Легенда о Банши

      Правда ли, что перед своей кончиной, человек может слышать дикий, истошный, совсем не похожий на человеческий, женский вопль? Дедушка рассказывал мне старую ирландскую легенду, гласящую о некой Банши... То ли плакальщице, проклятой после смерти и обречённой на вечные страдания за лживую, неискреннюю скорбь по усопшему, то ли о духе, когда-то принадлежащем к семье и предупреждающем её членов о скорой их гибели.       Сейчас, когда моё сознание затуманено, а перед глазами стоит образ человека, чьи острые клыки вот- вот вонзятся в мою шею, я вряд ли вспомню подробности... Но перед точной погибелью в голове моей проскочит лишь одна мысль: Банши почти никогда не вопят, если в скором времени должна покинуть этот свет девушка...       Боль... Резкая, как разряд тока, а потом тянущая, противная, распространилась сначала по шее, а потом и по моему ослабевающему телу, которое так стремительно покидали силы. Но мне не хотелось ничего с этим делать. Я понимала, что вот-вот сгину, но в моей голове не промелькнуло мысли о том, что нужно спасаться. Цепляться за любую спасительную соломинку.       На удивление я была совершенно спокойна и безразлична по отношению к собственной судьбе и от этого, а быть может от предсмертной агонии, по моей спине пробежал холодок. Когда же я опомнилась, было слишком поздно... Я не смогу ничего сделать. Я умираю. В висках набатом отражаются последние, рваные такты, отбиваемые горячим молодым сердцем, а воздух стремительно покидает лёгкие, оставаясь последним вздохом на иссохшихся, бледных губах.       Темнота, она поглотила меня. И на этот раз я точно уверена, что не смогу выбраться из её чертогов... Но отчего же тогда в ушах до сих пор стоит мерзкий, звенящий женский крик?       Боль. Я снова чувствую боль? Я жива? Но как... И... Почему именно через боль мой несчастный организм пытается донести до меня это известие? Нет... Это не боль... Это чёртова агония от которой нет спасения! Крик... Я снова слышу чей-то крик. Глухо, как из под воды, но это не мешает мне осознать то, насколько же он жалобен и отвратителен. Судя по всему, девушка, которая почему-то всё ещё продолжает кричать, уже сорвала голос.       Воздух. Горячий, раскалённый воздух. Жадно хватаю его губами, обжигаю лёгкие. Ещё! Мне нужен ещё хотя бы глоток! Задыхаюсь... Горло сковал спазм... Не могу продышаться... Закашливаюсь до спазма в животе. До рвотных позывов. Снова пытаюсь вдохнуть... На этот раз выходит лучше, но горло всё равно горит. Жарко. Мне мучительно жарко. Что со мной происходит? Не могу нигде спастись от этого испепеляющего моё измученное тело болью огня... Перекидываюсь на другой бок, а вернее сказать, правее от себя. Ощущаю живительную прохладу ещё не раскалённых подо мною простыней. Успокаиваюсь...       Моё спокойствие не продлилось долго... Очередная волна боли заставила выгибаться дугой и крепко, до побеления костяшек, стискивать в руках всё, что только попадётся. Слышу треск рвущейся ткани... Видимо, несчастная простынь теперь пригодиться разве что на то, чтобы вытирать ею пыль.       Снова крик... Истошный вопль... За что? Почему именно рядом со мной? Я не понимаю... Стараюсь спрятаться от него хоть куда-то... Наскоро и совершенно нелепо, словно слепой котёнок, нащупываю подушку... Накрываюсь ею, плотно закрывая лицо, крик становится тише, приглушённее... Наконец успокаиваюсь и вновь проваливаюсь в беспамятство.       Прохлада... Снова явственно ощущаю на себе её живительный эффект... Судя по всему, кто-то заботливо простирает мои иссохшиеся губы влажной тряпочкой или спонжем. Ещё... Как же только я хочу пить... Дайте сделать хоть глоток... В полубреду пытаюсь сказать об этом, но ничего не выходит. Горло слишком болит. От чего? Неужели те вопли которые я слышала, на самом деле издавала я сама? Подумать над этим мне не удаётся. Я снова погружаюсь в беспамятство, истощаемая лихорадочным жаром собственного тела.       Когда же я вновь прихожу в себя и на этот раз открываю глаза, мне ну удаётся разглядеть ровным счётом ничего. Появилось такое ощущение, что в них мне насыпали раскалённый песок... Всё плывёт, в то время как я не ощущаю ничего, кроме жуткого жжения и влаги стекающих по щекам горячих слёз...       Поворачиваю голову и вижу, что тёмные шторы плотно закрыты. Судя по всему, за окном день, но в комнату, в которой я нахожусь не попадает ни единый лучик света. - Очнулась? - слышу я откуда-то слева мягкий, обволакивающий, бархатистый голос и поворачиваюсь к тому, кто может быть его владельцем...