Писательница

      Прижимая конверт к груди я уставилась с пустым непонимающим взглядом на закрытую дверь. Казалось, что можно было ощутить его тихое дыхание на той стороне. Может, Томура всё ещё стоит около двери, колеблясь, ждёт моих действий. Я сделала шаг вперед, прислушиваясь. Тишина. Не зная, что именно хочу ему сказать, я собралась постучать. «Давай поговорим?», или, возможно, «Что случилось?», а может просто «Привет.»? Но если сейчас он не хочет меня видеть и говорить со мной? Что если я слишком поздно спохватилась?       Мой взгляд упал на конверт в руке, остановившейся в сантиметре от двери. Изнутри слегка просвечивала фотография. Я поднесла конверт на свет и, как только рассмотрела, спрятала его в карман. Сердце панически забилось, а мне пришлось отказаться от идеи беспокоить Шигараки. Ещё раз посмотрев на дверь, я ушла.       Захватив из пакета пачку сигарет и зажигалку, принесённые курьером, накинула дождевик на плечи и поспешила в лес на заднем дворе. Кажется, только что прошёл сильный ливень и в нос ударил сильный запах азона. Я вспомнила, что вышла не обувшись, но возвращаться не собиралась и смирилась с тем, как мокрая земля с опилками прилипала к ступням и хлюпала в ритме спешащих шагов. Капли с листьев деревьев падали на всё ещё горячее и красное от пережитой истерики лицо. Под тёплую толстовку пробирался прохладный ветерок, от которого по спине и шее пробегали мурашки. Когда я отошла достаточно далеко от завода, то уже хорошенько подмерзла и слегка промокла.       Кое как распаковав сигареты, закурила. Устроившись на корточках под каким-то деревом я стала собираться с силами. Надеюсь, что Томура не вскрыл конверт раньше меня, иначе возникнут лишние проблемы. Одна капля — на сигарету, две — на письмо с кучей вопросов, от которых чувствовалась пассивная агрессия. Читая строчку за строчкой на сердце становилось всё тяжелее и тяжелее. На фотографии же был человек и подпись снизу: Ясухиро Дейки. Ты его знаешь?       Да.       Докурила сигарету и закончила читать почти одновременно. Тлеющий табак прожёг аккуратную круглую дырочку на лице с фотографии, а письмо я подожгла зажигалкой и бросила догорать в лесу. Лучше бы Гиран не узнал, что я вообще получила этот конверт. А если узнает, то скажу, что не стала вскрывать. Пусть лучше обидится на это, чем на мои ответы, которые он хотел получить в ответ. Сама же я получила достаточно информации из письма: что у него получилось выйти на предположительного человека, который стоял за организацией моего похищения из больницы для злодеев, и что теперь ясно — Шигараки тут не при чем.       Я продолжила бродить по лесу, пытаясь развеять духоту в голове. Лимит неожиданных приветов из прошлого моей жизни был превышен ещё на новостях про Катю и отца. Разбираться с ними смерть как не хотелось, но ещё больше не хотелось, чтобы об этих «приветах» знал кто-то кроме меня. Придётся найти способ разобраться самой. Желательно быстро и без лишнего шума, задействовав минимально людей. Если с Катей можно и повременить, то с этим недопохитителем вопрос надо решить прежде, чем Гиран докопается до правды самостоятельно. Судя по письму, у меня есть дня два или три, пока этот мафиози не придёт лично ко мне предъявлять за сокрытие информации. За это время вполне реально добраться до места, где сейчас может скрываться Ясухиро Дейки. Непонятно только, как мне разобраться с ним, если я даже в кулак не могу сжать руку?       Вспомнилось ободряющее воспоминание, как я, лет эдак в тринадцать, полностью подражая выражению «с горящей жопой» пыталась удрать из города, пока меня преследовали четыре машины со взбешёнными, вооруженными таджиками. Эх, веселые были времена. И ведь я же как-то выкрутилась из той ситуации! Значит и сейчас разберусь.       