Тош, я ждал тебя 1000 лет

Размытая картинка виднелась в запотелом окошке и лишь иногда о стекло ударялись ветки дерева, что росло в паре метров от здания, создавая тени на стекле. Сегодня была далеко не лётная погодка, а именно, когда холоднющий ветер дует в лицо с такой силой, что глаза грозятся вытечь ко всем чертям прямо в тёмно-коричневую лужу, а твои щёки бульдога «развеваются» пока ты бежишь за автобусом. Плюсом к этой «прекрасной» картине была так называемая стена, состоявшая из плотных капель, даже струй воды, иначе говоря — ливень замочил несчастного юношу до трусов по дороге в универ. Теперь Шастун сидел, терпеливо вслушиваясь в слова преподавателя, а мозг упрямо вопил, что кое-кто, а именно тупая-задница-Антон-мать-твою-Шастун-Андреевич заболеет ангиной прямо перед зачётом у злой воблы физички, Марьи Матвеевны Курочкиной, что так распиналась сейчас у доски, пытаясь внести в прокуренный мозг юноши хоть что-то. Антону никак нельзя получить незачёт. И нет, он не стремился на красный диплом, да и сам факультет менеджмента был не совсем для него, но как первокурсник, он с содроганием думал о списке на отчисление, в который он, конечно, не попадёт из-за одного незачёта, пересдаст, но шансы повысит. Он дал себе клятву, что доучиться до последнего курса без единого незачёта. Во-первых, он расплачется от такого, а во-вторых, он не хотел уступать своего другу отличнику. Дух соревнования был в нём всегда. До конца пары были ещё мучительно долгие полчаса, когда ты начинаешь считать каждую минуту, надеясь, что время пойдёт быстрее, если проверять его каждую секунду на разбитом экране телефона, цокая языком, от того, что прошли 10 минут, а не час, как тебе показалось. Антон лениво перелистнул страницу учебника, немного дрожа от липкой к телу толстовке. Он давно перестал понимать суть темы и теперь думал только о горячем чае с лимоном и огромным количеством сахара. Ещё бы сериальчик, а не экономику учить так и вообще, сказка. Но кое-кому сдавать проект и желательно в этом учебном году. Где-то на задней парте шушукалась знаменитая парочка всея университета экономики и менеджмента имени батюшки России. А именно Паштет и Ленточка, то есть Павлуша Добровольский, что ходил исключительно в ярко-красных футболках, и его девушка Ляйсан Утяшева, у которой в волосах была повязана подходящая по цвету широкая лента, которая туго стягивала волосы в хвост. Шастун общался довольно хорошо с обоими до того, как они стали буквально каждую секунду притягиваться к друг другу магнитом и сидеть болтать о чём угодно, но не о насущном. То поцелуются прямо на паре, а то и вообще запрутся в туалете. Антону, как истинному девственнику, хотелось убежать от своих бушующих гормонов и желательно не видеть каждый день эту любовь, от которой начинало подташнивать. Поэтому они теперь почти не разговаривают. Никого и не нужно было, с Антоном рядом всегда его лучший друг Димка Позов, вот и сейчас очкарик сидел рядом, но в отличие от непутёвого парня, понимал физику и что-то строчил в тетрадке чёрной ручкой. Весь его вид, показывал, что парень собирается идти на красный диплом и как часто говорил Шастун, стать бизнесменом конторы по производству сверх удобных ручек, которыми буквально был завален пенал Позова. Странное увлечение — коллекционирование и трепетный подход к обычным шариковым ручкам, но чёрного цвета. На вопрос — почему не синие? — Позов с улыбкой отвечал: — Это не так эстетично смотрится на белой бумаге. «Эстет хренов» подумал Шастун и с некой усмешкой к самому себе посмотрел, на повидавший многое, обычный серый карандаш. «Удобно и практично» — говорил про себя Антон и спокойно продолжал думать о своём. Наконец, прозвенел спасительный звонок, от которого дёрнулся Антон и ещё несколько учеников, что тоже задумались о своём под лепет Курочкиной. Многие побежали домой, делать тонну домашки, но не Антоша, у которого