Избежать худшего

Проснувшись утром Вэй Ин обнаружил, что лежит в кровати один, непонимающе оглянувшись, спрыгнул и пошёл осматриваться. Он заглянул во все немногие комнаты, которые только были. Затем поняв, что родителей нет, он одел сапоги и спустился вниз все еще продолжая оглядываться в надежде увидеть родителей покупающих еду или просто решивших посидеть за столиками. У многих от этого зрелища защемило сердце. За главным столом, где обычно мама и папа просили ключи для того, чтобы пожить, стояли тетушка Юйлинь и тётушка Хамоэй и что-то зло обсуждали. — Так и знала, что так получится! — зло сказала Юйлинь. — Может мы ошиблись...? — неуверенно мяла платочек Хаомэй. — А, что ты думаешь!? Если бы это были не они, они бы уже вернулись! Они оставили нам ребёнка на несколько часов, суки! Куда нам теперь его девать!? У Цижэня зачесались волосы на бородке. Все главы и их наследники, включая Цзяней и Лань Ванцзи, невольно сжали пальцы в кулаки. — Может они еще вернуться...? — неуверенно подняла одну бровь женщина. — Да, какое вернуться!? Даже если мы действительно ошиблись они его бросили! Им пофиг на него! — Но... — Что но!? Ни разу не видела как родители детей бросают!? Я видела! Не думай, что я это все придумала! Это все...! — выругалась она. В основном женщины, но не без мужчин, подумали, что у этих женщин было довольно не простое прошлое и им стало их тоже жаль, от чего у многих вновь заслезились глаза. Но когда они заметили ребенка то тут же замолчали. — Да малыш, что ты хочешь? — спросила тетушка Хаомэй. — Где мама и папа? Она немного засомневалась, но затем ответила. — Не переживай, они скоро вернутся. Ты что-то еще хотел? — Нет, спасибо. А когда они вернутся? В порыве чувств многие отметили какой воспитанный ребёнок и им стало ещё грустнее, ведь Вэй Усянь уже давно не такой. — Я не знаю, — нервно ответила она. — Давай, — она развернула не отрывающего от нее взгляд ребенка и подтолкнула, — Иди пока обратно в комнату и там их жди. Хорошо? Если они вернутся я тебя позову. Ребёнок не понимающе похлопал глазками, а затем окончательно развернувшись пошёл в комнату. Было еще рано. Обычно после того, как он в это время просыпался, он перебегал на кровать к родителям и вновь засыпал. Поэтому так он и решил поступить. Взяв пару любимых игрушек, Вэй Ин лёг в кровать и какое-то время полежав он вновь заснул. — И как по твоему его родители вернуться?! — возмутилась Юйлинь. — Что я должна была сказать?! — Да хоть что, они его бросили! — А это, по твоему ему будет легче пережить?! — Он теперь их ждать будет, — вскрикнула Юйлинь, затем сжала межбровку, а вторую руку уткнула в бок. — Почему вообще мы должны это решать? Он нам не сын и даже не родственник! — И что делать? — Ты меня спрашиваешь?! Я не знаю! — возмутилась она, а затем громко выдохнула. — Комнаты еще оплачены, так что проблема с жильем и едой временно решена. Будем ждать, пока кто-нибудь придет его забрать… — А если не придет!? — вопросила Хаомэй. — Предлагай? — … — На, — она кинула ей письмо, — отнеси. Фэнмянь в очередной раз нахмурился при упоминании письма. Заметив это его жена подвинувшись чуть ближе, чтоб их никто не услышал, спросила: — Фенмянь, в чем проблема? Почему, когда ты слышишь про письмо, ты сильно хмуришься? — Потому что не приходило никакого письма... Похоже что письмо так и не дошло до назначенного пункта. Или же его наши адепты не восприняли как нечто важное и отложили в долгий ящик, после чего оно где-то там и затерялось... — глаза Юй Цзыюань расширились. Когда Усянь проснулся вновь солнце уже светило очень ярко. На этот раз его сон никто не тревожил, в отличии от обычного. Раньше его могла разбудить смеющаяся мама или ее шум на кухне с посудой или кувшинами с невкусной водичкой, что он когда-то попробовал из её пиалы и с её [настаивания] позволения. Тут многие поперхнулись воздухом и своими напитками: «ЧТО!? ЭТО ВООБЩЕ КАК!? ТО ЕСТЬ У НЕЕ ДАЖЕ РЕБЕНОК НЕ ПРОСИЛ! И МАЛО ТОГО, ОН ДАЖЕ ОТКАЗАЛСЯ!!!». Тут даже Лань Цижэнь подумал о том, чтобы и самому выпить, чтобы забыться, не думать и даже не знать о происходящем в жизни Цансэ Саньжэнь и ее сына Вэй Усяня. Но вспомнив, что алкоголь не подействует, судорожно вылил в себя чайник валерьянки прямо из носика. Многие шокировано на него посмотрели, а Сичэнь, что в какой-то момент отсел от него, тут же подлетел с успокоениями и как позже понял бесполезной чаркой валерьянки. Она ужасно жгла горло и была не вкусной: «Не понятно даже почему мама ее так любит?!…». Еще говорит, что она ее не так уж и часто пьёт. Что когда его не было пила куда больше, как в количестве, так и в чистоте. И тут сразу же напрашивается вопрос: «И где он, собственно говоря был, когда его не было?!» Невольно эти мысли ребенка немного развеселили толпу. После увиденной трагедии и стресса за учителя Лань. Усянь потянулся в разные стороны делая вид, что сделал небольшую разминку, которую родители говорили ему делать после пробуждения. Он обычно всегда так делал, чтобы родители не могли ему сказать, что он не делал зарядку, а затем спрыгнул с кровати. — Мама! Папа! — позвал он, однако не услышал ничего в ответ: «Почему они не отвечают?» В начале выходка мальчика развеселила молодых юношей и дев, однако, когда тот позвал уже умерших родителей, настроение вновь упало. Он вышел из своей комнаты и осмотрелся, однако, никого не обнаружил: «Может они тоже уснули?» обеспокоено подумал он и сердце в его груди забилось чаще. Невольно многим вновь кольнуло сердце, даже Не Минцзюэ растрогался и покрепче сжал кулаки: «Вот ведь эти псы Вэнь! Вечно убивают невинных!... и Вэй Усянь их еще приютил и защитил... Не знает, наверное, из-за кого его родителей не стало. Хотя если бы знал... Дурной мальчишка возомнивший себя невесть кем! Интересно даже узнать его реакцию, когда он узнает, что его родители тоже из-за этих псов погибли...» Он побежал в комнату родителей и прежде чем войти позвал. — Мама, папа вы тут?! — а затем распахнул дверь. После посмотрев на кровать и не заметив никого подумал: «Может им холодно и они полностью залезли под одеяло?» И может, если бы не обстоятельства и вся ситуация в целом, многим стало бы смешно от наивности ребёнка, вспоминая что именно назвали родители " переодеванием и что им холодно". Однако, сейчас это как-будто бы даже дополнительно накладывало мрака на ситуацию. Он подошел по ближе и стащил одеяло. — Мама, папа? — однако, там тоже никого не оказалось: «Может они пошли покушать?», в отчаянии подумал он и, даже не обувшись, побежал вниз. На полпути ему пришла мысль, что родители действительно забыли про него и оставили, но он отмахнулся от этой мысли и побежал еще быстрее: «Они ведь обещали, что не бросят». Эта фраза словно бы ударила многих одновременно. Ведь у них самих так много невыполненных обещаний и людей, которые всё ещё надеются на них. Особенно это хорошо ощутила свита Цзян и некоторые Лани, а именно главная семья. Вспоминая про некоторые подробности, которые