Дневник моих чувств

      Все прекрасно понимали, что подобное могло произойти в тот или иной момент времени, но… Никто не думал, что этот момент наступит так скоро. По нелепой случайности и глупой невнимательности Сон не успел опомниться, как вектор, покрытый стекающей с него ненавистью, проломил его грудную клетку, вырывая из уст хриплый стон. Золотистые радужки резко сузились и заметно подрагивали, спуская взгляд всё ниже и ниже.       Пока он пытался осознать произошедшее, инородное тело украло душу, заставляя тело упасть на холодную и твёрдую землю. Звёздные поспешили другу на помощь, минуя впавших в небольшой ступор плохишей. Кошмар поглотил последнее яблоко, изменившее свой цвет на чёрный, стоило ему лишь оказаться в руках осьминога. Покамест монстр набирался божественной силы и поднимал свой уровень, ребята поспешили покинуть пострадавший мир, плавно ушедший на второй план. Сейчас его сохранность играла не столь важную роль, сколь состояние Мечты.       Переместились они в дудл-сферу, как самое безопасное место, откуда можно не ждать нападения или спланированной атаки. Но, к сожалению, они ничем не могли помочь пострадавшему. Создать душу невозможно, а нарисованная… Она не спасёт их друга от смерти, не сохранит ему жизнь и не восстановит, ибо это будет уже не душа. Позитивный покинул этот мир со счастливой улыбкой, обратившись в прах прямо на руках Блуберри, оставляя за собой лишь одежду, пыль, да глубокие раны в чужих телах.       Юный скелетик пережил подобную потерю тяжело, так как от процесса смерти его всячески огораживали. Пускай он много раз наблюдал конечный итог убийств, но никогда не видел самого процесса и потому было так тяжело принять тот факт, что твоего друга больше нет в живых. Он часто плакал, в какой-то степени винил себя, замкнулся и ни с кем не общался. Перестал есть, пить, спать, даже тренировки свои забросил, так как не видел более смысла в своей мечте.       Все мы прекрасно знаем такую фразу, как: «время лечит», но оно лечит совсем не так, как нам бы этого хотелось. Пускай полученные раны со временем затянутся, восстановятся, но от шрамов никому не избавиться. Можно делать вид, будто бы ничего не было, отрицать произошедшее, пытаться забыть и жить дальше. Разум может и забудет, но сердце не забудет. Сердце всегда будет помнить.       Наша боль никуда не уйдёт и никогда нас не покинет, сопроводит до самой смерти и останется после. Да, со временем нам станет легче, будет проще дышать, воздух покажется слаще и чище, а с души спадает камень. Но боль не уйдёт. Шрамы останутся с нами навсегда и лишь от нас самих зависит, будут ли гноиться старые раны или же нет. Именно наше отношение к проблемам и трудностям будет влиять на то, что случится с нашими травмами.       Пускай внешние обстоятельства не играют для нас большой роли, ведь только сильные духом способны жить с болью. Кто бы что ни говорил, но пережить что-то ужасное, необязательно чью-то смерть, и при этом не опустить руки, продолжать жить и радоваться своей жизни — удел сильных личностей. Людей, которых не сломило такое бремя. Людей, которые гораздо сильнее, чем кажутся.       Папайрус стал уделять брату всё своё время, заботился и запрещал покидать пределы вселенной, ради его же безопасности, но… Смысла в этом не было, потому как скелетик даже из собственной комнаты почти не выходил. Местная Андайн не могла ничем помочь: в физическом плане он здоров, а лечить психологические травмы… Не каждому под силу. Только от самого Блу зависит, сможет ли он жить с ноющей болью в груди или же нет. И даже старший брат в этом деле помочь не сможет. Время… В какой-то степени оно действительно творит чудеса.       Инк, на удивление, перенёс это не лучше. Первое время упивался голубой краской, много плакал, винил себя в случившемся, пренебрегал обязанностями и заперся дома. На разрушения миров он плевать хотел: стоило какой-то АВ начать умирать, отдаваясь в его рёбрах тупой болью, спасать чужие задницы и останавливать Эррора он не спешил. Позволял тому уничтожить «аномалии» и творить полный беспредел, чем тот и пользовался. Правда вскоре художник понял, что эмоции очень уж сильно мешают его работе, потому голубой флакон остался запертым в тёмном шкафу. Об умершем он сожалел, фальшиво, но сожалел. Однако жизнь продолжается, а проблемы не ждут.       Кошмар, поглотив золотое яблоко, исполнил свою мечту и провозгласил себя богом этой мультивселенной, ибо теперь он бессмертен. Он расширил свою команду и теперь в ней, помимо Киллера, Хоррора, Кросса и Даста, находился ещё и Эррор. Тот присоединился по личным причинам, найдя в новом статусе монстра выгоду для себя, а также идеального партнёра. Правда он принял это решение чисто потому, что испугался за свою шкуру, пускай и яро отрицал это, но от «бога» подобные эмоции не скрыть. Так же в команде состояли Ред и Хейт, однако объявлялись они крайне редко.       А что же до Кросса? Осьминог нашёл его в пустующей вселенной и предложил сотрудничество. Тот, по глупости, согласился, не понимая, на что подписался. Когда же до него это дошло, появилось желание покинуть команду, но этого ему никто не позволит. Босс, в отличие от прочих существ, так легко не отправит тебя на тот свет. Вначале он поддержит тебя в подвале под страшными пытками минимум два года, а потом убьёт и то не факт, что смерть будет быстрой. А теперь, учитывая что он стал бессмертным и сильным, рисковать и становиться «предателем» желания нет.       Познакомившись с Дримом, он начал понимать, что уйти действительно стоит. Вот только тихо исчезнуть с базы и осьминога не выйдет: эта бессмертная падла тебя из-под земли достанет. Нужно ли говорить о том, что он сделает с предателем?       После смерти хранителя положительных эмоций проблем, в лице его братца, стало больше. Оутер и Блу хотели исполнить мечту умершего друга и попытаться вернуть Найтмера в прежнюю форму или же как-то договориться. Они понимали, как рискованна и глупа эта идея, но даже так хотели попробовать.       Инк же, напротив, считал, что этого монстра надо изолировать, как-то ослабить или вернуть ему смертность. Он думал, что идея ребят слишком идиотская и не стоит рисковать всем из-за умершего. Не думайте, что Дрим был для него пустым местом — это не так, просто он не может в действительности выразить чувства, ибо их просто нет.       Монохромный не знал, чью сторону ему нужно принять. С одной стороны он сочувствовал Кошмару, прекрасно понимая, что прошлое способно сотворить с личностью. С другой он убил Дрима, а такое не прощается. Скелет его за это ненавидит, боится и жутко ненавидит. А так как принять единую сторону он не мог, то решил прыгать от одних к другим, как бы работая двойным агентом, незаметно от босса.       Но тот был бы слишком глупым, если бы не замечал этого. Молчал он лишь по той причине, что решил использовать предательство Кросса как один из козырей. Пока он позволит ему нарушать его планы, ибо в будущем сможет извлечь из этого что-то дельное.       Через пару недель хранитель назначил ему встречу, не уточнив, чего именно он хочет. Тот пришёл, пускай и жутко презирал бездушное существо. Никто, кроме него, не помнил события Х, однако его отношение к Инку это не меняло. Лицемерная дрянь дрянью и останется, как бы он не пытался выглядеть в чужих глазах.       — Слушай, а ты не хочешь сходить в гости к Дриму? — первое, что произнёс творец, когда он встретился с ним. — Ну, в его дом, я имею в виду.       — Разве я там что-то забыл? — вскинул тот надбровные дуги. — И зачем?       — Я подумал, что в его комнате может быть что-то полезное, касательно Найтмера, они ведь братья, как-никак. Какие-то заметки, записи, слабости, что-то, что поможет нам его прихлопнуть или ослабить. Может нам неизвестно что-то, что знал Дрим?       — Хочешь, чтобы я рылся в его вещах? М-да, а я был о тебе лучшего мнения. Прошёл только месяц со дня его смерти, а ты уже хочешь его дом обыскать. — закатив глаза, раздражённо и крайне озлобленно фыркнул тот. — Ещё попроси меня его могилу выкопать.       — Не думаю, что Дриму есть дело до того, кто и с какой целью будет копаться в его вещах. Мёртвым всё равно. — весьма холодно отозвался Инк.       — Тогда почему бы тебе самому не сходить, раз такой умный? Или Блуберри отправить? Вы же были друзьями, в конце то концов, чем не причина?       — Я уверен, что ты знаешь, в каком состоянии находится Блу. Он всё ещё не отошёл от смерти Дрима, а нахождение в его доме сделает лишь хуже. Мне туда идти нет смысла. Голубой краски могу перепить и натворить глупостей, так как она снова со мной. — указал он на свой пояс с флаконами. — Да и мне незачем туда идти. Ты ведь знаешь, что я пустышка и не смогу искренне реагировать на эту потерю. К тому же, ты вроде бы любишь его, так что для тебя это должно быть важно.       — Откуда ты узнал? Я никому не рассказывал об этом. — от удивления Кросс вздрогнул.       — Когда ты не способен чувствовать, то начинаешь наблюдать за чужими эмоциями, тембром голоса, его тональностью, жестами и мимикой. Таким образом и учишься понимать, что чувствует тот или иной монстр. — пожал он плечами. — Мне же нужно понимать, что чувствуют другие и как это проявляется, дабы избежать неловких моментов. Ты просто по-особенному смотрел на него и слегка смущался, хоть и скрывал это за маской спокойного монстра. Я бы даже сказал за маской бездушного.       — Что ж, тут и не поспоришь. — усмехнулся тот. — Ладно, попробую сходить туда. Но не обещаю, что что-то найду.       — Там наверняка остались какие-то вещи. Можешь забрать их себе, если хочешь.       — Окей. — скелет открыл портал и покинул собеседника, который пожелал ему на прощание удачи. Вот только в чём? В поисках важных бумаг? Или удачи с тем, чтобы пересилить себя и зайти в дом? Никогда он не уточняет…       Открытый портал привёл его в очень живописную вселенную. Голубое небо с медленно плывущими облаками, зелёная трава, качающаяся от ветра, огромное количество деревьев и доносящиеся издали пение птиц, а также тёплое солнце, плавно уходящее за облако. Этот мир напоминал Дримтейл, с одной только разницей в том, что здесь никто не жил. Дом Мечтателя был единственным. Потому тут так тихо и пусто.       Монохромный прошёл к деревянному дому, положил руку на ручку двери и замер. Душа неприятно сжалась, дыхание стало тяжёлым, а рука мелко задрожала, посылая дрожь по всему телу. Легче сказать, что он зайдёт в этот дом, но на деле это было труднее всего, в моральном плане. Зайти в дом любимого монстра, которого больше не увидишь — это слишком тяжёлая боль. А если её ещё как следует осознать…       Но раз пришёл, то нужно идти до конца. Взяв себя в руки он нажал на ручку и открыл дверь, сделал пару шагов и оказался внутри. Прошёл лишь месяц, а дом успел покрыться толстым слоем пыли, однако паутины отсутствовали, да и откуда тут взяться паукам? Прихожая, в которой находился гость, была совмещена с гостиной, выполненной в зеленоватых тонах. Он направился прямо, минуя дверь кухни и останавливаясь перед самой дальней. За ней находилась комната Позитива, а идти туда было ещё труднее. Дрожь вернулась, неприятное чувство в груди тоже. Вздохнув, Кросс всё же открыл дверь и зашёл в помещение.       Просторная комната выглядела чище, нежели гостиная, быть может всё дело в закрытом окне? Стены были выкрашены в нежно-желтый оттенок, кремовый пол, голубой потолок с белыми облачками и солнцем. Видимо тут постарался художник, сделав другу подарок на новоселье. Прикрыв глаза, скелет глубоко вдохнул, ощущая самый неприятный запах в мире: пыли и пустоты. Словно бы здесь никогда не жили.       Он прошёл к окну, перед которым стоял белый письменный стол с деревянным стулом. На стенах висели картины Инка, а на поверхности стола стояли кучи фотографий в рамках. Там был Дрим, Инк, Блу, Кросс, Эррор, Киллер, Хоррор, Даст, Найтмер в своей привычной форме и ещё несколько Сансов. Самой большой фотографией была та, где Дрим и Найтмер находились в своей вселенной, ещё до тех ужасных событий. По всей видимости она была дороже остальных.       Достаточно посмотрев на фото, он опустил глаза на выдвижной ящик стола. Меньше всего хотелось рыться в вещах Мечты, но ничего не оставалось. Это не только Инку нужно, но и ему самому.       Выдвинув ящик, монстр нашёл лишь пустые листочки, на что с облегчением выдохнул. Оставшиеся сбоку три ящика оказались пустыми, что и расстраивало, и радовало одновременно. Оглядевшись, он решил проверить прикроватную тумбочку, так что потопал к ней.       Открыв первый ящик, обнаружил сплошное ничего, а во втором лежали какие-то огрызки карандашей и ручек. По всей видимости у хозяина дома не было ценных вещей, либо же он прятал их в других местах. В любом случае остаётся понятно, что дома он бывал крайне редко, разве что приходил сюда для того, чтобы поспать. Монохромный присел на край кровати, тяжело вздыхая.       — Ты что-то ищешь? — неожиданно раздался голос справа, который мог напугать любого, но не его.       — Ага. Какие-нибудь данные или заметки о Найтмере. Инк хочет его убить, запереть где-то или ослабить, решил, что у Дрима должно быть что-то припасено. — отозвался он.       — Роешься в чужих вещах? Как не стыдно.       — Дрим мёртв, не думаю, что его это волнует. — он зарылся в свой шарф, опустив глаза в пол. — Хотя мне не шибко симпатизирует копаться в его личной жизни.       — И как успехи? Нашёл что-то путное? — спросил Чара.       — Одно голое ничего. Такое чувство, словно у него вообще никаких вещей нет.       — А может он спрятал это на самом видном месте? Знаешь, обычно такие места проверяют в последнюю очередь.       Кросс прокрутил в голове эти слова, пытаясь отыскать в них что-то, как вдруг опомнился и подскочил. Вытащил первый ящик из тумбы и поставил его себе на колени, постукивая по дну.       — Ничего важного не нашёл и от злости решил разобрать мебель? — усмехнулся тот, наблюдая за действиями скелета. — Прям симулятор грабителя, ей-богу. Потом продавать собираешься?       — Когда я открывал ящик, то почувствовал, что он тяжёлый, хоть и пустой. — нахмурился тот, игнорируя подкол.       — Двойное дно? Интересно.       Скелет, убедившись в своей теории, поднял дно ящика, доставая оттуда блокнот в чёрном переплёте. С виду он походил на дневник, с толстой коркой и большим количеством страниц.       — Что это? Его личный дневник? — предположил призрак.       — Похоже на то. — ответил монстр, осматривая предмет, поставив ящик рядом.       — А чего это он свои писульки так прячет? Неужто там какие-то важные секреты хранятся?       — Не думаю, скорее всего от любопытного Инка. — произнёс тот, с неуверенностью глядя на предмет.       — Будешь читать? Вторжение в личную жизнь не есть хорошо.       — Не хочу, но… Что-то мне подсказывает, что я должен. Там что-то есть. Что-то, что мне нужно знать.       — Окей, тогда открывай. Мне тоже интересно будет, хоть какое-то разнообразие в моей скучной жизни.       Кросс чувствовал себя виноватым, что вот так лезет в дневник Дрима, однако интерес был слишком велик. Открыв его, он увидел самую первую запись двадцатилетней давности.

