Детка, я кумир подростков

Пытаюсь выжечь дыру в календаре, эта неделя никак не хочет кончаться. Еще два гребанных дня до выходных, а завтра снова пары у нашего новоиспеченного куратора. Наша встреча в стенах колледжа стала для меня настоящим стрессом и полнейшим шоком. Не могу с этим смириться и поверить, что такое вообще бывает в реальной жизни. Так же как и не могу смириться с его наглостью, его надменностью, его этой ядовитой усмешечкой, этими невозможными глазами, будоражащим тембром голоса, широкими плечами… Так, стоп! Бегу в ванну и умываюсь в сотый раз за вечер ледяной водой, щеки невозможно горят, но это никакая не температура. Царапаю лицо полотенцем до скрипа, чтобы привести себя хоть немного в чувство. С кухни доносятся разговоры, журчание женского смеха. Иду в сторону звуков и застаю там свою мать, к которой пришел мастер маникюра. Женщина делает ей ногти, что-то оживленно рассказывает и мама пытается смеяться в ответ, но я слишком хорошо знаю ее, знаю, что этот смех совсем неискренний. Женщина, которая меня родила, совсем не похожа на меня, точнее я совсем не похожа на нее. Начиная от внешности, заканчивая характером. Я полностью папина дочь, и только он может меня понять и уберечь от чего-то в этой жизни. А что до мамы, ей всегда было фиолетово на мое существование в своей жизни. Она выскочила замуж за папу в раннем возрасте, потому что уже тогда он прилично зарабатывал. Нашел ее чуть ли не на помойке, бедную, несчастную девчушку с карими глазами из неблагополучной семьи. И показал ей какого это — жить в шоколаде. Не настоял бы мой отец на детях — вряд ли бы я появилась на свет, я не нужна была ей с самого начала, но только в осознанном возрасте это стало очень больно колоть. У нее сейчас свой бизнес, по папиному добродушию, он ее любит всем сердцем и я это знаю, но вот только она его ни капли. И сейчас это особенно хорошо ощущается, она держится в этой семье буквально на волоске, ей никто не нужен для личного счастья. В такие моменты понимаю, что рада отсутствию братьев или сестер, не мучается один лишний человек на свете. Прохожу мимо кухни безвольным призраком и на меня даже не обращают внимание. Папа работает в своем кабинете, поэтому единственное что остаётся — запереться в комнате, как в своем маленьком мирке. Смотрю на стол, где стоит ноутбук с так и не завершенным рефератом, нервно фыркаю, и на глаза попадается картонная визитка, которую я нашла вчера у себя в кармане. Я так и не написала ничего тому психологу, ну и фиг с ним, не заслужил. Хватаю бумажку и хочу уже выкинуть, но что-то останавливает. Бывает такое, когда возникает желание избавиться от вещи, ты понимаешь, что она абсолютно ненужная, но что-то останавливает, и вещь откладывается в дальний ящик на долгие годы. Думаю о том, чтобы закончить реферат, дабы не выслушивать гневные тирады заносчивого препода, но отвлекают сообщения на мобильник. Один из одногруппников скинул ссылку на профиль в Инстаграме без всяких подписей, внизу под ней уже миллион сообщений. Очередная девка из шараги грудь спалила или что? Решаю перейти в источник и на секунду дыхание останавливается. Профиль Марка Сергеевича. Открытый. Так-так… В предвкушении забираюсь на кровать с ногами, от интереса аж высовываю язык. Почему, черт возьми, мне вообще это так интересно? Что аж до дрожи. Это не нормально, наверное. Ну была у нас неловкая ситуация, но я уже и не отношу ее к этому человеку. Для меня тот парень из клуба и этот парень, который мой преподаватель — два разных человека. А это тупое чувство по всему телу все равно будоражит и трогает. Итак, приступим к шпионажу. Оцениваю ник, «rodionov_m», безумно креативно, Ваша светлость. Родионов он, значит, что ли? Родионов Марк Сергеевич, не