они узнали о будущем. — Мама, папа! — однако, внизу их тоже не было. На звук его голоса прибежала одна из молодых девушек, что несла гостю заказ на подносе. Она отвлеклась увидев ребенка, от чего тут же встревожено спросила: — Вэй Ин? Что случилось? — Я Вэй Усянь, — нахмурившись поправил он её, а затем немного спокойнее, чем прежде из-за того, что рядом взрослый человек, спросил: — Дева Льоу, а где мои мама и папа? Они вернулись? — Эээ… — девушка растерялась и тут же начала нервно оглядываться по сторонам в надежде, что их заметит хозяйка заведения и сама с этим разберётся. — Я… ну эм… — Где мама и папа? — в его глазах начали скапливаться слезы и волнение в сердце вновь нахлынуло с новой силой. Усянь тут же перестал обращать внимание на девушку и побежал в сторону зала: — Мама, папа! Мама, папа! Мама, папа! Как и волнение смотрящих заклинателей. Невольно сочувствовали даже самые безжалостные и бездушные личности, так как они ощущали, что чувствует ребёнок (что в прочем Цзинь Гуаншань старался скрыть за кислой миной и веером) . Ребенок хотел было уже выбежать наружу, как вдруг вспомнил, что родители ему сказали, когда он первый раз постарался убежать. Он расплакался еще сильнее от не возможности что-то сделать, хоть что-то, хотя бы просто пойти и поискать их, а потому плюхнувшись на попу громко расплакался. Все, кто был в этот момент в зале и ели, тут же начали на него оборачиваться и шептаться. — Ужас, какой не воспитанный ребенок. — Если он всю ночь будет так орать, то я лучше уйду туда, где смогу отдохнуть. Невольно многие молодые юноши и девы, в особенности те, кто уже проникся Вэй Усянем, вспоминали все случаи, как в симуляции, так и вне ее. Как люди говорили то, о чем не знают, в чем сами же участвовали. И в очередной раз видя как это повторяется, почувствовали неловкость за многие свои слова сказанные в прошлом. Медленно они начали понимать, зачем их сюда позвали: «Хотя, кажется, что-то упоминалось, что только главные семьи должны были присутствовать, а остальные - это случайно получилось». — Дорогой, иди попроси хозяйку успокоить его, а то мы уйдем. — Где же родители этого не воспитыша?! Я хочу взглянуть им в глаза. Были конечно и сочувственные шепотки по поводу того, что ребенок походу родителей потерял. Однако, их хозяйка не слышала. Многим была эта ситуация знакома, другим же она просто была неприятна. Поэтому многие нахмурились, а некоторые даже сжали кулаки. — Вэй Усянь, а ну встань и извинись перед нашими гостями! — но ребенок не отреагировал. Тогда Юйлинь обратилась к гостям: — Прошу прощения дорогие гости за это недоразумение. Я сейчас же успокою этого негодника. — Это ваш сын?! — возмутилась одна из женщин. — Почему он тогда не дома?! Мы пришли сюда отдыхать, а не на воспитание этого мальчишки смотреть. Лучше бы уж я в лесу ночевала, чем так! Хозяйка тут же остановилась и направилась в сторону говорившей, что уже встала. Как и некоторые, кто сделал это, чтобы показать, что они согласны с говорившей ранее. Многие, включая Цзян Ваньиня и его матери, нахмурились. — Нет, это не мой сын, — строго сказала женщина. — А что тогда… — Вы слышали новость о умерших этой ночью заклинателях? Их тела нашел какой-то лоботряс, что куда-то отправлялся ранее и на обратном пути обнаружил страшную картину? «Так вот как их обнаружили... Получается, если бы не случайность, о их смерти могли бы узнать куда позднее». — Эм, да? — непонимающе ответила девушка. — Так вот этот ребенок их сын, — все вокруг удивились и обратно по присаживались на свои места. — Д-да? — удивилась девушка. — Да, и он ни в какую не хочет верить, что его родители не придут. — И что же вы собираетесь делать с ним? — поинтересовалась взволнованная девушка. — Будем ждать пока кто-то из родственников объявится. Девушка в ответ пораженно села и посмотрела на рядом сидящего мужа, в то время пока Юйлинь пошла к плачущему мальчику. — Вставай! — приказным тоном сказала она ему. — Где мама и папа?! — плакал малыш. — Они забыли меня тут! У многих девушек, да и не только их (на самом деле просто остальные гордые слишком), вновь защемило сердце. Женщина обреченно и как-то напряженно ответила: — Не вернуться они, хорош нервы людям трепать. — Не пойду! — запротестовал ребенок, когда женщина вознамерилась поднять его и силком отвести в комнату. — Я тут буду ждать маму и папу! Вваааааааа! Тут вышла и Хаомэй. — Юйлинь, я сейчас разберусь с ним, подожди! «Кажется она более доброжелательно настроена», невольно подумалось заклинателям и тут им пришло осознание: «Кстати, действительно, а что будет дальше? Неужели Усянь сам сбежит? Или неужели эти, на первый взгляд добрые и даже по своему милые женщины, смогут так просто прогнать маленького ребенка на улицу, буквально обрекая того на смерть!?» — Не надо! — приказным тоном ответила она, а затем схватила ребенка за руку и под его крики и попытки вырваться потащила прочь.

***

На следующий день Вэй Усянь вышел из своей комнаты потирая глаза ото сна. Прошлой ночью тетушка Юйлинь заставила его поесть в тишине и подняться в комнату, что он и сделал, так как был очень голодным, а поднявшись сел возле двери рисовать. Через какое-то время к нему поднялась тетушка Хаомэй, что почему-то его старалась успокоить, от чего он разволновался и расплакался. Некоторые, вроде Цзян Ваньиня, Юй Цзыюань, главы Яо с его друзьями, на это фыркнули. — Может не надо ему так говорить? — взволновано сказала Хаомэй. — А что ты хочешь ему сказать?! Я вообще думала, что ты уже сообщила ему, что его бросили, — монотонно сказала она. — Если тебе так тяжело - то я сама это скажу. Мне, в отличии от тебя, жаль ребенка, если он будет ждать их. Или ты все еще надеешься, что это не их трупы нашли? И вновь многие подумали, что у них явно была не простая судьба. — Их было два самых свежих. Думаешь тех, кого просили опознать эти трупы, все восемь человек, включая нас, ошиблись? «Маловероятно», подумали заклинатели: «Да и мы уже знает, наверняка, что это были они...» Хаомэй опустила голову. — Если я тебе постоянно делаю поблажки и отношусь к тебе по особенному - это не значит, что я тебе позволю в той же мере управлять порядками здесь, как я. Я сейчас выше, а эти заклинатели, — почти что выплюнула она, — как видишь были готовы к тому, что умрут. А если быть точнее то вообще, скорее всего, и так собирались бросить его у нас и свалить в свободную жизнь. Так что мы даже не соврем. — Но он так плакал, когда я старалась ему так сказать… — ... — «Эммм...