После завершения съёмок известного нам проекта никто не собирался так просто отпускать участниц по домам, как давно уже мечтали сами девочки. Никакого отдыха — надо продолжать снимать контент, дабы не забыли слишком быстро. Именно поэтому было решено организовать новый Пацанки-хаус, только теперь, вместо пятого сезона, вместе жить в огромной квартире в Москве будут участницы шестого. Кристине не привыкать — она давно уже переехала из Хабаровска в Питер, а оттуда в Москву, так что уже знала столицу как свои пять пальцев. В отличие от Маши, которая крайне переживала по поводу внезапного переезда, советуясь с девочками по важным, да и совсем глупым, вопросам.
И вот, переезд завершён, новоселье отмечено, всё более-менее стабилизировалось: девушки уже целую неделю делят одну квартиру, снимая вместе тиктоки, заставляя фанатов трепетать от восторга.
Завтра был объявлен всеобщий выходной — девочкам и правда надо развеяться, навестить родных в своих городах, да ещё и погода добивает (на дворе декабрь, объявили сильную снежную бурю), так что ещё накануне вечера билеты были куплены и все разъехались по домам, дабы провести время с родными и приехать с новыми идеями для роликов, потому что упущенное сейчас время потом придётся быстро нагонять.
Ну как «все»... Осталась одна Маша, так как изначально она забрала маму с собой Москву, чтобы показать ей город, а та уехала обратно в Псков только на днях, поэтому снова видеться маме с дочкой не было надобности, соскучиться никто за пару дней ещё не успел. Оставаться одной в большой пустой квартире во время снежной бури — перспектива так себе, поэтому Лебедева быстро сообразила позвать Кристину, которая и так живёт в Москве и часто видится с отцом, провести с ней этот вечер.
Штрэфонд сразу увидела в этой новости хороший шанс провести денёк наедине с Машей, которая была симпатична ей ещё с самого первого дня съёмок. Но девушки, по глупости своей, проебали любые шансы на взаимность: обе слишком гордые, обе из разных тусовок, обе не хотят делать первые шаги, боясь быть отвергнутыми, непонятыми одноклассницами. Те немногие разы, когда им удавалось хоть как-то сблизиться, они были набуханные, спрятанные в туалете Школы Леди от чужих глаз, вжимавшие друг друга в стену. Но всё прекращалось с наступлением утра и прекращением действия алкоголя, который помогал им раскрепоститься. Они прекрасно осознавали симпатию друг друга, но отказывались до конца в это верить и ничего не предпринимали. Ведь у Маши есть Таня, а у Крис есть близняшки. Что-то менять уже было поздно, они сами сделали свой выбор.
Отец Крис снимал квартиру в центре Москвы, так что дочь порой навещала его, чтобы повидаться и проведать, но надолго всё равно не задерживалась. Не то, чтобы она не хотела проводить время с отцом, просто чаще всего тот работал, и выловить его дома до позднего вечера получалось отнюдь не всегда.
Поэтому Кристина быстро согласилась на предложение Лебедевой. Маша, она, выходной, свободная квартира, снежная буря за окном и их стабильное сокрытие своих чувств друг от друга вот уже как несколько месяцев. К тому же Штрэфонд прекрасно понимала, что буквально умрёт со скуки, если на улице и правда будет буря, а так она могла провести немного времени в хорошей компании и наконец-то восполнить упущенные месяцы, которые они вдвоём провели, крутясь на съёмках, как белки в колесе. Девушкам редко удавалось побыть вдвоём, что в Школе Леди, что после. Возможно, именно поэтому они до сих пор не смогли открыться одна одной. Боязнь реакции остальных и друг друга. Они договорились, что Крис подъедет к Маше около полудня, как раз до начала прогнозируемой бури.
Тем же вечером за поздним ужином в компании отца Штрэфонд невозмутимо объявила близняшкам в сообщении, как бы между прочим, что завтра собирается остаться с Машей в Пацанки-хаусе с ночёвкой. Её идея была встречена сёстрами неоднозначно. Ровно так же, как и Таней, которой Маша тоже зачем-то решила сообщить эту информацию. После данного действия, обе девушки заблокировали телефоны, видимо, опасаясь реакции и не желая отвечать на какого-либо рода вопросы и шутки.
Наутро Кристина сразу после завтрака с отцом решила, что ей стоит поспешить собрать вещи и добраться до квартиры, пока не началась буря (ибо лёгкий снег, который усиливался с каждой минутой, уже давал о себе знать).
Крис поймала себя на мысли о том, что она как-то странно радуется перспективе остаться с Машей наедине. Она написала Лебедевой, что скоро приедет, как они и договаривались, прекрасно зная, что та наверняка ещё беспробудно спит в своей кровати, отсыпаясь, и начала собираться.
Большинство вещей дредастой уже хранились в её комнате в Пацанки-хаусе, поэтому девушка покидала в рюкзак немного: комплект чистого нижнего белья, джинсы потеплее (на случай, если завтра сильнее похолодает из-за бури), зарядку для телефона и наушники. А вот уже одевалась она, предусмотрительно закрыв в комнату дверь, более тщательно — приняла душ, натёрла тело пахучим маслом, втирая его в распаренную кожу, подобрала красивые серые трусы, чёрные джинсы и свою любимую oversize футболку. Девушка уже было хотела обильно напшикаться своим любимым мужским парфюмом, но поймала себя на мысли, что слишком уж тщательно собирается на эту "ночёвку" с Машей и не слишком ли это много чести, поэтому ограничилась лишь парой пшиков.
В глубине души Крис осознавала, что Лебедева не была озабоченной девушкой, которая хочет трахаться просто круглосуточно, но они были молоды, обе относили себя к представительницам ЛГБТ-сообщества, да и искорки между ними так и летали, и она понимала, что если вдруг что — упускать идеальной возможности заняться сексом со своей крайне привлекательной бывшей одноклассницей она точно не будет. Но чего греха таить — Маша сама рассчитывала именно на это, когда предлагала ей свою идею с ночёвкой.
Заказав такси, Крис распрощалась с отцом, чмокнув его в макушку, забралась в машину на переднее пассажирское сидение, попутно кидая свой рюкзак назад. Пока они ехали по уже запорошенной снегом Москве, готовящейся к объявленной в прогнозе погоды буре, девушка слушала музыку, параллельно подпевая вместе с таксистом и беззаботно общаясь с тем ни о чём. Но чем ближе становился многоэтажный дом с квартирой пацанок, тем больше нарастало какое-то приятное волнение Кристины. В какой-то момент она сделала музыку потише, чтобы не перекрикивать очередного исполнителя, и пару раз посмотрела на таксиста, который всё ещё мурлыкал слова себе под нос, беззаботно улыбаясь.
Расплатившись и попрощавшись с мужчиной, Крис, подхватив свой рюкзак, ловко выскользнула из машины, надевая на голову капюшон, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания прохожих. Хотя, к слову, сам дом находился в частной зоне, был окружён забором и круглосуточно охранялся, а в подъездах повсюду висели камеры. Да и в целом здесь жили достаточно обеспеченные люди, но маскировка на всякий случай никогда не повредит.