сочетается совсем конечно, но к сведению приму. Описания никакого не стоит, вряд ли этот старпер такое умеет. Сколько??? Девять сотен подписчиков? Быстро пролистываю ники, нахожу многих своих одногруппников, на которых тоже подписана и внизу множество незнакомых людей, причем никакие не фейки. Тут просто тьма девушек разных возрастов, парни его возраста и старше. Что-то кольнуло в сердце, убеждаю себя, что никакая это не ревность, просто зависть, у меня и то четыреста подписчиков, половина из которых таргеты и магазины. Листаю фотографии в самый конец. Тут лишь двадцать фото, и первое всего от прошлого года. Сколько лайков?! Тут на всех фото по шестьсот-семьсот лайков и все от этих девок! Да это просто невозможно, откуда он их знает?! А фото и правда ничего… Тут пара селфи, о, фото с выпускного, где он с дипломом в забавной шапочке магистра с двумя парнями, которых я помню из клуба. В основном остальные фото — это какие-то достопримечательности разных городов заграницей, каких-то парков и всего такого. Долистываю до самой свежей фотки и на миг замираю. Она сделана в середине этого лета и на ней Марк Сергеевич стоит у набережной пляжа с коктейлем в руках. Он в плавательных шортах, а торс абсолютно голый… На подкаченной груди блестят капельки воды, волосы мокрые, чуть растрепанные. Пальцы предательски приближают фото, пытаюсь вычленить каждую деталь, черт, закрыл пресс предплечьем… Дыхание сбивается и по-моему щеки сейчас опять сгорят, почему простое фото этого козла вызывает у меня такие невозможные эмоции? Смотрю на его прищур от солнечного света, задорную улыбку и становится до умиления слащаво. Выхожу обратно в профиль, в невозможности дальше травить себя этим смятением, палец замирает над синей кнопкой подписки. Не делай этого, Тая, не делай, зачем тебе это… Твою мать, палец такой горячий и я держала его так близко, что сенсор сработал!!! Аааагрх, ору, даже скорее пищу в подушку. Выхожу из социальной сети, чтобы не созерцать этот позор и перечитываю миллионные сообщения в группе. Девочки три раза пересылают скриншот этой чертовой последней фотографии и вставляют тысячи смайлов-сердечек. Тупые курицы, отпишитесь сейчас же! Ну вот, еще и Крис, звезда нашей группы среди мужского населения, пишет, что теперь определенно напросится к нему на пару внеурочных занятий. У меня аж зубы скрипят, как вся эта ситуация выводит из себя. Меня прерывает тихий звук уведомления, оно вылезает сверху и конечности снова каменеют. «rodionov_m подписался на Вас в ответ» Открываю этот сучий сайт и десять раз обновляю ленту новостей, в надежде, что мне показалось. Не показалось, твою мать. Снова неизвестным мне образом рассматриваю чуть загоревшее тело с предательскими и такими заводящими капельками воды на плотных бицепсах. Снова прерывает уведомление. О Господи, это директ, я до дрожи боюсь открывать… «rodionov_m: Завтра последний день сдачи реферата, но соц. сети важнее.» Ах ты, вонючий сухарь! Строчу кучу разных колких интерпретаций ответов, но все равно их стираю. Наконец отвечаю, на что хватило совести. «tasyazhrv: Будет Вам реферат.» Пялюсь на экран уже минут пять как безумная. Прочитал и не ответил, шизик гребанный. Может он сейчас листает фотки в моем профиле? Ну да-да, конечно, Тая, ему ведь так интересно. Ставлю пять будильников на утро и откидываю несчастный телефон, который чуть не ударяется о батарею. Придется доделывать реферат, как бы он меня не бесил. Надеюсь усну прямо за столом и завтра просплю все пары этого недоумка… Уснула я всё-таки за столом, но так, к сожалению, и не проспала. Будильники разрывали мозг своей трелью и мне пришлось разлепить глаза. Быстро распечатала работу, на всякий случай скинула себе на почту, одела первое выпавшее из шкафа платье