ну ладно...» Юйлинь вздохнула, словно бы она знала, что так и будет. — Как же ты не поймешь? Они его бросили. Смирись. Бывают в этом мире люди такие, все равно им на своих детей. Мы таких плохими называем, — пощелкала она перед ее лицом, как бы стараясь ее вернуть с облаков на землю. — Не понятно только зачем рожать надо было… Некоторым стало жаль Усяня от этих слов и они глянули на спящего, который, кажется, то ли стриптиз во сне танцевал, то ли вызывал дьявола, ведь по другому его позу объяснить было тяжело. Он лежал на коленях, ноги остались на ногах Ванцзи, причём одна согнутая и подложенная под себя, вторая прямая торчком висела сзади. Голова лежала на полу на щеке, под которую Ванцзи аккуратно подпихивал одеяло. В то время как руки смотрели каждая в свою сторону, от чего Усянь лежал почти кверх ногами, Ванцзи открывался наилучший и наибестыднейший угол обзора, от чего его уши были красными, пока он старался хоть немного прикрыть, от самого себя, Вэй Усяня. У Чуцзи зло и ревностно за этим наблюдала, кажется стараясь придумать, как это по быстрее закончить. По этому чувство жалости ненадолго отступило, а секта Не Хуайсана осталась довольна. Тут к ним подошел Вэй Усянь. — А мама и папа вернулись? — захлопал он глазками. Хаомэй хотела что-то сказать, однако, ее перебила Юйлинь беря непонимающего ребенка за плечи и отводя его в сторону. Она села на корточки, а затем, с ничего не выражающем лицом, сказала: — Я понимаю в это тяжело поверить, но родители оставили тебя на всегда. Они тебя бросили. Ребенок в начале потупил взгляд впитывая поданную информацию, а затем нахмурился. — Нет, — но не смотря на его строгое "нет" его сердце забилось чаще. И вновь многие от этого плохого предчувствия ребёнка нахмурились. — Да, это так. И на сколько быстрее ты это осознаешь, на столько быстрее тебя отпустит, тем более в твоем возрасте. Вам, мелким, легче пережить любые невзгоды. — Я взрослый! — возразил Усянь. — У меня уже есть второе имя! Женщина вздохнула, а Усянь побежал к Хаомэй. — Тетушка Хаомэй, где мои мама и папа? — влетел он в нее и схватился за ее ногу. Та растерявшись глянула на Юйлинь, а затем не сумев разочаровать ребенка ответила. — Они… они еще не возвращались… — ее взгляд застыл на хозяйке заведения, что вздохнула и поднялась с корточек. Вновь многие нахмурились, а девушки запереживали за ребенка. Хаомэй предложила Вэй Усяню пойти поесть, а затем поиграть. Вэй Усянь немного подумав согласился, после чего они приступили к запланированному. Во время увлекательной игры Хаомэй успела подумать что Усянь забыл об отсутствии родителей. Однако затем заметила, что хоть он и перестал так акцентировать внимание на том, что рядом их нет, все же каждый раз, когда кто-то заходил в постоялый двор и слышался характерный звон колокольчиков, он отвлекался посмотреть не родители ли это. В очередной раз у многих кольнуло сердце. Каждый шаг словно был настроен на то, что бы их ранить или хотя бы вызвать у них чувство вины, безысходности и жалости. Так прошли последующие часы. Когда у Хаомэй появились дела она оставила Вэй Усяня сидеть за столом с игрушками, чтобы тот продолжал самостоятельно играть. У того, в прочем, это так и не получилось, так как, когда Усянь был один, он не мог увести свои мысли в другие русла как делала это Хаомэй во время игры. Поэтому, в начале, он постарался найти среди персонала тех, кто бы смог с ним поиграть или сказать скоро ли вернуться родители. Затем сел за стол и стал ждать. Периодически сминал носовой платок, который дала ему Хаомэй, чтобы вытирать слюни и сопли самостоятельно и только время от времени, увлеченно вытираясь им, нетерпеливо качал ногами и оглядывался по сторонам, несколько раз вставал для новых вопросов про родителей и для разминки, как показывала ему мама говоря так делать, когда устает спина. Так прошел этот и следующий день. Утром Усянь встал, во время завтрака подоставал всех вопросами про родителей, затем еда, игры с персоналом, а затем вновь ожидал родителей и докучал этим всем кому только можно. — Какой бедный ребенок. — Теперь, даже если бы он стал действительно злодеем всего мира, я бы поняла... — Не, ну не на столько. Он не первый, кто родителей потерял. К тому же некоторые его воспоминания говорят о том, что он и своего племянника сделал сиротой. Услышавший это Цзинь Лин огрызнулся: — Вы в начале разберитесь в ситуации, прежде, чем обвинять! — Мы, вообще-то, просто рассуждаем. Не лезь! Родители Цзинь Лина взяли его за плечи. — Да, да... — опустил он голову, но тут услышал. — Мы рады, что ты защищаешь своего дядю перед другими, — улыбнулся Цзысюань и добавила Яньли. Оба родителя невольно подумали: «То есть он отрицает тот факт, что это А-Сянь (Вэй Усянь)сделал его сиротой...», и улыбнулись. {На третий день нахождения Вэй Усяня без родителей, день когда ему осталось всего два дня для нахождения в постоялом дворе:} все прошло так же. Только в этот раз, в конце дня, Усяня оставили играть самостоятельно гораздо раньше. Поиграли с ним буквально пять минут, чтобы задать игре темп, что естественно мало помогло. Сегодня к Юйлинь пришел какой-то мужчина, старше хозяйки примерно на лет пять. Она села с ним за один столик, пока тот ужинал, улыбаясь и флиртуя проводила все время с ним, о чем-то время от времени переговариваясь, Цзинь Гуаншань невольно что-то вспомнив сладко улыбнулся. из-за чего все ее обязанности упали на Хаомэй. Соответственно дела Хаомэй, в виде приема гостей, упали на девушку, что обслуживала посетителей, от чего времени посидеть с Вэй Усянем не было ни у кого. От этого тот вел себя еще беспокойнее не только сам с собой, но и отвлекая работающих, которые никак не могли уговорить словами мальчика пойти спать и не докучать никому. Многие невольно нахмурились. Одни из-за того, что понимали каково это, когда тебе докучает ребенок и не дает заниматься своими делами. Другие же из-за того, что понимали на сколько тяжело ребенку. А третьи потому, что понимали и взрослых и ребенка. Когда приближался конец дня, Ван Фухуа, ухажер, время от времени приходивший к Юйлинь, уже знатно напившись начал звать ее наверх. Женщина вдруг остановила недовольного от этого мужчину, сделалась сосредоточенной и вновь с ним заговорила. Цзинь Гуаншань, вполне сочувствующий мужчине в симуляции, тоже нахмурился. Когда Хаомэй почти закончила со своими обязанностями, она решила выйти проведать гостей и за одно проверить как выполняется ее работа. Выйдя на свое удивление обнаружила, что Юйлинь со своим любовником, которого она даже для самой себя, не зная почему, но недолюбливала, как в принципе и сами эти отношения между хозяйкой и этим недо-заклинателем. Они о чем-то разговаривали и поэтому она решила их подслушать. Не зря же они так и не приступили к главному, ради чего Ван Фухуа приходит. Многие невольно поморщились. Хозяйка взялась за руку мужчины. — Он довольно сильно нам докучает. У нас нет ни времени, ни денег для него… Ему точно не место с нами, простыми смертными. Его надо отдать в какой-то орден заклинателей, — Ван Фухуа был заклинателем, с которым надеялась сблизиться Юйлинь, чтобы сбежать с ним в богатую жизнь. Вновь многие поморщились. Некоторые вспоминали таких особ, что так продвинулись, другие же просто сочувственно вздохнули, некоторые понимали, что вряд ли у этого заклинателя на нее серьёзные планы, а другие просто желали удачи. Однако сейчас она думала немного о другом. Некоторые