урчал живот не первый час. Не долго собираясь, а точнее закинув тетрадку и карандаш в свой бездонный рюкзак, шатен выскочил в коридор, по пути схватив за руку немного офигевшего очкарика. Они преодолели лестницу на первый этаж в мгновение ока и теперь Дима знатно подустал, а вот Антона на его длинных ногах несла сама душа в самое уютное место в этом сером здании. — Тебя куда несёт, Шаст? — возмущался запыхавшийся Дима. — Конечно же, в столовку! — с улыбкой сказал довольный Антон, у которого теперь чуть ли не текла слюна от запаха булочек из приоткрытой двери столовой, до которой они уже добежали. — Тебе лишь бы пожрать, — цокнул языком Дима и вырвал руку у своего ненасытного друга. — И поспать, и полежать на диване, и посмотреть тнт, — Позов закатил глаза, что не укрылось от юноши, — да, я ленивый кот, и что? — Шастун подбежал к подносам и начал выбирать вкусненький обед. — Вот бы и шёл домой. Пары закончились. Неужели приготовить еды лень? — Шастун посмотрел на своего друга, как на придурка и мажора этой шараги. — А… точно, ты же экономишь на всём. Но продукты простые, неужели не купить? Молоко там, яйца, макароны… — Да, я не могу, иначе не купить мне ноутбук, дабы сделать эту ёбаную проектную работу по экономике, — со вздохом, Шастун заказал себе супчик и картошку с котлетой, — а здесь и покормят за так просто, да и вкусно! — Не скажу, что тебе повезло жрать тут по льготам сирот, но приятного аппетита, — Дима взял себе чай и сладкую булочку и плюхнулся на соседний стул рядом с Шастуном. — Шпасиба, — уже с набитым ртом отвечал Антон, хватаясь за хлебушек лежащий на тарелочке. — Может ты под лестницей тут жить начнёшь? Хоть есть будешь все три раза в день, — на это Дима получил пинок под столом и взгляд запарившегося парня, что хотел спокойно поесть. — Что делать планируешь сегодня? — неожиданно перевёл тему Дима. — Приду домой, наконец, приму горячий душ, а то я уже чувствую, как со спины подбирается ангина, а вместе с ней воспалений лёгких с топориком. — Шутник несчастный. Только попробуй заболеть! Я тебя выхаживать не буду! — Вот так бросишь друга умирать? — зелёные глаза посмотрели с наигранной, но такой надоедливой обидой, что Дима закатил глаза. — Некому о сиротинушке позаботится. Так и помру в одиночестве! — он хотел по-актёрски взмахнуть рукой, но чуть не зашиб, проходящего главаря компашки так называемых «хулиганов», которые постоянно бухали и курили, даже на парах. А ну и конечно трахались по углам, из-за чего директор грозил выкинуть каждого за стены его высшего учебного заведения, но что-то не получалось. — Ты не ахуел, Шастун? — зло протянул Эд Выграновский, у которого глаза не по доброму сверкнули огнём. — Прости, я тебя не заметил, — глупо улыбнулся Шаст и отвернулся к своей тарелке. — Совсем ослеп. Видимо куриная слепота воздушно-капельным путём передаётся, — Эд со смешком показал головой на отличника, у которого подозрительно играли черти в глазах. — Дима-а, чего не здороваешься? — Эд, иди отсюда уже! — прикрикнул Шаст, за что тут же получил размашистый подзатыльник от мелкого паренька в оранжевой толстовке и отвратительно грязных штанах. — Неужто забыл, кому по гроб жизни должен? — запищал противный мальчишка Коля Базаров и вырвал у Антона ложку, чтобы кинуть куда-то в сторону. Антон был в детдоме с пяти лет, а с компанией четверых друзей-раздолбаев — Колян Базаров, Марти Сушин, Илюхой Макаровым, и собственно самый главный Эд Выграновский — общался последние пару лет, и уж никак не желал увидеть их и в универе, да ещё и всем составом. В этой компании каким-то боком затерялся Антон, когда тому исполнилось 16, но быстро понял, что терпеть не может этих отморозков. Не мог он постоянно выслушивать жалобы воспитателей, получать более низкие оценки из-за репутации, терпеть насмешки от этих самых «друзей», а потому быстренькому от них отдалился, стараясь как можно