прощание.

они вынуждены разойтись. больше они не встретятся. на душе от этого ужасно паршиво, сердце просто ноет. сода вздыхает, опуская взгляд. проступают слёзы, отчего глаза начинают блестеть. в горле ком. казуичи не может ничего промолвить, иначе сейчас будет просто рыдать. да похуй. механик кричит, а слезы начинают течь ручьём. он тянется к другому: лишь вид соды умолял, чтобы его обняли. от чувства, как чужие теплые руки обвивают грудную клетку легче не стало. осознание, что это объятие - их последнее не давало покоя. истерика никак не прекращается, мысленно казуичи просто тонет. танака лишь его обнимает, не в силах что-то сказать: смысла нет, у самого слезинки проступают. гандам тяжело выдыхает, лишь крепче обнимая тельце. от осознания всея ситуации начинает болеть голова и, кажется, эмоции пропадают. слёзы казуичи были кротковременны, после них - нейтральность. силы на эмоции и чувства закончились. остается лишь прижиматься, не желая отпускать, ни за что! возможно, доковыляв домой, механик ещё раз порыдает, поистерит, после чего будет вечное затишье. танака собирает остатки сил, чтобы потратить их на последние слова: -мы больше не встретимся. забудь меня, мой принц. забудь. попытайся. - каждое промолвленное слово отдается болью в сердце. сил нет у обоих. казуичи и представления не имеет, как дальше будет жить его возлюбленный. заводчик первым принимает факт, что это молчание и пустые объятия делают ещё больнее, так что мягко и медленно отцепляет от себя механика, так же медленно отдаляясь. ему даже не смотрят вслед. не хочется это видеть. не хочется принимать. не хочется продолжать жить. сода поднимает голову буквально через секунду. танаки нигде нет. он оглядывается, крича его имя. нет. нет. нет. нетнетнетнет. он никуда не пропал. он не мог его бросить. не мог. немогнемогнемог. казуичи больше не чувствует. он опустошён. его тушка падает на пол, не в состоянии держаться на ногах. он даже зарыдать не может. просто лежит, словно убитый. больше в его жизни гандам не появлялся.