Худшая сделка

Ноябрь закончился, оставив много ран и ушибов. Снег покрыл все улицы толстым слоем, а температура воздуха стабильно не поднималась выше -10, началась зима. Атрия провела на "больничном" две недели, пока не смогла полноценно ходить и поднимать правую руку. Сынмин предположил, что это нечто серьезное, ведь силой господин Хван не обделен, он вполне мог и сломать что-то, кинув человека в стену. По итогу девушка просто отлеживалась в кровати бо́льшую часть времени. Пока передвижение было затруднено, снайпер всегда был рядом, выполняя работу через ноутбук. Он же обрабатывал ушибы и лепил новые обезболивающие пластыри. Сынмин стал очень близким для Рии, больше не было стеснения, недопониманий и прочего. Постоянное нахождение вместе показало, что парень крайне комфортный, ему можно доверять, а тем более поворачиваться голой спиной чтобы он в очередной раз намазал ее ледяной мазью. Если бы не его чуть теплые руки, девушка бы завыла от этих постоянных процедур Хёнджин так и не извинился, на все это время он предпочел забыть о существовании Атри, лишь вечерами, закуривая третью сигарету, вспоминал, как она находилась рядом, говорила без умолку, тихо сопела, пыталась убираться и глупо шутила. Смотря на кровать, купленную для нее, Хван пару раз хотел спуститься в блок и посмотреть как она спит, извиниться за всё, если разбудит и т.д, но гордость брала своё и снова окунала в реки алкоголя, пока не потеряешь сознание. Каждое утро начиналось с отвратительного привкуса во рту, тошноты и головной боли, настолько сильной, будто её сверлят изнутри, но это всё ещё было менее страшным, чем признание неправоты и извинения. Феликс старался помочь Атри, насколько мог: готовил еду на весь день, привозил лекарства и оставался с ней, пока Сынмин уносил отчёты. Не так уж и много, но такие старания перекрывали все потребности девушки. Тревожно было от самой мысли, что этот человек, такой слабый телом, но продолжающий барахтаться, мог умереть, пока Ликс занимался уборкой. Идея снова оказаться не в том месте, вселяла напряжение в каждое движение. Обучая других новичков ближнему бою, парень даже задумался в какой-то момент и повредил руку одного из них, погрузившись в себя. Понятное дело, что ни о каких тренировках и речи не было, Бан Чан избегал встреч и даже взгляда Рии. Он не стыдился, скорее чувствовал вину, ведь ничем не смог помочь. В голове все время крутилась мысль о том, что он, как и другие парни, находятся здесь по собственному желанию или нужде. Больше им нигде нет места, кроме этого, пусть и преступного, сообщества. Атрия же попала сюда просто так: никогда не вредила людям, только убегала, ела с мусорки, лишь бы не воровать, вела честную жизнь, пусть и качество ее было отвратительным. Эта девочка не преступница, в её глазах нет холодного расчета, а когда она берет в руки пистолет, они дрожат с такой силой, что она в мишень попасть не может. Все окружающее лишь вольер для неё. Здесь, как цирковой зверь, она выполняет то, что говорят, лишь бы продолжали кормить и не отобрали теплую постель. Вот почему Атри так выделялась все это время, бросалась в глаза, как голодный щенок среди жестоких хищников, пусть и с разных мастей. С того самого дня, когда Кристофер оказался не в том месте и оставил девушку одну, он вынашивал план, как дать ей свободу. Теперь ее раны зажили, а все приготовления окончены. Наступил декабрьский вечер, луна уже взошла над спокойным городом, который и не подозревал о войне объявленной на его территории. Атрия осталась в своей комнате, читая очередную книгу из разряда дешёвых романов, сидя на кровати, Сынмин имел на эту ночь задание. Даже учитывая опасность из-за возможного нападения, организация Зет продолжала брать заказы, в том числе и на услуги снайпера. В этот раз нужно было избавиться от одного коррумпированного прокурора. Этот человек предложил неоправданно маленькое наказание за изнасилование сестры заказчицы, а также не принял несколько доказательств, представленных полицией, в результате этого всего насильник не получил срок. Разобраться непосредственно с преступником это работа для Минхо, а Сынмину досталась цель в виде отвратительной денежной жабы, оправдавшей точно не одного убийцу или насильника. Это задание оказалось комплексным, в нем нашлось место и для Чонина. Задача младшего оказалась в обворовывании имущества цели. Мертвым деньги не нужны, а у этого ублюдка их точно не мало. Таким образом в блоке на эту ночь осталась только Атрия, ведь те, кто не был занят, всё так же предпочитали ночевать за пределами общей территории, избегая уязвимого состояния в компании преступников. В комнату девушки тихо постучался Кристофер и спросил разрешения зайти. С порога было видно какой-то конверт в его руках. Дверь закрылась на замок, вернув помещению былой полумрак, из освещения горела только настольная лампа, поставленная на подоконник. Чан развернул стул и сел напротив Рии, протягивая ей конверт. -Тебе здесь не место.