04.03.01

      «Мой новый знакомый посоветовал мне вести дневник, где я буду записывать самые важные моменты из своей жизни. Правда он его вёл потому, что имеет ужасную память: после пары минут общения он забыл о том, кто я. Это было очень жутко. Пускай у меня нет таких проблем, но идея показалась хорошей.       Инк, так его зовут, рассказал мне о своей жизни, о том, как защищает миры от некоего Эррора и Найтмера. Когда я услышал имя своего брата, то сразу же потух, словно свеча. Прошло ведь пятьсот лет, конечно же он не сидел без дела, пока я торчал в том камне, как истукан.       Эта новость о Найте и том, что он делает во вселенных, коих намного больше, чем я мог себе представить, сильно подкосила. Заметив моё состояние, Инк привёл меня в один из пустых миров. Он создал мне там убежище, наполнил его цветами, красками, чтобы мне было комфортнее.       И вот, сидя в своей комнате, выполненной в тёплых тонах, я делаю первую запись. Новый дом сильно напоминает Дримтейл, но, к сожалению, его ничто не заменит. Как и моё прошлое…»

10.03.01

      «С начала моей новой жизни прошла почти неделя. Мы с Инком ходили по АВ, он рассказывал об их видах, ответвлениях, концовках, отличиях и сходствах. Позитивные миры, где не мог проходить геноцид, мне нравились больше, да и местным жителям моё появление тоже пришлось по душе.             Правда, я думаю, что они так отреагировали на мою ауру, а не на меня, впрочем, Инк такой же, хоть мне и известно о его «проблеме». Удивлён тому, что он так сразу мне об этом рассказал, хотя до сих пор не могу понять, как он живёт без души.       Нейтральные миры и негативные, где витали страх, боль и отчаяние, сильно сказывались на моём состоянии. Голова начинала кружиться, появлялась слабость, было чувство, словно те эмоции пытались меня поглотить, сделать частью себя. Видимо из-за ауры и моей сущности мне не следует ходить по таким мирам.       Но есть и хорошая новость! Я смог познакомиться с одним монстром из вселенной Андерсвап, скелетик оказался очень болтливым, эмоциональным и счастливым. Пускай его цели и взгляд на мир немного детские, но он напомнил меня прежнего. Когда-то я тоже верил, что в мире нет места жестокости и боли…»

06.04.01

      «Сегодня, спустя половину столетия, я, наконец-то, встретился с братом. Инк прибежал ко мне запыхавшийся и явно раздражённый, сказав, что Найтмер напал на Бёрдтейл и ему нужна моя помощь. Услышав это имя, я на какой-то момент впал в ступор, словно Эррор ушёл в перезагрузку. Вроде бы и радость почувствовал, но в то же время и нарастающая тревога и страх, страх того, что мои ожидания не оправдаются.       Мы пришли в пострадавший мир, где моё состояние резко подкосилось. Куски одежды валялись на снегу, часть домов стояли разрушенными, в воздухе витал запах праха, ощущался негатив. Я собственными глазами видел, как тройка скелетов убивала несчастных монстров. А из-за ауры брата мне было ещё хуже.       Когда наши взгляды встретились, то он внезапно замер. Я уловил удивление, недоумение и небольшую частичку радости, но, думаю, мне просто показалось. Потом он расплылся в жуткой улыбке и произнёс: «Посмотрите-ка, кто к нам пожаловал: защитник вселенных и его ничтожный компаньон. И где же ты откопал это убожество?»       Его слова меня задели, хоть я и понимал, почему он так относиться ко мне. Инк не предлагал никаких переговоров, в отличие от Эррора, а сам шёл в бой. Найтмеру это пришло по душе. Он натравил на нас скелетов, которые, по словам Инка, были его командой. Пока мы сражались, я пытался поговорить с братом, но тот меня не хотел слушать. Из-за своей невнимательности я чуть было не погиб, но благо Инк меня прикрыл и мы сбежали.       Тот, кого я встретил, не был моим братом. Этот… Монстр слишком холодный, властный, высокомерный, эгоистичный, ожесточенный и озлобленный. Найтмер никогда бы не причинил никому вреда, даже в целях самозащиты, хотя… Откуда мне-то знать? Я ведь никогда не знал его настоящего...»

