особенные созвездия.

Раннее утро. Небо, чистое, совершенно безоблачное, окрашивается в приятные розово – фиалковые тона с вкраплениями рыжего, выбивающегося на общем фоне. Солнце только – только начинает лениво и немного сонно подниматься из – за линии горизонта, протягивая свои тёплые ладошки — лучики к земле, чтобы согреть её после достаточно прохладной ночи. Некоторые, особо шаловливые лучи нагло пробиваются сквозь тонкие оконные занавески многоквартирных домов, игриво щекоча лица ещё спящих людей, тревожа их сон и заставляя забавно морщить носы. Именно такие лучики – шалуны протянули свои золотистые тёплые ладошки в окно небольшой, но очень уютной квартирки, решив потревожить своим присутствием спокойный, достаточно крепкий сон одного из молодых парней, расположившихся на большой двуспальной кровати. Лучи касаются его лица, усыпанного веснушками, и он забавно морщится во сне, чуть поджимая пухлые, искусанные в частых волнениях и переживаниях губы цвета сравнимого со спелым персиком. Просыпаться совершенно не хочется, поэтому он ворочается и зарывается лицом в мягкую подушку, засовывая под неё руки по привычке и подставляя под дразнящие игры лучей свою рыжую макушку. В этот момент из – под одела показываются плечи и часть спины, которые, как и лицо, усыпаны рыжими пятнышками — особенными поцелуями солнца, которыми награждается далеко не каждый. Эту свою особенность юноша никогда особо не любил, скорее, относился к ней нейтрально, в стиле "ну есть — хрен с ним". Но нашёлся кое – кто, очень сильно полюбивший эту медно – золотистую россыпь, вызывающую странный детский восторг и восхищение. Этот "кое – кто" как раз сейчас лежал рядом, подпирая голову рукой и в тысячный раз с любовью изучая взглядом сквозь тонкие линзы очков лежащего перед ним юношу. Он с нежностью наблюдает, как тот морщится и сонно, даже не открывая глаз, зарывается своим носом в подушку, обнимая её и пряча лицо от солнечных лучиков. Эта милая картина вызывает улыбку, которая тут же наползает на губы блондина. "Кар, как можно быть настолько очаровательным? Это вообще законно?" — этот вопрос проскальзывает в голове Эридана в то же мгновение, но на него совершенно не нужен ответ, потому что для себя Ампора уже давно знает его. Юноша протягивает свободную руку к спящему Вантасу и заправляет выбившуюся рыжую прядь за ухо, аккуратно, чтобы не потревожить. После этого тонкие пальцы пробегаются по плечу, касаясь "солнечных отметин", по которым тут же проскальзывает взгляд. Веснушки — это то, что Эридан полюбил в Каркате так же сильно, как и его крикливость в купе с ворчливостью и до безобразия скверным характером. Ему всегда казалось, что Вантас не от мира всего, а эти отметины и медный блеск его рыжих волос только подтверждали эту мысль. Ампора присматривается и тут же кончиком пальца делает несколько невидимых линий, соединяющих некоторые рыжие пятнышки, выбившиеся из общей россыпи. Одно пятнышко. Второе. Третье. И снова. Через пару мгновений из этих невидимых линий, созданных Эриданом, и веснушек на плечах Карката, складывается созвездие. Спустя время — ещё одно. И ещё... ...Каждое утро Каркат дарит Эридану свои веснушки, а Эридан в свою очередь оставляет ему невидимую россыпь красивых созвездий, предназначенных исключительно для него — для поцелованного солнцем.