Серые будни или Как достичь гармонии в городе дождей.

Тусклое солнце заходило за горизонт. Последние полосы лучей растворились в объятьях огромных серых туч. Это был ужасный и одновременно самый лучший день для Дазая. Он вышел из поезда и осмотрелся. В одной руке он держал потрепанный жизнью чемодан, другую же засунул в карман лёгкого пальто. Он нащупал маленький ключик, подаренный Достоевским перед отъездом Дазая в Японию, и слабо улыбнулся от мысли, что совсем скоро они вновь встретятся. Он сделал несколько шагов вперёд и чуть напряг плечи. Что-то постоянно происходило внутри него, когда он возвращался из Йокогамы в Питер. Душа словно облегчённо выдыхала от всей этой суеты. А была ли у Дазая душа? Он и сам не знал. В Питере уже стало холодно и сыро, все-таки конец октября. Осаму же к холоду привык, поэтому спокойно шёл к своему дому, цепляясь взглядом за всякие вывески. Квартира поприветствовала его привычной тишиной. Шатен снял ботинки и прошёл в единственную комнату. Комната выглядела скудно: маленький раскладной диван стоял в углу, рядом было несколько коробок, в них находился всякий мусор. В другом углу стоял небольшой деревянный стол со сломанным стулом, ножка которого держалась на честном слове. Также в комнате был папасан (купленный Фёдором по пьяне), в котором раньше спала кошка Дазая и торшер. Но какой бы дешёвой квартира не была, Осаму любил её, любил атмосферу в ней. Он с грустной улыбкой рассмотрел мебель, и только когда стал раскладывать вещи, заметил, что один из его блокнотов со стихами пропал. Парень недовольно сощурился и положил стопку книг на стол. Он ногой отодвинул чемодан, взял две книги из стопки и выскочил из квартиры. Достоевский вовсе не ожидал, что вместо робких объятий ему прилетит книжкой по голове. Он с непониманием глянул на «незваного» гостя и нахмурился. — И тебе привет, Дазай. — Ты зачем стихи мои забрал? Повисла минутная тишина, Фёдор почесав шею, пропустил Осаму в квартиру. — Если ты про те каракули, то они на полке, там ещё Дон Кихот рядом лежит, — с абсолютным безразличием сказал брюнет, скрываясь в тени кухни. — К-каракули?! — Осаму разделся и прошёл в комнату, ища свой блокнот. Он подметил, что у Достоевского было довольно чисто, что удивительно для него. Кошка Дазая спокойно спала на диване, а на журнальном столике лежала «Божественная комедия», и стояла кружка чёрного чая, ну в общем как и всегда. Парень нашёл свои стихи, но при этом чуть не сломал бедную полку. Фёдор, стоявший в проёме с кружкой кофе, наблюдал за всем этим. — Ты хоть что-то можешь аккуратно сделать? — отчаянно вздыхая, спросил брюнет. — Пошёл к чёрту! — Достоевский ловко увернулся от полетевшего в него блокнота и спокойно сел на диван. Осаму же наконец-то отошёл от полки, поднял блокнот и уселся рядом, забирая у Фёдора кружку кофе и залпом выпивая ещё неостывшую жидкость. Они сидели в тишине минут десять, каждый смотрел в невидимую точку и думал о чём-то своем, лишь тиканье часов немного напрягало. С момента отъезда прошёл месяц, и у каждого накопилось всякого, чтобы рассказать. Оба успели отдохнуть и соскучиться друг по другу, поэтому это долгое молчание для них было большим, чем все объятья, все поцелуи и даже секс. Совместное молчание — волшебство, которое доставляет тебе неземное удовольствие и блаженство. Такие моменты запоминаются либо надолго, либо пропадают в потоке информации навсегда. И Фёдор с Дазаем старались растянуть этот момент, старались насладиться в полной мере, поэтому они могли часами так сидеть и молчать. За окном послышались раскаты грома. «Дождь, как хорошо, что именно сейчас…» — Осаму улыбнулся и задумчиво посмотрел на Фёдора. — Как прошла поездка, — очень тихо начал Достоевский. — Как Одасаку? — Всё прекрасно, — шатен положил свою голову на плечо парню. — Одасаку в полном порядке, вот книги дал почитать. Мрак полностью поглотил комнату. Достоевский посмотрел на окно, а потом на макушку Дазая. Надо было зажечь свечи для уюта, но им и без них было хорошо. Резко по стеклу стали скатываться капли, пошёл дождь, забарабанил по крышам домов, отбивая свой ритм. Порой можно было услышать гром, а то и заметить яркую молнию. Но им сейчас было не до погоды. Фёдор чуть приобнял Осаму и взял со столика книжку. Открыв на нужной странице, он положил её себе на колени. Начались тихие разговоры по душам, рассказы про все и вся, небольшие споры…