Пока она поднималась на лифте, дредастая набрала номер Маши, слушая долгие гудки и нетерпеливо притоптывая ногой. Время уже было позднее, пятнадцать минут первого, и она негодовала, почему Лебедева спит так долго. Чем она занималась всю ночь, если до сих пор не соизволила продрать глаза? Они ведь договаривались!
На звонок так никто и не ответил, но на этаже её уже ждала с открытой дверью действительно сонная Маша с растрёпанными каштановыми волосами, потирающая слипающийся правый глаз.
— Это что за красота приехала? — хриплым голосом усмехнулась она, когда Крис подошла к ней ближе, и, притянув её к своей груди одной рукой, приветственно обняла, наконец-то ощущая прикосновение столь желанного тела, заходя вместе с ней в квартиру.
Брюнетка была очень горячая со сна, в мятой футболке и шортах, а ещё от неё приятно пахло дезодорантом и каким-то вкусным ароматом от волос, запах которого Кристина сразу учуяла, мысленно поставив зелёную галочку выбору шампуня.
Но когда она закрыла дверь и приблизилась к дредастой, та почувствовала её дыхание и, театрально сморщив нос, подняла уголок губ.
— Ты не почистила зубы. — объяснила она, заметив рассеянное удивление Марии.
— Я только проснулась. — оправдалась брюнетка, состроив щенячьи глазки.
— Хочешь позавтракать? — спросила Кристина, вообще не способная злиться на такую милую и даже домашнюю Машу. Небось вообще ничего не ест днями.
Та улыбнулась и кивнула головой.
— Хорошо, тогда я на кухню, а ты иди и почисти, наконец, зубы. — выдохнула Крис, лёгким движением показательно отталкивая её лицо в сторону.
— Так точно, босс. — сдалась всё-таки Лебедева и, напоследок в шутку звонко шлёпнув снимающую обувь Кристину по ягодице, со смехом убежала от неё, и заперлась в ванной.
Штрэфонд фыркнула, убирая выбившийся локон дред со лба, и, кинув рюкзак в гостиной (она заметила, как вокруг было чисто — не иначе, как Маша полночи разгребала их вечный бардак, готовясь к её сегодняшнему визиту), отправилась на светло-серую кухню, чтобы приготовить Лебедевой поздний — прямо ну очень поздний — завтрак.
Она, конечно, не отличалась кулинарными способностями, да и времени особо не хватало на то, чтобы научиться готовить что-нибудь эдакое, но какие-то элементарные блины с сиропом и яичницу сделать было легко, главное, чтобы у них были нужные продукты в холодильнике, ибо девочки разъехались, а Кристина не знала, станет ли Маша покупать продукты, чтобы хоть чем-то питаться, или ограничится доставкой.
Раньше у Лебедевой не было проблем с пищей, потому что об их правильном питании заботились в Школе Леди, где была оборудована столовая с извечными диетами, а после проекта она жила с девочками, которые всегда заботились о том, чтобы в их хаусе всегда было, что приготовить и поесть.
Но теперь порой занятая, а порой просто ленивая Маша забывала заглянуть в магазин или сделать заказ продуктов на дом, поэтому частенько питалась фаст-фудом, либо наспех приготовленными бутербродами.
Кристина открыла холодильник и облегчённо выдохнула — либо Лебедева закупилась ради неё, либо просто повела себя как самая настоящая взрослая и самостоятельная леди.
Выбрав нужные ингредиенты и продукты, девушка повязала на себе фартук и принялась готовить, включив на телефоне музыку.
Порой она мечтала о чём-то подобном. Когда она попадала в подобную этой ситуацию, её всегда охватывали эти странные чувства. Она готовит в отдельной квартире завтрак своей постоянной девушке, которая в данный момент принимает душ. Это была удивительная грань, как она считала, между обыденной жизнью любого среднестатистического человека и жизнью популярной медийной личности. Её завораживал этот контраст, когда она чувствовала себя совершенно обычной жительницей Москвы, как раньше. Конечно, она любила — обожала — свой образ жизни, потому что её взрывной и неугомонный характер вряд ли бы выдержал повседневную серость, но иногда ей хотелось почувствовать, каково это — быть, как многие, без всей этой популярности, безумных фанатов и быстро сменяющихся девушек на одну ночь.
…Конечно, насколько это возможно, когда ты готовишь на дорогой кухне в шикарной квартире, а твоя бывшая одноклассница, с которой тебя неугомонно шипперят с выхода самого первого выпуска и которая непонятным образом и правда пробуждает бабочек в твоём животе тоже не самое последнее лицо в публичном мире.
Подобные ситуации были до зубной боли избитым клише, и она видела подобные сцены миллионы и миллионы раз в разных фильмах, сериалах и мультиках. Но это не отрицало того факта, что это было крайне романтично и приятно, стоять вот так, на кухне в квартире, где находишься только ты и безумно привлекательная девушка, с которой ранее вы не могли нормально остаться наедине друг с другом, готовить ей и громко подпевать под музыку.
— Спорим, если я сейчас подойду и обниму тебя со спины, поцеловав в шею, я почувствую себя героиней какого-нибудь лесбийского ситкома. — неожиданно хмыкнула Маша, которая успела бесшумно войти и занять своё место за гранитным островком позади неё.
Крис вздрогнула от неожиданности и выронила лопатку, которой до этого переворачивала третий блин, на пол, резко отодвигая от себя какую-то белую картонную упаковку.
— Маш! — резко воскликнула она. — Ты напугала меня!
Та примирительно подняла обе руки вверх.
— Прости. — И мило улыбнулась, исчерпывая конфликт.
Разговор быстро перешёл в другое русло, сменившись на повседневные темы и обсуждение последних новостей. Кристина очень скоро закончила с одинарной порцией блинов и яичницей, сделала обеим кофе в кофемашине и, подав еду, уселась напротив Лебедевой, подобрав одну ногу под себя, а пяткой другой уперевшись в сиденье стула.
— Кстати, кофе у тебя хреновый, Штрэфонд. — усмехнулась Маша, делая глоток.
— Пиздец, а как же благодарности за столь приятный завтрак и мою компанию? — ухмыльнулась дредастая в ответ.
— Спасибо, о великая Крис Штрэфонд.
— Этого мне недостаточно.
— О, простите, могу ли я встать на колени и отблагодарить вас по-другому?
После этой фразы девушки словили какой-то дикий диссонанс, сглатывая слюну и немного ёрзая на стуле. Благо, Мария первая пришла в себя, быстро переводя тему:
— Шучу, конечно. Довольствуйся тем, что есть.
