахаром было бесполезно - упорство этого парня мутировало из человеческого в ослиное). —Прости, я не думал, что ты будешь переживать. Я просто... Мне не хотелось, чтобы кто-то начал "соболезновать", когда не понимает, что я чувствую. Лахар мягко уложил ладонь на его голову в утешительном жесте. Дранбалт внезапно вспомнил, каким подавленным он был после.. происшествия. Неужели.?. —У тебя.. вроде бы, был.. друг там?.. Ему не ответили, но, ощутив секундную дрожь, Дранбалт понял, что попал в точку. Тот странный парень с прохладным взглядом зелёных глаз и острым языком, который невозмутимо полуулыбался, облокотившись о дверной проём*. На тыльной стороне ладони находилась метка Хвоста Феи, и пусть её было видно всего несколько секунд, прежде чем этот тип поправил кожаную перчатку, Дранбалт успел её заметить. Забыть такого человека было бы проблематично. —Всё в порядке, — спокойно заверил Лахар. "Да ничерта у тебя не в порядке," - подумал Дранбалт, сжимая чёрную ткань на чужой груди, - "Было бы в порядке, ты бы не ходил в трауре. Ты никогда не любил чёрное. Неужели у вас с ним и правда что-то было?" Короткая вспышка ревнивой злости и раздражения, смягчённая пониманием того, как непросто сейчас другу, буквально впихнула в голову идею, которую если и реализовывать, то только пьяным. Он помялся и рискнул предложить: —Ляжешь со мной? Лахар просто окаменел в его руках. А затем резко развернулся. Несколько секунд у Дранбалта была***
Проснувшись утром - в привычные без двадцати девять, несмотря на отсутствие будильника - Лахар почувствовал непривычную тяжесть где-то чуть выше талии и чужое спокойное дыхание в затылок. Он ощутил новую вспышку смущения - то же самое было вчера вечером. Он остался на месте - отчасти ради того, чтобы Дранбалт был спокоен, когда проснётся, отчасти потому, что такая близость этого парня была невыносимо приятна. Теперь, по крайней мере, он был уверен, что друг никуда не сбежит и будет в порядке. Проснувшись утром - в девять с чем-то, что было рановато для того режима, к которому он привык за последний месяц - Дранбалт почувствовал ментоловый запах и мягкость чужих волос, в которые утыкался носом, и тепло чужого тела под его рукой. Это оказалось смущающе настолько, что впору было сгореть от прилившего румянца сейчас же. Он остался на месте - с Лахаром он ощущал себя в безопасности, да и уйти сейчас не было никакого желания. Сейчас появилось понимание того, что рядом с этим человеком он будет в порядке. Кроме того, ему стоило оказать ответную поддержку.