Нежность

      Звуки ливня смешиваются с шлёпаньем ног кадетов. Приятный летний вечер заканчивается дождём и бьющим по голове градом. Почти как зимой он укрывает землю белым полотном, но вскоре его мешают с разведенной грязью солдатские сапоги и босые пятки парней. Только собираясь выйти из душевой их застала врасплох ненастная погода. Но бежать в казарму надо, укрываясь хоть полотенцами, хоть курткой товарища, потому что свою мочить не хочется. Очередную ругань Жана и Эрена способны заглушить только Флок, пытающийся их успокоить, Конни, гогочущий на фоне, и поднявшийся ветер. Армин догоняет друзей и тоже пытается их разнять, жалостно сводя светлые брови и дёргая Йегера за майку.       Чуть в сторонке плетутся Райнер и Бертольд. Последний, завороженно смотрит на льющий как их ведра дождь, даже не стараясь сильно укрываться от него сам. Полностью расстёгнутые голенища сапог волочились по земле за их хозяином, чуть-чуть выныривая из под шагов Брауна. Он в расстроенных чувствах подгоняет неторопливого Бертольда, накрывая его голову всем что висело на его руках. Всё ворча: "Иди быстрее, сейчас простынешь ведь. Давай, давай, шагай". На это Гувер так же бухтит про его крепкое здоровье и напрасные переживания парня, но получив, профилактический и подгоняющий, шлепок по заднице - замолкает.       Вот уже ребята забегают на крыльцо с радостными воплями, скидывая с себя мокрую одежду. Рубашки и майки летят на пол и кровати, а сапоги остаются на пороге. Шадис пыхтит на нерадивых кадетов, пока те ныряют под одеяла. Наконец теплое помещение, по-родному пропахщее воском со свечей, где сырость и слякоть оставлены за его стенами. Командир гасит масляные лампы и тушит свечи, оставляя казарму в кромешной тьме. Наконец воцаряется тишина, прерываемая только тихим скрипом кроватей, когда ребята переворачиваются с одного бока на другой.       Бертольд прикрывает глаза, устраиваясь удобнее и по нос укрываясь одеялом. И вдруг весь вздрагивает, от внезапно пробежавшегося по телу холодка. Может Райнер был прав, что он простынет. Или просто спальные штанцы это мало чтобы согреться. Поджав пальцы ног, он сворачивается клубком, натирая ладонями свои плечи. Но всё четно, руки предательски холодеют, а дыхание изо рта им помогает не очень. Взгляд поднимается на еле различимую в темноте белобрысую макушку Брауна. И Бертольд подползает ближе, обхватывая его руками и ногами. Райнера тоже от неожиданности передёргивает, но когда он ощущает нежно уткнувшийся ему в плечо нос, губы сами собой расплываются в улыбке.       - И что это мы не спим? - еле слышно шепчет он. Гувер бодается лбом, и так же тихо отвечает.       - Мне холодно.       - Говорил же, что заболеешь.       - Не так быстро, меня только знобит немного, а ты тёплый. - громкость голоса непроизвольно повышается, и с соседних коек доносится осуждающее шиканье. Бертольд сильнее прижимается к Брауну. Им стоит быть тише.       - Дай повернуться. - Райнер вырывается из объятий и ложится лицом к Гуверу.       Кончик горбатого носа уткнулся в яремную ямку между ключиц, и Бертольд причмокнув целует там где касаются губы. Тело Райнера ещё мокрое, а от пропитавщейся влагой с волос подушки веет прохладой. Его приятно трогать, просто водить по коже ладонью или пальцами очень расслабляюще. Браун гладит Гувера по голой спине, проводя кончиками пальцев по выпирающим позвонкам. Бертольд выглядит очень щуплым, особенно на фоне крупного Райнера, мышцы есть и сила в них не маленькая, но весь он какой-то... Тонкий наверное.       - Берт...       - А?       - Я люблю тебя. - Браун целует тёмную макушку. Его волосы такие жёсткие, пахнущие мылом и дождём. И ему это так нравится.       - И я тебя тоже люблю. - Бертольд уже почти засыпал в этой нежности, даруемой любимым человеком.       Он подползает чуть выше и нежно целует Райнера в губы, обвив его шею руками. А Райнер жмётся крепче, и в губы, и в тело. Одну из ног Гувера он зажимает между своих, рукой он притягивает его на пояс, а другой придерживат любимого за щёку. Разрывая поцелуй он выдыхает, и с тёплой улыбкой Берту, вытирает с уголков его губ капельки слюны. Гувер тоже блаженно улыбается, закрыв глаза и снова примостив голову ему под подбородок.       - Доброй ночи, - в его шёпоте чувствуется эта улыбка и сонливость. Бертольд наконец полностью согрелся, а голос Райнера, говорящий над головой что-то милое, совсем его убаюкивает.       Хватка рук слабеет, и Райнер убеждается, что Гувер заснул.