***
Его двухлетняя годовщина должна была наступить уже через неделю, а доктор Спенчер Рид не имел ни малейшего понятия, как ему выполнить задание своего спонсора. Аарон Хотчнер – его партнёр уже на протяжении почти года, вошёл в свою квартиру, только чтобы обнаружить своего возлюбленного сидящим на диване, пустым взглядом смотрящего в стену. − В чём дело, Спенс? – он подошёл ближе, опускаясь на диван и, обняв Рида за плечи, притянул его к себе. – Ты уже несколько дней сам не свой. Что-то случилось? Спенсер вздёрнулся, смаргивая пелену с глаз и посмотрел на Аарона. − Я не знаю, − тихо ответил он, переводя взгляд на свои руки. − От тебя эту фразу слышать безумно странно, поэтому, теперь я переживаю ещё сильнее. − Мой спонсор дал мне задание на двухлетнюю годовщину трезвости. И я не представляю, как мне его выполнить. Ар, я впервые в своей жизни не знаю, как справиться с домашним заданием! Хотчнер усмехнулся, слыша отчаяние в голосе Спенсера, и покачал головой. − Думаю, если ты перестанешь так себя накручивать и так усердно думать, то ответ придёт сам собой. Может, расскажешь, что там за задание такое? Спенсер тяжело вздохнул, проводя ладонью по лицу. − Отметить это событие поступком за пределами моей зоны комфорта. Но Аарон, для меня всё, что не касается нашей работы – это выход из зоны комфорта! – Рид всплеснул руками, вскакивая с дивана и принимаясь ходить из стороны в сторону. – Что я должен сделать? − Спенс, успокойся, − Аарон остановил его хождения, ухватив за тонкое запястье, − мы сейчас всё придумаем вместе. Давай начнём с начала. В чём ты хорош? − В статистике. В анализе. В составлении географических профилей. – Спенсер застонал, вновь усаживаясь на диван и откидывая голову на спинку, − Аарон, это всё не то! − Мне кажется, ты заблуждаешься, мой дорогой, − Хотч улыбнулся, поглаживая Рида по колену, − в мою голову пришла одна мысль… Помнишь, однажды, когда Джек ночевал у меня, ему приснился кошмар? Дождавшись согласного кивка Спенсера, он продолжил: − Как ты его тогда успокоил? − Я спел ему колыбельную, которую мне в детстве пела мама… − Спенс резко поднял голову, уставившись на всё ещё улыбающегося Аарона круглыми глазами. – Нет! Ты же сейчас несерьёзно? − Очень даже серьёзно, Спенс. Думается мне это будет самым лучшим выходом из сложившейся ситуации. − Но, Ар… Я никогда не пел на публику… Одно дело ты, но незнакомцы… Это совсем другое. − Спенс, твой спонсор сказал тебе сделать что-то, что для тебя совсем непривычно. Что-то, что выбивается из твоей обычной системы координат. Так почему бы не это? − Аарон, я не смогу! Я никогда не пел на людях. У меня не настолько хороший голос, чтобы я мог этим хвастаться. − Того маленького эпизода с Джеком мне хватило, чтобы понять, что ты себя недооцениваешь. У тебя прекрасный голос, ты отлично справишься. Более того, я даже знаю замечательное место, где это можно осуществить. − Если из-за этой нервотрёпки у меня остановится сердце – виноват будешь ты, − Рид насупился, складывая руки на груди и хмуро взирая на Хотчнера.***
Несмотря на то, что Спенсер с нетерпением ждал свою знаменательную дату, наступила она всё равно внезапно. Он втайне мечтал, чтобы их вызвали на дело в какой-нибудь другой город, желательно, где-нибудь на Аляске, лишь бы ему не пришлось выполнять задание Джона. Дело было. Но, к сожалению, не на Аляске, а всего лишь в Ричмонде, штат Виргиния, и им удалось вычислить и поймать субъекта за день до годовщины. И, как по закону Мёрфи, их команде дали неделю отпуска. Естественно, Гарсия и Морган решили устроить сабантуй. Аарон, естественно (боги, и за что он только полюбил этого человека), предложил тот самый караоке-бар с живой музыкой. Спенсер, естественно, отказался, сославшись на срочное написание научной статьи. Его друзья, естественно, не поверили ему, но, почему-то, спустили всё на тормозах. Рид приехал в бар раньше всех остальных. Людей в слабо освещённом помещении было ещё мало, а музыканты уже потихоньку настраивали свои инструменты и нервничающему Спенсеру предстояло обсудить с ними последние нюансы своего выступления. Спустя полтора часа, когда бар уже был набит битком, а его команда веселилась вовсю за дальним от сцены столиком, наступил тот самый волнительный для Спенсера момент. Вытерев вспотевшие ладони о грубую ткань своих джинсов, он выступил из-за импровизированных кулис, становясь перед микрофоном на неосвещённой сцене.***