07.01.03

      «С моего пробуждения прошло около двух лет, но меня всё ещё не покидают странные ощущения. Нахождение в негативных мирах меня ослабляет — это понятно. Пребывание в позитивных заряжает энергией и восстанавливает — это тоже ясно.       Открывать портал в нейтральный или негативный мир я могу только в том случае, если там присутствует хотя бы одна, пускай и слабая, положительная эмоция. Но даже так находиться во вселенной долгое время невозможно. Однако с недавнего времени я могу открывать порталы в эти миры даже, если там нет нужных мне эмоций.       Не знаю, как это случилось и что происходит, но перемещаться теперь могу везде. Инк ответа на этот вопрос не знал, впрочем, как и я сам. Разумеется, что моя новая способность весьма полезна для боя, но… Есть ли в моей жизни хоть какой-то смысл?       Источая столько позитивных эмоций, я не могу ничем помочь негативным мирам, ибо это нарушит баланс. Имея возможность помочь тем, кто в этом нуждается, я не могу ничего сделать. Может… Отдать брату свою душу? Ему она явно нужнее, чем мне. Да и… По мне некому тосковать, если моя жизнь вдруг неожиданно оборвётся…»

13.02.03

      «Каждый раз, когда наши пути с братом пересекались на поле боя, я отчаянно стремился воззвать к его душе. Говорил, просил, умолял и предлагал различные идеи нашего сотрудничества, перемирия в какой-то степени или простого пятиминутного разговора. Но он никогда не слушал. Игнорировал, злился, грубил, а то и вовсе неожиданно нападал с желанием заткнуть меня раз и навсегда, однако этого у него пока не вышло.       Быть может его ненависть ко мне стала сильнее? Я явно заслужил подобное отношение к себе. В то время, как Найтмер пребывал в одиночестве, вечном страхе перед другими и сильной подавленности, моя жизнь наполнялась яркими красками. Монстры крутились вокруг меня, пускай причиной этому являлась приятная аура, постоянно отводили меня подальше от брата и всячески притворялись милыми и добрыми. Но я то знал, как прогнили их лживые души, которые просто мною пользовались в угоду себе.       Единственное, о чём я жалею, так это то, что вовремя не вмешался и не помог Найту. Почему не замечал его травм, которые постоянно появлялись на лице и теле? Почему закрывал глаза на столь очевидную ложь? Почему не пытался настоять и всё выяснить? И почему же я предпочёл этих гнилых лицемеров, когда родной брат нуждался в моём внимании? Ведь именно я мог что-то предпринять, спасти его, помочь чем-то. Каким же я был идиотом… Но не думаю, что что-то изменилось.       Инк до сих пор бегает за Эррором с предложением дружбы, перемирия и прочего синонимичного скудоумия, а возвращается весь побитый, с кучей трещин и переломов. Хуже этого может быть только его смерть, к которой я привык не сразу, но всё ещё продолжаю переживать, когда он пропадает на несколько месяцев. Благо полгода — самый крайний срок, поэтому первое время можно спать спокойно.       Но вот что любопытно: их битвы стали намного реже, чем были до этого, словно их сражения только для вида. Поначалу я не придал этому значения, однако стоило мне увидеть их в Оутертейле, спокойно беседующих на различные тематики, как мой мозг отказался что-либо понимать. Это выглядело так странно и непривычно, будто эти скелеты являлись другой версией известных мне личностей, но увы — это было не так. Наверняка у них очередной договор или соглашение, который Инк смог выбить из него, но не думаю, что это надолго, если брать в расчёт нестабильный характер Разрушителя.       И в чём-то мы с художником похожи. Он также, как и я, пытается решить вопрос мирно, не прибегая к насилию и находя компромисс. Правда это касается только Эррора, но эта деталь не так важна. На удивление, у него получается это намного лучше, чем у меня, быть может дело во времени? Пока я был заточён в камне, он мог миллион раз стать другом Разрушителя или узнать его получше, чтобы иметь козыри. Может просто ситуация у них иная, чем наше прошлое с братом? В любом случае толку от моих попыток помириться в ближайшее время не будет. В следующем столетии, если быть точнее.       С Блу мы стали лучшими друзьями, так как он решил, что наши характеры и интересы совместимы. Пускай его поведение многих раздражает и бесит, но это именно то, что мне в нём нравится. Доброта, отзывчивость, детская наивность, оптимистичный взгляд на жизнь, местами глуповатый и ребяческих характер. Он может не понимать насколько ужасен этот мир, а может быть просто прячется от него в своём счастливом воображаемом мирке? Не так важно его отношение к жизни, как поставленные им цели.       Стать королевским стражником — не просто первая пришедшая в голову идея, а именно цель, к которой он упорно стремится. Каждодневные тренировки, разные упражнения, бег на выносливость, изучение приёмов кулачного боя — всему этому его обучают, а в свободное время он повторяет самостоятельно. Этот малец даже от наших сражений против Найтмера не отказывается, яро просится в бой, дабы показать свои новые приёмы и техники. Правда за дозволение мне прилетает от его брата, но, в целом, всё прекрасно.       Вот только… У меня не всё так радужно. Кроме дурацкой мечты, к которой я толком то и не иду, ничего нет. Плыву по течению, мечтаю о чуде и ничего не предпринимаю. Так надо ли держаться за свои мечты, если их исполнение невозможно?..»       — Звёзды… Я и представить себе не мог, что его жизнь настолько несчастна. Почти в каждой записи он говорит о своих сожалениях, винит себя в случившемся с Найтмером, так ещё и относится к себе с ненавистью. И я ещё думал, что у меня прошлое было ужасным? Да по сравнению с Дримом, произошедшее со мной — просто песчинка в огромной песочнице. Почему же я никогда не замечал его страданий?.. — скелет опустил сожалеющий взгляд на пустую страницу, будто бы надеясь отыскать на ней ответ.       — Потому что Дрим не хотел этого. — дал ответ Чара, весьма серьёзно, но с небольшой печалью. — Ты ведь прекрасно знал его, не так ли? Он всегда ходил с улыбкой, пускай и натянутой, но очень искренней, пускай несчастливой, но весьма греющей. Этот парень всегда находил повод для смеха и радости, подбадривал друзей и всех смешил. Ему было важно, чтобы окружающие были счастливы. Как говорится: «Самый добрый и вечно улыбающийся парень, в глубине души самый несчастный». Он не хотел никого беспокоить своими проблемами, потому и молчал. Скорее всего даже его друзья не были в курсе.       — Думаю, ты прав. — устало вздохнул тот. — Наверное глупо винить себя, если он просто не хотел говорить. Хотя я мог бы и настоять или ещё что. Всё-таки он мне дорог.       — Это уже не имеет значения, так что не думай об этом так много. Читаем дальше?       — Раз уж начали, то да. — с этими словами он перевернул страницу, замирая от удивления.       В корешке дневника, куда крепятся странички, были лишь большие обрывки бумаги. И, судя по их общей толщине, вырвали не менее десяти страниц. Удивительно то, что сделали это не очень аккуратно, из-за чего на следующем целом листе проглядывался порванный край. Потерянные записи ввели в ступор обоих чтецов, на что они долгое время молчали и пытались понять, с какой целью это было сделано.       — Ого, он что — вырвал страницы? — удивлённо вымолвил ребёнок. — Но зачем? Не понравилось то, что написал?       — Возможно там было что-то важное, может быть даже то, что мы ищем, но это маловероятно. Не думаю, что он бы стал хранить это в своём дневнике. Слишком уж просто.       — Слушай, а ты же смотрел в других ящиках? Там вроде бы были какие-то листочки?       — Да, но они все целые и пустые. — опустил глаза Кросс. — В любом случае, чтобы там не было написано, сомневаюсь, что мы это найдём. По крайней мере в ближайшее время.       — А там есть ещё записи? Может в них что-то да прояснится.       Монстр, перевернув пустую страницу, вышел на новые записи. Потом перевернул несколько листов, где были заметки, и вышел на пустые. Их было не так уж и много, штук двадцать, однако этого бы хватило, если бы Сон остался в живых. Вздохнув, он вернулся к первой записи.       — Какого года эта запись? Шестнадцатого? Значит мы пропустили тринадцать лет. — быстренько посчитал призрак. — М-да, это немалый срок.       — За тринадцать лет многое могло случиться, но мы этого уже не узнаем. — согласился тот, принимаясь за чтение.