Они обе перенеслись в воспоминания о первом их конфликте в Школе Леди, после которого извинений Маши в стрипклубе для Кристины было недостаточно, и они решили продолжить примирение в их излюбленном месте школы — туалете, в котором Лебедеву резко заставили опуститься на колени, проходясь поцелуями по плоскому животу, с каждым выдохом Штрэфонд спускаясь ниже. Но и тогда их не могли не прервать — долбаная Громова, которой посреди ночи поссать приспичило. Конфликт так и остался нерешённым, а девушки значительно отдалились, заталкивая свои грёбаные чувства, которые и не подумали остывать вместе и их показательным холодным отношением друг к другу, подальше. Тайная ото всех передружба переросла в отстранённость и холодность.
Поздний-поздний завтрак проходил в очень мирной и уютной атмосфере. За окном окончательно потемнело, а на стекле оставались белые снежинки, поднялась сильная метель. Крис обнимала руками чашку с горячим кофе и болтала о разном, пока Маша неспешно поглощала яичницу, а затем и блины с её любимым шоколадным сиропом, слушая дредастую и иногда поддерживая какую-нибудь тему. Переодически девушки ловили на себе взгляды друг друга, резко переводя их куда-то в сторону, чтобы не раскрыть взаимного желания рассмотреть друг друга влюблёнными глазами. Больше подозрений данное действие вызывало у Маши, которая слишком уж часто ловила на себе хитрющий взгляд Кристины, с мелькающими в нём чёртиками, но старалась виду не подавать.
Когда с едой было покончено, а посуда стояла в посудомоечной машине, они перебрались в гостиную, усевшись на диване перед огромной плазмой.
— Чем займёмся? — взбудоражено поинтересовалась Маша, скрестив ноги и раскачиваясь вперёд-назад на месте.
Крис пожала плечами.
— Не знаю. Я не думала ни о чём конкретном, если честно.
Лебедева поджала губы, пытаясь сдержать улыбку — она прекрасно знала, что кое о чём она всё же думала (наверняка, даже нижнее бельё подобрала, как обычно это было, когда им удавалось уединиться в туалете Школы Леди поздней ночью, но до чего-то большего, чем просто взаимные ласки никогда не доходило — надо было делать вид, что ничего друг к другу не чувствуют; а пока ожидали первый шаг одна от другой, какая-то из одноклассниц непременно врывалась в туалет с желанием избавиться от недавно выпитого алкоголя), но пока ещё было рано. Ей хотелось веселья.
— Вообще никаких вариантов?
Штрэфонд рассеянно осмотрелась.
— Ну-у-у-у… Мы всегда можем что-нибудь посмотреть или поиграть в приставку…
Маша разочаровано выдохнула, понимая, что у неё самой не было никаких более приличных предложений.
— Давай что-нибудь посмотрим. — согласилась она.
— У нас есть попкорн? — спросила дредастая.
— Да, вроде было пару пачек. Сейчас проверю. — Маша поднялась с дивана и ушла обратно на кухню, пока Крис потянулась за пультом, лежавшим на журнальном столике перед ней, и включила телевизор, открывая Netflix с платной подпиской.
Она лениво пролистывала рекомендованные фильмы, пока Лебедева чем-то гремела и шуршала, видимо, готовя им обеим попкорн.
Маша вдруг заволновалась, когда увидела на столе, где некогда Кристина готовила ей завтрак, пустую упаковку от «Red Spider» — всеми известного женского возбудителя, и вспомнила тех чёртиков, весело бегающих в глазах Штрэфонд за завтраком, а ещё тот странный привкус кофе. Она понимала, что именно сделала Крис, и чем именно закончится их сегодняшний вечер, и была очень даже готова к этому, так что решила принять игру Штрэфонд и не подавать виду, что догадалась о содержимом её кофе. Возбудитель, вероятно, начнёт действовать через пару часов, а Маше не хотелось терять хватку, ей не терпелось хоть как-то самой намекнуть Крис… поиграть с ней?.. соблазнить её?..
Одна мысль о соблазнении оказалась весьма интересной и горячей. У неё даже живот скрутило и обдало волной тепла, когда она представила, какой может быть Штрэфонд, которую знатно раздразнили. Ей уже приходилось пару раз сталкиваться с такой её версией чуть раньше (тут мы снова переносимся во времена проекта, когда Маша любила поводить пьяную одноклассницу за нос, избегая поцелуев и объятий. В какой-то момент та доходила до точки кипения и взрывалась, жадно накидываясь на неё, и Лебедева всегда ликовала в душе, отвечая на голодные и частые поцелуи, чувствуя, как девушка крепко стискивает её в своих руках, вжимая в стену туалета. Лучшие подружки. Ярые враги). А теперь же их никто не отвлекает.
А тем временем Штрэфонд с трепетом представляла, какой могла быть Маша, если её подразнить в несколько другом аспекте. Она с нетерпением ждала действия возбудителя, поэтому Крис пришла к выводу, что какой-нибудь фильм около эротического содержания будет в самый раз, пока они будут раздумывать над тем, чем бы им заняться дальше.
Выбрав подходящую новинку из списка предложений, она поставила её на загрузку и обернулась в сторону, где была кухня.
— Ты скоро? — прокричала дредастая, вслушиваясь, как копошится Маша.
Та не ответила, но вскоре появилась с одной огромной глубокой тарелкой, полной попкорна.
— Я смешала сладкий и солёный, должно быть неплохо, — сказала она, опуская тарелку на стол и забравшись на диван. — Выбрала что-нибудь?
— Да-а-а… — загадочно улыбаясь, протянула Крис, как бы невзначай придвигаясь ближе к брюнетке и уютно устраиваясь у неё под боком.
Та заметила название и нахмурилась.
— А это случаем не?..
Кристина буквально проглотила глупый смешок и нажала на «Play».
— Тихо, начинается. — перебила она, ёрзая на месте.
Маша выдохнула, смирившись, и, вытянув ноги на столик, взяла с него тарелку, поставив её себе на бёдра.
В квартире был приятный полумрак, за окном шёл снег, оставляя красивый узор на стёклах. Они сидели, полуобнявшись, на диване, лениво поедая попкорн горстями, и смотрели фильм, иногда попутно обсуждая его, сюжет, игру актёров и прочие сопутствующие темы.
Когда дело доходило до каких-нибудь интимных моментов, начиная от поцелуев и заканчивая зацензуренными сценами секса, воздух как будто становился чуть тяжелее и плотнее вокруг них. Крис с незаметной усмешкой ощущала, как порой напрягалась под ней Маша, когда главная героиня громко стонала из стереосистемы, и чувствовала лёгкий укол ревности. Она надеялась, что, по крайней мере, если она и думает в данный момент о сексе, то хотя бы с ней, а не с этой актрисой.
Сама она постоянно кусала губу, пытаясь сдерживать игривую улыбку, размышляя над тем, что же будет позже. Штрэфонд почти не следила за сюжетом, потерявшись в своих мыслях, где, поверьте ей на слово, было не менее интересно и горячо. Иногда она долго подбирала ответ Маше, когда та что-то говорила, потому что ей приходилось быстро переключаться от фантазий, где она целует её разведённые бёдра и гладит по ягодицам, на реальность, где они просто невинно обнимаются, не раскрывая друг другу своих желаний.