и побрела собираться дальше. Пока ехала на учебу снова листала Инстаграм, но там ничего не поменялось. Свежие фото в новостях совсем не вызывали интерес, а этот умник оказывается знал как отключать и не палить свое сетевое время. Около метро встречаюсь со Светкой и мы чешем к обители зла, поплотнее укутываясь в воротники пальто, ибо ветер уже какой-то зимний, не смотря на начало сентября. Где-то на полпути слышим сзади что-то похожее на топот коня, изумленно оборачиваюсь и нахожу там Даню в компании нескольких одногруппников, планирую отвернуться обратно и продолжить спокойно путь, но он нас нагоняет. — Захарова, ты так и не ответила! — лыбится лисьей улыбкой парень. — Королев, во-первых, доброе утро, а, во-вторых, ты не много потерял — ни в какое кино я с тобой не пойду. — нет у меня сегодня настроения, не лезьте ко мне. Где-то сбоку чувствую непонимающий взгляд Светы и киваю, якобы «потом объясню». А настырный Королев никак не хочет свалить уже. — Тай, ну почему так сразу? Я приставать не буду, просто по-дружески зову. Макдаком угощу. Сейчас пар из ушей пойдёт, ей Богу. В пору начинать успокоительные пить со всеми этими приколами. Пытаюсь включить игнор и смотрю только себе под ноги. А этому китайскому болванчику вообще побоку. — Королев, отвали ты от нас. — решает вступиться Светка, замечая мою реакцию. — Заткнись, Волкова, я не с тобой говорю. — ощетинивается тот. Окончательно выхожу из себя и торможу на месте, из-за чего Королев врезается в мое плечо. — Я схожу с тобой один раз. — чтобы было убедительнее — поднимаю палец у его носа. — И то из жалости, только свали ради всех святых! Парень расплывается в победной улыбке и бежит обратно к друзьям, отлегло наконец. — Ну и нафига ты согласилась? Это же пипец стыд, идти с ним куда-то. — начинает Света. — Не соглашусь — не отвалит. Встречусь с ним у метро и скажу уже более доходчиво, что мне не упало с ним общаться. А сейчас просто сил никаких на него нет. — отмахиваюсь я, и мы наконец заходим в колледж. За первые две пары я немного успокоилась и на все подзабила, ибо на философии удалось даже немного подремать, а физру я методично прогуляла в раздевалке. Потом пообедала и вообще стало так легко и хорошо, что даже две пары компьютерного инжграфа у Родионова не вызывали никаких эмоций. Только в конце четвертой я начала вспоминать, что мне же придётся оставаться и рассказывать ему реферат, который, я к слову, даже ни разу не прочитала. Со звонком одногруппнички быстро ретировались, разбегаясь по домам, а я упрямо штудировала напечатанную писанину, в надежде сбежать с тонущего корабля. Свете я сказала меня не ждать, и она самая последняя удалилась, пожелав удачи. Да уж, мне она пригодится. Читаю и читаю эти китайские иероглифы, пока Марк Сергеевич усердно заполняет электронный журнал, даже не поворачиваясь в мою сторону. Может забыл и мне слинять, пока не поздно? — Захарова, перед смертью не надышишься. Иди сюда. — он выдвигает свой любимый стул для разговоров тет-а-тет, что стоит рядом с его столом и указывает на него рукой. Черт, всё-таки помнит! Ладно, умирать, так с гордо поднятой головой. Хватаю свои замусоленные распечатки и иду на этого тигра с голыми руками… POV Марк Я начал смиряться с нахождением этой взбалмошной девчонки в своей группе. Даже уже и не вспоминаю этот злосчастный день в клубе. Этим неплохим вечером среды даже подумал о ней всего раз, так как заглянул в расписание, где на завтра стояла их группа. Позволил себе немного расслабиться — налил кофе, плеснул немного виски и сидел на кухне, затягиваясь сигаретой. Взял последнюю из пачки, ну и хорошо. Давно пытаюсь избавиться от гнетущей привычки, а она никак не отстает. Такие способы расслабления крайне способствуют мыслительным