09.05.16

      «Я начал всё чаще и чаще задумываться о том, насколько же мои мечты о примирении с Найтмером выглядят жалко. Он меня ненавидит, хочет убить, забрать душу и стать богом. Ему нафиг не нужен я и всё, что нас связывает.       Мне же, наоборот, хочется вернуть его в прежнюю форму, снова стать семьёй, будто бы ничего не произошло. И как же жалко это выглядит. Я ничем не лучше его: такой же эгоист, которому плевать на чужие желания, ведь всё должно быть только так, как этого хочется мне. Теперь понятно, за что он меня так сильно ненавидит, за что я ненавижу сам себя…       В какой-то момент мне показалось хорошей идеей сделать его счастливым и отдать душу добровольно, но… Кем я тогда буду? Жалким трусом, который обрёк всех на боль и кошмары, а сам решил быстренько уйти с поля боя? Пускай позитивные эмоции не пропадут после моей смерти, но их больше некому будет защищать: Инк точно с этим не станет заморачиваться.       Мне нужно повзрослеть и думать о том, как помочь другим, а не хвататься за каждую возможность вернуть брата. Если он этого не хочет, а он не хочет, так зачем мне вообще заниматься этим? Только время зря трачу. Если я не могу себя простить, он и подавно не станет…       Инк и Эррор заключили очередное перемирие, но зная их характеры, сомневаюсь, что это надолго. Либо Эррор заскучает и вернётся на работу, либо Инк забудет о соглашении и по глупости что-то вякнет. Интересно, кто сорвётся в этот раз?»       — Даже через такой долгий срок он всё ещё продолжает себя ненавидеть… Не удивлюсь, если последняя запись будет о том, как он мечтает оборвать свою жизнь. — болезненно произнёс Крест, слегка сощурившись и сжав кулак, переходя к новой записи.

18.06.16

      «Перемирие? Нет, не слышали. Оно закончилось также быстро, как и началось, чему я не удивлён. Эррору стало скучно и он разрушил пару альтернатив, и так всё вернулось на круги своя. Не знаю, чем думал Инк, когда предлагал ему очередной договор.       Неужели он настолько отупел, что надеется, будто бы его враг наконец-то одумается? Чушь несусветная. Эррор ничем не отличается от моего брата, так что смысла в попытках защитника что-то изменить — нет. Однако я поражаюсь его упорному труду к этой «цели», которая плавно перерастает в одержимость. Мне кажется, или в своих желаниях я с ним в этом похож? Неужто идиотизм передаётся по воздуху?       В таком случае я ничем не лучше его. Если Инк с рождения был пуст и холоден к окружающим, то я стал таким из-за своего прошлого. Прошлого… Можно ли вообще жить с подобным? Найтмер ведь как-то живёт, я полагаю. А может просто существует, не знаю. Ничего я не знаю. Ни о нём, ни о его боли и желаниях. Просто потому, что я никогда не был рядом.       Если бы я только мог вернуться и всё исправить… К сожалению, это невозможно, а время никогда не лечило, как бы об этом не твердили. Везде одна сплошная ложь… И в этой лжи погрязли мы все, и уже никогда не сможем выбраться…»

27.08.17

      «Однажды я повстречал Санса, который назвал себя Кросс. Он не сказал о своём мире и том, откуда пришёл, да и выглядел очень странно. Весь в белом и чёрном цвете, с красным шрамом в виде молнии под глазом, гетерохромией и… Мне с ним было неуютно, словно передо мной находился неудачный клон Инка или же его брат.       Он был холодным, равнодушным и каким-то пустым, словно на весь мир ему было плевать…»       — О, а вот и первые оскорбления пошли. — ухмыльнулся Чара, сощурив свои хитрые глазки. — Забавно, что он и о тебе писал.       — Заткнись. Это была наша первая встреча. Будто бы я знал, что потом в него влюблюсь и буду испытывать много хороших эмоций. — буркнул тот, покрывшись слабым румянцем.       — Да-да, я понял.       «…но душа у него присутствовала и я пару раз улавливал его эмоции, так что подобная мысль сразу же отпала. Во всяком случае с братом намного тревожнее, чем с ним. Однако мне удалось узнать, что он был какое-то время один, пока к нему не пришёл Найтмер с предложением о сотрудничестве, на что он согласился.       Подобному я был удивлён, так как не помнил, чтобы хоть раз видел его на поле боя. Может плохая память не только у Инка? Кросс сказал, что думает об уходе из команды, но ещё не уверен, так как опасается за свою жизнь. Разумеется, что я поддержал его идею об уходе, пускай он мне не шибко понравился. Он ответил, что подумает.       С моей стороны было бы глупо судить его за работу на Найтмера, ведь… Кто я такой, чтобы судить кого-то? Наверняка их связывало схожее прошлое и, если это так, то у меня нет никаких вопросов, касательно его выбора. У всех нас есть свои секреты и тревоги, и в этом плане я его прекрасно понимаю.       Уж мне ли не знать, что такое чувство вины, гложущее тебя изнутри на протяжении долгих веков? А также едкая ненависть к себе, за свои ошибки, прошлое и всё, что ты натворил. Сомневаюсь, что мой брат испытывал когда-либо нечто подобное. Он точно не сожалеет о том, что убил всех.       Чёрт, как же достала эта дрожь, даже сейчас руки трясутся, из-за этого буквы кривыми выходят. Не понимаю, что со мной происходит последнее время. Ведь дрожь не от нервов: даже в спокойном состоянии они трясутся, благодаря чему я становлюсь более рассеянным, чем раньше. Ни к чему хорошему это не приведёт…»       — У него дрожали руки? Может быть это из-за переутомления? То Найтмер нападёт, то Эррор, то ещё кто. Он мог из-за этого не высыпаться или ещё что. — предположил мальчик.       — Это насколько он должен был избегать сна, чтобы руки при письме дрожали? Хотя я помню один раз, когда он что-то выронил из рук. Я тогда ещё подумал, что это просто неуклюжесть, но дрожь… Видимо его состояние ещё хуже, чем мы могли себе представить. — его голос звучал странно, с беспокойством и чувством вины, даже небольшой слабостью.       — Может его брат постарался? Вроде бы он может по снам путешествовать, и кошмары насылать. Не зря же у него имя такое.       — Наверное.

