Затянувшееся приветствие

      Альберто не понимал, как эта идея могла просочиться в сознание и показаться удачной. Почему поприветствовать дорогого сердцу друга поцелуем показалось таким до боли естественным действием? Почему в голове ничего не щёлкнуло? Почему не пришлось даже затыкать протесты Бруно?       Возможно, если бы он позволил себе подумать об этом чуть дольше, конфуза удалось бы избежать, но нет, как только Лука вышел из поезда, пытаться совладать с эмоциями и останавливать себя было уже бесполезно.       Да и как тут передумаешь? Ведь глаза Луки светятся радостью, стоит ему лишь заметить на платформе родные лица. И он рвётся к Альберто в первую очередь. И очевидно, что он тоже безмерно счастлив встрече…       И вот. Спустя мгновение Альберто выкидывает «это».       Причём всё с самого начала идёт не по плану. Он безобидно метит в щёку, но промахивается и попадает куда-то в область уголка губ. От неожиданности Лука выпускает из лёгких весь воздух и будто бы даже не собирается снова вдыхать. Лучшим решением в такой ситуации, наверное, было бы тут же отстраниться, осознав ошибку, но, вот беда, сделать так просто не получается. Потому что — ух ты! — до чего же мягко, и приятно, и тепло. Кажется, что сейчас физически невозможно разорвать это едва уловимое касание губ.       Нужно подождать. Ещё совсем чуть-чуть. Хоть пару секундочек, чтобы…       Чтобы что?       Чтобы ситуация из неловкой превратилась в катастрофически неловкую?       На вокзале же полно народу. Наверняка на них уже все пялятся. И ладно бы только случайные зеваки, на них пофигу, но здесь же вся семья Пагуро, и Массимо, и Джулия. Последняя, кстати, явно где-то совсем рядом. Альберто улавливает её сдавленный возглас, оценить эмоциональную окраску которого с закрытыми глазами не представляется возможным.       Интересно, а у Луки глаза тоже закрыты? Такое чувство, что он совсем не шевельнулся с того момента, как началась эта неуёмная демонстрация привязанности. С ним там как вообще, всё в порядке? Вдруг ему противно? Вдруг он просто ждёт, когда Альберто выпустит его плечи из своих рук, чтобы побыстрее отстраниться? Вдруг собирается упрекнуть за то, что был втянут в столь щекотливую ситуацию?       Ну, отлично! Молодец, Бруно! Теперь прерывать поцелуй не только не хочется, но ещё и страшно…       И уже кажется, что неловкая пауза длится дольше, чем все эти бесконечные месяцы учебного года. Но ничего. Если это первый и последний раз, когда Альберто суждено проявить свою привязанность столь откровенно, то пусть момент длится так долго, как это только возможно.       Однако в конце концов уголок губ Луки (тот самый, на котором у Альберто сейчас сосредоточено всё осязание) медленно ползёт вверх. Он улыбается?       Чтобы удостовериться в этом, всё-таки приходится прервать поцелуй. Краем глаза Альберто замечает Джулию, которая, встрепенувшись «Что вы! Я вовсе не глазела на вас», бежит обниматься с отцом. Надо бы обернуться и посмотреть на реакцию всех присутствующих, но…       Нет. Это подождет. Ведь самое главное, что во взгляде Луки нет и намёка на недовольство или осуждение. И улыбается он тепло, с пониманием. А вместо того чтобы наконец завершить их приветствие, он притягивает Альберто к себе, крепко обнимая.       ― Я тоже очень сильно соскучился.       От этих слов, от лёгкой дрожи в голосе Луки сердце немного щемит. Но от этого даже как-то приятно. Это позволяет чётче осознать, что тяжесть разлуки позади и их ждёт три чудесных беззаботных месяца.       К тому же для полного счастья Лука на краткий миг задерживает губы на щеке Альберто, прежде чем с радостными возгласами кинуться к родителям.       Чувств и эмоции столько, что в них можно утонуть, даже будучи коренным морским обитателем. Надо бы постоять и опомниться, но опустевшее место подле Альберто шустро занимает Джулия.       ― Моя очередь обниматься, ― заявляет она и тут же переходит от слов к делу. — Только со мной давай без лишней фамильярности.       ― Это было неуместно, да? — нервничает Альберто. — Его родные сильно злятся?       ― Злятся? Разве что за то, что ты заставил их так долго ждать возможности поприветствовать сына, ― хихикает Джулия, ободряюще поглаживая Альберто по спине. — Va tutto bene. Все знают, как вы дороги друг другу. И, по-моему, все искренне порадовались вашему воссоединению. В худшем случае кто-нибудь невзначай намекнёт, что вам не повредит чуть больше сдержанности в проявлении эмоций на людях.       Альберто облегчённо вздыхает. Похоже, лето начинается самым удачным образом, и хочется от всей души надеяться, что дальше будет только лучше.