невольно удивились. Она хотела, чтобы он забрал сироту куда-нибудь к себе. Может помощником или слугой. Хотя ей, честно, было все равно, зачем он заберет, главное, чтобы не она отвечала за сироту. «И все таки благородно со своей стороны»- подумали как главы великих орденов со своими приближенными, так и главы маленьких кланов и другие заклинатели. — Хах, я тебя понял, — сказал он. Выйдя из расслабленной позы он поднялся со спинки диванчика и облокотился двумя локтями об стол, складывая их сразу в замок, - Хочешь чтобы я его прогнал? — подняв бровь безразлично спросил он, а затем улыбнулся добавив, — Тогда мы уже пойдем на верх? Всем, кроме некоторых особо мерзких личностей, вроде Гуаншаня, главы Яо с его друзьями, и мелких заклинателей, в основном из ордена Цзинь, стало мерзко на душе. Женщина удивилась. Честно говоря она ожидала чего угодно, только не такой реакции и такого предположения, однако, она задумалась. У нее не было денег на то, чтобы обеспечить Усяня. Она сама жила не в шику, а завтра как раз был последний день, когда тот мог находиться в своей комнате не ударяя по карману. Все говорило о том, что вряд ли за ним хоть кто-то придет и что завтра Ван Фухуа уже не сможет ей помочь, а иметь на своей совести прогнанного ребенка собственными руками, почти буквально нарекая мальца на смерть, она не хотела: «Пусть так и будет...» Некоторые невольно сочувственно вздохнули: «У неё такая душевная дилемма», а другие подумали: «И что хотите сказать? Что у нее свой постоялый двор и она не может временно приютить маленького ребёнка!? И одежды тоже не закажешь, что они самые простые!» — Если вас это не затруднит… — сжала она его руку по крепче и опустила взгляд. Глаза Хаомэй на мгновение расширились, а затем она замельтешилась и собралась уходить. — Хм, заманчивое предложение~ — игриво сказал мужчина. И вновь многие поморщились — Тогда я не могу отказаться. Зовите его, я с ним поговорю~ В очередной раз заклинателям стало мерзко: «Как вообще такое можно терпеть!?» — Хаомэй, — позвала Юйлинь, на что та сделав вид, что только что их заметила, промычала, — М? — и подошла поближе. — Позови Вэйя. Та немного помедлила перед тем, как ответить, но затем осекнулась. — Хорошо, сейчас... - и пошла к столику, где вновь не сиделось одному мальчику. — Усянь, тебя тетушка Юйлинь зовет. За это время Юйлинь и Ван Фухуа уже вышли на улицу, поэтому Хаомэй и Усянь тоже направились туда. У многих вдруг закралось плохое предчувствие. — Дайте мне поговорить с ним наедине, — прогнал девушек Ван Фухуа, — как мужчина с мужчиной, — ехидно улыбнулся он, а затем, когда женщины ушли, развернулся к Усяню и заговорил с ним. И у многих невольно промелькнуло, что плохое предчувствие было не напрасно. — Как тебя зовут засранец? — спросил он с мерзкой улыбочкой. — Вэй Усянь, — ответил ребёнок. — Хорошо...— мужчина присел на корточки. - Ты же мужчина? — спросил он. — Да, — сложив руки на грудь и задрав нос повыше ответил он. — Значит ты должен меня понять, — сказал он и улыбнулся. - Тогда свали подальше по-хорошему. — Что? — растерялся ребенок. «Неужели все так и закончится?», подумалось многим: «Жестоко». — Я дружу с тетей Юйлинь. Она сказала мне тебя прогнать, так как ты задолбал всех. Ребенок удивился еще больше. — Почему? — и кажется это его даже обидело. — Давай. Иди отсюда. — Н-но я жду маму и папу... — еще больше растерялся мальчик. — Послушай мелкий, они сдохли. Просто все бояться тебе сказать. Глаза ребенка расширились. — Нет! — Усянь хотел что-то сказать, однако, ему не дали, ударив в плечо ногой, от чего ребенок повалился с ног. И вновь у многих закололо сердце, особенно у тех, кто знал каково это, терять кого-то. — А если ты не уйдешь и не дашь мне трахнуться, то я их убью! Заклинатели ужаснулись: «Как такое вообще возможно перед ребенком произнести, не говоря уже о том, чтобы ему на прямую этим угрожать и кричать это на всю улицу!?» А некоторые додумали: «Да таких заклинателей даже нельзя заклинателями называть!» Вскрикнул мужчина от чего и так уже испуганный мальчик застыл и кажется хотел ему что-то сказать или спросить, но чего в прочем не делал. Мальчишка очевидно еще не до конца осознавал, что такое смерть, однако, было понятно, что слово это он слышал не впервые. — Хочешь я их убью? Тут уже большинство подумали: «Не заклинатель это! Заклинатель помогает людям и ни в коем случае не вредит им!», а у глав великих орденов даже возникло желание найти этого недо-заклинателя. — Н-н-нет! — Тогда прочь! — и мальчик сразу же подскочил с земли и побежал от постоялого двора. Тогда мужчина удовлетворенно улыбнулся и приняв невинный вид вернулся в помещение. Многие вдруг заволновались: «И все? Так все и закончилось с местожительством? Неужели дальше он будет жить только на улице? Но он же еще совсем мал!» Вэй Ин не стал уходить сильно далеко и забежал за первый попавшийся угол. Он тут же остановился и оглянулся, не преследует ли его кто-то. «Умный мальчик», взволнованно подумали заклинательницы сочувствуя маленькому ребенку, как собственному. Он сильно испугался, от чего по его щекам потекли слезы: «За что? Кто обидел этого мужчину? Почему он хочет убить родителей!?» У многих девушек защипало глаза: «Какой бедный ребёнок и один...» Никак не мог понять мальчик, от чего осел на землю и расплакался сильнее. Но тут ему пришла плохая догадка: «А вдруг, пока он здесь сидит, тот мужчина подождет, когда его родители придут и пока они не будут ожидать, нападет на них и сделает им больно?» «Вот это детская логика...», подумалось всем и некоторые добавили к этому: «Лишь бы оно только не повредило», а другие подумали: «Лучше бы он туда не возвращался». Он сразу же испуганно вскочил на ноги и вновь оглянувшись за угол посмотрел нет ли там возвращающихся родителей и не нужна ли им помощь, а затем выбежал и помчался в сторону постоялого двора. Невольно у многих, на краю их бессознательного состояния, промелькнула мысль, что как Усянь может быть уверенным, что родители должны пройти перед ним именно в этот момент, что он ничего не упустил и что он вообще сможет помочь чем-то: «Вот ведь детский ум». Это был район с множеством почти одинаковых постоялых домов. Вэй Ин чуть не потерялся, успев испугаться пройдя туда-сюда пару раз и чуть не пропустил место куда ему надо было. Однако, он нашёл куда ему надо поняв это по собачке во дворе, которая принадлежала одному из постояльцев. Явно воспитанная, но привязанная веревкой к ближайшей палке торчащей из земли, явно именно для таких целей. Цзян Чэн, Цзинъи, Цзинь Лин и Сычжуй невольно удивились. Было так необычно видеть, что Усянь никак не реагирует на собаку. Цзян Чэн обычно всегда закатывал глаза или смеялся над ним, а потом шел "спасать". Мелочь всегда наблюдали за тем, как Усянь, при любом намеке на существование в этом мире собаки ближе, чем в миллиарде гектаров от него, сразу же, как ошалевший, кричал во все горло и лез на Хань Гуан Цзюня, то ли пытаясь забраться по выше, то ли просто лез на голову. Ребенок тут же спрятался за стенкой, чтобы если что, когда придут родители, их предупредить и помочь, если тот мужчина нападёт. Он какое-то время так постоял, пока из постоялого двора не вышел кто-то с миской курицы, от чего Вэй Ин поспешно спрятался за стенкой, однако, его все таки заметили. — Вэй...? Усянь сразу узнал этот голос, а потому сразу выпрыгнул из своего укрытия. — Тётушка Хаомэй! — и влетел ей в ногу. Женщина его тут же поймала, еле удерживаясь на ногах от толчка. — Усянь... — Тётушка Хаомэй! Меня мужчина прогнал! Он сказал, что убьёт родителей! И тётушка Юйлинь тоже меня прогнала!