✵✵✵
Чимин целует страстно, будто хочет испить до конца этот любимый вкус. Альфа в шоке от такой инициативы со стороны истинного, ведь всегда Юнги брал на себя роль доминанта, а сегодня это место явно не светит ему. Чимин чуть отстраняется, так как поза не совсем удобная. Оба дышат глубоко. — Что… что это было, Ванилька? — Это твоё наказание, сладкая пытка, мой альфочка, — Чимин руками гладит крепкую грудь, которая часто вздымается. Альфа прикрывает глаза, дыхание совсем сбивается, когда рука омеги медленно начинает гладить пресс Юнги, а потом умело ласкает полувставший член поверх одежды. На эти касания Мин закидывает голову на сидение машины, глотая глухой стон. Чимин улыбается, он доволен собой, лишь одно касание вызывает в его истинном столько эмоций. Омега освобождает ствол, немалого размера, головка которого уже в естественной смазке от возбуждения. Чимин умело гладит её, распределяя предэякулят по всей длине. — Ванилька, ммм… Ты что делаешь? Что за сладкая пытка? — Это твоё наказание, не смей кончить, пока я не разрешу, — омега начинает брать головку, медленно углубляя минет. — Что? Ахх… — он не успевает договорить, чувствует, как язык Пака начинает лизать каждую венку на члене. Альфа в жизни не испытывал столь фееричное удовольствие. Он нежно гладит его по волосам, когда омега снова берёт член на половину и начинает втягивать щеки. Гортанный рык срывается с губ. Юнги не может больше терпеть, хочет полностью взять контроль на себя. Альфа слегка надавливает на затылок омеги и в руках сжимает мягкие пряди. Омега убирает его руку, одним движением отпускает возбуждение альфы и смотрит на него: — Я что сказал? Не смей меня трогать и кончать без моего разрешения! — Ванилька, прошу… мне больно, позволь кончить, — почти скулит альфа. — Я подумаю! — Чимин обеими руками впивается в рубашку альфы и со всей силой тянет её в разные стороны, отчего пуговицы разлетаются по сторонам. В машине прорезает звук рвущейся ткани, и Юнги через пелену возбуждения осознает, что это была его любимая рубашка, которую только что испортили. Но от этого альфу накрывает новая волна, член во всю дёргается, а желание коснуться омеги усиливается. Его сильно бесит эта ткань, которая прикрывает красивое тело, но ослушаться омегу он не может, Чимин сегодня явно не в духе, поэтому Юнги сидит, как послушный котик, и принимает страстные ласки возлюбленного. Чимин уже полностью оголяет любимого до пояса и выкидывает никчёмную ткань куда подальше. Он начинает осматривать это прекрасное тело, накаченное и белое, как снег, почему-то это тело, в мыслях, Чимин ассоциирует с любимым персонажем — Эдвардом Калленом. Только днём он попробует разглядеть это тело при лучах солнца, может, будет светиться так же? А вдруг он вампир? Ведь вряд ли у простого человека может быть настолько белоснежная кожа. Омега чуть улыбается всплывшим мыслям в голове. Пока Юнги не открывает глаза, он начинает целовать его шею, оставляя багровые засосы на бархатной коже. Хочется пометить своё. Альфа поворачивает голову в бок, давая больше пространства этим пухлым губам. Омега медленно спускается, оставляя дорожку из поцелуев и засосов, начав играть с розовыми сосками, нежно покусывая их. Юнги совсем теряется в пространстве, ещё немного и он забудет своё имя. Что ты делаешь со мной, Пак Чимин? Хочется коснуться любимого. Альфа еле вырывает слова из уст, хотя кислорода в груди категорически не хватает, поэтому говорить и дышать одновременно совсем трудно. — Прошу, позволь раздеть тебя. — Нет, я сам! Подвинь