Волку верь убитому

      С тупым треском кинжал вонзился в настольную карту. Леди Инквизитор и оставшаяся часть её советников были погружены в томительное ожидание и свои мысли — ещё хуже.       — Да говорю же тебе! Они так и сказали: «Веди сюда Пипишку»! — послышалось звонкое верещание Сэры где-то за толстыми дверями.       Она тащила Дагну по коридору так быстро, что та еле успевала волочиться.       — Я понимаю, Сэра! Но мои ноги в несколько раз короче твоих! — Дагна пыхтела, цепляясь за одежду эльфийки, чтобы не упасть.       В конце концов Сэра, сгорая от нетерпения, от которого сама порой страдала, схватила возлюбленную под дых и, с ноги открыв громадную дверь, ворвалась в зал ставки командования.       — Я принесла Пипишку! — она приподняла гномку, как котёнка, от чего Дагна засмущалась и сжалась.       Все присутствующие не смогли сдержать усмешки. Сэра не могла прожить ни дня без проделок и шалостей, но она была отдушиной.       — Сэра, поставь Чаровницу, пока нам не пришлось искать новую, — мягко улыбнулся Каллен, стараясь сделать серьёзный вид, что у него плохо получалось.       Эльфийка бережно опустила Дагну на пол, поправив её коротенькую тунику, что заставило её засмущаться еще больше:       — Так точно, Кудряшка! Ой… то есть, командир… в общем, увидимся!       Она помахала рукой из-за двери и с силой её захлопнула, быстро скрывшись. Отдалённо слышался лишь её беззаботный свист. Теперь всё внимание принадлежало только Пипишке.       — Прошу прощения, Ваша светлость, — начала Дагна, замявшись, — Сэра бывает… ну… слегка…       — Ничего, Дагна, мы всё понимаем, — Эллана кивнула головой и положила руку на другое предплечье, — впрочем, мы здесь не за Сэрой.       Инквизитор придвинула к краю стола с картой тяжёлый ларец: он явно был скован не из обычного металла. Эллана стянула зубами перчатку и надкусила кожицу у ногтя, оставляя капельку крови на замочной скважине сундучка. Он красновато засиял. Послышался звук поворачивающегося ключа.       Каллен поморщился, стараясь не коситься на ритуал Инквизитора и не оставлять комментарии по поводу магии крови.       — Не надо на меня так смотреть! — воскликнула Эллана, поймав косой, нервный взгляд командира на себе, — я знаю. Знаю!       Выдохнув, чтобы разрядить обстановку, эльфийка выложила содержимое ларца на карту. Осколки Маски таинственно сверкнули перед Дагной и та с профессиональным азартом прищурилась. Она вынула свой монокуляр и, приставив к глазу, начала крутить один из осколков. Сосредоточено высунув язык и нахмурившись, Пипишка высматривала каждую щёлку на тёмном дереве. Остальные старались не дышать.       — Похоже на монументальную резьбу… — задумчиво пробормотала Дагна, покрутив кусок на свету, — по ощущениям красный кедр. Это эльфийский тотем?       Эллана махнула головой и сложила Маску из оставшихся кусков:       — Это эльфийский артефакт. Маска Фен’Харела. Она была разрушена много лет назад после попытки одного Саирабаза открыть разрыв в Завесе с её помощью.       — А-а-а, — протянула Дагна с ухмылкой, — вот за чем вы гоняетесь в последнее время. И вам нужно это починить, я полагаю?       Инквизитор снова утвердительно кивнула, протягивая Чаровнице осколок с волчьим глазом:       — И когда смотрю через него, вижу… будто прошлое вижу.       Эллана с замиранием сердца вдохнула и оглядела купол залы, вспоминая свои ведения. Внутри стало щекотно и волнительно.       Убрав монокуляр, Чаровница приложила к глазу осколок, забавно прикрыв второй так, что нос её сморщился. Крутила она и волчий глаз, и сама крутилась, хмыкая и хмурившись.       — Ничего я не вижу, Леди Инквизитор, — возмутилась она, пожимая плечами. Тут же из её толстой ручки осколок выхватила Кассандра, делая всё то же — смотря через дырку и хмурясь.       — И я ничего не вижу.       От подобной встречной реакции Эллана опешила: может, она сходит с ума? Или пристрастие к Эльфийскому корню зашло слишком далеко? Те сны не могут быть лишь снами! В животе неприятно засосало от напряжения, температура повысилась, эльфийку начали одолевать противные сомнения в самой себе и во всём происходящем. Но ведь и несколько лет, и половину жизни назад было так же странно, необъяснимо тревожно. Однако сейчас она обязана быть сильнее.       