— испытав облегчение он почувствовал, как по щекам потекли слёзы. — Где мои мама и папа! — расплакался он. Многие задумались: «А ей разве можно доверять? Она ведь знала, что ребёнка прогонят...», и некоторым пришла мысль: «Ну не зря же нам все в таких подробностях показывают... да ведь?» Хаомэй растерялась и ее мысли в голове размещались: «Что!? Почему и зачем он так сказал!?» «Что делать!?» «Если они узнают, что ребенок вернулся, что случится!?» «И надо ли притвориться, что я не знаю, что его прогнали...!?» Она отвела ребенка в его комнату. В нее уже скоро должны были заселить какого-то мужчину, что на данный момент ужинал внизу и вроде как собирался еще погулять ожидая, когда эту комнату освободят, видимо чужеземец... «Так и что делать дальше?», подумала она смотря на ребенка и ставя руки на бока. — Послушай, Вэй Ин. — Я Усянь! — обижено сказал мальчик. «Ох, знал бы он как это неуместно», подумали в основном те, кому было все равно как их называют, по какому имени, или те, кто не считал важным маленького ребёнка называть по уважительному имени. — Ладно, А-Сянь. Мне только что пришло письмо от твоих родителей. Они сказали, чтобы я тебя собрала и они сейчас придут тебя забрать... Многие удивлённо, а некоторые шокировано расширили глаза: «Так и знал(а), что нельзя ей доверять». В глазах Усяня тут же заблестели звездочки. Он запрыгал от счастья и облегчения, вызванного после напряжения, переживанием за родителей и подсознательным знанием, что их нет, которого он даже не осознавал раньше. «Вот ведь какие дети чуткие... Особенно сильно привязанные к родителям...» А Хаомэй тем временем наоборот застыла: «Я правильно поступила...?» «Нет, конечно!», однозначно подумали некоторые, выговаривая это даже в слух, но самая малая часть вдруг задумались: — Конечно не правильно! Вот она сказала, что они идут и что!? Что дальше!? — Если только она его убить не собирается! Хотя, теперь я сомневаюсь на сколько это было бы плохим решением, после таких слов! — Да ладно вам, не утрируйте. Может так можно будет аккуратнее подать эту информацию. — А как это по твоему может помочь!? — Ну, я думаю, что можно все время откладывать время прихода родителей и отнести его приютить у кого-то. А потом, когда он подрастёт, он сам все поймёт и будет благодарен, и если что можно будет, если он в будущем захочет, рассказать что произошло. — Не, ну лично я бы за такое прибил. Мне кажется это хуже, чем всю жизнь тебя будут обманывать. Однако, после этого, не теряя ни минуты, она взяла мальчика за плечи и повела собираться, пока ребенок, не понятно зачем, как на зло начал радостно рассказывать про родителей. «Неужели сама вселенная мне так намекает, что моя душа не переродится!? Или это просто пытки для удовольствия демонов!?» «Вот и правильно! Заслужила», подумало хоть и малое количество людей, но все же полностью в себе уверенное. — Знаете тётушка Хаомэй, однажды мама попила невкусную водичку, а потом пошла танцевать на улицу... — тут ребенок немного засомневался. — Папа сказал, что она танцует... Но мама танцует красивее... Она тогда так много лавок продавцов сломала! Она много двигала руками и ногами. Поэтому я думаю папа не соврал, но... Это странно... — Мгм... — с каким-то сомнением ответила Хаомэй. Некоторые тихо прыснули, однако вспомнив, что настроение в зале другое, резко замолчали, через время оглядываясь и проверяя не заметил ли их кто-то. — А почему мама не пришла за мной? — вдруг задал вопрос Вэй Ин. — ... — девушка не сразу нашлась что ответить. — Они сейчас заняты... А потом, когда закончат придут... Забрать... Тебя... — она взяла и усадила ребенка к себе спиной, чтобы аккуратно завязать волосы в небольшой хвостик. — Обычно меня мама собирает...— немного осунулся мальчик, тем самым мешая собрать непослушные волосы. Женщина взялась за его плечо, чтобы остановить движение ребенка. — Мама говорит, что она любит это делать... — тут ребенок вновь взбодрился, пряди выскочили из под пальцев и он опять ощутил хватку на плече. Яньли, сидевшая все это время в тишине, невольно грустно улыбнулась вспомнив как сама, когда была еще совсем маленькой, убирала эти пряди в хвостик: «А-Сянь тогда так яростно грозился их отстричь...» и муж обнял ее покрепче. — Не дёргайся, — строго послышалось сзади. — Мама говорит, что это случайно поучилось и это стало традицией. И теперь мы все носим красную ленточку. Многие невольно удивились: «Традиция? О, а Вэй Усянь еще не окончательно забыл (родителей, стариков, родаков) и все их традиции», а некоторые подумали: «Или может это случайность? Как-то слабо верится чтобы он, и следовал традиции... К тому же он ведь в орден Цзян ушёл...если это, конечно, может как-то сыграть роль» — Мгм... — не понимая половины слов сказала она: «И что потом? Мне потом дождаться Ван Фухуа или самой вынести его и оставить где-то так, чтобы он не нашёл дороги обратно? ... А может подложить его к каким-нибудь старичкам, чтобы они забрали его к себе?» Вновь многих хватила дилемма. С одной стороны многие думали, что она рассуждает бесчестно и плохо, а другие думали, что правильно она мыслит, лучше так, чем как-то еще. — Когда мама и папа пришли друг к другу у мамы била красная и у папы била красная. «Что?» вдруг вспыхнуло у Хаомэй в голове. — Что? Кого мама и папа били? — Красная ленточка! — Что? И вновь невольно некоторые на мгновение кротко улыбнулись. А ребёнок как ни в чем не бывало продолжил рассказывать: — Мама купила, потому что красивая, папа, потому что он был другом главы ордена, а потом и мне так купили, — рассмеялся ребёнок. «Может мне оставить его до завтра, а потом отправить в какой-нибудь орден заклинателям, чтобы он там жил? «Правильная мысль». Хотя я так своего сына хотела бы... Если бы он у меня был конечно... По крайней мере моя миссия будет выполнена...» «Так и надо поступить». — Тётушка Хаомэй. — М? — A мама и папа будут скоро? — Да, когда ты оденешься. — Урааааааа! — начал подпрыгивать на попе ребенок поднимая руки. Хаомэй поблагодарила небеса, что уже доделала прическу. Она встала и одев на ребенка единственное найденное теплое ханьфу, что хранилось на зиму, на плечи ребенка. «Интересно, а нам покажут их поход до какого-то ордена?». А отдельно те, кто знали, что Усянь жил после этого на улице: «Может он из него сбежал или как сбежал во