Кристина чувствовала, как брюнетка иногда проводит ладонью вверх-вниз по её плечу, то ли успокаивая, то ли просто проверяя, здесь ли она, и не предпринимала никаких попыток сделать всё чуть менее приличным.
Но при этом, каким бы божьим одуванчиком девушка ни казалась, дредастая отчётливо видела, что действие препарата началось, так как она явно возбудилась. Вставшие соски Лебедевой сдали её с потрохами. Крис боролась с желанием опустить сверху руку, как бы невзначай, просто чтобы подразнить её и раззадорить ещё больше, и пока успешно справлялась, буквально пялясь на неё, сходя с ума от собственных шальных мыслей.
Лебедева же, между теми фантазиями, где они с Крис вытворяют что-нибудь, что ей хотелось бы когда-нибудь с ней попробовать, чтобы узнать, каково это, всё-таки успевала раздумывать над тем, чем им следует заняться позже. Да, секс был заманчивой, но всё-таки несколько банальной альтернативой, учитывая ещё и то, что тогда Штрэфонд добьётся того, чего изначально хотела, а так просто Маша допустить этого не могла. Ей хотелось какого-нибудь шоу. Это должно было быть весело, а она любила веселиться и умела это делать.
Ближе к концу фильма она кое-что всё-таки придумала.
— Ты не знаешь, в доме нет никаких настольных игр, в которые можно поиграть вдвоём? — вдруг спросила Мария совсем не в тему.
Крис даже немного растерялась, пытаясь уловить внезапную нить разговора.
— Я не уверена… Не знаю… Что-то было, надо снова смотреть, — ответила она, задумчиво нахмурившись. — А тебе это прямо сейчас нужно?
— Да нет… — пробормотала девушка, прижимаясь к ней ближе и мимолётно проводя по бедру. — Просто мне скучно, да и фильм не очень, как по мне.
Штрэфонд согласно кивнула.
— Да, такой себе. Не будем досматривать?
Она отрицательно покачала головой.
— Не-а. Давай лучше поищем настолки.
Они поставили фильм на паузу, оставив на всякий случай — мало ли, вдруг идея Лебедевой не выгорит, и им придётся вернуться, за неимением альтернатив, к просмотру телевизора.
Крис прошла к одной из полок, которая была завалена всякой всячиной и находилась выше уровня её глаз, и начала доставать оттуда разные коробки с настольными играми. Она и забыла, что они здесь есть — у девочек была привычка привозить с собой или покупать какие-нибудь игры, чтобы всегда можно было поиграть компанией. Именно поэтому большинство игр здесь были рассчитаны именно на компанию, хотя бы человека на четыре, в исключительных случаях — на троих, но уж точно не на двух.
Кристина уже почти расстроилась, мысленно ругая себя за то, что не подумалаа об этом ещё дома и не привезла чего-нибудь с собой, как вдруг, повозив ладонью по полке, девушка схватила что-то и удивлённо стащила вниз.
У неё в руках была толстая красная коробочка, на которой жёлто-чёрными буквами было выбито «UNO».
— УНО! — радостно воскликнула Лебедева. — Вдвоём, конечно, будет не так весело, но мы что-нибудь придумаем!
Крис согласно кивнула, передавая ей карты, а сама начала закидывать остальные настольные игры обратно наверх.
— Сядем на диване или на полу? — спросила воодушевлённая девушка, в глазах которой играли бесенята.
— Да где хочешь.
Маша плюхнулась на диван, вновь скрестив ноги, и достала карты из коробки, начиная их тщательно тасовать.
— Ты ведь умеешь играть? — на всякий случай уточнила она, наблюдая за тем, как Штрэфонд присаживается напротив, устраиваясь поудобнее.
— Да. На что играем?
Она заметила, как Лебедева игриво ей улыбнулась, чуть склонив голову набок.
— На деньги скучно, — как бы между прочим начала перечислять она, продолжая помешивать колоду. — На желание — ну, заманчиво, но что-то не то… — Ей не терпелось предложить свой вариант, но она хотела послушать Крис. — Есть предложения?
Та задумалась, а потом медленно провела языком по нижней губе. И одна мысль о том, что их варианты могут совпадать, заставила Машу буквально заёрзать на месте в предвкушении веселья и самой настоящей
игры, в которую она втянула старшую.
— Ну-у-у-у… — протянула дредастая. — Есть одно…
— Я слушаю, Штрэфонд.
Кристина всё же сомневалась, стоит говорить или нет, но потом как будто о чём-то вспомнила и с ухмылкой предложила:
— Играем на раздевание.
Лебедева едва не простонала лишь от возникших мыслей о столь сексуальном теле бывшей одноклассницы, но виду не подала. В привычной им обеим манере.
— Идёт! Проигрывает тот, кто снимает с себя всё!
Крис хмыкнула, прищурившись, пристально разглядывая её.
— У тебя на одну возможность выиграть больше. На мне джинсы, футболка и трусы, а на тебе тоже самое, плюс лифчик.
— Предлагаешь его снять? — игриво закусив губу, спросила Маша.
Штрэфонд будто кипятком обдало от её слов — она почувствовала очередной прилив возбуждения, которое, казалось, немного поутихло, стоило эротическим сценам в фильме закончиться (не то, чтобы её заводила актриса, но сама ситуация, в которой она была вместе с Машей, которую выебать хочется давно, была очень располагающей к подобному развитию событий).
— Тебе помочь? — чуть охрипшим голосом спросила она, пытаясь поддерживать игривый настрой брюнетки, но на деле готова была развалиться на части, а ведь ещё даже ничего не произошло.
Чёртовы гормоны!
— Я сама!
Веселье началось.
Девушка положила колоду на сидение дивана и под пристальным взглядом дредастой завела руки себе за спину, нырнув под футболку, приподнимая её. Благо, что она догадалась выбрать такой вариант бюстгальтера, который сзади застёгивался на крючки, а не тот, который она носила обычно и который был слитный, спортивного стиля.
Она специально помедлила, будто у неё возникли какие-то трудности с застёжкой, приподнимая футболку ещё выше, открывая взору Крис свой плоский живот. И та купилась, жадно следя за каждым её действием, практически не моргая. Маша справилась с крючками, потом стянула лямки по обеим сторонам и в конце, запустив руку под одежду, вытащила бюстгальтер через низ, демонстрируя его Штрэфонд, как бы намекая, что теперь всё честно.
Крис же, мимолётно проводив татуированную руку Лебедевой с зажатым в ней лифчиком, вновь приклеилась взглядом к её груди, скрытой футболкой. Теперь ничего не мешало ей различать очертания напряжённых сосков Маши, которые остро проступали сквозь ткань, заставляя её гулко сглотнуть.
— Теперь ты довольна? — усмехнувшись, спросила Лебедева, откидывая бюстгальтер на журнальный столик, возвращаясь к колоде.