сиденье, — приказным тоном говорит омега. Юнги выполняет безоговорочно. Ему нравится подчиняться именно истинному. Другого омегу он просто за такое жёстко трахнул бы, прямо в глотку, но только не Чимина. После того, как возле Юнги открывается больше пространства, Чимин начинает снимать с себя одежду, хочется сделать это как можно сексуальнее, но в машине не совсем удобно. Поэтому вышло, как вышло. Юнги не отрывает зрительного контакта от омеги, его не волнует, как сейчас неуклюже выглядит Чимин, альфу интересует это прекрасное и горячее тело. Когда омега уже полностью нагой — он смотрит на альфу и снова грубым тоном приказывает: — Сними брюки и всё остальное. Юнги снимает всё, так же не отрываясь от омеги, ведь Чимин, сев на сиденье на колени, раздвигает их настолько, насколько позволяет ширина кресла, и пускает в себя сразу два пальца, начиная растягивать. Юнги больше не может сидеть и просто быть зрителем. — Прошу, позволь мне, обещаю сделать тебе приятно. — Я не разрешал. Сиди, я сам. Юнги глубоко вдыхает, заскулив, смотря на эту красоту. Чимин — это произведение искусство, личная муза Юнги. Он — его апогей. Его начало и конец, жизнь и смерть, свет и мрак. В нём сочетается всё самое лучшее. С этими мыслями Юнги не замечает, как омега вынимает свои пальцы из дырочки, потом умело перебирается на бёдра альфы и седлает их. Оба возбуждённых члена касаются друг друга, Чимин берёт их в свои руки и начинает дрочить обоим. Юнги снова откидывает голову, принимая приятную пытку. Омега отпускает оба ствола и уже медленно пробирается повыше, направляя возбуждение альфы к мокрой дырочке, которая пульсирует всё больше. Он садится на член до половины, когда оба захлебываются воздухом. — Ты плохо подготовился, слишком узко… Положив голову на крепкие плечи, омега часто дышит, а потом садится, впуская в себя всю длину. — Ммм… ах… ты слишком большой… — Позволь мне подготовить тебя…пожалуйста… — Мне нравится так, когда удовольствие с дольками боли. — Ты — мой мазохист! — Только с тобой. После этих признаний Чимин начинает двигаться, а через пару толчков — боль уходит на второй план. Юнги руками начинает гладить тонкую талию. Чимину настолько хорошо, что он обнимает за шею любимого и начинает страстно целовать жаркие губы. Их ароматы смешиваются воедино, в машине так жарко, что окна вспотевают от их страсти и желания. Чимин ни на минуту не перестает двигаться, старается как можно глубже всадить в себя горячий орган альфы. Юнги просто принимает всё без остатка, ему ещё никогда не доставляли настолько много удовольствия, что ещё немного, и он кончит, как подросток. Но не хочется лишать себя и омегу такого долгожданного удовольствия. Юнги, оторвавшись от желанных губ, начинает целовать шею, засасывая бархатистую кожу, будто метит своё. Начинает лизать пахучую железу, пробуя любимую ваниль на вкус. Чимин стонет, его пытка оборачивается для себя наказанием, этот язык и член творят с ним нечто невероятное. Всё тело дрожит в предоргазменной эйфории, а мышцы живота судорожно сокращаются. После пары толчков — омега кончает, пачкая их животы, а посторгазменная нега накрывает его, и по телу проходится мелкая дрожь. Так хорошо, словно он побывал на седьмом небе от удовольствия. Юнги гладит его по спине, целует шею, пуская приятные мурашки по телу. Чимин ластится в этих руках, ему нравятся ласки, но альфа не успевает кончить, и омега чувствует, как внутри дёргается член. Чуть отойдя от приятных ощущений, Чимин смотрит в этот омут возбуждения и любви. Касается