процессам. Будто собирая весь хаос в голове в одну различимую кучу. Невольно вспоминаю отца. Мне десять лет и я только вернулся со школы, северная зима непроглядно темная и после обеда за окном уже смеркается. На кухне горит тусклая лампочка под которой растворяются кольца тяжелого сигаретного дыма изо рта папы. Я голоден и решаюсь сделать попытку попросить хоть чего-то. Отец смотрит немигающим, стеклянным и озверевшим взглядом, опрокидывает бутылку водки и вцепляется в мои плечи. Мне страшно и я вскрикиваю. Мама прибегает и начинает защищать меня, за что получает звонкую оплеуху, она падает и ударяется о тумбочку. Я жил в этом страхе все детство, в страхе не только за себя, но и за мать. Она необыкновенно сильная женщина, смогла увезти меня подальше от этого животного, подняла меня на ноги. Я до сих пор виню его в ее смерти. Слишком много нервов она оставила там, и онкология запустила свои гнилые лапы в ее организм. Тогда нашел отдушину в спорте, я бился на рингах до крови, до мяса, до бессознания. Пара шрамов на теле — тому воспоминание. Когда разбивал очередное лицо, представлял там человека, благодаря которому родился на свет. Я не хочу быть похожим на него, я — не он, я завязал и научился обуздывать ярость. И сейчас не стану таким, как он. Тушу бычок и запиваю горечь в горле таким же горьким напитком. Телефон противно трелькает, выводит из оцепенения. Тупо гляжу на экран и свет режет привыкшие к полутьме глаза. Бездумно тыкаю пальцем пару раз и из телефона на меня, откуда не возьмись, смотрят два глаза цвета аметиста в перемешку с гравийной крошкой. Пронырливые студенты нашли мой аккаунт в социальной сети, это я понял еще днем, когда моя группа дружно один за одним подписывались туда. Не скажу, что не ждал, когда же это обнаружит она. Мерно листаю фото, все они какие-то светлые, яркие, до омерзения живые. Вот она с двумя подругами катается на велосипеде, а тут, видимо, ее день рождения и она держит шикарный двухэтажный торт. Не раздумывая, поднимаюсь в начало и жму на подписку, продолжаю листать фотографии. На них ее волосы кажутся намного темнее, даже белая прядка почти нигде не видна. Яркая и пробивающаяся в самую суть, снова напомнила о себе, даже наверное сама того не подозревая. Опять хочется сделать ей не так сладко, как на всех этих идеальных картинках. Пишу ей язвительное сообщение и даже не закрываю диалог, хочу чтобы она ответила в ту же секунду. «Будет Вам реферат.» Набираю стометровое сообщение, пишу как ненавижу ее, как не желаю больше ни секунды видеть ее необыкновенные глаза, чувствовать ее будоражащий запах. Как хочу, чтобы она больше никогда не улыбалась этой светящейся улыбкой и не появлялась на моих парах. Пишу и тут же стираю. Я вру сам себе, у меня есть что-то к этой девчонке. И я этого страшно боюсь. Не пишу больше ни слова, потому что я — не мой отец. Я не буду причинять никому боль и страдания, она этого уж точно не заслуживает. Отбрасываю телефон куда подальше и отправляюсь в постель, лишь бы только перестать думать. Четверг несся стремительно и замедлился только на четвертой паре, я изрядно подзаколебался. Студенты не были проблемными, отнюдь, исправно справлялись со всем, что я требую и вели себя очень прилежно. Никогда не думал, что буду получать такую подзарядку от преподавания. Отпускаю всех, в надежде пойти домой и посмотреть какую-нибудь дурь по телевизору с коробкой пиццы на пару. Одна фигура никак не сваливает из-за своей парты, я уж хочу поторопить, но потом осекаюсь и вспоминаю, почему она все еще здесь. Что-то забавное и льстящее разливается глубоко в груди. Девушка испуганными глазами штудирует текст на листах, нервно теребит золотую серёжку в ухе. Усмехаюсь этому зрелищу и спокойно продолжаю свою