— Более чем. — потерянно пробормотала дредастая, не совсем уверенная, чем именно она была довольна больше — тем, что одежды на них было теперь равное — справедливое — количество, или тем, что она могла видеть очертания груди брюнетки, колышущейся при каждом её движении.
— Тогда можем начать. Правила игры классические. — продолжила Маша, делая вид, будто не замечает изменений в настрое своей бывшей одноклассницы, и начала сдавать карты.
Раздав каждой по семь, она ещё раз перетасовала колоду и вытащила из середины одну случайную — начальную — карту.
— Как определим, кто будет ходить первый? — уточнила она, приподнимая бровь.
— М-м-м… Кто лучше отлизывает, тот и ходит.
— Тогда я первая, — показав язык, ответила брюнетка, подавшись вперёд.
Крис неожиданно отзеркалила её позу, из-за чего между их лицами осталась буквально пара дюймов.
— Ну уж нет, малышка, ходить буду я. — И, с довольной ухмылкой, отстранилась, кидая первую карту — синюю четвёрку.
Маша же показательно облизнулась и цокнула языком.
— Я так и знала, что это сработает. Спасибо, Крис, у меня просто как раз не было, чем ходить. — И положила сверху зелёную четвёрку.
Та наигранно задохнулась.
— Ты использовала меня!
— Прости, Крис, ставки слишком высоки, чтобы проигрывать, — улыбнувшись, ответила Маша и легко пожала плечами.
Они продолжили играть в таком же духе. Обе были в приятном возбуждённом состоянии, полные азарта и желания. Игра была хоть и долгой, но весёлой, наполненной пошлыми шутками и намёками. Никто из них не хотел проигрывать, поэтому постоянно наблюдал за тем, сколько карт осталось в руке у противника.
— УНО! — воскликнула Маша, скидывая предпоследнюю карту и радостно улыбаясь.
Крис шикнула, но потом, посмотрев на свою руку, моментально сделала свой ход и, не давая брюнетке опомниться, громко произнесла:
— УНО!
— Так нечестно! — потянула Лебедева, когда поняла, что и у дредастой осталась всего одна карта, а она это пропустила.
— Ничего не знаю, — та хмыкнула и качнула головой. — Ты ходишь или?..
Она была практически уверена в своей победе, судя по разочарованному лицу Маши, но вдруг брюнетка заговорщически улыбнулась.
— Снимай свои джинсы, Кристиночка. — И скинула поверх её красной пятёрки чёрную карту плюс четыре.
— Блять! — воскликнула дредастая, в очередной раз купившись. — Ты снова блефовала!
— Где мой оскар? — рассмеялась Маша, показательно поправляя волосы. — Да я хорошая актриса, хочу заметить.
Крис что-то проворчала, но всё-таки стянула с себя джинсы. В конце концов, это ничего не значит для неё. Её футболка была достаточно длинной, чтобы прикрыть всё самое сокровенное.
А вот для Лебедевой это значило многое. Она окинула её стройные татуированные ноги взглядом, вновь закусив губу. И хотя она видела Крис такой сотни раз прежде — даже на съёмках, — но в данный момент и в данной ситуации это воспринималось несколько иначе, чем в повседневности. А ещё она с удовлетворением отметила, что её засос на ляжке девушки (с той самой ночи, когда Маше так и не удалось извиниться) поблёк, но всё-таки до сих пор не исчез. Стоит ей его обновить…
— Теперь ты раздаёшь, а я хожу первая, как победительница! — пытаясь вернуть себе чуть утерянный на пару минут боевой настрой, чересчур бодро воскликнула Маша, быстро отводя взгляд.
Разумеется, Крис это заметила.
— Нравится? — хмыкнула она, неспешно тасуя колоду.
— Не так, чтобы… — пробормотала Лебедева, делая вид, что ей всё равно. — Просто уже предвкушаю момент, когда ты снимешь трусы.
— Хочешь увидеть меня голой? — игриво поддразнила её Штрэфонд. — Что ж ты сразу не сказала, Маш? Я всегда к твоим услугам. Могли бы обойтись без этих томных прелюдий.
— Захлопнись и раздавай карты. — чуть покраснев, ответила Лебедева, а Крис снова хмыкнула.
— Ты такая миленькая, когда строишь из себя святую невинность.
— Пошла к чёрту, Штрэфонд! — фыркнула Маша.
— Спорим, тебе бы подошёл костюм развратной монашки… Знаешь, такой, с дырочками в нужных местах. — И даже показала на себе пальцами, где именно.
— Штрэфонд, уймись! — краснея ещё гуще, возмущённо бормотала брюнетка.
Кажется, их игра что-то слишком быстро меняет своих ведущих.
— И я бы могла беззастенчиво касаться тебя под псевдорясой, задрав её вверх, чтобы видеть твою…
Девушке в лицо прилетела диванная подушка, перебивая её.
— Заткнись сейчас же, извращенка! — пыхтя от негодования и жуткого смущения — и добавившегося так некстати возбуждения, — крикнула брюнетка.
— Ого, как ты покраснела, — присвистнула Крис. — Всё в порядке?
— Раздавай. Уже. Карты. Чёрт!
Кристина хмыкнула, довольная собой и тем, что смогла быстро вывести Машу из равновесия.
Она раздала каждой снова по семь карт, вытянула начальную из середины колоды, и игра началась. На этот раз всё прошло куда быстрее. То ли потому что Лебедева была несколько дезактивирована собственными фантазиями, навеянными чёртовой Штрэфонд, то ли сама девушка просто перестала отвлекаться на её блеф и сосредоточилась на игре.
В общем, результат был очевиден — Маша проиграла.
Крис устроилась поудобнее, едва не потирая руки в предвкушении.
— Снимай футболку, я готова.
Но Лебедева вдруг хитро посмотрела на неё с прищуром.
— Не помню, чтобы мы договаривались о том, что вещи снимаются по порядку. Это мой выбор, что снять, и я выбираю джинсы.
И без лишнего промедления расстегнула ремень и, подтянув к себе ноги, начала стягивать джинсы. И Штрэфонд, словно загипнотизированная, внимательно следила за тем, как джинсовая ткань свободно скользит по её стройным татуированным ножкам, как растянутая футболка брюнетки заманчиво прикрывает её обнажённые бёдра, не позволяя дредастой толком ничего увидеть. Предательница!
— А вот это уже было действительно нечестно! — разочарованно выдохнула та.
А ведь она уже настроилась на то, чтобы посмотреть на её голую грудь.
— Чисто формально, Крис, никаких правил я не нарушаю, так что всё честно. — хмыкнула довольная Маша, получив небольшой реванш за её предыдущие фразочки про монашку. — Играем?
— Раздавай!
Кристина облизала губы и с трудом отвела взгляд от её ног и бёдер, сосредотачиваясь на семи картах в своей руке. Крис была уверена, что играй они сейчас в какой-нибудь покер, она бы точно продула Лебедевой, потому что никогда не знала наверняка, блефует она или нет.