Тем временем я сделала большой круг по лесу и вернулась на место, где оставила догорать письмо. К моему разочарованию, у того же дерева стоял Даби. Он посмотрел сначала на мои ноги, потом на мой дождевик, который еле держался на плечах, и засмеялся. Я тоже усмехнулась и подошла к нему. — Жаль… Я надеялся, что ты решила пешком свалить обратно в Россию. А ты тут… — он сжал что-то в кулак и на пару секунд вспыхнуло синее пламя. — от улик каких то избавляешься. — Я бы хотела сказать, что это не твоё дело, но… — Даби чуть наклонил голову в ожидании. Я предположила, что он не стал бы дожидаться меня на этом месте, если бы не успел вычитать из письма что-то интересное. Да и на лице у него с каждой секундой всё шире расплывалась хитрая лыба. — …но ты и так уже по уши не в своих делах. Так что оправдываться я не буду.       Парень расстроенно цокнул. Видимо хотел послушать как я буду выкручиваться и отмазываться, предвкушал, как все мои отмазки размажет по стенке. Я уже собиралась легким довольным шагом двигаться домой, но оступилась. Меня осенило: Даби должен мне помочь! — Даааабиии… — Я медленно повернула к нему голову, улыбаясь неприлично довольно. — Ты бывал на озере Бива?.. — Я много где бывал. Какое у тебя предложение? — небо постепенно прояснялось от стянувшихся тёмно-серых туч и Даби запрокинул голову, наблюдая за ними. — Да так! Гиран попросил кое-кого там отыскать. Я бы с лёгкостью и сама разобралась… — я громко закряхтела и потянулась, разминая болтающуюся руку, так, чтобы он обратил внимание на это. — но, боюсь, придётся просить о помощи. — Попроси Шигараки. — Нет! — я завертела головой, выражая крайнее несогласие с такое идеей. — Это поручение вроде как ЛИЧНОЕ! Только между мной и Гираном. А Томура — он же глава Лиги Злодеев… и втягивать Лигу никак нельзя! — А я, по твоему, не часть Лиги? — Даби пнул в мою сторону кусок мокрой земли. — Не заговаривай мне зубы. Это уже не важно. — я резко сократила расстояние, оказавшись около его уха, и, угрожающе прошептала — Мы ведь теперь ДРУЗЬЯ! Нас связали семейные тайны. Ты знаешь мою, а я твою. И ведь знаешь, ещё не скажешь так просто, чья ценнее?! — Очень низко с твоей стороны использовать шантаж, — злодей наклонился ко мне в ответ. Интонация угрозы, задора и издевательства в его голосе на сто процентов совпали с моей. От этого резонанса в моих глазах сверкнула искра. — тем более, что я не против развлечься.       На этом мы разошлись в разные стороны. С каждым шагом, приближающим меня к заводу, в ногах всё сильнее сводило мышцы от холода. Я ускорилась, бурча под нос проклятья в собственный адрес за то, что так заморозила ноги, и надеялась попасть в тепло прежде, чем их сведёт судорога и я упаду не в состоянии двигаться. На иголках взобралась по лестнице, думая только о горячей воде.       Однако в ванной уже шумела вода. Подобравшись я приоткрыла дверь и горячий душный воздух, с густым ароматом незнакомого геля для душа, ударил мне в лицо. Принимавший душ, кажется, мылся в чистом кипятке и прятался среди плотного пара. Я стала внимательно вглядываться через щёлку, прежде чем потребовать освободить горячие источники, однако уже не чувствовала такой срочности в отогревании. Пальцы рук, пока я придерживала дверь, отмерзли. Хотелось просто тихо прошмыгнуть внутрь и посидеть в этой самодельной бане минуту другую. Шумел напор воды, меняя ритм то падая на кафель, то стекая по телу. Я заметила сначала его спину, красную от кипятка, засмотрелась, как та поворачивалась то и дело из стороны в сторону, позволяя мне наблюдать уникальные ракурсы. Каждый из них в разной степени был близок, чтобы показать мне перед, но каждый по своему утаивал, дразня воображение догадками. Я загляделась на косые мышцы пресса, натянутые из-за принятой позы.       Пар постепенно рассеивался и появлялась возможность рассмотреть детально: по позвоночнику стекали тонкие струйки, прокладывающие себе путь между сухожилиями и мышцами, а жесткий свет ванной рассеивался в каплях, остро выделяя лишь центр композиции — молодое стройное мужское тело. Я проследила глазами до лопаток, откуда струйки начинали свой путь. Парень наклонил голову вперед, промывая волосы, и его позвоночник вздыбился, как у дикого кота, лопатки очертили полукруглые тени, как если бы опытный художник уверенной рукой сделал мазок более тёмного оттенка, с первого раза идеально ровно.       