16.10.18

      «Звёзды, у меня голова кругом ходит от его голоса! Шаттеред ни на минуту не затыкается: всё бубнит и бубнит, бубнит и бубнит. Он научился каким-то образом проникать в мои сны и выносить мне мозг в них, насылая кошмары. Думаю, что в эти моменты Найтмер явно недоумевал: «Как же Дрим видит кошмары? Странно-странно».       В любом случае, из-за него я перестал высыпаться, а иногда и вовсе заснуть не могу, из-за чего и выгляжу вечно уставшим и разбитым. Ребята переживают за меня, но я стараюсь не сболтнуть лишнего».       — Шаттеред? А это ещё кто такой? — изумился Чара, посмотрев на скелета, выжидая объяснений.       — Впервые слышу его имя. — также удивился Крест. — Может он какой-то новый скелет, о котором я не знаю? Появился вместе со своей вселенной или возник в пустоте.       — Может это галлюцинация? Ну, Дрим же корит себя за прошлое, вот оно и даёт о себе знать. Мало ли, вдруг этот Шаттеред что-то значил для него.       — Не подходит. — покачал тот головой. — Тут сказано, что он научился проникать в его сны, а значит это существо вполне реально. Возможно он его тёмная сторона или совершенно иной скелет, но запертый с ним в одном теле, как мы.       — В таком случае Мечтатель ему контроль не даёт, что говорит о том, что наши ситуации всё же разные. Мы периодически управляем телом, а он, по всей видимости, контроля не давал. Шаттереду это не нравилось и поэтому он лишал его сна и всячески солил. Однако Дрим держался молодцом и контроля не давал. Видимо это существо может быть таким же опасным, как и Найтмер.       — Может оно и выглядит как Найтмер? В любом случае, мы этого уже не узнаем. Если наша теория верна, то Дрим забрал его с собой на тот свет, так что ожидать нападения Осьминога №2 нам не нужно.       — Хоть какая-то хорошая новость. — поднял ребёнок уголок губ в слабой улыбке, что вскоре ушла с его лица.       «К счастью, кроме меня его никто не видит и не слышит, а то точно бы смотрели как на сумасшедшего. Правда один раз я заметил странный взгляд Киллера, который смотрел на меня, как на Даста. Шаттеред отрицал, что его видели, но разумеется я не поверил».       — Я помню тот день! — воскликнул скелет. — Это был мой первый выход на битву против звёздных. Киллер тогда странно смотрел на скелета с диадемой, словно тот был Дастом, ибо этот взгляд мне был знаком. Потом он сказал, что рядом с Дримом что-то есть, существо, похожее на босса. Разумеется, что я тогда не поверил ему и покрутил пальцем у виска, сочтя его больным на голову. А теперь, когда я читаю дневник Дрима, то понимаю, что идиотом был именно я, но никак не Килл.       — Тогда появляется вопрос: а как его видел этот сумасшедший? И почему видел именно он?       — Понятия не имею. Но если он видел Шаттереда, может и у босса есть призрак? Тот, кем он был до того, как нажрался яблок? — предположил он. — В этом случае он мог видеть и прежнего Найтмера. Интересно, а сам Найт или Дрим способны видеть этих призраков? Или их призраки могут видеть друг друга?       — Если бы это было так, то, думаю, твой друг нашёл бы способ, как достучаться до своего брата. А раз этого не произошло, значит он его либо не видел, либо Шаттеред не сказал, либо его нет. Теория всё равно верной оказалась, так что нет смысла продолжать этот разговор. Мы уже ничего не сможем сделать. Хотя… — парнишка окинул его задумчивым взглядом. — Ты мог бы спросить об этом у Киллера.       — Ага, а потом прослыть дебилом или получить ножом в глазницу? Ещё предложи мне к боссу сходить, раз такой умный.       — Ладно, молчу. Даже идеи предложить не дают.       «И… Я тут подумал. Если убийца мог его видеть, по неизвестной мне причине, значит он может увидеть и прежнего Найтмера, если тот существует. А если так, то есть шанс его вернуть или поговорить с ним, попытаться решить всё мирно. Вот только не знаю, что делать с этой информацией. Подойти и напрямую спросить это у Киллера или брата — так меня убьют и шизиком назовут, если мои теории неверны. Лучше не рисковать.       Шаттеред вечно предлагает мне разные варианты того, как мне передать ему контроль, на что я вежливо прошу пойти куда подальше. Как бы сильно он не хотел выбраться из клетки, в лице моего тела, но этого никогда не будет. Я не совершу той же ошибки, что и мой брат, ибо тогда у нашей мультивселенной будут две проблемы.       Он был слаб, поддался эмоциям, вот и вышел такой казус. Пускай я ничем не лучше его, но мозг у меня пока работает, так что всеми силами буду сохранять спокойствие, даже в самые тяжёлые моменты. Клянусь своей покойной матерью, что не превращусь в подобного монстра.       Однако у моего тёмного «я» есть и свои плюсы. С его помощью я могу свободно перемещаться по негативным мирам, даже если в тех отсутствуют нужные мне эмоции. Конечно, никто не отменял того факта, что мне дурно в них находится, да и ослабляет негативный мир очень сильно, зато в бою это весьма полезно. Чего только стоило видеть выражение лиц брата и его команды, когда они увидели меня в Хелптейл. Это было забавно.       Правда… Не стану отрицать, что я думал о том, чтобы дать свободу Шаттеру. Думал, очень много раз думал, но так и не решился на подобное. Может из-за страха перед тем, что он натворит, может потому, что брат всё же отреагирует на мою «смерть», не знаю. Это не вернёт моего брата, не сделает его прежним, так что смысла в этом действии тоже нет. Уж лучше я себя убью, чем выпущу этого демона наружу. Хах, а мне нравится эта идея, надо будет запомнить…»       — Не знаю, как ты на это смотришь, но если Шаттеред действительно также опасен, был опасен, как и Найтмер, то мне кажется, что лучше покончить с собой, чем его выпустить. Дрим, я думаю, смог бы это сделать.       — Мне просто неприятно осознавать тот факт, что он покончил бы с собой, вместо того, чтобы рассказать о своих проблемах друзьям или мне. Так-то я, наверное, поступил бы также. Хотя не знаю.       — Но Дрим не сделал этого. Его смерть была просто несчастным случаем, ты ведь знаешь?       — Знаю, но от этого не легче… — с каждым словом голос скелета становился тише, пока не перешёл в шёпот.