Но как бы ни старалась Маша её одурачить, в третьей игре снова проиграла именно она.
Штрэфонд даже воспылала от нетерпения.
— Раздевайся! — воскликнула она, не моргая.
Ну вот теперь-то она снимет эту грёбаную футболку! Но брюнетка лишь в очередной раз её облапошила, оставив в дураках.
Дредастая заметила, как она подтянула колени к груди и запустила руки под футболку.
— Ты же не?..
Кристина не успел договорить, потому что у неё буквально перехватило дыхание — Маша неспешно стягивала по своим ногам трусики.
— Что-то не так? — ехидно спросила она, откидывая нижнее бельё на тот же столик.
Крис потерянно и молча открывала и закрывала рот, не находя слов.
— Я же… Ты не… — захрипела она, жадно заглатывая воздух.
Но почти тут же снова задохнулась, когда Лебедева уселась так, что её ноги были крест на крест, но длинные пóлы футболки скрывали от дредастой буквально всё. Если быть точнее, они просто очень удачно — или не очень, для кого как — отбрасывали тень, и Штрэфонд ничего не могла разобрать, как бы пристально не вглядывалась, при этом отчаянно краснея. Но, блять, она ведь прекрасно знала, что там брюнетка полностью голая, и поэтому её память и мысли просто дорисовывали ей всё остальное.
— Э-э-э-эй! — позвала Маша, щёлкая у неё перед глазами пальцами. — Ты куда это смотришь, извращенка?!
— Я бы не смотрела, если бы ты сидела по-человечески! — воскликнула Крис, ёрзая и сжимая бёдра сильнее.
— Что тебе не нравится? — посмотрев вниз, уточнила брюнетка, пожав плечами.
— Мне… мне всё нравится… — пробормотала Штрэфонд, с трудом отводя взгляд, пытаясь избавиться от желанной и нафантазированной картинки полностью обнажённой Лебедевой на этом чёртовом диване. — Лучше быстрее раздавай.
— Вообще-то, я уже давно раздала. — фыркнула Маша, и только сейчас дредастая заметила, что перед ней действительно уже лежит семь её карт и одна начальная.
— Да… хорошо… — выдохнула она, переводя дыхание.
Она сделает это. Сейчас или никогда. Последний рывок. Если она побеждает, она забирает всё, а именно её — футболку Маши, которая скрывала от неё буквально всё самое интересное.
Но она не учла одного — какой порой чертовкой бывает Лебедева. Это безумное обаяние было у неё в крови в убойных дозах, притягивая дредастую к ней, как магнит. И она просто теряла связь с реальностью, когда замечала, как Маша как будто бы невзначай поглаживает себя по бедру, чуть задрав футболку, как держит руку на груди, перебирая пальцами цепочку с кулончиком, как ещё чётче её соски стали выделяться под тканью, как мило и завораживающе она покусывает губу, как глубок и интенсивен её томный взгляд.
Кристина проиграла. Это было предсказуемо, и она даже не обиделась.
Зато Маша радовалась, как ребёнок, своей победе, хлопая в ладоши.
— Только не говори, что ты сейчас тоже снимешь трусы, чтобы застенчиво прикрываться своей безразмерной футболкой. — фыркнула она, ожидая от дредастой хоть каких-то действий.
Звучало, конечно, как план для неё, но план бессмысленный и глупый. Ей было без разницы, в чём именно сидеть дальше — в футболке или в трусах. Да и самолюбие Лебедевой тешить не хотелось, чтобы она вдруг не подумала, что старшая теряет хватку в их увлекательной
игре.
Поэтому Крис просто пожала плечами и быстро стянула первое, не делая из этого никакого шоу и не чувствуя ни капли смущения.
— Ты так не разглядывай. — усмехается Штрэфонд, замечая пристальный взгляд брюнетки на своей груди.
Маша не разглядывает — она восхищается. Втягивает живот от возбуждения, ведь фантазия уже рисует картинки, как она будет играть со вставшими сосками бывшей одноклассницы. Быстро отбросив от себя эти мысли, брюнетки пытается собраться.
— Играем? Уже на вылет. Последний раунд. — Маша накаляла обстановку, игриво глядя прямо в глаза дредастой и облизывая губы в предвкушении.
— Ещё раунд, и ты будешь полностью голой в моей власти. — мечтательно прохрипела Крис.
— Ещё раунд, и кому-то придётся прикрываться подушкой. — хихикнула брюнетка.
— Может, лучше ты прикроешь меня своей…
— Блять, Штрэфонд, заткнись! — в очередной раз не давая ей договорить, крикнула девушка.
Та лишь с ухмылкой пожала плечами.
— Но это не отменяет того факта, что я нравлюсь тебе. И ты хочешь меня. О, я прекрасно знаю, что хочешь. Зачем скрывать, а, Лебедева?
— Ещё слово, Штрэфонд, и ты поедешь обратно к папочке! А упаковку от «Red Spider» я запихаю тебе в жопу.
— Вообще-то у меня точно такие же права на эту квартиру как и у тебя. — накинув на себя маску невозмутимости ответила Кристина, чуть прищурив глаза. — Так ты всё знаешь? И до сих пор готова терпеть, Маш? Н-да, я тебя явно недооценила. Не думала, что ты так долго продержишься.
— И для чего тебе это? — Маша нетерпеливо раздала карты. — Ни одна девушка не возбуждается от тебя без помощи препаратов?
— Ты стала слишком дерзкой. — Кристина горделиво вскинула подбородок. — Да просто по-другому ты не даёшься. И трахаться со мной я тебя не заставляю. Просто детская шутка. Предлагаю продолжить игру.
— Тогда я первая! — Маша резко скинула жёлтую девятку.
Дредастая явно накалила её, так что Лебедева намеревалась выиграть этот раунд во что бы то ни стало. Она поняла, как можно выгодно воспользоваться рассеянностью и слабостью Крис, поэтому старалась максимально отвлечь её от игры, порой мухлюя, скидывая карту не того цвета или стоимости или складывая одну под другую.
Но Штрэфонд везло, потому что от карт она избавлялась не менее быстро, чем блефующая брюнетка, и так продолжалось до тех пор, пока у неё в руке не осталась всего одна.
Одна!
И она молчала, просто зависнув взглядом на ногах брюнетки, которые она подтянула к себе и сложила сжатыми вместе коленями набок. Как бы ничего толком не было видно, но эта кричащая провокация буквально взрывала дредастой мозг.
А вот Маша оказалась куда более внимательной, поэтому с облегчением и радостью воскликнула «УНО!», заставив Крис вздрогнуть и будто выпасть из транса.
Девушка наконец-то обратила внимание на то, что она была так близка к победе, но из-за её рассеянности она выскользнула у неё из рук, и со вздохом Кристина начала просто тянуть карты — так всегда по закону подлости, — потому что ни одна ей не подходила.