время самого похода? Ища родителей или от плохого обращения?» Хаомэй повела его вниз подходя к выходу из постоялого дома, где стояла вешалка для верхних одежд. Там, кроме прочих, висел и ее тёплый халат, ведь время уже приближалось к зиме и на улице, особенно ночью, было уже холодно, тем более если уходить куда-то далеко. «Неужели она только в мыслях решила, что отвести ребенка в какой-то клан хорошая идея? Или она решила сейчас его вести туда? Ближайший клан так близко? Не помню кланов близ Илина». Но тут ее окликнули. — Хаомэй! От чего та слегка вздрогнула и повернулась. — Что? — Что он тут делает!? — строго спросила хозяйка идя в ее сторону и явно подозревая, что та принесла мальчика обратно. — Он сам вернулся, — ответила Хаомэй на незаданный вопрос нахмурившись. — Ох, прекрасно! — Юйлинь, подойдя к ним, жестко схватила мальчика за руку. Он начал сопротивляться, брыкаться и протестовать ранняя при этом мешочек с игрушками и своими личными вещами, оставляя только во второй руке семью кукол из сена сделано недавно им и мамой. Он повела его за собой от выхода, а Хаомэй подняла все потерянное мальчиком. Не успела Юйлинь пройти далеко как из-за угла вышел явно уже попавшийся Ван Фухуа. Женщина, держащая ребенка, сразу стала выглядеть расслабленнее и улыбчивее. Многие поморщились: «Какое высокомерие», а Гуаншань лишь хмыкнул. — Фухуа, мальчишка вернулся... — А, опять прогнать надо, видимо не достаточно далеко ушёл. — Меня родители ждут! — запротестовал ребенок все еще вырывающийся из хватки женщины. Мужчина усмехнулся, явно пребывавший в хорошем расположении духа, после проведённого времени в одной из комнат с хозяйкой постоялого двора, и сказал: — Выведи его на улицу, я сейчас. Юйлинь подчинилась. Выводя ребенка на улицу вдруг начала дергаться собака, по видимому решив, что хозяин вышел, от чего ребенок, от неожиданности, невольно вздрогнул сразу же успокаиваясь, как и собака, заметив, что это всего лишь не понятные люди. Цзян Чэн невольно от напряжения, из-за боязни за брата, на мгновение подскочил, чтобы защитить ребёнка от собаки, однако быстро вспомнил, что это всего лишь симуляция, и Усянь в ней еще не боится собак: «Он ведь еще не жил на улице», убедил себя Ваньинь, а Яньли и Ванцзи просто ненадолго сжали кулаки, напрягаясь всем телом, в то время как свита Цзян просто нахмурилась. Собака начала наблюдать за ними встречаясь со взглядом ребенка, что сразу захотел сесть на нее, как однажды с мамой он делал, и чтобы та понесла его к родителям. Некоторые особо ранимые вновь стали платочком аккуратно стирать слезинки. — Cтой здесь.— строго приказала женщина показывая мальчику палец, чтобы тот не двигался. В этот момент вышла и Хаомэй, от чего ребенку невольно стало спокойнее, особенно когда женщина снова взяла его за руку смотря, чтобы тот никуда не уходил. Многие мысленно начали ругаться: «Неужели он не видит, что она ему добра не желает!?» «Неужели она действительно ничего не сделает!? Ну давай же! Действуй быстрее», «То есть она не будет помогать? Или как?», в основном думали так незначительные люди для мира заклинателей, а выше по рангу уже были уверенны в своем. Тут вышел и мужчина, которого мальчик боялся и которого не любил, а потому он прижался к Хаомэй поближе. И вновь всхлипнув девушки подумали: «Вот же не уважаемая женщина, а он ей ещё доверяет... Как можно предавать такого маленького мальчика?» Однако та его отстранила от себя и подтолкнула поближе к мужчине. Женщины направились в помещение, от чего ребенок тоже хотел направиться за ними, но его за плечо остановил мужчина. Некоторых передернуло, однако на этот раз, основным чувством вызвавшим это было не отвращение, а страх испытываемый ребенком и некоторыми заклинателями. — Я конечно тебе признателен, что ты дал мне побыть с тетей наедине, однако, это не значит, что я передумал и ты можешь вернуться. Так что по доброму, забудь сюда дорогу. — Но... — Никаких мамка и папка. Cимуляция переключилась на женщин. Юйлинь остановила Хаомэй. — Ты его собрала? — Да. — Молодец, — похлопала она рукой по ее плечу и собиралась уйти. Многие юнцы вновь ничего не поняли: «Так они же вроде плохие...» Однако Хаомэй вновь заговорила, — Его не поздно остановить, — сказала она и Юйлинь вновь посмотрела на нее. — Это называется нет выхода Хаомэй. Мы с тобой не раз бывали в такой ситуации. Цзинь Гуанъяо на этих словах вздохнул и невольно опустил голову. Заметив это Сичэнь ободряюще на него посмотрел, мысленно говоря: «Ничего страшного. Ты не виноват. Я всегда рядом», на что Гуанъяо ответил ответной улыбкой. — Спасибо, — одними губами прошептал он. — И ты знаешь, что это значит. У нас нет ни денег ни сил его оставить у нас. Хаомэй вздохнула. Симуляция обратно вернулась к Ван Фухуа и Вэй Усяню. Мужчина свистнул и приказал. — ИМЯ СОБАКИ добыча! — и показал на Усяня. Многие, особенно те, кто знал о страхе Усяня, и особенно те, кто знал как собаки, даже умные оборотни, что почти читают мысли хозяина (каким оборотнем впрочем не являлась собака), опасны. Особенно для маленького хрупкого ребёнка. Собака, что вроде как была какое-то время назад привязана верёвкой, что лежала на земле, тут же подбежала и залаяла в сторону Усяня, на что тот непонимающе посмотрел на неё. Однако, когда та его укусила за свободную руку, не так чтобы откусить, но так, чтобы напугать, сделать больно и оставить след, он тут же вскрикнул. После нескольких укусов и нападок он побежал от собаки. «Какой мерзкий человек!» «Неужели он специально обучил собаку такой команде!? Он что, не впервые прогоняет кого-то таким способом!?» «Бедный ребёнок». В этот момент из постоялого дома вышли Хаомэй и Юйлинь. Они встали за спиной мужчины наблюдая как мальчик вместе с собакой отдаляются все дальше и дальше. Хаомэй уронила мешочек с личными вещами мальчика, что тот забыл взять с собой. Многие девушки начали всхлипывать. — Он даже свои любимые игрушки не забрал! — Почему они так с ним поступили!? — Он же ни в чем не виноваааат. — Х-хватит ныть, — всхлипнул один из парней, — это же н-не прав-вда, — и вновь всхлипнул. Мужчина повернулся и на его лице читалось, что он явно не хотел, чтобы женщины наблюдали за его темными делишками. Ведь женщинам это не нравиться, а значит они могут на него обидеться. Девушки поморщились: «И любим не только снаружи, но и внутри тоже благородных господ! А это всего лишь жалкое подобие.» Однако не заметив в их глазах ничего не удовлетворительного пошёл одеваться и собираться. «Да они не женщины, если такое прощают!» внутренне возмутились девушки. Цзинь Гуаншань вновь хмыкнул, что на этот раз заметила госпожа Цзинь и так яростно посмотрела на него, после чего его легкая ухмылка тут же сползла и он посмотрел в другую сторону. Вэй Усянь бежал от собаки до тех пор, пока полностью не выдохся, все время спотыкаясь и стараясь как можно больше заворачивать за углы, чтобы запутать собаку. «Не похоже это на простое преследование...», подумали заклинатели: «Она уже не раз его догнала и если бы надо было бы она бы его уже покусала. Это же собака...