30.08.20

      «Дорогой дневник, мне кажется, что я влюбился. В этом нет ничего удивительного: было бы куда страннее, если бы мой брат почувствовал подобное. Хотя как знать? Если я способен испытывать негативные эмоции, быть может и он может ощущать позитивные?       Это прозвучит странно, но я впервые испытываю подобное. Это чувство тёплое, словно солнышко, мягкое, как пух, и очень нежное, как пение птиц. Любовь — нейтральная эмоция, она может быть счастливой и несчастной, в зависимости от того, кто и как любит. Но я знаю, что моя любовь очень тёплая и светлая, пускай и не взаимная.       Поначалу я считал Кросса очень неприятным типом. Копией Инка, с примесью Найтмера и частичкой Эррора…»       Монохромный, честно говоря, удивился ещё больше. Его любовь оказалась взаимной, вот что радовало! Но это и также было грустно, ведь… Теперь Мечтатель не узнает о чувствах возлюбленного…       — Вот это да, кажется твои чувства были всё это время взаимны! — усмехнулся Чара.       — Я прекрасно понимаю, что наша первая встреча прошла не очень, но зачем второй раз писать о том, каким плохим я был? Он словно издевается надо мной! — его больше беспокоило это.       — Видимо он знал, что ты будешь читать его дневник, вот и решил пошутить.       — Это не смешно. — буркнул тот.       «…но стоило нам узнать друг друга получше, как до меня дошло, что он не так плох, каким кажется. Он очень добрый, милый, заботливый, приятный собеседник и хороший слушатель, всегда заступится и защитит, поддержит, ему можно доверить самое сокровенное, ведь он никогда не расскажет твои тайны. Чего только стоит его редкая улыбка, появляющаяся в наших встречах. Думаю с неё всё и началось.       Но есть одна небольшая проблемка: я так и не смог ему признаться, хоть и уже год прошёл. Боюсь, что он почувствует себя обязанным мне ответить взаимностью или же его чувства будут ложными из-за моей ауры, или он не так их истолкует. Меньше всего на свете я хочу, чтобы он врал самому себе. Уж лучше получить отказ, чем заставить его думать, будто бы он влюблён. Лучше бы этой ауры никогда не было, от неё лишь одни проблемы…       К тому же, получить от него ответа я не ожидаю. Кто полюбит существо, вроде меня? Знал бы только он, что я во многом хуже брата, а это уже тревожный звоночек. Не хочу ранить его. Не хочу больше никого ранить…       Однако пару раз я пытался ему намекнуть о своих чувствах, но что-то не шибко выходило. То ли я такой неточный, то ли он просто тупой и намёков не понимает».       — Кого-то назвали тупым. — усмехнулся призрак.       — Он намекал мне? Что-то я этого не помню. — нахмурился тот, явно напрягая голову на подумать.       — М-да, ты ещё и слепой, по всей видимости. — закатил глаза парень. — Не знаю, как можно было такие намёки не заметить, он ведь почти в лицо тебе сказал, что любит.       — Лучше бы напрямую сказал, чем намекать.       — А сам чего? Раз такой умный, мог бы и сам признаться.       — Ну… Я не был уверен в ответе? — будто бы спросил сам себя, неловко улыбнувшись.       — И что он в тебе нашёл? — Кросс проигнорировал его слова и продолжил чтение.       «Не знаю, в любом случае это не имеет значения, всегда ведь можно написать о своих чувствах, да и мне так легче будет. Если не выйдет признаться, нужно будет просто написать ему письмо, главное сделать это правильно, не хочу, чтобы он почувствовал себя виноватым, что не может дать то, чего я жду.        Если мне откажут, любовь всё ещё будет жить в моём сердце и я вместе с ней. Но, быть может, после отказа, не сразу, мне захочется оборвать свою бессмысленную жизнь. Так стоит ли ждать?..»       — Дальше всё зачёркнуто, так что разобрать не выйдет. Хотя я примерно понимаю, что он мог написать. — с печалью произнёс скелет.       — А что там дальше?       — Пустые листочки, штук пятнадцать. — пролистнул он, показывая Чаре. — Если бы он был жив, то наверняка бы заполнил и их.       — Наверное… — не без грусти отозвался человек.       — Меня больше волнует, почему последняя запись сделана год назад? Неужели в этом году ничего не происходило или у него просто не было времени это записать?       — Скорее всего желания не было, либо же Шаттеред слишком докучал. Мало ли, может из-за него он стал хуже спать и руки начали снова дрожать. Много причин может быть. — предположил тот, пожав плечами. — Самое главное то, что ты узнал о его чувствах. Как думаешь, письмо есть?       — Не знаю. Он мог его написать, а мог и не писать, сочтя, что и в дневнике неплохо смотрится.       — Ты не хочешь это проверить? — поинтересовался призрак.       — Не особо, по крайней мере не сегодня точно. Если оно тут и есть, то явно не на самом видном месте, в ящиках я уже смотрел. На это нужно время, а я… Думаю дневника мне хватит. Итак, было нелегко прийти сюда, а повторно рыться в его вещах я уже не хочу.       — Ну ладно. Просто если письмо и вправду есть, то тебе лучше его найти и забрать. Хотя бы ради Дрима.       — Да, ты прав. Он ведь старался его писать, вкладывал свои чувства. Будет некрасиво с моей стороны, если я его даже не прочту. — согласился он. — Но не сегодня.       — А что будем с дневником делать? — спросил тот, переведя взгляд на вещь.       Монохромный с минуту осмотрел её задумчивым взглядом, положил в ящик, прикрыл его ложным дном и убрал в тумбочку. Затем немного придвинулся к центру кровати и вздохнул.       — Скажем Инку, что я ничего не нашёл. Не думаю, что из этих записей можно раскопать что-то нужное для него. Да и… Желания нет давать ему наводку на эту вещь. От одной мысли о том, как он будет равнодушно читать записи Дрима, и никак не отреагирует, а потом и вовсе выбросит его, как ненужный мусор, уже неприятно. — скелет передёрнул плечами, нахмурившись.       — Дело твоё, конечно, но я согласен. Так будет для всех лучше.       Слова Чары для него были какими-то гулкими и далёкими, словно человек находился в нескольких метрах от него. Опустив голову и взявшись за неё руками, он вновь вздохнул, только уже не с такой тяжестью, а больше с болью, будто вот-вот расплачется. По-видимому, содержимое дневника его сильно расстроило и подкосило дух. Найтмеру эти эмоции сошли бы за неплохой десерт, однако монстр не особо хотел ими делиться с ним. Хотя бы ближайшее время.       — Это я виноват. Не замечал, как ему было плохо. Не видел, что с ним творится. Не смог признаться в любви, звёзды, я ведь даже не был с ним в момент смерти! — воскликнул он со злостью в голосе. — Как я вообще могу жить дальше, когда он мёртв?       — Эй, ты чего вдруг? — на секунду испугался человек. — Не вини себя в этом. Дрим ведь не хотел говорить о проблемах, всегда их скрывал и улыбался, знаешь ведь. А винить нужно только его брата. Да, именно его. Это Найтмер его убил, а не ты.       — Но я ведь мог это как-то предотвратить. Но ничего не сделал.       — Ты бы и не смог: он бы тебе этого не позволил. Раз уж наше «солнышко» друзьям ничего не рассказывал, то и тебе подавно не сказал бы. Даже с учётом того, что ты ему был не безразличен. Просто прими тот факт, что это уже не изменить. Лучше подумай над тем, как уйти от этого осьминога-садиста и остаться в живых.       — Ха, это уж точно. А если он узнает, что я его врагам помогаю… Смерть мне. Но сначала пытки, разумеется. — усмехнулся он, уперевшись руками о кровать.       — Поэтому и нужно подумать над тем, как сделать это по-тихому и красиво. — улыбнулся тот. — Ты ведь не хочешь остаток своей жизни работать на него? Это же мазохизм чистой воды!       — В плане мазохиста это тебе к Киллеру, он у нас такой. Боли не чувствует, поэтому может вести себя с боссом как угодно. И в этом плане ему можно позавидовать. — он перевёл взгляд на жёлтый плащ, лежащий позади и взял его в руки. Не нужно было даже принюхиваться, чтобы уловить запах пыли и праха — весьма ужасного сочетания. Особенно на одежде возлюбленного.       — Хочешь забрать его? — вскинул бровь ребёнок.       — Да, почему бы и нет? Лучше он будет со мной, чем будет лежать здесь и пылиться неизвестно сколько. К тому же я не знаю, что Инк планирует делать с этой вселенной. Может он вообще решит её убрать, как ненужный мусор? Может ведь.       — Может тогда и фотографии прихватишь? Жалко их оставлять. — указал тот на письменный стол.       — Я и без них запомню, как выглядит Дрим. Плащ как-то дороже мне.       — А где его диадема? Или как эта штука называется.       — Не знаю, я не видел. — для достоверности он ещё раз осмотрел кровать и тумбочку. — Наверное Инк забрал или она в дудл-сфере осталась. — пожал он плечами. — Обидно, конечно, но мне и этого элемента одежды хватит.       — Как скажешь.       Скелет посидел в заброшенном доме ещё пару минут, но вскоре решил покинуть это место. Всё-таки здесь было слишком больно и тяжело находиться, да и с Инком нужно было встретиться. Он окинул взглядом комнату и, открыв портал, ушёл. Быть может скоро это место и вовсе исчезнет из их мультивселенной.