Эта игра затянулась, действительно затянулась. Они сидели уже около получаса, и никто из них не мог закончить. Вот просто не везло ни одной, ни другой, будто «UNO» не желало отпускать их.
Но всё-таки Маша, благодаря собственным махинациям, умудрилась выиграть, пускай и нечестно, но они ведь действительно не на деньги играли. Так, всего лишь на последний предмет одежды.
— Просто скажи, что ты не можешь дождаться, чтобы увидеть меня наконец-то голой. — сказала Крис, откидывая свои оставшиеся карты на диван, явно разочарованная поражением.
— То же самое могу сказать и о тебе. — Лебедева улыбнулась и пожала плечами, неспешно собирая колоду обратно, чтобы убрать её в коробочку.
Игра закончилась, но ей в голову пришла новая идея.
Когда Штрэфонд уже было потянулась к резинке своих трусов, чтобы снять их, принимая такое нежеланное поражение, её остановила прохладная ладонь Маши, которая легла сверху.
— Можешь их не снимать.
— М-м-м? — растерянно протянула Крис, вскинув брови. — Что-то не так?
— Я тут вспомнила ещё одну игру.
Дредастая так и взбудоражилась, полная желания поучаствовать ещё в чём-нибудь подобном, ей не хотелось всё так быстро заканчивать, да и желание отыграться давало о себе знать.
— Я тебя внимательно слушаю.
— Знаешь… Мы могли бы поиграть в игру на… Ну, скажем так… Знание тела…
— О-о-о-о, мне уже нравится, к чему ты ведёшь. — Крис ухмыльнулась.
— Условия игры просты: одна завязывает глаза и угадывает, что ей предлагают, другая выбирает место на своём теле и даёт его потрогать пальцем. Понятно?
Крис облизнулась в предвкушении.
— Звучит… очень заманчиво. То есть, прям все места?
Маша уловила двойной смысл её вопроса и закусила губу, сдерживая улыбку.
— Именно. Но сначала принеси какой-нибудь шарф, чтобы мы могли завязывать глаза.
Штрэфонд вдруг немного замялась на своём месте, а потом всё же встала и с самым невозмутимым видом двинулась в свою комнату, хотя брюнетка прекрасно видела, как бы дредастая ни старалась идти к ней спиной, что она очень возбуждена, ведь вставшие соски сдавали с потрохами. И она возликовала, радуясь, что её план пока безотказно работает.
Она сама была на взводе, если говорить откровенно, поэтому, пока Крис не было пару минут, Лебедева оглянулась и, подхватив одну из диванных подушек, зажала её между ног, блаженно закатывая глаза, начиная тереться о шершавую поверхность. Она поджала губы, чтобы сдержать стоны, и постаралась максимально быстро всё закончить, чтобы хоть немного спустить напряжение, которое уже значительно возросло благодаря и возбудителю, и однокласснице, но услышала, как Штрэфонд уже возвращается обратно. Как не вовремя, потому что она как раз ещё больше завела себя, заставляя внутри всё пульсировать, чем успокоиться, как и планировала изначально. Девушка быстро вытащила и убрала промокшую подушку, пряча её за своей спиной под другими, чтобы Крис не заметила.
— Я не нашла никакого шарфа, к сожалению. — заговорила дредастая, когда вернулась в гостиную, и Маша невольно отметила, что та тоже явно времени зря не теряла, потому что ранее набухшие соски стали как будто поменьше. Несправедливо! — Но думаю, полотенце должно подойти.
— М-м-м… — рассеянно протянула Лебедева, всё ещё стискивающая бёдра в поисках утраченного давления. — Главное, чтобы его можно было завязать.
— Кто будет первым?
— Могу я. — Брюнетка пожала плечами, протягивая руку, чтобы взять полотенце. — О, и ещё. В этот раз играем на желание. Кто угадает больше всего, тот и выиграл. У каждого будет по девять попыток.
Она сложила полотенце в несколько раз, делая из него толстое, но всё-таки длинное подобие повязки, и завязала этим свои глаза, проверяя, что узел не развяжется.
— И что я теперь должна делать? — уточнила Крис, присаживаясь рядом с Машей, пользуясь случаем и беззастенчиво разглядывая её, пока она не видит.
Она, чертовка, ещё и ноги снова сложила так, что её футболка задралась, буквально гипнотизируя дредастую.
— Бери меня за указательный палец и выбирай какое-нибудь место на своём теле. — повторила Маша, сложив руки на коленях, выпрямив спину, вся преисполненная возбуждением и любопытством.
Это действительно должно было быть весело.
— Хорошо… — Крис потянулась и взяла её за указательный палец, заставляя ту глупо рассмеяться от нетерпения.
Штрэфонд раздумывала над первым вариантом, чуть крепче сжимая палец девушки, заставляя её снова нервно хихикнуть. Сначала она хотела повести её руку вниз, к своей промежности, даже уже дёрнулась на пару дюймов, но потом передумала — стоит пока начать с чего-то более невинного.
Поэтому она растопырила свои татуированные пальцы и позволила Маше потрогать её в промежутке между указательным и средним.
Лебедева закричала-засмеялась, откидывая голову назад.
— Я не знаю, что это! — хохоча, кричала она. Её реакция была настолько уморительной, что Крис сама не смогла сдержать широкой улыбки. — Это ощущается отвратительно.
— Где это? — с ухмылкой настаивала девушка.
— Это как… будто между твоими пальцами. — слепо размахивая руками, ответила Маша.
— Да! — подтвердила Штрэфонд, удивлённая, что она так быстро угадала.
Она сама не была уверена, что сможет угадать хотя бы что-то.
— Твой ход. — снимая полотенце, с улыбкой сказала брюнетка, передавая ей «повязку» и поправляя свои чуть встрёпанные волосы.
Пока Крис завязывала свои глаза, она раздумывала над тем, что бы ей предложить.
— Итак, готова?
— Нет. — уверено сказала Штрэфонд, глядя куда-то в пол, сидя рядом с ней. — Нет-нет-нет.
Маша хихикнула и поднялась с дивана, встав ногами на пол, пытаясь тем самым ввести её в заблуждение. Потом снова села. Потом привстала и присела на диване на корточки. А уже потом, явно дезориентировав девушку своими передвижениями, взяла её за палец и поднесла к своему подбородку, втянув шею.
— О Боже мой! — неожиданно громко воскликнула Крис, а девушка рассмеялась с его реакции. — Погоди, это твоя грудь?.. Подожди, нет-нет-нет, это не окончательный ответ. — Маша продолжала тыкать её пальцем свой подбородок, который из-за втянутой шеи несколько раз сложился и чуть увеличился. — Я бы сказала, что это подбородок, но ты его напрягла… Это твой подбородок? — спросила Штрэфонд, глядя в её сторону.
— Да! — воскликнула Лебедева, отпуская её палец и плюхаясь на диван, поправляя футболку.
— Серьёзно? — Кристина так и сидела с выставленным указательным пальцем, зависшим в воздухе.