уха, нежно прикусив мочку, и хочет наградить своего послушного котика, который ни разу не ослушался. Хотя омега чувствует, как ствол увеличивается внутри и понимает, что его альфе больно. — Можешь двигаться и кончить. Юнги, после этого шёпота, начинает медленно брать инициативу в свои руки, ведь ему дают зелёный цвет. Толчки учащаются, альфа входит глубоко, просто вбивается в розовую и мокрую дырочку. Чимин снова начинает возбуждаться, ведь Юнги проходится с каждым разом по простате. Омега задыхается стонами и ёрзает над Мином, скользя членом о пресс альфы. Юнги и сам не может сдержать стон, ему так хорошо, внутри Пака стенки так сжимаются, не желая отпускать его. — Чимин, прошу, будь моим… ммм… Полюби меня, пожалуйста! Просит Юнги в перерывах, он не хочет заканчивать это просто сексом на одну ночь. Альфа хочет его забрать себе навсегда, любить безумно и доказывать ему, насколько омега прекрасен и желанен для него. Чимин чуть отстраняется и смотрит ему в глаза. Там кроме любви и искренности ничего нет. Хватит играть в кошки мышки. Кому это нужно? — Может я уже… Сделай меня своим, мой альфочка… Чимин открывает место метки, руками сжимает волосы альфы и прижимает к себе. Пока любимый целует это место, омега медленно насаживается на член, не желая останавливаться. — Ты, моя Ванилька, только мой, — Юнги чувствует, что уже близок. Одну руку он пускает между их телами и, взяв член омеги, начинает дрочить. Чимин бьётся в конвульсиях, ему так хорошо. С каждым толчком альфа насаживает Чимина на себя, пока в его крике не смешиваются агония и удовольствие, и омега кончает на их животы. Пара глубоких толчков и Мин кончает в горячее нутро. Стенки сразу сжимаются и доставляют новую волну удовольствия, а Юнги пронзает место метки. У обоих фрикции проходят по телу удовольствием, узел альфы мгновенно набухает. Чимина бросает в дрожь, их обоих затягивает в омут удовольствия. Альфа вынимает из нежной кожи клыки и зализывает место укуса, чтобы облегчить боль. Юнги загнанно дышит. Его по полной колотит. Альфа просто не в состоянии шевельнуться, как и омега. Оба, закрыв глаза, дышат часто, наблюдая, как под веками, в ритме пульса, расцветают искры, мелькают звёзды. Дыхание потихоньку выравнивается, а приятная нега отпускает. — Прости, я не успел выйти и нас связало. — Я знаю, я сам этого захотел. Почувствовать своего альфу по всем фронтам. — Ты невероятный, Чимин! С каждым днём я утопаю в тебе всё больше. — Только для тебя я такой. — Я люблю тебя и хочу, чтобы ты был моим. — Я твой, мой альфа, на мне твоя метка, смотри! Я тоже люблю тебя, Юни, больше не рискуй собой, защищай близких, иначе наказание будет куда строже. — Я твой, моя Ванилька! Больше не хочу, но иногда можно позволить. Такой Чимин просто срывает башню.✵✵✵
«Двое неидеальных встретили друг друга… Полюбили… И стали идеальными друг для друга…» ©Виталий Гиберт Приехав домой, Тэхён меняет одежду ребёнка и укладывает его в кроватку. Входит в спальню и видит, что Чона нет в комнате. Как оказывается, альфа принимает душ. Омега не тревожит его, понимает, что ему сегодня было нелегко. Тэхён начинает готовить кровать для сна. После так же отходит во вторую ванну и начинает принимать душ. Хочется смыть весь страх и ужас, который окутал их сегодня. Приняв процедуры, омега накидывает на себя махровый халат и направляется в спальню, а когда открывает дверь — видит любимую фигуру. На нем лишь белое полотенце, обёрнутое вокруг талии. Чонгук стоит, сложив руки на груди, и смотрит, нахмурив брови. Омега приподнимает