Dream something up / Выдумай что-нибудь

      Ронан не мог припомнить времена, когда был бы напряжен больше, чем теперь. Даже в то время, когда его жизнь развалилась на части и он почти погиб, ему было спокойнее. Черт, да даже когда его ревнивая и неуверенная задница решила, что Адам собирается расстаться с ним, он не чувствовал себя так плохо. И на этот раз, дело было совсем не в том, что что-то подходило к концу.       Все-таки они с этим справились. Адам добился того, что получил образование и построил карьеру, но, в конце концов, он всегда возвращался домой. Ронан присматривал за Опал и проводил дни, занимаясь тем, что приносило ему счастье. Между ними были шепотки детей и шорохи каждой комнаты в их доме, заполняющейся любовью. Но сначала, как решили Адам и Блу, свадьба. Чтобы собраться со всей искренностью и нежностью вместе с их близкими друзьями и поклясться в своей любви друг другу — на вечность. Часть про любовь вовсе не была проблемой, разве что Ронан хотел дать Адаму ту свадьбу, которую он заслуживает, а Ронану все еще не очень удавалось выражать свою любовь к Адаму только словами. А Адам, разумеется, хотел, чтобы они написали собственные клятвы.       Ронан откладывал это месяцами, успокаивая себя тем, что оно придет в нужный момент. Но, пока свадьба приближалась, слова казались дальше, чем когда-либо. //       Первым делом Ронан обратился к Ганси. Наверное, старая привычка, что, когда Ронан ввязывался в такие проблемы, что ему наконец нужна была помощь, он обращался к Ганси. Или, в его случае, к его машине. Кабан стоял там во всей своей красе и дарил Ронану странное чувство уюта. Скоро появился и его владелец.       — Ронан, — Ганси поздоровался. Его брови нахмурились, за секунду до того как он улыбнулся. Его руки были заняты книгами. Ронан открыл для него дверь, и Ганси уронил книги, поворачиваясь обратно к Ронану. — Как поживаешь?       Ронан пожал плечами, и Ганси снова нахмурился.       — Я думал, ты будешь в восторге. Или как минимум в предвкушении. Твоя свадьба совсем скоро, помнишь?       — Помню, — сказал Ронан, не меняясь в лице. — Я на седьмом небе.       Ганси изучал его с мгновение, потом покачал головой типа "А чего я вообще ожидал".       — Тебя подвезти?       Казалось, он не заметил, что машина Ронана была припаркована в нескольких метрах от них, но Ронан в любом случае кивнул и плюхнулся на пассажирское сиденье. Ганси кое-как сел на свое, занятое книгами.       Едя в тишине, Ронан чувствовал, что должен объясниться.       — Я в предвкушении. И в восторге. Но...       Когда Ронан замолчал, Ганси взглянул на него и вопросительно поднял бровь.       Ронан вздохнул.       — Я еще не закончил, — он попытался подобрать слово, — с этим.       Ганси выглядел сбитым с толку:       — Закончил с чем?       — С тем, что должен был сделать.       — Ах, с этим, — ответил Ганси саркастично, и Ронан почувствовал легкую благодарность Блу и Генри, которые каким-то образом привнесли частичку своей саркастичности в своего парня.       — Я не хочу облажаться, но...       Атмосфера в машине внезапно стала напряженной, и на мгновение Ронан засомневался. Стоит ли ему рассказать Ганси и получить совет вместе с досадой или лучше соврать и спросить у кого-то другого? Кроме Адама — разочарованность Ганси ранила больше всего. Ронан быстро отступил.       — Я не готов.       Это казалось подходящим, указывающими на проблему без того, чтобы говорить, что она в принципе была, но Ганси резко повернул и припарковался на обочине. Всем телом он повернулся к Ронану, а также сомнениям и волнению на его лице.       — Ты не готов, — он повторил. Он звучал так же растерянно, как Ронан себя чувствовал. — Ты говоришь то, что я думаю?       Ронан внезапно почувствовал необходимость защищаться.       — Я не знаю, гений. Что ты думаешь?       Ганси заколебался.       — Ты решил дать задний ход?       О. Эта мысль ранила.       — Что? Нет.       Ганси, казалось, почувствовал облегчение, но все еще был растерян. Они оба на мгновение притихли, пока слова Ганси оседали. Неужели Ганси правда думал, что Ронан может так поступить? С Адамом? Видимо, боль как-то отразилась в нем, потому что лицо Ганси смягчилось.       — Извини. Я не думал, что ты мог иметь в виду что-то другое.       Ронан кивнул, что значило, что Ганси был прощен. В каком-то смысле.       — Так в чем проблема? — спросил Ганси.       — Нет никакой проблемы, — тотчас ответил Ронан.       — Может, этот просто нервы, чувак.       — Может. Что если ты налажаешь с речью?       — Линч, моя речь написана месяцы назад, и, поверь мне, она хороша, — Ганси ухмыльнулся. — И я не позволю кому-то ее испоганить. Я твой свидетель, Линч. Я позабочусь обо всем.       Но разговор о речах казался хождением по тонкому льду. Так что, чувствуя скорее вину, чем спокойствие, Ронан спросил о книгах. // Генри мне нужна твоя помощь ты теперь пользуешься телефоном, линч?? чтобы написать мне?? я польщен Заткнись канеш чувак. с чем нужна помощь? ... свадьба бро ты же не идешь на попятную да че блу никогда бы меня не простила, если бы я помогал с чем-то, что причинило бы адаму пэрришу боль какого хуя. ты думаешь я бы пошел на попятную вообще нет, просто говорю Я не иду на попятную, придурок, мне просто нужна помощь какая подожди о чтО я понял нет ты не понял ты волнуешься насчет брачной ночи. что ж, я польщен       Ронан не утруждался с ответом. //       Воздух на улице был влажный, но небо было безоблачным. Адам рядом с Ронаном был сильным и теплым, а в воздухе витало спокойствие. Мальчик — или мужчина — рядом с Ронаном тихо дышал и играл с их ладонями. Они оба наблюдали, как Адам пробежался пальцами вверх и вниз по пальцам Ронана и наконец сжал его руку. Адам перевел взгляд на Ронана, и Ронан почувствовал удар под дых.       — Ты закончил? — спросил Адам, не настолько нежно, как того подразумевала ночь.       Ронан избежал его взгляда и принялся играть с кожаными ремешками на своих запястьях, но слегка наклонил голову к Адаму, чтобы заверить его, что слушает его.       — С чем?       Адам ответил тут же:       — С клятвой, Ронан.       Ронан мельком взглянул на него и заметил, как умиротворенно он выглядел. Он был здоровым, беззаботным, расслабленным и красивым. Адам всегда был так пиздецки красив. Но когда брови на лице его парня приподнялись, Ронан запаниковал.       — Да.       Адам выглядел слегка ошеломленным. Сглотнув, Ронан продолжил:       — А ты?       Вина в его желудке превратилась в стыд, когда он увидел, как лицо Адама озарило счастье.       — Моя полностью готова, — ответил Адам, ухмыляясь. — Ты разрыдаешься.       Ронан фыркнул. Его сердце все еще бешено билось.       — Сомневаюсь.       Адам пихнул его в плечо.       — А твоя заставит меня плакать?       — А вот в этом не сомневаюсь.       Адам озорно на него посмотрел.       — Это пари, Линч.       — Ты продуешь, Пэрриш.       Улыбка, которой Адам его одарил, заставила его желать смерти. //       — Сарджент. Нужна твоя помощь. Срочно.       Шаги прогромыхали по лестнице, и Блу появилась в прихожей следом.       — Линч, что может быть такого важного, раз это не может подождать десять минут, пока я собираюсь?       Ронан улыбнулся.       — Ты выглядишь лучше некуда, Сарджент. Пойдем.       Он резко развернулся в своей машине, оставляя Блу наедине со своим непониманием. Когда он открыл дверь, он увидел, как она вздохнула и — с видом человека, который потерпел поражение, — обулась и вышла следом за ним. К тому времени, как она открыла дверь, он уже уселся в своем кресле.       — Это был комплимент или оскорбление? — поздоровалась она.       Ронан не ответил, он только вырулил на дорогу и умчался прочь. Блу буркнула что-то про безопасность и то, что Ганси был водителем получше, но к тому времени, как они мчались по улицами Генриетты, она ухмылялась так же широко, как и Ронан.       Когда прошло пятнадцать минут, а Ронан все еще не заговорил о том, что за помощь ему была нужна, Блу приступила к допросу.       — Так в чем проблема?       Ронан продолжал ехать.       — Ты посеял кольцо?       Ронана посмотрел на нее, но тут же отвел взгляд, боясь, что Блу удастся прочитать что-то по его глазам, если он продолжит смотреть. Он притворился, что смотрит на знак с лимитом скорости, мимо которого они проезжали. Он превысил почти на 65 километров. Блу фыркнула.       — Ты передумал или что?       Это его достало.       — Почему все так думают? Разве я не дал понять, что хочу быть с Пэрришем? Очень хочу.       Блу ответила без запинки.       — Разумеется. Так что еще может тебя волновать? Ты выходишь за мужчину, которого любишь, Ронан. Я не понимаю, что здесь не так.       В одно мгновение она начала его раздражать. В основном потому, что она была права. Все было в порядке. Кроме того, что Адам не получит той свадьбы, которую Ронан хотел бы ему подарить, и Ронан в очередной раз докажет, каким ебаным разочарованием он был. Он развернул машину и поехал обратно.       Он мог чувствовать, как Блу наблюдает за ним. Наблюдает совсем как Адам, когда тот пытался понять, что тревожит Ронана. Это одновременно привлекало и раздражало. Сейчас — скорее раздражало.       — Ронан, — сказала Блу. Ее голос не был нежным, и он был благодарен, потому что прямо сейчас ни за что не выдержал бы нежность. — Скажи, что такое.       Но Ронан не мог, поэтому он сказал ей, не говоря.       — Я не хочу, чтобы что-то пошло не так.       — Ты помнишь, кого вы пригласили на свадьбу? — ответила Блу. — Мы не особо известны тем, что у нас все всегда идет гладко.       — Я знаю, знаю, но... Эта свадьба очень важна, и все должно быть гладко.       Блу накрыла его ладонь, лежащую на руле, своей, и гнев Ронана испарился.       — Она очень важна для тебя? Или для него?       — Для обоих. Но Адам...       В момент, когда прозвучало имя, Блу сжала его ладонь. Блять. Он попался. Упомянув имя Адама, он каким-то образом умудрился выразить, насколько сильно это его беспокоило и как сильно он волновался. Иногда Ронан ненавидел быть окруженным людьми, которые понимали так многое, зная так мало, и могли читать его как открытую книгу.       — Адам тебя любит, Ронан. Не так уж все остальное важно, как тебе кажется.       Чем больше он понимал Блу, тем яснее осознавал, что потребность в дружеском любовном совете была более, чем закрыта. Он сбросил ее руку.       — Ладно, Сарджент, спасибо. Теперь возвращайся к своему парню... пардон, к своим парням.       Она глупо ухмыльнулась.       — Надеюсь, это-то был комплимент.       — Разумеется. Добиться одного парня заняло у меня почти целый год. Ты получила двоих за сколько? Несколько месяцев? Поздравляю.       Она рассмеялась.       — Спасибо. Думаю, они оба сейчас в библиотеке.       — Ботаны, — ответил он, и она кивнула. — Я тебя подвезу. //       Единственный раз, когда Ронан приехал, Кабесуотер молчал. И — удивительно — Ронан вдруг почувствовал спокойствие. Деревья над ним раскачивались, пока он следовал по знакомому пути вниз, к озеру. Новый Кабесуотер был таким же волшебным, как предыдущий, но, когда дорога повернула налево, он стал похож на самый обычный лес.       Ронан легко нашел это место. Они выбрали его потому, что оно было прекрасно, но скрыто от лишних глаз. Тем не менее, чем больше времени он проводил здесь, тем больше уверялся, что нашел бы его с закрытыми глазами. Могильная плита была чище, чем ожидал Ронан, а рядом тянулись к солнцу белые цветы. Он присел — аккуратно, чтобы не наступить на них.       — Здорово, дружище.       Ответа не было. Ронан знал, что так и будет, и все равно какая-то его часть надеялась, что уж в этот раз он его услышит. Хотя, предположительно усопший не был болтуном и при жизни. В то же время, отсутствие реакции приободрило Ронана.       — Я так и не написал клятву. Не знаю, что сказать.       Сидеть в одиночестве в залитом солнцем лесу, пока где-то рядом поют птички, а солнце отражается в озерной глади, заставляет тебя забыть о проблемах. Ронан пальцем очертил слово, написанное на могильной плите, и на какое-то время перестал думать. Здесь — время не имело конца. В Кабесуотере не приходилось бояться опоздать.       Он почувствовал благодарность за Кабесуотер и то спокойствие, что он принес. Я сотворил это. Была в Кабесуотере особенная красота, которая могла взяться только из сна.       Хотя это было не так. Потому что, когда Ронан думал о красоте, он представлял своих братьев. Он представлял Ганси, Блу и Генри. Он представлял Опал, Бензопилу и мертвого мальчика, что был прямо перед ним. И он представлял Адама. Он никогда бы не смог приснить его. Потому что Адам всем своим существом принадлежал одному себе, и это была причина, по которой Ронан полюбил его. Потому что прекрасные вещи не берутся из одних только снов. Иногда они вырастают в разведенных семьях из трейлера. И иногда они становятся прекрасными, не из-за злобы или гнева, а потому, что так сильно верили в свою красоту, что люди, которые думают иначе, просто становятся не правы.       Он всем им утер нос, подумал Ронан с гордостью, не обращая внимания на слезы в своих глазах. Легко смахнув их, как будто кто-то мог их увидеть, он еще раз посмотрел на могилу Ноа. Он почти видел, как Ноа стоит напротив и закатывает глаза на все его проблемы. И у него было бы на то право. Мысль заставила его чувствовать себя одновременно пристыженным и счастливым. Счастливым потому, что он сделал для себя открытие, а пристыженным потому, что плакал. И внезапно — Ронан понял, что сказать. Он встал.       Он в последний раз оглянулся на могилу, прочитав написанное там слово, и поклялся сделать то, что должен.       — Увидимся, дружище. //       В конце концов, именно Адам разрыдался первым.