работу. Та бегает по мне взглядом и аж подрагивает на месте, хочет сбежать, не иначе. Не осуществляю ее радостные желания и, наконец, приглашаю к себе за стол. Таисия ураганом несется ко мне и ее походка как нельзя лучше выдаёт бешеное волнение. А я будто именно ее страхом и питаюсь. С вызовом смотрю на хрупкое создание, а она боится даже взгляд на меня поднять. — Можешь приступать. Внимательно тебя слушаю. — откидываюсь на спинку стула, показывая полное превосходство. Девушка начинает сбивчиво читать текст прямо с листа, жует губы и делает слишком много пауз на отдышку. Нет уж, этого мне недостаточно. Вырываю листы из ее крепкой хватки, в надежде, что не порезал ими ее ладони. Складываю руки в замок, облокачиваясь на стол, дабы усмирить наступающее раздражение. — Захарова, читать мы все умеем. Тебе объяснить как готовится ответ по реферату? — Марк Сергеевич, тут двадцать страниц и я это делала полночи. Когда мне это все учить? Да и не выучишь это, слишком много терминов… — она сутулится, потухая всем лицом и нервно теребит большой палец на левой руке. Встаю из-за стола и вымеряю комнату шагами за ее спиной, чувствую себя какой-то плотоядной акулой, кружащей вокруг добычи. — Давай угадаю. Ты бы и не подготовила реферат, если бы я не напомнил. — останавливаюсь сбоку от Таисии и чуть наклоняюсь, требовательно заглядывая ей в глаза. — Нет, это неправда! Он был почти готов, и я на секунду отвлеклась с этими Вашими фото! И вообще это не я виновата, а Ткачук, который Ваш чертов профиль скинул! — она в очередной раз вспыхивает, выставляя напоказ свой бешеный нрав. Размышляю недолго, облокачиваюсь поясницей о стол, прямо рядом с ней и не могу перестать изучать ее черты лица в этот момент. Не хватает военной формы и усов — точно будет грозный диктатор. Пальцами перебираю короткую трель по поверхности и наконец отрываюсь, возвращаясь на свое место. А что я должен сделать? Только справедливое оценивание. — У тебя есть выходные на подготовку новой темы. Все то же самое: реферат, учим наизусть. Но сегодня ты не сдала, так что один балл из последующей оценки уже вычитается. Лицо маленькой ведьмочки в этот момент надо видеть. Она сейчас вскипит как чайник со свистулькой, ей Богу. Сдерживаюсь из последних сил, только бы не заржать. Пару секунд ничего не происходит, а затем она вгоняет меня в полнейшую растерянность. Начинает рыдать. Да причем так отчаянно, что не по себе становится. Сидит трясется, ни звука не издаёт, а слезы катятся. — Я… Я-я… — что-то несвязно крякает. Такого в моей практике еще не было, да и вообще женские слезы меня мало коробили раньше. А тут я словно врач реанимации, у которого на столе умирает пациент, пытаюсь принять хоть какое-то скорейшее решение, что мне с этим всем делать. Не придумываю ничего лучше, как поднять ее на ноги и уткнуть себе в плечо, лишь бы перестала так дрожать. Девушку это, почему-то, еще сильнее трогает, и она начинает постанывать мне в районе ключицы, хлюпая носом. Утыкаюсь в белый хохолок и делаю тихий вдох, для начала успокаивая самого себя. Мерно покачиваюсь, убаюкивая разбушевавшегося в ней ребенка. Таисия крепко вцепляется пальцами в лопатки, пытаясь ухватиться за свои несчастные остатки самообладания и еще буквально через минуту затихает. Отстраняю ее, и левая влажная от слез грудь неприятно мерзнет на сквозняках. Ей стыдно, вижу по раскрасневшимся щекам. Будто подтверждая это, дурочка резко хватает со стула свою сумку и пытается удрать. Не даю ей такого шанса и хватаю за запястье. — Захарова, у врача давно была? — молодец, чего поумнее не мог сказать человеку после истерики? — Отпустите меня, пожалуйста… — тихо блеет и пытается вырваться. — Ага, чтобы ты мне сейчас тут под машину в истерике прыгнула? Я уголовной