бровь, он не понимает своего альфу. Гордо подняв голову, идёт в сторону кровати, вот только дойти ему не дают. Крепкие руки хватают за локоть и тянут на себя. Когда Тэхён уже в плену крепкого тела, он складывает руки на груди и хочет выбраться, но ему не дают. Альфа одним движением поднимает его на руки и садится на кровать. Чонгук усаживает любимого на свои бёдра, а потом начинает нежно целовать его шею. Чуть открывает плечо, целуя свою метку, пуская табун мурашек по всему телу. Омега чуть откидывает голову назад, наслаждаясь этим моментом. — Почему ушёл от меня? — Ты и сам, оставив меня одного, ушёл в ванную, поэтому просто не хотел тебя беспокоить. Я знаю, что сегодня был очень тяжёлый день для нас двоих, но особенно для тебя, — омега касается разбитой губы, — очень больно? — Не больнее мысли о том, что сегодня мог вас потерять. Остальное заживёт до свадьбы. — Ты сейчас мне делаешь предложение? — Конечно, фуфунька, но это не официально, скоро тебя ждёт сюрприз. — А я-то думал… Испортил настроение, — Тэхён мило надувает губки. — Ты хочешь предложения прямо сейчас? Омега ничего не отвечает, лишь складывает руки на груди и разворачивается к Чону спиной. Альфа пытается его развернуть, но Тэхён лишь отталкивает. Чон сажает Кима на кровать, а сам опускается перед ним на колени. Чуть кашляет в кулак, потом поднимает взгляд на возлюбленного, начав говорить: — Мой свет, моя любовь, моя жизнь, Ким Тэхён, великий и знаменитый айдол нашей страны, станете ли Вы официально мужем простого смертного? Тэхён еле сдерживает улыбку. — Ну знаете, я слишком знаменит, а вы простой человек. Как будете отбиваться от моих фанатов и хейтеров, м? — Я спрячу вас в своих объятиях и ещё — я отец вашего ребёнка. — Вы этим хотите сказать, что у меня нет выбора, кроме вас? Я могу найти другого за мину… — не успевает договорить, как альфа касается пальцем губ омеги. — Не говори это, прошу, даже в мыслях не хочу представлять тебя с другим. Ты убьёшь меня, просто закопаешь заживо, если найдёшь замену. — Ты разве не скажешь, что убьёшь меня, если я найду другого? — убрав руку альфы, говорит омега. — Ты думаешь, я смогу убить тебя? Я скорее убью себя, ведь без тебя — нет меня. Ким Тэхён, ты — мой кислород, жизнь, душа, свет моей жизни. Этот список может продолжаться вечно, поверь, и одно слово я не повторю дважды. Люблю тебя больше жизни, ты с Раоном — моё всё. Позволь поцеловать твоё сердце, — Чонгук берёт руку омеги и кладёт на свою грудь, потом приближает ладонь к губам и нежно целует. — Вот что ты за человек? У меня скоро слёз не останется. Так и до инфаркта недалеко. Я тоже люблю тебя, в мыслях, и даже в своих снах не изменю тебе, просто не смогу. Ты слишком глубоко во мне, без тебя нет Тэхёна, — омега опускается перед альфой на колени, берёт его руку и кладёт к себе на сердце, — позволь поцеловать твоё сердце, жизнь моя… Оба крепко обнимают друг друга. Наконец-то в их жизнь приходит то спокойствие, о котором они так мечтали и долго ждали. После пары минут объятий омега отстраняется. — Я согласен, а где кольцо, муженёк? Чонгук смотрит по сторонам, ищет что-то похожее на кольцо, но ничего такого нет. Тогда он снова возвращает взгляд на Тэхёна и видит, как на махровом халате торчит одна белая ниточка. Альфа одним движением вынимает нитку, она достаточно длинная. Тэхён не понимает, что делает Чонгук. Альфа берёт руку Тэхёна, начав завязывать белую нитку на безымянном пальце, а после целует её. Тэхён смотрит и не понимает. — Что это, Чонгук? — Кольцо, любимый мой, завтра