Пальцы подсознательно дернулись, как если бы эта спина была сейчас ближе, если бы я могла провести по ней рукой, сосчитав позвонки один за одним. Парень запрокинул голову назад и волосы голубоватыми волнами приклеились к плечам. Он провел ладонями по затылку, отжимая лишнюю влагу. Его пальцы остановились около плеч.       Оу…       Парень повернулся в сторону приоткрытой двери, видимо, заметив наконец похолодание от утекающего горячего воздуха, в котором я так нагло нежилась всё это время. Я стояла уже чуть в стороне, вжавшись в стену и прижав к губам кулак.       Через пару секунд, тянувшихся пару вечностей, воду выключили. Я стреканула в свою комнату и нырнула за фанеру так ловко и быстро, как не убегала от таджиков. Кулак всё ещё прижимал мои губы, дабы не издать ни одного компрометирующего звука. Казалось бы, что я там не видела? Но сколько я там не увидела! Всё это, что я так жадно сейчас разглядывала, уже бывало в моих руках, было доступно, но почему тогда сейчас он выглядит так… желаннее?! Запретный плод, конечно, всегда слаще, но не до такой же степени!       Пока я сдержанно визжала в кулак, Томура вышел из ванной. Я услышала, как он подошёл к моей комнате, остановился, прокашлялся слегка и, развернувшись в другую сторону, крикнул на весь завод. — Душ свободен! — шаги начали удаляться. — Ну наконец-то! — ответил с другого конца завода Спинер. — Я, кажется, как будто несколько лет не мылся! — А ну завали! — послышался характерный звук огромной ящерицы, падающей с лестницы. — Ты мог и под ливнем помыться.       Я старалась дышать глубже, дабы успокоить сердце, готовое пробить дыру в рёбрах. Кажется, всё мои «соседи» собрались внизу. Это слегка облегчило для меня ситуацию, но показаться в коридоре всё ещё было страшно. Я подтянула колени к груди. Между пальцев ног комкалась и отваливались куски грязи. Пускай на фоне общего беспорядка грязные следы моих ног и не сильно выделялись, перспектива превратить комнату в полнейшую свалку отрезвила. Вместе с мыслями всё-таки принять душ вернулись и образы нагого Шигараки.       А ведь я впервые увидела его обнажённого. То есть… полностью голого, без какой-то растянутой футболки, или протёртых дешёвых джинс. Эх, не давал он мне шанса оценить целеком все прелести злодейского тела.       Панику получилось усмирить. Теперь я думала об этой ситуации лишь с тенью разочарования и неприличного любопытства. Провела рукой по штанам. Оказалось, что они тоже сильно промокли и испачкались по самому низу. Возвращать вещи Томуре я решила сама, поэтому решила всё-таки найти в себе смелость и сходить в ванную комнату, прихватив заодно для стирки парочку своих футболок и шорт. На подходе к ванной я ещё раз остановилась и прислушалась: разговоры внизу казались спокойными и непринуждёнными, так что я тихо закрыла за собой дверь. Запах мужского геля для душа всё ещё крепко держался в воздухе. Я скинула вещи на мокрый пол. Стиральной машины на моём заводе не было, так что схема стирки была такая: разложить вещи на полу, рассыпать поверх порошок и, с помощью большого напора воды из одного из шлангов, херачить по ним, иногда подпинывая, пока пена полностью не смоется. Однако в этот раз вещей было многовато да и ноги у меня были куда грязнее. Сначала придётся помыться самой.       Включила основной душ и проверила воду — всё ещё горячая. Мысленно поставив пять звёзд краденному бойлеру, я сняла толстовку со штанами и кинула их поверх остальных вещей на пол. Холодными пальцами вода ощущалась колюще. Я подняла руку, давая воде сначала намочить плечи и грудь, и, немного остывшей, скатываться по животу и ляжкам. Когда эти части тела немного привыкли к температуре, я умыла лицо и из ладони полила волосы. Только теперь можно было спокойно становиться под душ целиком.       