меньше привлекать внимание этих придурков. Но они уже считали что своей «дружбой», больше походившую на стабильное унижение, они спасли Антона от не пойми чего, но спасли, ага. Логика у них, как и подобает. — Отстань от него, Базаров. Холодно и резко отозвался из-за спины шатена Позов и коротким жестом показал им в сторону двери. На это компания залилась диким хохотом, но это ни капельки не смутило Позова и он, встав из-за стола, подошёл вплотную к Выграновскому. — Не соизволишь отогнать своих шестёрок? — А с чего бы? Макаров и Сушин не принимали участие в разговоре, а лишь смотрели в сторону дрожащего Антона, который не на шутку перепугался за своего единственного друга. Пацаны лишь хмыкнули и продолжали смотреть на шоу, немного разочарованно вздыхая, ведь тут и подраться никак. Если Эд начнёт, то Диму увезут отсюда вперёд ногами. — С того бы, что у тебя трисомия по хромосоме двадцать один, — улыбнулся Позов и под ошалелый взгляд Выграновского сел рядом с непонимающим Антоном. Остальная компания тихонько начала смеяться в кулак, но после злого взгляда главаря поутихла, хотя по лицам было хорошо видно, они сдерживались из последних сил, чтобы не заржать на всю столовую. — Да пошёл ты, — выплюнул на удивление спокойно Выграновский и ушёл со своими друзьями в дальнюю часть столовой. — Ну, нихуя, какие слова ты знаешь! — говорил Шаст, кладя в рот ложечку с горячим супом. — Так, я тут собирался на врача идти. Как видишь, не получилось, но знания пригодились, — Позов рассмеялся, а Шастун просто улыбнулся, дабы не выплюнуть еду. *** — Позов, какая муха тебя ужалила! Я НИ ЗА ЧТО ТУДА НЕ ПОЙДУ! — верещал Антон, порываясь убежать обратно домой, под пледик, пускай и в обнимку с учебником по физике, но лучше туда! Только что Антона вырвал сука-учёный-кот-Позов, с просьбой сгонять с ним в универ. И всё бы ничего, но этому гаду приспичило достать из библиотеки, что находится где-то в чёртовом лабиринте подвала университета, нахуй никому не нужную книгу по биологии. И он даже не соизволил об этом рассказать, когда матерящийся Антон выходил из своей квартиры, доставшейся от милосердного государства, с мыслями о том, что Дима наверняка просто скучает на дополнительных, но нет… ОН АХУЕЛ. — ПОЗОВ! Там пыль, грязь, темно, страшно, выглядит, словно там можно вот щас ужастик снимать, а может и сняли уже давно. Да и вообще ты менеджер, а значит, НА КОЙ ЧЁРТ ТЕБЕ ПОНАДОБИЛСЯ ТРАВНИК?! — Шастун, я тоже не в восторге, но мне о нём рассказал наш биолог, а потом разрешил сюда слазить, чтобы забрать столь ценную вещь домой. Как я мог не согласиться? — Легко! — Не драматизируй. Он сказал, что дверь недалеко от входа, так что мы пройдём максимум 10 метров, и ты героически пойдёшь домой, — Дима уже начал доставать из кармана фонарик. — Нахуй я вообще тебе тут? — Книга на высокой полке, — он немного потряс от чего-то не включающийся фонарик и хлопанул по нему рукой, после чего в глаза Шасту залетела вспышка, — так сказал директор. Антон посмотрел на тёмную лестницу, ведущую в подвал и прямо от туда он почувствовал леденящий душу холодок. Он ведь может уйти? В конце концов существует отличная вещь, как лестница, а не двухметровый друг. Там он точно подцепит себе не только ангину, но и чуму, ведь эти катакомбы не мыли со времён античности. Но все мы понимаем, как бы он бы не хотел, но всё равно пошёл за уверенным в том, что приведений не существует, другом. Пока другом. Ведь после такого он однозначно перестанет с ним говорить НЕДЕЛЮ. А лучше две. Они шли не очень долго, но Антон буквально каждую секунду рвался побежать назад, а уж когда на него свалился кусок паутины, то и вовсе заорал, как девчонка. Точнее как паренёк с плохой стрессоустойчивостью. — Тихо Шастун, вон я вижу какую-то дверь, — Позов посвятил на стену, что кажется гнила от времени и влажности, а у Антона буквально сжалось очко от того сколько на двери