ответственности не хочу из-за таких дурочек как ты. — ну какой дьявол во мне это делает?! У нее снова задрожали губы. Ну вот, допрыгался, сейчас свитер насквозь мокрый будет. Однако девушка приходит в себя, прикрывает глаза и медленно выдыхает, присаживаясь обратно на стул. Молчим добрый десяток секунд. — Хорошо, Таисия, хорошо… — выдвигаю стул и сажусь прямо напротив нее, ловя дрожащие пальцы. — Ты у нас отличница, я знаю. Идеально расскажешь в следующий раз, и я не снижу оценку, договорились? Она энергично кивает, а у меня двоякие чувства. Не собираюсь никому делать поблажек в учебе. Никому, кроме этой дурехи. — Нельзя так переживать из-за оценок. А если, тьфу-тьфу, что на гос.экзаменах случится или на сдаче диплома, и не получишь ты свою пятерку. Что, вены вскрывать пойдешь? — Я не из-за оценки плачу, Марк Сергеевич… — еле слышно шепчет она и утыкается еще мокрыми глазами в угол. Не хочу спрашивать ее о чем эти слезы, но догадываюсь. Даже совсем точно догадываюсь. Хочу просто еще немного посмотреть на ее заплаканное, такое милое сейчас лицо. На эти румяные щеки и совсем кристальные от влаги глаза, на припухшие от волнения губы и подрастрепанные шоколадные волны. Мозг настолько отключается, что губы двигаются не по его воле. — Я отвезу тебя домой. — ты хоть понял, что сейчас сделал? Таисия поднимает удивленный взгляд и замирает на мгновение. Такая маленькая на этом стуле, когда я встаю, будто гномик из сказок. — Марк Сергеевич, я в порядке, сама доеду, правда… — отнекивается с долей страха в голосе та. — Ничего со мной не случится. Знаю, что не случится. Знаю, что доедешь. Я все это знаю, просто хочу побыть с тобой, глупая. Сам себя готов за это убить. — Не обсуждается. Передам только лично в руки родителей. А то завтра прибегут с гневными криками, почему их дочь в травмпункте после Ваших отработок. И все, плакала моя карьера. — скрываю свою ложь за быстрыми действиями: выключаю компьютер, беру сумку, пальто, закрываю лаборантскую. Мы выходим из колледжа, и девушка смиренно тащится за мной безвольным мешком камней. На улице и правда ужа смеркается, так что не такая уж это и плохая идея. Да и к тому же, ничего страшного я ведь и не делаю, просто подвожу ученицу домой после истерики. Все правомерно и даже слишком правильно. Внутри машины холодно, вижу как Таисию бьет дрожь и включаю печку на полную. Я не редко подвожу девушек, но эта смотрится здесь и сейчас максимально странно. Бросаю еще один короткий взгляд в сторону хрупкой фигурки и начинаю движение. Конец POV Марк Боже, Боже, что я делаю! Разревелась как дура перед ним, а теперь ещё и в машину к нему села! Припадочная, точно. Кошусь на Марка Сергеевича и как-то резко страшно от всего, что с нами происходит. Именно с нами, между нами, ним и мной. Страшно от того, что я снова хочу попасть в его успокаивающие объятия, хочу снова вцепиться в его спину. Он делает из меня желешку, соплю без капли воли одним своим видом. А самое страшное — кажется я осознаю, почему. В машине гнетущая тишина. Марк Сергеевич это тоже понимает и включает музыку. Улавливаю, что это не радио и вижу на сенсорной панели авто значок блютуз-соединения. Резко как-то поднимается настроение от разрывной мелодии и хочется подшутить над ним. — Немецкий рэп, серьезно? — оборачиваюсь к нему. — А что, вполне сносная музыка. — он тоже усмехается и более расслабленно опускается в свое кресло. — Там не только это, у меня разносторонние вкусы. — Вы подстать этой музыке. — молчала бы, больная. Мы останавливаемся на светофоре и он, отрываясь от дороги, выгибает на меня бровь. Ну и что ты планируешь ему на это ответить? Такая же динамичная, как Ваши движения? Такая же заводная, как Ваши жесты? А может лучше: такая же сексуальная, как