- Этой уверенности мог позавидовать любой, он точно знал, что поступает правильно здесь и сейчас. Об этом решении нельзя жалеть, даже если оно убьёт. -Почему? Что-то не так?-Абсолютно чистое непонимание достаточно звонко разлетелось по полупустой комнате. -Ты правда спрашиваешь, "почему?"? Это не игрушки. Когда тебе приставили ствол ко лбу, ты не пожелала сбежать или исчезнуть? За три месяца здесь ты не подумала о побеге, о возвращении к своей обычной жизни, где ты работала, общалась с друзьями, была свободна? - Чан отложил конверт на подоконник и мягко взял девушку за руку, поглаживая. К горлу Атрии подступила злость, натура, спрятанная на время пребывания здесь начала лезть наружу, а зубы заскрипели в оскале. -Ты.. Ты в самом деле думаешь, что моя жизнь вне этого места была такой радужной и легкой?! Друзья? Это жалостливые липучки, которые появились рядом из-за желания самоутвердиться и сделать вид, что они хорошие люди. День за днём они просто спрашивали о том, как мои дела, а потом забывали о моем существовании до момента, пока снова не хотелось стать "хорошим". Работа? Я впахивала по 14 часов без выходных за копейки и даже не тратила их, пока надеялась свалить из дома того мужика. Я питалась продуктами с помойки, которые выкидывал магазин, носила одну и ту же одежду, пока она вся не превращалась в один большой катышек или дырку, а кроссовки, которые были на мне в нашу первую встречу пережили все, что возможно за 5 лет, когда я носила их вне зависимости от сезона. Свобода? Возвращаясь в квартиру после работы, я молилась в надежде, что этот алкаш не вышел из запоя и всё ещё не помнит, где живет, а я атеистка! Если же он оказывался внутри, я таскалась по улице, пока он не уснет, лишь бы не быть избитой опять за то, что не так здороваюсь, не так убираюсь, не так живу, за то, что моя мать бросила его.. и так изо дня в день на протяжении 19 лет. И знаешь, что?-Рия перехватила его руки и сжала со всей имеющейся силой, но парень даже не дрогнул. За все время монолога, только его зрачки слегка вздрагивали, когда слова срывались на крик.- Всё это не было худшим, ведь кошмаром моих вечеров оставалась я сама. Мысли о том, что я ничтожество, которое не имеет смысла жизни, а значит и не должна существовать. Вечная пустота внутри и лёд на сердце, будто меня поглощала изнутри тьма. И часами я могла рыдать, думая о том, что не представляю, ради чего живу. А теперь представь, что я испытала, попав сюда? За первый день среди вас, я получила больше, чем от собственного отца за всю жизнь. Сидя в кресле тогда, я поняла, что вам меня не жалко, даже мурашки тогда по телу пробежали. Ты смеялся из-за моего хамства, Хёнджин смотрел как на ничтожество, но с интересом, а остальным было абсолютно плевать, им было безразлично мое положение, кошмарная одежда и то, что меня продали за долги. Даже когда меня душили, никто не сдвинулся с места, все отвернулись, пряча взгляд, а после разошлись, будто ничего и не было. Никакой жалости, ни к кому. Тогда я впервые подумала о том, насколько все вы особенные люди. Сейчас, спустя время я вижу в глазах некоторых из вас печаль, когда вы видите меня, но это всё ещё не жалость. Вы считаете меня жалкой, но не жалеете! Мне нравятся тренировки, теплая еда, собственная комната и хорошая одежда, даже телефон, пусть я и не умею им пользоваться. -Ты боишься. -Нет. Мне нечего бояться. -Не за себя, ты боишься причинить боль другим. Если бы дело было в слабых руках, отсутствии концентрации или технике, ты уже попадала бы в мишень, пусть плохо, но попадала бы. Твои руки дрожат от страха, ты сразу думаешь о том, что можешь выстрелить в человека и от этого специально стреляешь мимо, может и неосознанно. Напомнить, что мы не в общежитии? Мы мафия. Прямо сейчас ты держишь руки, которыми я убил не одного и даже не двух людей, этими руками считаю деньги от продажи наркотиков, ими же покупаю тебе книги и одежду. Не думала о том, что живёшь под одной крышей с теми, кто будет гореть в аду до скончания веков? Атрия, ты хороший человек, переживший многое, но не опустившийся до преступлений. Тебе не место здесь, ведь ты боишься нажать на курок, сколько я не буду тебя учить, не перережешь глотку заказанному человеку, как это делает Минхо, не