он реально ее научил запугивать детей... Хотя может будем надеяться, что эта команда была создана для отпугивания мелкой твари и живности, и он только сейчас ею так пользуется...» Даже не пытаясь оборачиваться, роняя последние сохранённые с собой игрушки, пропустил тот момент, когда какой-то мужчина появился неподалёку и свистом подозвал собаку к себе, уходя посмеиваясь. Невольно у многих, включая глав великих Орденов, промелькнуло: «Такое ощущение, что ему Усянь как-то чем-то насолил» и приходит мысль: «Может он его родителей когда-то встречал? Вполне себе вероятно, что от жадности и зависти он мог их невзлюбить...» В какой-то момент Усянь упал и просто уже от усталости не смог подняться. В начале мальчик испугался, что собака его догонит и опять покусает, однако тут же осознал, что собака уже куда-то пропала. Заклинатели, в отличии от Усяня, видели тот момент, когда собака перестала гнаться за ребёнком, а потому они, уже в этом смысле, перестали переживать за него. Но только те, кто не знал о страхе Усяня перед собаками. Те же кто знал, переживали с каждой минутой все больше и больше, начиная гадать: После этого момента Усянь стал так сильно бояться собак или что-то еще произошло? Он тут же закрыл себе рот руками и затаил дыхание, осматриваясь, не осталась ли собака где-то здесь и не ищет ли она его. Просидев так какое-то время он, так и не двинувшись, заснул. Женщины подумали как плохо, что ребенок может простыть спя на холодной земле еще и, судя по местности, на сквозняке. Проснувшись уже на следующий день он в начале не понял, что происходит и где он находится, а затем вспомнив вчерашнюю ночь испугался собаки и вновь застыл. Цзян Чэн, уже начавший слишком сильно, особенно по своим меркам, паниковать, начал беспокойно мять пальцы, словно бы на них сейчас есть кольцо Цзыцань, и перебирать в голове все самые худшие развития событий, от чего заметившая это сестра улыбнулась. Несмотря на то, что на улице уже явно был день, в том месте, где был Усянь, просвечивались только тонкие лучики сквозь заставленный чем попало вход и деревянные доски, которые имитировали потолок, что защитить от чего-то серьёзного явно не мог. У Усяня хоть и был хороший обзор на все помещение с его ракурса, но ему было сложно понять и увидеть, что происходит вокруг. Он посидел так какое-то время думая что будет дальше, а затем начал неуверенно двигаться. Протерев глаза ото сна, после чего оглянувшись, он неуверенно поднялся на дрожащие ноги. Он не собирался выходить отсюда пока его не найдут родители, а потому он начал искать, чем можно поиграть. Найдя на земле какие-то веточки и маленькие камушки он ненадолго забылся. Некоторые, особо ранимые, вновь вспомнили про игрушки, которые Вэй так и не забрал с собой. Вчера, когда Усянь бежал от собаки, он забрел в какой-то переулок между домами, что похоже кто-то использовал как подвал. Там стояло много каких-то мешков и даже какой-то, забытой самими небесами, глиняной посуды, что аккурат стояла друг на друге - тарелки, чаши, вазы, и просто глиняные фигурки, и конечно же мусор, что похоже был занесен сюда против своей воли ветром. В какой-то момент Усянь сильно проголодался. Когда стало совсем не в терпёж, его живот заурчал и заболел, а мысли уже не отходили никуда от еды, он решил выйти. Аккуратно оглядевшись и поняв где выход из этой свалки он аккуратно направился к нему. Он неуверенно вытащил голову из-за стены и вновь осмотрелся, насторожённый тем, что рядом могла вновь оказаться собака этого мужчины или еще хуже, что сам этот мужчина с тётей Юйлинь. Многие вздохнули. Вновь убедившись, что там никого нет, он наконец вышел. При этом случайно задев вазу и небольшую чашу, разбивая их. Было уже довольно поздно, поэтому фонари горели только у постоялых дворов, борделей и заведений, что работают ночью. «Неудивительно, что время от времени ребенок клевал носом» подумалось многим: «Мало того, что с самого дня, так еще и до поздней ночи... Странно, что он еще не спит». Вэй Усянь вспомнил, что его родители вот вот должны были прийти, чтобы его забрать. Он тут же выбежал из переулка и хотел было направиться в сторону постоялого двора как тут понял, что не знает дороги. Он запаниковал. Он оглянулся и постарался из двух выбрать более знакомую по виду дорогу, однако понял, что вообще не знает, как он сюда попал. Ни один из путей не был ему знаком хоть на немного. Он постарался пойти в правую сторону, однако пройдя еще немного оказалось, что там тоже дорога разделяется на два и оба пути ему не знакомы. Потому быстро, чтобы не забыть откуда, он вернулся обратно на не понятный не до склад и направился в левую сторону. Там он тоже потерпел поражение, ведь та дорога тоже не была ему знакома. Идти дальше искать он побоялся. «Умный ребенок» отметили все и в особенности учителя и люди, что работают или работали с детьми. От этой мысли даже Лань Цижэнь не отвертелся. Вэй Ин понял, что потерялся и поэтому ему стало страшно, и очень обидно, ведь вот вот все должно было уже быть хорошо. Он бы встретился с родителями и они вновь пошли бы путешествовать, вместе играть и мама вновь старалась бы говорить больше него... Вэй Ин расплакался и попой упал на землю. В его голову тут же полезли мысли, что вдруг родители его не найдут, а он будет ждать их и мёрзнуть. Вдруг они подумают, что он пропал и его перестанут искать? В какой-то момент из одного из заведений, где горели фонари, вышел мужчина, что явно услышал плачь и решил проверить, что случилось. Он осмотрелся и когда нашёл источник звука остановил взгляд на Усяне, а затем, чуть приглядевшись в темноту, нахмурился и направился в его сторону. Многие насторожились. — Э, малыш, где твои родители? Ребенок сначала посмотрел на него, а затем вновь расплакался. — МАМА, ПАПА! ВУАААААААА Мужчина нахмурился и отошёл куда-то на некоторое время, а затем вместо него пришёл разъярённый мужчина преклонных лет, по видимому тот, кому и принадлежало то, что стоит в этом месте, куда Вэй Усянь вернулся. «Ой, ну теперь точно все плохо!» поняли заклинатели: «Его еще долго будут туда-сюда перекидывать!?» — Что ты делаешь здесь засранец!? Тебя родители не учили, что чужие вещи нельзя трогать и тем более ломать!? Ты зачем вазу разбил!? И какого гуля ты здесь делаешь!? Тут вернулся мужчина, что приходил первым. — Э, не надо так. Он похоже родителей потерял, или точнее это они его, но пофиг. Но он не успел.