Я провела левой рукой по правой, потирая плечо и локоть, затем наклонила под поток голову и обжигающие ручьи побежали по спине, пока я расправляла мокрые пряди, упавшие вперёд. Защипали свежие раны. Я зажмурилась, но не стала их сейчас трогать. Откинула голову назад, убирая с лица волосы, и подняла слегка грудь, обмывая чувствительные участки под ней. Из сжатых губ прозвучал лёгкий стон. Стоять так в кипятке было забытым, со всеми последними событиями, наслаждением, и мне совсем не хотелось двигаться. Жаль, что для того, чтобы качественно помыться, этого было недостаточно. Единственная рука пошла дальше гулять по телу: сжимая талию и потирая бедра, изворачиваясь, в попытках достать до трудных участков спины, и поднимаясь, чтобы промыть слипшиеся волосы, опустившись, в итоге, в зону бикини. Пальцы скользнули по лобку к складкам. Я пробежалась взглядам по полкам с ванными принадлежностями в поисках бритвы, но наткнулась на один гель для душа и, открыв его, убедилась — тот самый.       Из аромата он трансформировался в тяжёлый поток от носа, по груди и к лобку. Я вдохнула ещё раз и отставила бутылёк. Моё дыхание слегка задрожало на выдохе от горько-сладкого запаха прочно связавшегося с образами категории восемнадцать плюс. Мысли привели меня в состояние лёгкого возбуждения, сбивать которое желания никакого не было. Я снова опустила руку к лобку, куда меня вели потоки. Я вспомнила в деталях косые мышцы пресса, ведущие к его паху, представляя их вблизи. Кровь прилила к половым губам. Я представила ключицы и грудь, не так хорошо мне знакомые, но и ранее цепляющие своими чертами, и то, как они нависают надо мной, грозя придавить намертво. Вульва пульсировала и просила. Я надавила на неё, едва затрагивая влагалище, представляя как давит на неё пах. Но она просила большего. Вспомнила длинные пальцы, которые Томура предусмотрительно изолировал, и вошла в себя, сначала неглубоко, прислушиваясь к ощущениям. Я оказалась более готова к проникновению, чем казалось. Войдя глубже и уже смелее, я начала массировать себя изнутри, подкрепляя ритм картинами, как парень, способный убить лишь пятью пальцами, старался бы ими же доставить мне удовольствие.       Используя лишь одну руку я не рассчитывала дойти до пика. Просто «баловаться» тоже было дико приятно. Я улыбнулась на моменте, когда представила глубокий жадный поцелуй, и закончила собственный массаж. Почему то именно этот поцелуй сбавил обороты воображения и заставил задуматься. Я приложила пальцы к губам. Улыбка пропала сама по себе, как и появилась. Я часто фантазировала в эротическом ключе, но все действия в них были скорее отстраненными, как если бы мне пришлось потом всё записывать в рассказ. В этом же воображаемом поцелуе было что-то личное. От него вздрогнул не только разум.       Дверь за моей спиной нахально распахнулась.       Холодок пробежал по спине, пока легкие шаги спокойно приближались. Я вышла из оцепенения и развернулась, намереваясь отборно проматерить ублюдка, но на середине пути вспомнила, что дверь то была заперта. Мне ничего не оставалось как ошарашено смотреть на Томуру. — Хм, так вот где мои последние чистые шмотки были… — он безмятежно поднял толстовку и штаны с пола, пока сам был прикрыт лишь красным полотенцем.       Я приоткрыла рот, не сформировав даже мысль, чтобы сказать, и, нахмурив брови, в чистом ахуевании от ситуации, проводила его взглядом. Как только дверь снова была закрыта, я поспешила замочить оставшиеся вещи.       Через минут пять сумбурной стирки я уже развешивала свои вещи по всем доступным батареям, вешалкам и выступам, время от времени проверяя закрыта ли дверь. Хоть у кого-нибудь в Японии есть понимание, что такое личное пространство?! Это ж надо быть таким эгоистом! Это ведь даже не его дом, чтобы ходить где и когда хочет, да и если бы его… как можно зайти в ванну, где кто-то уже моется? Эта лига уже в край охуела! — ЗАНЯТО, БЛЯТЬ! — ручка двери провернулась почти до конца, когда я накричала. — ТВОЮ МАТЬ, РИ! — в ответ мне закричал Ацухиро. — НЕ ВСЕ ЖЕ ЗНАЮТ, ЧТО ЗНАЧИТ ПОЛОТЕНЦЕ НА РУЧКЕ! — Какое ещё полотенце?.. — я встала за дверью и Компресс передал мне через щель красное полотенце. Я фыркнула и захлопнула дверь. — АЙ! — Сако чуть не лишился пальцев, в последний момент успев убрать руку. — Бля, прости! — он проворчал что-то и ушел.       