Едва зазвучали первые слова песни, Аарон Хотчнер посмотрел на всё ещё тёмную сцену, замолкая на полуслове. Он не знал, что за песню выберет Спенсер, и первые же строки заставили его сердце болезненно сжаться от воспоминаний. − Эй, мужик, ты чего? – Морган непонимающе посмотрел на своего начальника, а потом перевёл взгляд в том же направлении, что и он. – Погодите-ка… Это что, наш красавчик? Джей-Джей, Эмили и Гарсия мгновенно обернулись, направляя свои взгляды на сцену. Пенелопа тут же взвизгнула, подрываясь с места, и стремительно зашагала к площадке. Команда, переглянувшись, отправилась следом.***
Спенсер чуть было не запнулся на полуслове, когда увидел своих друзей, приближающихся к нему, но, заметив ободряющую улыбку Аарона, успокоился. На первых словах куплета его фигуру осветил прожектор, оставляя музыкантов в тени.You can take my home, you can take my clothes You can take the drugs I have that nobody knows You can take my watch, you can take my phone You can take all I’ve got ‘till I’m skin’n’bone I don’t want control, I can dig my own hole I can make my bed and I can lie in it in cold ‘Cause I don’t need heat, I’ve been burning in hell But now I’m back with my own story to tell
− О боже, − Гарсия прикрыла рот ладонью, поворачиваясь к остальным членам команды, − он поёт о том, о чём я думаю? О Хенкеле? Не отрывая от Спенсера взгляда, Хотч кивнул. − Сегодня его двухлетняя годовщина трезвости, − он широко улыбнулся, наблюдая, как его партнёр окончательно расслабляется на сцене и полностью отдаётся своему выступлению. − И он ничего нам не сказал! – глаза их тех.аналитика подозрительно поблёскивали за стёклами её очков, когда она вновь повернулась к Спенсеру, неосознанно придвигаясь ближе к Моргану, который ободряюще обнял её за плечи. − Он вообще никогда не говорит о Джорджии, − печально произнесла Джей-Джей, покачивая головой. – Сколько бы и ни пыталась вывести его на разговор, он всегда либо отмалчивался, либо переводил тему. − Он говорит, − Хотч, наконец-то, оторвался от наблюдения за Ридом и посмотрел на друзей, − говорит, но не с нами. Мы видели его тогда. Видели самый худший момент в его жизни. Мы не те, с кем ему хотелось бы это обсуждать. Он повёл плечами, словно пытаясь избавиться от того груза, что висел на них: вина, что не помог тогда; что не обратил должного внимания на проблему; что не был рядом, когда это было так нужно. Песня закончилась, бар взорвался аплодисментами на долю секунды оглушая Аарона. Спенс, застенчиво спрятав лицо за завесой длинных волос, спустился со сцены в зал. − О, мой малыш-гений, это было прекрасно! – воскликнула Гарсия, крепко обнимая Рида за плечи. – Как так получилось, что никто из нас не знал, что ты умеешь так петь? Спенсер, выпутавшись из её медвежьей хватки, неуверенно посмотрел поверх её плеча на Аарона. Увидев согласный кивок в ответ на незаданный вопрос, он улыбнулся. − Ну… кое-кто знал. Тот, кто и помог мне решиться на это… − он обвёл помещение бара рукой, − вот всё. − Не я, − одновременно произнесли Морган, Джей-Джей и Эмили. − Аарон, − впервые с начала выступления Спенсера раздался голос Росси, − поцелуй уже героя нашего вечера и, судя по всему, твоей жизни и, давайте вернёмся за столик. Мне нужно больше виски, хорошая сигара и подробности того, как это всё, − он указал на уже обнимающихся Хотча и Спенсера, − случилось. Развернувшись, от направился прочь от сцены. − Хотя, знаете, − Дейв обернулся, ухмыляясь, − подробности сексуальной жизни можете оставить при себе. Я слишком стар для этого дерьма.