сменю на настоящее. Я вас привязал к себе официально. Вы теперь мой айдол! Пусть фанаты порадуются, а хейтеры — сдохнут от зависти. Поздравляю, Чон Тэхён, вы — мой. А разве влюблённым нужно больше? Нет, лишь тот человек, за которого сердце готово выпрыгнуть из груди. — Где бы ты хотел жить? — Я бы хотел уехать из этой страны и жить где-нибудь на острове, возле океана. Чтобы наш Раон бегал по белому песку, а мы за ним. Как счастливая семья, хочу спокойную жизнь в раю. А рай там, где прекрасный закат, где ты, любимый. — Но ты боишься холодной воды, как мы там будем жить? — А да, я об этом как-то не подумал. Чонгук, ничего не сказав, поднимает его на руки и направляется в сторону ванны, открывает дверь и ставит омегу на белый кафель, сняв с него белый халат. Снова взяв на руки, заводит в душевую кабинку. — Ты веришь мне, любовь моя? — Больше, чем себе! — Тогда обними меня крепче! Я сейчас включу воду, и если тебе страшно, то ты можешь меня остановить. Я всегда рядом, — опустив омегу вниз, альфа тянется к смесителю, медленно включив холодную воду. — Я люблю тебя, Тэхён, всегда буду рядом и защищу вас, несмотря ни на что. Оба вздрагивают от холодной струи. Омега обвивает любимого обеими руками, держится, словно за спасательный круг. Чонгук в ответ делает то же самое. Несмотря на шум воды, Тэхён прекрасно слышит любимый ритм сердца, его постепенно бросает в дрожь, страх окутывает его и хочется всё остановить. — Не дай страху победить себя, пусть выиграет любовь, фуфунька. Я окутываю тебя собой, беру все боли и страхи на себя, не бойся никого и ничего. Я не дам тебе потерять себя, это всего лишь вода. Не бойся, жизнь моя, — Альфа гладит по спине. От этих ласк Тэхён успокаивается и его постепенно отпускает. Остаётся дрожь, она, скорее, от холодной воды. Чонгук, поняв, что любимый доверился ему, отключает воду, на сегодня этого достаточно. Они выходят из кабинки. Чон надевает на любимого халат и, взяв на руки, выносит в спальню. Укладывает на кровать, сам ложится рядом, крепко прижимает к груди и гладит по спине. Усиливает феромоны, полностью окутав его своей любовью и заботой. Омега совсем расслабляется и дышит умеренно. Он смотрит на палец, на котором завязана ниточка, и невольно на лице появляется улыбка, словно этим альфа привязал его к себе, но омега и так привязан к Чону невидимой нитью любви. Но какой он ещё ребёнок. Что ещё нужно для счастья? Любящее сердце и заботливый человек, именно твой. Ведь у каждого из нас есть свой соулмейт, с ним можно побороть все и вся, даже себя. Ведь страх появляется тогда, когда мы хотим защититься от внешнего мира. Страх закрывает от людей, прячет в тени своих мрачных лап. Но стоит появиться свету в вашей жизни, вы поймёте, что она полна ярких моментов, света и радости. Чонгук — тот свет, которого не было в жизни Тэхёна. Он показал ему другую сторону мрака. Чон — его панацея, его жизнь. Без него нет Тэхёна. Их любовь выдержала всё: и боль, и расставание. Если вы предназначены друг другу судьбой, это не значит, что жизнь преподнесёт всё на блюдечке. За своё счастье нужно бороться. Дать отпор самой судьбе и доказать, что вы достойны счастья. Чонгук и Тэхён доказали всем свою любовь и теперь всё в их жизни будет хорошо. И не только у них, но у Юнги и Чимина тоже. Их истинность сотворила чудо, объединила разбитые сердца воедино, и у них получилось снова полюбить. Кто сказал, что разбитое сердце не умеет любить? Оно способно на всё.Любите и будьте любимыми! Пусть у каждого в жизни появится свой Соулмейт!