Я стояла голая посреди ванной, завешенной мокрыми вещами, с почти сухим полотенцем в руках. Понюхала его, зачем-то ещё. Оно пахло тем самым горько-сладким гелем для душа. В смешенных чувствах, и за неимением другой сухой вещи, я вытерлась им и укрылась, чтобы вернуться к себе в комнату. Изначально это было моё стационарное полотенце, висевшее в этой ванной, и идеальное по размеру, чтобы полностью в него завернуться. Я отметила, как, несмотря на то, что оно довольно большое, а Томура не на много выше меня, оно всё равно было ему впритык.       Вещи должны были высохнуть только к вечеру следующего дня. К этому времени предстояло проделать огромную и сложную, как физически, так и морально, работу. От неё было тошно, неприятно, и на некоторых моментах даже тошнило! Я старалась закончить как можно скорее, при этом стараясь не упустить и детали, незначительной для общей картины, но триггерящей тех, кто знает о ней. И вот, наконец, со всем было покончено — я убралась в комнате…       Уронив уставшее тело на кровать, я созерцала опустевшее помещение. С тех пор, как я вернулась домой, у меня не было особой физической активности, так что суставы и мышцы знатно охуели от внезапного прилива энергии на уборку. Я осторожно поёрзала на кровати и пара позвонков благодарно щелкнули. Сконцентрировалась на ощущениях в правой руке: ниже трицепса всё ещё будто ничего не существовало, а конечность безучастно валялась рядом с телом. Я тыкнула в плечо и постепенно двигалась к пальцам, хмурясь, как будто я просто недостаточно внимательно прислушивалась к собственному телу, в надежде хоть что-то почувствовать в районе локтя. Полусогнутые пальцы правой руки и не думали отвечать на запросы нейронов. «Пошевелись! Пошевелись!» — Ну пошевелитесь, пожалуйста… — хныкнула я безысходно себе в плечо. Такие чудеса могли бы быть только в дешёвых фильмах.       Из одной коробки с вещами был выужен шарф и, с помощью коленей, связан в убогую подвязку, куда я закинула правую руку и пачку сигарет с зажигалкой. План был прогуляться по необитаемым частям завода. Лига опять шумела где-то в районе прихожей, а выходить на улицу или подниматься на крышу не хотелось из-за опять дождливой погоды. Я заглянула проверить высохли ли вещи и в дальнем конце коридора увидела Даби, собирающегося спускаться к остальным. Он смерил меня надменным взглядом, слегка наклонив голову и приподняв брови. И что ты этим хотел сказать, придурок? — Так ты идёшь или нет? — Томура звучал значительно раздражённее, чем обычно, но Даби был классически настроен похуистически. — Неа. Мне не интересно знакомиться с новыми потенциальными членами Лиги Злодеев. — заскрипела входная дверь и горелка сказал чуть громче — Я лучше на Биве научусь играть, чем такой хернёй страдать буду.       Через минут десять на заводе осталась только я, отлично понимая, зачем Даби приплел древний щепково струнный инструмент. Вещи хорошо подсохли, а я и так уже потеряла почти сутки. Нельзя терять такой чудесный момент, когда вся Лига ушла на какую-то встречу, и Гиран ещё не дал о себе знать, поэтому я поспешила собраться.       Надела плотные жёсткие джинсы, в карманы которых могла поместиться вся моя канцелярия, но распихала в них лишь уже готовые записные книжки с простым оружием и короткими отвлекающими манёврами. Кое как залезла в чёрную тёплую водолазку. Если на озере всё так же холодно, как я это помнила, то мне нужно хорошо подготовиться к долгой возможной засаде. Правая рука всё так же крепилась на подвязку, но теперь ещё и была прижата к телу эластичным ремнём, предотвращая возможность зацепиться ею за что-то в неподходящий момент. Перед самым выходом я ещё накину черное пальто с капюшоном.       