Рука Элланы задрожала, но она старалась сдержать своё волнение перед присутствующими. Три пары глаз с потухающей надеждой смотрели на неё, а советники всё так же обрывисто дышали, скрежеща от напряжения зубами.       Вновь в ладони Инквизитора оказался кусок, слабо пахнущий древесиной и древностью. Секунду смотрев на него, Эллана уже не верила в собственный здравый ум. «Был бы он здесь, он бы знал, что делать», — вскользь подумала она. От подобной чепухи самой стало смешно, — вырвалась ухмылка.       Она глянула через прорезь волчьего глаза и пространство вокруг сделалось настолько тёплым и светлым, что на мгновение стало легче. Пасть на шее Элланы зазвенела, окутанная, как и осколок, непередаваемым голубым сиянием. Другим казалось, что Эллана не здесь, не с ними, но буквально рядом. Между сотнями миров, из которых хотелось её вызволить, вытянуть, словно из огромной сосущей дыры.       Взгляду Элланы предстала всё та же зала, но настолько светлая и изящная, какой она не видела даже во дворцах Орлея. Сквозь тонкие витражи сочилось солнце, яркое, но не обжигающее, окутывающее своей нежной теплотой светлую кожу. Его лучи освещали расписной купол: краски, которыми были написаны фрески, переливались.       Инквизитор отошла к окну и не узнала привычную для неё площадь Скайхолда: блестящие латы, лёгкие струящиеся одеяния, мужчины и женщины — эльфы. Их язык Эллане был непонятен.       От осознания происходящего заставил отвлечься лязг доспехов. Эллана обернулась: в залу вошли трое высоких эльфов, облаченных в золотистого цвета утонченные доспехи. Лица их были чисты.       Эльфы склонились перед Элланой, опираясь на колено. Нахмурившись, она наблюдала, вслушиваясь в речь.       «Fen’Harel», — различила она в словах среднего из эльфов.       Эллана молчала. Сжав кулак, она обнаружила, что может сделать это на обеих руках. Она приподняла ладонь, с изумлением оглядывая пальцы в латных пластинах, и звуки снаружи заглушил тошнотворный стук в висках. Эльфы напряглись, заметила Эллана, недоверчиво, встревоженно пронзая её. Они приковали свои взгляды прямо к Инквизитору, сопровождая это обрывистыми сметёнными фразами.       От непонимания становилось еще более непонятно. Всё казалось неизбежным, нагнетающим и острым, как страшный сон, от которого не можешь проснуться. Инквизитор резко оторвала от своего лица осколок и обессиленно опёрлась рукой о колено, наполняя свои лёгкие густым, как ей казалось, воздухом. Волосинки на лбу взмокли, и, чтобы ощутить своё присутствие в настоящем, Эллана небрежно обтёрла лицо ладонью, тяжело моргая.       — Инквизитор? — взмолилась Кассандра, хватая её под плечи вместе с Калленом.       — Да за что же, ты… чёртов Создатель, — огрызнулась Эллана, усмехаясь от своих же слов и откидывая осколок к остальным.       Она встретила взбудораженный взгляд Чаровницы своим, надеясь на понимание без всяких слов и объяснений.       — Очаровательно, миледи! — Наконец произнесла Дагна и расплылась в азартной улыбке, потирая руки. Из её глаз от нетерпения посыпались искры.       — Дагна, так вы сможете помочь нам починить её? — спросил Каллен, опуская руки на рукоять меча.       — Я — нет, — с улыбкой махнула головой Чаровница, собирая разочарованные взгляды, — но слышали ли вы что-то о Наковальне Пустоты?       — Наковальня Пустоты? — изумилась Кассандра, переглядываясь с остальными, — разве Героиня Ферелдена не уничтожила её?       Чаровница игриво отрицательно промычала:       — Для остального мира — да, но не для нас, Ваша светлость.       Кассандра сложила руки на груди. Она пыталась сдерживать свой пыл, — злилась, когда кто-то говорил загадками.       — Что это такое, Наковальня Пустоты? — недоумённо вопросила Эллана. Искательница отошла к окну:       — Древняя кузница одного из гномьих Совершенных. С помощью Наковальни он создавал големов для борьбы с порождениями тьмы.       — И какое… — начал Каллен.       Его перебила восторженная Дагна:       — И какое же отношение ваша Маска имеет отношение к гномам и Наковальне, Ваша светлость? Годы в Круге многому меня научили, Ваша светлость! Этот голубой блеск… Это лириум, кровь Титана, не так ли?       — Вы настоящий профессионал, Дагна, — Эллана улыбнулась.       — Благодарю, Ваша светлость, — нос Чаровницы снова покраснел, — к чему я? Вы же осведомлены, что только гномы могут добывать такой чистый лириум. Камень, лириум — это не просто материалы. Они поют и пульсируют… а Наковальня способна вдохнуть в них еще и жизнь, собрать воедино.       — Я доверяю вам, Дагна, — Инквизитор задумчиво тронула карту, — но где мы найдём кузницу, если все верят в то, что она разрушена?       — Гномы Орзаммара приняли соглашение молчать, чтобы избежать войн и Священных Походов. Они закрыли вход на Глубинные тропы, как только Героиня Ферелдена вышла оттуда.       — Просить помощи у гномов — не вариант, — вмешался Каллен, — нам требуется намного меньшее число осведомлённых о наших планах.       Дагна выпучила глаза, словно в испуге, и начала отмахиваться руками:       — О, нет! Нет, нет, нет! Возможно, есть какой-то иной путь! Нам незачем поднимать весь Орзаммар на уши.       Впервые за длительное время пребывания в Инквизиции Дагна вспомнила про семью. Совесть даже теперь порой грызла её сердце, а вина не давала уснуть.       Умоляющим взглядом она посмотрела на Эллану и жалобно свела брови. Но решениями Инквизитора управляли не столь понимание к личным проблемам Чаровницы, сколь желание не раскрывать своих планов. Не привлекать внимание мира и не подставлять Лелиану, что ловко прикрывала за Солнечным троном целую организацию настоящих ищеек и головорезов.       — Дагна, но вы же понимаете, что вам придётся идти с нами, — Эллана глянула на гномку из-под лба, опираясь о карту, — если, конечно, хотите помочь Инквизиции.       Каллен, сдавшийся напряжению и непониманию, повысил голос. Он хотел было схватить Эллану за предплечье, но в последний момент образумился и отдёрнул руку:       — Инквизитор! Вы же не собираетесь идти на Глубинные тропы своим отрядом? С большим уважением, но вы не сможете защитить себя как раньше. На Глубинных тропах мерзость, смерть и… скверна. Вы не можете утверждать, что с вами всё будет в порядке. Даже с Искательницей, Дорианом или Варриком.       Эллана твёрдо перебила его. Это уже становилось её дурной привычкой:       — Мы много раз смотрели в лицо смерти, командир. Я и мои спутники в состоянии защитить себя даже на одну руку меньше.       — Но, Инквизитор, — Каллен скрипнул зубами, всё-таки не сдержавшись и схватившись за обрубок инквизиторской конечности, — мы должны собрать отряд солдат для похода. Мы не знаем, с чем вам придётся столкнуться там, внизу.       Эллана резко скинула его руку с себя и прикрикнула на него:       — Командир, это приказ! Я не могу жертвовать своими людьми. Мы потеряли слишком многих. Поймите, нам нельзя привлекать к себе внимание знати и кунари!       — Вы ведёте себя как умалишённая с того самого момента. Думайте разумно, Инквизитор, если вы погибните на Глубинных тропах, врагу не составит труда помешать нашим планам!       — Солас — не враг! — она закричала и с силой ударила кулаком по столу. Врезать Каллену ей помешала Кассандра, что встала между ними, отталкивая друг от друга.       — Эй! Эй! — суетливо выдала Касс, — если вы будете ссориться, настоящий враг застигнет нас врасплох! Не забывайте, зачем мы собрались. Нам нужно подумать, как найти Наковальню. Инквизитор?       Инквизитор, с сожалением посмотрев на Каллена, опустила глаза на воткнутый в карту кинжал. Она знала, что командир всё понимал. Каллен увидел в глазах Инквизитора и то сожаление, и тоску, и страх, что Эллана мастерски скрывала за личиной героя. Каллену тоже было тревожно, как и всем остальным. Но леди Инквизитор излучала столько невероятного мужества и отваги, что этого хватало, чтобы внушить их солдатам.       — В своих книгах Варрик упоминал, что карты Глубинных троп хранились у Андерса, — как ни в чём не бывало поясняла Искательница. Она отошла к окну, как только услышала шум толпы с улицы: Скайхолд собирался в «Приюте Вестницы», чтобы отметить Праздник урожая. Народ подтягивался под громкие приветствия, робко поющую лютню барда и свист вылетающих из бочек затычек. Это заставляло Кассандру улыбаться: она только недавно начала понимать, из чего состоит жизнь, помимо самопожертвования.       — Соберите всех оставшихся Серых Стражей в Скайхолде, командир, — сухо скомандовала Эллана и выдернула кинжал, отбрасывая его. Полированный металл протестно звякнул, — с вами пойдёт Коул, он сможет помочь в случае необходимости. И не берите больше никаких солдат, вам ясно? Не берите лошадей. Сами держитесь как можно дальше от порождений. Мы выдвигаемся завтра после наступления темноты.       Каллен решительно кивнул.              — Что насчёт меня, Инквизитор? — повернулась Кассандра.       Положив руку на плечо Искательницы, Эллана посмотрела в её глаза и сжала пальцами одежду:       — Не вернёмся через семь ночей, веди их на смерть с мечом в руке. Во имя Создателя.       На рыночной площади, несмотря на поздний час, было светло: факелы и праздничные фонари освещали народное празднество. Ремесленники, солдаты и крестьяне, люди, эльфы и гномы — все беззаботно шатались от одного прилавка к другому в поисках самого сладкого батата и самой огромной тыквы. Никогда за последние пару лет обитатели Скайхолда не были настолько безалаберными как в нонешний Праздник урожая.       По воздуху расползался настоящий запах поздней осени: слежавшееся сено, грушевые пироги, мокрая земля после холодного ливня. Холодные вечера наступали раньше, от чего часовые были вынуждены зажигать фонари, свет коих отражал безобразно тянущиеся тени. Плеск тяжелых сапог по лужам, крики перелётных птиц и заржавевшая листва на склонах гор — всё это было вестником приближающегося праздника.       На каждом окне уже за несколько дней до празднования можно было увидеть восхитительно оранжевые тыквы с помещенными в них букетами из львиного зева, крокусов и веток с волчьими ягодами. По крупинкам люди собирали плодородие, чтобы забрать его в пучину холодной зимы, оберегаясь от её опасного равнодушия.       Народ Скайхолда стягивался в «Вестницу». Все проводили вечера и празднества в таверне, в силу того, что в Скайхолде делать больше было нечего: магам надоедало куковать в башне, солдатам — махать мечами у манекенов, а конюхов уже воротило от лошадей и всего того, что из них выходило.       Разгар гулянья сопровождали озорные песни Мариден под чистое звучание струн. Люд любил её песни, особенно, пропустив пару кружек забродившего эля. Но им было всё равно, что пить и что петь. Они забывали, что есть люди, эльфы и гномы, войны, политика, заботы, они чувствовали себя в безопасности как никогда.       — Каллен! — окликнула командира Эллана. Он в своём лёгком позолоченном дуплете выглядел особенно очаровательно. Командир и сам отвык видеть себя в зеркале в обычной одежде, без доспехов. Инквизитор поймала его на площади, по пути в «Вестницу», — Каллен, подожди.       Она притормозила мужчину, взявшись за его запястье и одёрнув. Каллен со скрытым удивлением обернулся:       — Инквизитор?       — Я хотела… — эльфийка отдышалась и продолжила, — мне очень жаль, что между нами произошло сегодня. Ты простишь меня? Я, правда, очень сожалею, Каллен.       Командир тепло улыбнулся и положил руки на предплечья Элланы.       — Инквизитор, — начал он, смотря в глаза эльфийки, — нам обоим стоило пытаться понимать друг друга лучше. Разногласия между союзниками не делают их слабее, если они понимают, что были неправы.       Эллана заулыбалась:       — С меня бочка эля и баранье жаркое!       — Идёт!       По-доброму засмеявшись, командир подал девушке свой локоть и повёл в «Вестницу», где уже во всю трещали столы, а выпивка лилась ручьем.       В «Приюте Вестницы» уже который час не было ничего святого. Казалось, во время подобных пьянок Андрасте жалела, что выбрала Эллану своей Вестницей. Особенно весёлые во всю отплясывали на столах, переворачивая здоровые пивные кружки, после чего танцы выливались в не менее увлекательные потасовки. Кассандра и Крэм мерялись силой на руках под громкие поддержки поклонников. Около вертела с мясом завывала чья-то облезлая собака.              