Ваш хриплый тембр? — Она интересная. — ну, не совсем то, но что-то собирательное. На его губах проносится ухмылка, коронная ухмылочка доминанта. Ты спалилась по полные штаны, девочка. Тушуюсь и сползаю вниз по сидению, глядя на огни вечернего города. — Может, назовёшь адрес? Ну конечно, едем — и сами не знаем куда. Романтика, черт возьми. Называю адрес и, наконец, немного успокаиваюсь, абстрагируясь от происходящего конфуза. — А о чем песня? — успокаивается она, конечно, явно не твой пытливый мозг. — О парне, который познал много бед, но нашел успокоение в любви. — как ни в чем не бывало отвечает преподаватель и почему-то грустнеет. Надеюсь это не из-за какой-нибудь старой неразделенной любви. Интересно, а была ли у него вообще эта любовь? Всё-таки он уже не мальчик, наверняка у него было много отношений. Вдруг вообще женат был, а вдруг дети… Глаза от одних этих мыслей округляются, и липкая краснота пристает к щекам. Тебя не должно это интересовать, не должно! — У Вас хороший вкус на автомобили. Вы все немецкое любите? Марк Сергеевич тихо смеется, смотрю на эти чертовы скалочки у уголков губ и перед глазами снова тот день в клубе. Отгоняю лишние мысли и внимаю словам преподавателя. — Ты чересчур любопытна, Захарова. — хищная ухмылка не сходит с его губ. — Однако отвечу. Автомобиль получен немалым трудом и временем, поэтому я щепетильно относился к его выбору. А «все немецкое», как ты выразилась, я и правда люблю. Еще в школе изучал этот язык как второй и с тех пор полюбил эту культуру. Мне было интересно, очень интересно. Именно от таких людей, которые на первый взгляд производят впечатление закрытых и чёрствых корочек, как раз и хочется слышать максимально много информации. Но я его знаю, узнала тогда, в треклятом клубе и ему теперь не скрыть, что на деле то он — обычный человек, как и все вокруг. Со своими тараканами, своими проблемами и призраками прошлого, я уверена. Наконец решаю окончить этот блиц-опрос и еще минут двадцать мы едем под аккомпанементы грубых, но по-своему чарующих немецких мотивов. Издали вижу свой дом и подтягиваюсь в кресле, разминая подзатекшие и уже расслабившиеся мышцы. Водитель аккуратно паркуется у самого подъезда, выключает фары и втыкает на меня. Странно, максимально странно. Что мне сейчас говорить своему учителю, который подвез меня до дома, как самый настоящий ухажёр? — Ну, вот я и дома. Спасибо, Марк Сергеевич. — хватаюсь за дверную ручку, но меня окликают. — Захарова! Снова смотрю на мужчину и не совсем понимаю, что еще меня тут держит. — Ты ничего не забыла? — он снова так задорно выгибает свою идеальную бровь, а у меня внутри все вспыхивает, словно спичку кинули. Он сейчас серьезно?.. Он вообще издевается надо мной? Это же чертовски глупо, нет, нет-нет-нет! Пару секунд нахожусь в смятении и, пока совсем не сошла с ума, быстро расправляюсь с этим гнилым делом и буквально в момент подаюсь к нему и оставляю на прохладной щеке невесомый поцелуй. У меня есть секунда, чтобы ретироваться. Замечаю его удивленное, шокированное даже лицо и теперь сама начинаю впадать в ступор. — Захарова… — хрипло выдыхает он. — Я не это имел ввиду. Ты не получила тему для следующего реферата… В момент все внутренние органы обрушаются в район таза и я, словно подстреленный сайгак, выпрыгиваю из машины. Кто-то очень вовремя решил выйти из подъезда и я в один прыжок оказываюсь внутри. Бегу по лестнице, будто боюсь, что он сейчас догонит меня и что-то сделает. Дрожащими руками открываю дверь и падаю на тумбочку в прихожей, прикладывая холодные руки к закипающим щекам. Дура, дура, ты полная дура! Мобильный звякает и я резко достаю его из кармана пальто. «rodionov_m: «Сравнение разных технологий случайного доступа» Я в полном дерьме…