странных разводов, походивших… на кровь?! Антон паниковал уже не на шутку и поэтому, не ожидая для самого себя ломанулся куда-то вперёд, не слыша и не видя прихуевшего друга, что пытался догнать Шастуна, но упустил из виду, когда тот забежал в открытую дверь в конце коридора, что казался бесконечным из-за непроглядной тьмы. — Бляяяяяяяяя... — прошипел юноша опускаясь на корточки и отползая в какой-то угол, где, так кстати, лежал старый коврик. Парня било от страха судорогой, дыхание сбилось, он честно даже не думал о том, что остался совсем один и теперь только его проблема, как вернуться обратно. Глаза начинали привыкать к темноте, и он начал осматриваться. Почти пустая комната, только какой-то шкаф что ли на полу валяется… Он успокоился, потёр глаза и вздохнул от того насколько же он ссыкло. — Шастун, ты как всегда, — сам себе прошептал юноша и привстал, опираясь о стену. Тут явно никого нет… Звук падающего предмета в углу комнаты, словно говорил об обратном и Шастун резко перевёл взгляд вперёд и, кажется, умер. Гроб… МАТЬ ЕГО ТУТ ГРОБ?! Не шкаф, а сука огромный деревянный гроб. Антон перестал чувствовать пульс, но на удивление не упал в обморок, прям тут, хотя хотелось, иначе бы точно сдох, но уже от холода и шока. Или его сгрызли крысы. Так. Шастун пытался собраться с волей и съебаться отсюда как можно дальше и желательно прямо под одеяло, и чтобы рядом лежал любимый мишка. А не чёртова крыса рядом с … БЕЛЫМ ГРОБОМ, не знал Антон почему его пугает его цвет, хотя его уже и свой пропавший пульс на минуты две, напрягал и он схватился за запястье. Он пытался успокоит себя, и оказавшись вот так один в подвале ему это даже почти удавалось, ведь нет никаких звуков, нет Димы, который бы поржал над ним, и о да, Антон смог восстановить пульс и дыхание. Герой? Герой. Парень чуть шелохнулся, и какого-то хрена ноги и разыгравшееся любопытство, а может желание убедиться, что гроб пустой и остался от постановок, в конце концов, иногда универ ставит спектакли по типу «Ромео и Джульетта». Антон максимально осторожно, наверное, не понимая, что происходит, подошёл к гробу и … замер. Он не мог решиться открыть крышку. Да и зачем, собственно? Пошёл, Антон, пошёл нахер оттуда. Но вот он тянется к крышке и, сглатывая ком в горле, тянет на себя… Крик Антона просто превысил все возможные децибелы, но из-за толстых стен не прорвался на волю, где бы его услышал Дима и тот час прибежал помочь Шастуну, отойти хотя бы на шаг от лежащего перед ним бледного тела довольно молодого мужчины. Антон с холодком в голове подумал, что этот мужчина умер недавно, ведь на его лице и ни намёка на разложение или желтизну кожи. Лишь тёмные пятна под глазами, что можно вообще списать на недосып, но мужчина явно не дышал, а на груди его лежал увесистый на вид, то ли железный, то ли серебряный крест. Что мог сделать тупого Антон, помимо того, что вообще открыл гроб стоящий в этом подвале? Закричать? Не, это совсем не то. А вот запаниковать так, что вот-вот полезут седые волосы, и толкнут гроб, который оказался легче, чем казалось, и опрокинуть его от чего тело вывалилось на пол, а крест улетел куда-то в сторону, он мог и отлично исполнил. — Блять, — на дрожащем вдохе сказал Антон и сделал непроизвольный шаг вперёд, из-за чего запнулся и упал. Правильно Выграновский говорил, что он лошок этой жизни. Угадаете куда и как, приземлилась наша королева драмы? Именно, он упал на мёртвого мужчину и от такого чудовищного проёбка прокусил себе губу, с которой сразу же потекла капля крови и упала ни куда-нибудь на пол, или хотя бы на этот старый серый пиджак мужчины, а блять на бледные губы мертвеца. Картина маслом, когда ты вдруг почувствовал странное ощущение надвигающего пиздеца. Антон отскочил как ужаленный ведь, словно проснулся от этого леденящего душу кошмара и попытался отойти в угол комнаты, только вот, не только Антон проснулся…