Уничтожена. Унижена. Убита.

Акамацу Каэде. Хотя всё-таки Ирума придумала ей хорошее прозвище "Каэдиотка". Не надо было путаться у меня под ногами, я ненавижу, когда мне мешают. Уничтожена. Я решила устроить ей настоящую встряску. Я подстроила всё настолько гениально, что никто не понял, что умерла не она. Но всё-таки приятно было смотреть, как меняется от ужаса личико Ирумы, и как страдает бедный Сайхара-чан. О нет, её казнь не закончилась, она только началась. Унижена. Очнулась она в моей тайной комнате. Я лишь только сидела и любовалась. Хоть она и раздражала, но красоты у неё было не отнять. Едва она открыла глазки, я вцепилась в неё, покрывая шею горячими поцелуями. Всеми силами она пыталась столкнуть меня, что-то там говорила про Миу, но я просто не слушала её. Стянула её розовую кофту и навалилась на неё. Наши глаза встретились. Сколько же унижения в них было! Да ведь она в самом настоящем отчаянии! Но не тут-то было. Видимо в ней ещё теплилась надежда. Акамацу посмотрела мне прямо в душу и умоляла отпустить. Я чуть не сжалилась над Каэде, но вовремя остановилась. Я надавила ей на живот, и она скорчилась от боли. Даже слёзы брызули из глаз. Убита. Она начала изрядно надоедать мне. Всё её тело было расцарапано, бельё чуть порвано. Я не стала настолько её унижать. Она уже даже не плакала. Просто вцепилась в мою руку и всё. Пора было закончить её мучения. Я достала ножик, и взглянула на неё. Она даже не шелохнулась. Что же, прощай, Каэде Акамацу, Абсолютная пианистка.