На улице засигналила машина. Не ожидала, что Даби умеет водить. Я взглянула на себя в зеркало, зачем-то оценивая свой внешний вид, и расстроилась, что не могу прилично накраситься. Моему новому «лучшему другу», впрочем, было насрать на это. — Ты бы ещё завтра вышла. — он сидел за рулем, никак не изменив свой прикид, и барабанил по двери. На секунду я позавидовала имению огненной причуды. — Чё стоишь? Садись! — Я что, на пассажирском поеду? — ни разу не видела, как Даби ведёт машину, и это заставляло меня нервничать. — Слушай, я жить хочу, а не смотреть как ты одной рукой ведёшь. — прикрикнув на меня он завел мотор. — Да залазь ты уже!       Надеюсь, я не успею привыкнуть к своей однорукости к тому моменту, как это будет исправлено, а пока продолжаю попадать в нелепые ситуации на радость газовой Горелке. Я дёргано села на переднее пассажирское и показательно пристегнулась.       Под управлением Даби машина рванула с места, будто ужаленная в багажник. От ухабистой лесной дороги бардачок то и дело открывался, стекла дребезжали, а под кузовом что-то угрожающе стучало. Я вжалась в сидение со всей силы. Оставалось только молиться всем известным богам, чтобы мы доехали без новых травм. Однако, услышавшие мои молитвы боги, имели своеобразное чувство юмора.       На последнем развороте к трассе машина подскочила сильнее обычного и из бардачка, прямо мне на колени, выпал пистолет. Я поднесла его к глазам. — Это ты где взял? — я направила его Даби, перед этим проверив предохранитель. — Или он изначально в машине был? — О, приятный бонус! — злодей гнал под двести км не обращая внимание на камеры и оружие в моих руках. — Можешь ехать помедленнее, пожалуйста? — Даби просьбу проигнорировал. Я убрала пистолет обратно в бардачок и уже не рисковала молиться. — Пизда мне…       Фонари проносились в окнах с тем же ритмом, с которым колотилось моё сердце. По всему телу распределилась легкая вибрация. Я приспустилась в кресле, упираясь коленями в дребезжащий бардачок, и ухватилась за поручень над окном. — О!.. — удивленный, но спокойный, голос Даби намекнул мне приподняться и выглянуть в окно. — Что ещё?.. — в лобовуху я ничего не увидела, но в зеркале заднего вида к нам стремительно приближались две машины, внешне идентичные нашей. Сердце перестало биться в моей груди. — Даби… у кого ты угнал машину?.. — Эм, я не знаю точно, — хвост приближался слишком быстро, я взглянула на наш спидометр, те машины должны ехать минимум двести пятьдесят! — она стояла в пригороде, не далеко от нас. Водителя рядом не было.       Один из преследователей сбросил скорость, следуя ровно за нами, а второй пошёл на обгон по правой стороне. Моргнули нам аварийкой. Не хотят, чтобы машина пострадала? — Ещё чего. — Даби показал им средний палец и прибавил газу. — Нам проще с ними разобраться на обочине. — Я обернулась посмотреть. Вторая машина уехала вперед нас, а вторая стала постепенно выжимать с трассы. Даби не отвечал. — Если мы нарвёмся на патруль, или доведём их до Бивы, будет сложнее! — Ты боишься сложностей? — у злодея буквально вспыхнули глаза. — Давненько я не гонял… Не ссы, подруга!       С этими словами парень ударил по тормозам. Переключил передачу. Преследователи уехали дальше на пол километра, а мы свернули на ближайшем повороте. Ну, как свернули… Даби влетел в ограничительные конусы, раскидав их по дороге. Это оказалась примыкающая к трассе дорога, срезающая путь через небольшой посёлок. Мы преодолели его за пол минуты. Через три километра хвост снова появился, но, на этот раз, они отставали сильнее. — Чёрт, не отстают… — Даби открыл окно и высунул руку, загоревшуюся синим пламенем. — Можешь руль подержать? — ТЫ ЕБАНУЛСЯ? — недослушав, парень на половину высунулся в окно и за машиной поплелся столб огня, скрывающий из виду преследователей. Через несколько секунд послышался звук удара и скрежет торможения. — Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! — Всегда пожалуйста! — Даби сел за руль и свернул по указателю «оз. Бива»