Но все дружно, кроме собаки, в голос воскликнули «Инквизитор!», когда в дверях показались Эллана и Каллен. Искренне улыбнувшись, эльфийка помахала всем рукой, высвобождая её из-под локтя мужчины.       Спутники сели за ближайший столик у камина. Эллана уселась на него сверху, и служанка подала две до краев наполненные кружки. Они ударили ими друг о друга и пенное полилось через края, но всем был всё равно и оттого веселее.       Мариден снова затянула песню, обходя таверну кругом и резво перебирая струны своей лютни:       «Давай! Смелей! Покуда слышишь ты Лютни́ моей сердечное звучанье!       И пусть как сажа вечер тёмен, И пусть как сажа вечер тёмен, И пусть обáгрилась заря Кроваво-красною тоскою,       Пусть в волосах твоих благоухает Цветок Хрустальной благодати Для меня!»       Тут Каллен, заглотнув эль, вскочил перед Элланой и подал ей руку, слегка наклонившись. Он игриво махнул головой, приглашая эльфийку:       — Не окажите ли мне честь потанцевать с леди Инквизитором?       — Не-ет, Каллен, — начала отмахиваться она, — я совсем не умею танцевать! Командир засмеялся и схватил Эллану за руку:       — Ты меня обманываешь!       Он потащил эльфийку за собой так, что она мигом слетела со стола, оказываясь в его сильных руках. Большие ладони Каллена придавали уверенности и чувство защищённости. Положив вторую руку под её лопатку, Каллен закружил по таверне, меж ликующих пьяниц, так по-ребячески приплясывая. Элланы смеялась, еле успевая перебирать ногами в неумелом сете.       Менестрель, вдохновившись их танцем, больше походящим на детское дурачество, играла всё задорнее, а люд, присоединяясь, пил всё усерднее.       Каллен подхватывал Инквизитора, кружил, отчего локоны выбивались из её прически, взлетая красивыми волнами. Она не хотела сейчас думать о том, как они выглядят, кто на них смотрит и что думает. Эллана отдалась ему, Каллену, что улыбался ей и уносил все мысли вместе с их вихрящимся танцем.       — Глянь-ка, уже нахрюкались, — засмеялся Варрик, обращаясь к сидевшему за барной стойкой Дориану. Они не обошли стороной возможность пропустить по кружечке.       Дориан, с обожанием глянув на кружащуюся парочку, с улыбкой отвернулся к своей выпивке снова:       — Пусть веселятся. Им обоим так сложно в последнее время.       — Эй, — Варрик положил руку на плечо молодого магистра, — чую запах пьяной хандры.       — Не могу осознать, что Морриган причастна к смерти моего отца, дружище. Нет смысла ещё кого-то обвинять сейчас, если я не хочу войны между Тевинтером и Ферелденом.       Тетрас усмехнулся и потрепал его, поглядывая назад, на всё происходящее в таверне.       — Да-а, старина, — протянул он, — посади тебя на моё место, Киркволл кончил самоубийством от тоски.       Дориан встрепенулся. Он, вылупившись, глянул на глотающего ель гнома и приподнял бровь:       — Кстати о Киркволле. Если ты здесь, то кто правит городом?       — Хочешь дворянство? Хочешь два, а? — засмеялся тот, — советник мой, да кучка знати там заправляют в моё отсутствие. Начнут буянить, сначала напишу про захват власти, потом повешу всех! Всех!       Он стал возбуждённо размахивать рукой с кружкой, расплёскивая спиртное по стойке, которую только что до блеска натёр сердитый Кабо. Дориан замученно вздохнул, и Варрик продолжил:        — А ты-то не боишься, что в твое отсутствие этот демонов Тевинтер снова дел наворотит?       Залпом допивая забродившую отраву, Павус громко поставил громадную кружку, вытирая усы пальцем:       — Магистрариумом с тех пор, как я уехал, занимается магистр Фогерен. Мой отец доверял ему. Я не доверял своему отцу, но в людях он умел разбираться. Надеюсь, Фогерен сумеет поддержать порядок и мне не придётся расхлёбывать то, что маги наворотят в моё отсутствие.

***

      «Ваше Святейшество! В ходе непрерывного шпионажа мне удалось столкнуться с Соласом, Ужасным волком, лично. Слишком симпатизирует эльфам, к другим настроен относительно невраждебно. Зачем сохранил мне жизнь — неизвестно. «Делает то, что должен». Владеет идолом из красного лириума. Тевинтерские маги. Хартия в Киркволле. Срочно отсылайте магистра Павуса и наместника Тетраса из Инквизиции», — недошедший отчёт Шартер, одной из подручных Лелианы.