сможешь.. В этот момент даже ответить было нечего, именно это осознание так и не доходило до девушки, но сейчас кончики пальцев закололо иголками от понимания. Кристофер взял конверт с окна и вложил в руки Атри, пока она отходила от сказанного. -Здесь билет на ночной автобус в другой город, а оттуда еще на один, к утру ты будешь достаточно далеко, чтобы Глава не смог достать тебя, даже если сразу же отправит людей. Не оставайся в городе, куда приедет автобус, купи на месте билет еще куда-нибудь, чтобы я не знал на случай, если из меня начнут вытягивать информацию. Вместе с тем, здесь деньги, которых хватит на первые пару месяцев. Лучше было бы дать тебе банковскую карту, но Джисон сразу же отследит по ней твое местоположение, он специализируется на банковских счетах. Тут же поддельные документы, пришлось придумать тебе другую личность и достать фото из старых, но твоё имя сильно выделяется. Возьми мою карту для выхода, собирай вещи и ближе к полуночи уходи, сегодня всю ночь никого не будет. За меня и остальных переживать не стоит, мы в любом случае долго не проживем с этой войной, а умереть ради кого-то подобного тебе не так уж и плохо.- Он погладил девушку по голове, собираясь покинуть комнату. -Неплохо умереть ради меня? А ты спросил, хочу ли я, чтобы кто-то умер? У меня нет никого, кроме вас.- В это время, Кристофер стоял у двери, сжимая со всей силой дверную ручку, пытаясь сдержаться. -У меня тоже нет никого, кроме тебя, но 19-ти летняя девушка может обрести свободу, в отличие от 25-ти летнего преступника, убившего свою семью.-Последняя фраза должна была вбить последний гвоздь в крышку гроба, полного ненависти к этому месту для девушки. Сразу после, он вышел из комнаты Рии и впервые за долгое время зашёл в свою. Ничего не изменилось, кроме только что появившихся мокрых пятен от несдержанных слез. Чан стек по стене на пол, держась за сердце. Это абсолютно точно не любовь, голимая привязанность к чему-то или кому-то новому. По крайней мере, он пытался убедить себя в этом. Хотя, это и в самом деле не было любовью, Бан Чан испытывал нежность и восхищение к этой девушке. В его глазах, ореол света окружал этого ребенка, не опустившегося до нарушения законов. Прошлая личность идеалиста с принципами оживала, думая о ней, эта же личность и начинала любить ее и тянуться защищать, пока "Новый" Крис давил всплески сердечек в глазах, интерпретируя свой интерес чувством вины и сожалением. Внутри очаровательная прошлая личность кричала: - Обними её, ей плохо! - Купи ей все, на что она посмотрит! - Окружи ее заботой! -Будь мягче, будь терпимее, помоги ей.. помоги ей.. помоги ей.. -Спаси этого потерянного ребёнка! Не дай стать такой же, как ты! Сейчас, сидя на полу темной комнаты, рыдали обе личности, одна оплакивала свое эгоистичное желание быть рядом, а другая прощание с дорогим человеком и понять, кто из них кто, было невозможно. Атрия же попала в ситуацию, которой боялась всегда-ситуацию, где нужно принимать важное решение. Если честно, убийство семьи прозвучало звенящим ужасом, но как и в любой другой ситуации, лучше сначала узнать подробности, а потом делать выводы о преступлении или героизме поступка. Все же, где-то в сердце, девушка думала о том, что вне зависимости от тяжести преступления, у человека всегда есть причины на его совершение: болезнь, месть и т.д, и вне зависимости от преступления, никто не заслуживает смерти. Нет деления на своих убийц, которые герои и чужих убийц, которые враги, ведь все они совершили один и тот же грех. Держа в руках билет на свободу, к Атри приходило осознание ситуации. Нет времени долго думать, решать нужно сейчас. Если уехать, можно узнать мир, получить образование, найти хорошую работу и друзей, буквально начать все с чистого листа, как другая личность. Оставаясь здесь, прошлое так же продолжит быть частью и тянуть, будто кандалы, но... Какой-то серый комок в сердце не давал принять столь простое решение. Все факты были "за", побег отсюда с подарком от Кристофера это путевка в светлое завтра без возможности умереть, постоянной опасности и собственной ничтожности. Пока эти мысли так и роились в голове, тело уже собирало вещи, закидывая их в портфель и, натягивая теплые вещи. Рациональная сторона брала верх в споре, ведь все в ситуации кричало о том, что нужно валить. Снег хрустел под подошвами тяжелых ботинок, пока выдыхаемый пар застилал глаза белой пеленой. Тусклые фонари освещали плохо очищенный тротуар на пути к свободе, пока Атрия натягивала воротник куртки, чтобы согреть лицо. Автобус уже стоял на начальной станции, откуда начиналась чистая жизнь.