***

      Кошмар сидел в своём кабинете, крутя на пальце то, что явно ему не принадлежало. Золотая диадема приковала его внимание, он даже не понял, как украл её из-под носа художника, однако теперь она с ним. Ценности в ней никакой он не видел, и она вовсе была ему не нужна. Зачем только стащил её? Он не знал. Глядя на эту вещицу, он ощущал грусть, тоску и даже вину. Пускай это и были негативные эмоции, но в его душе им не было места. Столько вопросов крутилось в голове… Зачем ему этот хлам? Почему он так странно себя чувствует? Кто бы ещё дал ответы на его вопросы.       Неожиданно в дверь постучали, притом стук вышел весьма громким. Он отвлёкся от своих мыслей и с интересом рассматривал зашедшего прихвостня, который не знал ни стыда, ни совести. Одним словом наглый придурок, раздражающий одним своим видом всю команду.       — Босс! — улыбнулся тот, будто пришёл, как обычно, подлизываться.       — Чего тебе? — с раздражением поднял взгляд осьминог.       — У нас тут проблемка небольшая. Можете помочь?       — И что на этот раз вы, остолопы, учудили?       — Да там ничего такого страшного. Просто нужно стенку починить. Две стены. И… Думаю нам нужна новая крыша. — неловко усмехнулся убийца, словно рассказывая другу глупую шутку.       — Что? Как вы вообще умудрились стены сломать? — вскрикнул босс, нахмурившись и стукнув по столу. — Неужто жить стало скучно? Тогда я вам устрою веселье, вмиг отойдёте в мир иной.       — Если что, я тут ни причём! — поднял тот руки, воскликнув. — Это всё Хоррор. Он чихнул и… И вот.       — Чихнул так, что снёс стены и крышу? — вскинул тот бровь, усмехнувшись. — Ничего получше не смог придумать?       — Да нет же. Он чихнул, а Эррор и Даст дёрнулись. Вы же знаете, какие они у нас… Это. Ну, немного с головой у них не в порядке. Вот они испугались и их атаки внезапно появились. Гастер-бластеры сделали в стенах дырки, а в крыше… Её вообще нет. Но только в гостиной.       — Такими темпами вы весь замок в щепки превратите. Боюсь представить, что было бы, будь он из дерева. — осьминог вздохнул, взглянув на монстра. — Доиграетесь, на улицу выброшу.       — Простите?       — Передай остальным, чтобы готовили жопы или не попадались мне на глаза. Я сегодня не в настроении с кем-то выяснять отношения.       — Я знал! Я знал, что вы нам поможете. — с улыбкой воскликнул тот. — Тогда в следующий раз я лично разнесу ваш кабинет. Уж очень интересно узнать ваш гнев на собственных костях. — в завершении ухмыльнулся.       — Шуруй отсюда, бездарь. — произнёс Найт и после этого дверь закрылась. — Как же они меня достали.       Он всё же встал с удобного кресла и, положив диадему на стол, пошёл к двери. Остановился у неё, потянул за ручку и открыл, собираясь уйти. Но что-то заставило его обернуться. В глазнице на миг, всего лишь на какой-то миг бирюзовый зрачок сменился на сиреневый, блеснув каким-то светом.       Но этот миг был столь скоротечен, что обладатель бирюзового глаза вышел из комнаты, так и не поняв, почему обернулся. Быть может его прежняя сущность сожалеет о том, что он сделал с собственным братом?