Иди на мой голос

Обычная ежедневная рутина превращается в ад. Подняться с кровати — боль. Переодеться — боль. Принять душ — боль, боль, боль. Если раньше подвигом было успеть на пары, кендо и к Разумовскому, а где-то между этим ещё и поспать, то теперь — за час выпить всего одну таблетку обезбола. Папа боится её коснуться, мама постоянно плачет в спальне, а Кира удалось вытолкать на учёбу только угрозами, но даже в одиночестве Лере не легче. Она раз за разом натыкается взглядом на оставленную Дубиным визитку, и только это заставляет её смеяться — по большей части истерично. Его лицо сразу показалось ей знакомым, но из-за общей апатии и дикой боли сообразила она только ночью, мучаясь от бессонницы и невозможности даже спокойно перевернуться на другой бок. Да, она видела его — где-то в новостях, выискивая любую доступную информацию про Разумовского и его конфликт с майором Громом, — но кольнуло её совсем не это. Лера проходила практику в больнице, куда доставили большинство пострадавших во время терактов Разумовского, и сдружилась там с одной очень болтливой санитаркой — произошедшее в те дни было, судя по всему, её самым ярким воспоминанием за всю жизнь, потому что рассказывала она о тех пострадавших при любом удобном и неудобном случае. Так Лера и вспоминает, что уже слышала имя Димы раньше — он и был тем ментом, которого привезли в больницу отдельно от остальных, пострадавшего не от взрывов, а от рук какого-то наёмника, укравшего у Димы перед этим ворону Разумовского (часть про ворону — явно подслушанная — была у неё любимой). Лера так и видит, как пишет Разумовскому — тот продолжает доставать её вопросами о самочувствии — эй, помнишь Диму Дубина? Он хочет спасти меня от тебя. Или лучше, как она сразу звонит самому Диме — эй, помните Разумовского и Волкова, которые чуть вас не убили и сами считаются мёртвыми? Предложение о помощи ещё в силе? Лера отчаянно смеётся и сразу же стонет от боли. С её губ срывается судорожный вздох, когда она чересчур резко тянется к визитке, чтобы порвать её и забыть уже об этом. Но в последний момент она замирает и, передумав, смахивает визитку в верхний ящик прикроватной тумбочки. Как бы то ни было, возможно, именно Дима и сможет ей помочь.