- Мужчина уже прогнал мальчика пинками. «Жестоко» подумали некоторые, и многие нахмурились. Вэй Усянь побежал. На этот раз он не стал далеко отходить, однако ему это не сильно помогло. Усянь нашёл непримечательный уголок и сев там вновь расплакался, после чего, через какое-то время скатившись на землю, снова уснул. Девушки жалостливо вздохнули: — Бедный малыш. — Так жалко. Когда его уже кто-то приютит? — Да, а то мне сейчас совсем плохо станет. {и тут вновь симуляция переключилась} И на этот раз многие были от этого не в восторге, ведь им было очень интересно, что будет дальше с ребёнком. После того, как Чанцзэ с Цансэ ушли, Юй Цзыюань сменила фамилию обратно на девичью и переехала от Фэнмяня в самую дальнюю комнату от спальни мужа, разделяя за одно весь дом на ее территорию и общую. Мужчины понимающе кивнули: «Да, женщины только так решают - или их или общее» и женщины неодобрительно на них посмотрели. Фэнмянь честно говоря так и не понял, почему это произошло и почему его супруга на него обиделась. Он старался ее расспросить, однако, это заканчивалось лишь скандалами. Цзыюань неловко вздохнула, однако, когда на нее из-за этого удивлённо посмотрели сделала вид, что всем показалось, на что Фэнмянь по-доброму улыбнулся. В какой-то момент Фэнмянь даже смерился. Он переставал стараться поговорить или что-то изменить, порадовать супругу, однако долго он так не мог. В начале многие девушки, включая саму Цзыюань, посмотрели на Фэнмяня, однако после слов, что он так долго не мог, все расплылись в умилениях, какой прекрасный муж, а Цзыюань просто расслабилась, от чего Фэнмянь вновь мягко улыбнулся. На это Яньли радостно улыбалась за родителей, Цзян Чэн неловко отвернул взгляд, в прочем как и его племянник из будущего. Ведь хоть он искренне ненавидел ссоры и разборки, коих хватало и на работе, он все же нуждался в более теплых отношениях в семье. Он стал иногда дарить ей подарки без повода, передавал письма с пожеланиями хорошей ночи и просто делал какие-то ненавязчивые приятности в надежде, что та перестанет на него обижаться. Девушки, да и уже давно взрослые женщины, удивились таким поступкам мужчины. Супруга делала вид, что этого не замечает и что даже не знает о его проделках. Он даже не знал читает ли она его письма и мелкие записки. Он был счастлив, что она хотя бы их не бросает ему в лицо сразу после обнаружения, а порой он даже встречал на ней подаренные им украшения и принимал это как самый великий комплимент. Щёки Юй Цзыюань побагровели и на нее лицо сама собой полезла улыбка. От этого ей захотелось по кому-то врезать, чтобы перестать так реагировать, а потому она грозно посмотрела на мужа. Это было похоже на первую влюблённость, когда парень старается добиться недоступной красавицы. В какой-то момент он привык и даже начал получать от этого некое удовольствие, представляя как супруга делая вид, что ей совсем не интересно, трепетно открывала очередной сюрприз. — Ооо, а они оказывается такие милые~ — мечтательно сказала одна из девиц. — Ага, я все почему-то думают, что они ненавидят друг друга. — Ну вот, а мы же говорили нельзя верить слухам. — Да, да, да. — Эх, вот бы и по нам кто-то так вздыхал, — и глянули в начале на Цзинь Цзысюаня и Яньли, на Фэнмяня и Цзыюань, а затем на Ванцзи с Усянем. — Ох, ну Лань Ванцзи с Вэй Усянем, наверное, самая романтичная пара, — не сговариваясь случайно хором сказали девушки, а затем посмотрели друг на друга и запищали. — Дааа! В то время как банда шипперов, имени Не Хуайсана, сидели и наблюдали за этим, как самые умные знатоки и крутые во всей вселенной: «Эх, ну конечно, это же наша парочка», уши Ванцзи все больше и больше жили своей жизнью. Все было хорошо, появилась некоторая стабильность, его жена кажется была готова уже в любой момент перестать притворяться, что между ними ничего нет, и вновь сначала начать их отношения, ведь стала иногда улыбаться или просто ненавязчиво святиться после очередной подаренной безделушки. Время от времени ему приходили письма от Цансэ, в которых она рассказывала про крупные события произошедшие с ней и ее супругом. Реже приходили письма и от Чанцзэ. В начале Фэнмянь очень любил их читать и возвращаться с помощью этого мыслями в прошлое, в котором свита Вэй ещё даже и не думали о том, что будут вместе. В начале он читал их в свободное время от работы, однако заметил, что его супруга очень недовольна, когда видит что читает чьи-то письма. И он начал читать их ночью перед сном. Цзыюань вновь посмотрела на супруга - Нет, она конечно понимала, что она как-то не так смотрела, но разве нельзя было поговорить? Зачем делать что-то за спиной!? Так он узнавал о беременности Цансэ: о первом выкидыше, о том, что несостоявшиеся родители очень огорчились, что у них похоже будет девочка, а затем, что все же мальчик. Яньли невольно улыбнулась. В основном Цансэ писала именно про то, как развивается их семья, про ребёнка и про связанные с этим события, писала как она счастлива и все в этом духе. А вот когда родился Вэй Ин он узнал об этом одним из первых, и был безумно рад за друзей. И вновь Цзыюань вдруг стало неловко. Она ведь столько времени держала обиду... Казалось все наладилось. Он даже однажды оказался в одной комнате с Юй Цзыюань, за едой. На этот раз Фэнмянь решил пригласить супругу "на свою сторону", поесть более уединённо. Даже отправил Яньли сидеть с слугами, и слово за словом они разговорились. Фэнмянь подсел поближе, Чувствуя что-то неладное Цзян Чэн вдруг медленно начал краснеть. а затем положил свою руку ближе к ее руке. Цзян Чэн покраснел окончательно и стал уже молиться, чтобы ему упало что-то на голову и он просто отключился. Затем еще и ещё ближе, после чего потянулся за поцелуем и супруга ему не отказала.. Красный, как перец, Цзян Чэн закрыл лицо рукой и вдруг сказал: — Фу! Зачем нам это показывать! Все, кто были в зале, невольно рассмеялись, а смех Не Минцзюэ был самым громким. Мадам Юй тут же встала и приказала: — Цзян Чэн, а ну сядь и больше не говори! — Моя госпожа... — снисходительно улыбнулся он и до того, как сын успеет что-то сделать, сказал ему: — Не слушай маму, просто она тоже смутилась, — и почувствовал толчок в бок. Цзян Чэн вновь растерялся, что делать: «Вот ведь позорище. Глава ордена называется! Как мелкий девственник реагирую! Что ж теперь все подумают?!». Яньли, сама немного порозовев и хихикая, взяла брата за руку и аккуратно потянула обратно на сиденье. Та ночь, наверное, стала самой лучшей и худшей в его жизни, ведь он был счастлив, что девушка все таки поддалась и раскрылась для него. Однако на следующий день она начала его избегать. Яньли невольно удивлённо посмотрела на мать, на что та эффектно ее проигнорировала. А он не понимал, в чем проблема. Ведь казалось, после этого, они должны были как раз наоборот помириться и забыть про все разногласия и, наконец, начать жить, как нормальная семья. Мужчины понимающе нахмурились. Однако вновь начались игноры и все с начала. - В начале она делала вид, что не замечает его, затем, что просто не замечает подарков и знаков внимания от него, что стали более настойчивыми, и это было лучшее, чем игнор его самого. Фэнмянь надеялся, что когда-нибудь все повториться и что, когда вновь повториться эта ночь, он сразу спросит, что случилось и что ему не надо делать этой ночью, чтобы она вновь не сбежала. И может это все бы сработало, если бы не произошло одно трагическое событие.