— Да! Я сделала двойной подбородок. Ты угадала, чёрт! — наигранно обиженно отмахнулась брюнетка, пока Крис снимала «повязку».
— О, малышка, я знаю твой подбородок. — игриво сказала она, снова вызывая у девушки смех.
— Господи, эта игра, оказывается, ужасает. — произнесла Маша, пока завязывала себе глаза.
— Ага.
— Я готова, чёрт возьми! — уверенно и громко продолжила она, усаживаясь удобнее.
— Это будет немного странно… — предупредила её дредастая, уже придумав следующее место.
Она закинула одну ногу себе на колено и, взяв Лебедеву за палец, подвела его к своей стопе около пальцев.
— Иу! — крикнула та, едва коснулась её кожи. — И-и-и-иу-у-у! Что это? Батюшки! Это твоя пятка?
В какой-то мере она была близка, поэтому Крис решила засчитать ей это за правильный ответ.
— Ну, это была моя стопа. — произнесла она и, когда Маша развязала полотенце, поднесла ногу достаточно близко к её лицу.
Сначала она была ошарашена, а потом, воскликнув «Кри-и-ис!», оттолкнула её ступню в сторону.
— Крис, нет! — наигранно обиженно проскулила она.
Та хмыкнула и, вернувшись в исходное положение, начала завязывать себе глаза.
Маша же вдруг широко улыбнулась, понимая, что уже можно начинать её дразнить. Она встала сбоку от дредастой и, взяв за палец, оттянула ворот своей огромной футболки, оголяя часть груди. Брюнетка, поджав губы, пытаясь сдержать улыбку и смех, предвкушая реакцию той, медленно поднесла её палец и дала возможность коснуться, водя вверх-вниз по своему напряжённому соску.
Их «повязка» для игры была широкая, так что закрывала практически всю голову, но даже так Лебедева видела, как вытянулось лицо Крис, когда она коснулась её груди.
— Что, в самом деле… — растерянно произнесла она, поворачиваясь в ту сторону, куда тянулась её рука. — О-о-о-ох… О, блять! — практически кричала она, неуверенная, что правильно всё понимает.
Ну не могла же она?.. Или всё-таки могла?
А Маша уже откровенно хихикала над потрясающей реакцией Кристины, не способная больше сдерживаться.
— Что это вообще такое?! — продолжала повышенным тоном девушка. — Маш, это пиздец!
А брюнетку уже буквально трясло от смеха и от того, что она продолжала растирать подушечкой пальца одноклассницы свой сосок, напрягшийся ещё больше.
— Это твой сосок? — всё-таки высказала своё предположение Крис.
— Да-а-а! — хохоча, подтвердила Лебедева и, прикрыв лицо руками, рухнула на диван, всё ещё умирая с реакции Кристины.
— О Боже мой! Серьёзно?! — уже улыбаясь, всё ещё недоверчиво переспросила Штрэфонд, до сих пор слепо глядя вверх, как будто брюнетка стояла над ней.
Она продолжала бормотать что-то неразборчивое, до сих пор не способная принять ту мысль, что Маша действительно сделала это. Но раз она начала играть по-взрослому, дредастая тоже решила отомстить ей, и, как только девушка уселась ровно, завязав глаза и вытянув палец, она была готова.
Встав сбоку от неё, Штрэфонд взяла её за палец и медленно повела его к своей промежности, нервно сглатывая.
— О Боже мой, о Боже мой. — запричитала девушка. — Почему палец идёт вниз?
Крис с трудом сдерживала смех. Оттянув в сторону трусы свободной рукой, она подвела палец Маши ближе, позволяя ей коснуться.
— О Боже… — последний раз пробормотала она, когда почувствовала тёплую кожу. — Это твоя вагина, блять! — громко и без промедления воскликнула она, вызывая у дредастой громкий смех.
Штрэфонд откинулась на спинку дивана, закусив губу, довольная реакцией.
— Пиздец ты, Штрэфонд. — прохрипела Маша, почувствовав очередной прилив возбуждения.
— Ты сама начала это со своим соском. — легко оправдалась Крис, пожимая плечами и улыбаясь.
Она завязала глаза, получая удовольствие от этой странной, но очень забавной игры.
Маша же решила подшутить над ней и, встав с дивана, наклонилась к ней. Взяв её за палец, она поднесла его к своему глазу, слегка дотрагиваясь им до своего глазного яблока. Не то, чтобы ей было это непривычно — она когда-то носила линзы, так что…
Едва почувствовав что-то влажное, Штрэфонд сразу же втянула воздух сквозь зубы, моментально думая не о том. А что? Учитывая, какие интимные места у них пошли, всё могло быть.
— Так, погоди… — резко выдохнула Крис, вдруг почувствовав, как ресницы заморгавшей Маши касаются ее пальца. — Это твоё глазное яблоко?
— Что?.. — Лебедева сначала растерялась, потому что была уверена, что дредастая подумает не о том. — Чёрт возьми! — Она разочаровано откинулась на диване, но всё равно продолжала хихикать.
— Это серьёзно твоё грёбанное глазное яблоко?! — не унималась Штрэфонд.
— Да!
— Ты шутишь?! — развязывая глаза, продолжала она.
— Нет!
— Ты в порядке? — немного взволнованно уточнила она.
Всё-таки она касалась своим пальцем её глазного яблока, а это были не шутки.
— Да, хотя было немного больно. — Маша легко пожала плечами и рассмеялась.
Крис засмеялась вместе с ней от облегчения.
— Что? Ты запихнула мой палец в свой глаз!
Брюнетка снова хихикнула, улыбаясь и принимая от неё полотенце. Когда она завязала глаза, Штрэфонд около минуты думала над тем, что бы ей предложить дальше. Потом, всё-таки придумав, подняла руку вверх и, взяв девушки за палец, поднесла к своей подмышке. Едва кончик её пальца коснулся кожи, Маша сразу же громко закричала. И каждый раз, когда она одёргивала руку назад, а Крис тянула её вперёд, касаясь себя, она причитала «Нет!» и смеялась. Дредастая была удивлена её реакцией — видимо, она думала совершенно не о том, — но это было забавно. Она специально приподнялась со своего места, всё ещё удерживая её палец, потом села обратно, пытаясь сбить брюнетку с толку, и снова коснулась себя.
— Крис! — хохоча, начала Маша. — Это ощущается как… как палка. — Кристина прыснула от смеха. — Это как… свиная отбивная. — продолжила она.
Когда дредастая уже отпустила её руку, девушка отсмеялась и всё-таки предположила:
— Это твоя шея?
Штрэфонд хлопнула в ладоши, радуясь её проигрышу, и рассмеялась.
— Ну, рада сообщить тебе, что ты была близка.
— Что это? — спросила брюнетка, развязывая глаза.
— Подмышка.
— И-и-и-иу!
Она пихнула девушку в плечо, заставляя снова рассмеяться, а потом протянула ей полотенце и дождалась, пока она его завяжет.
Лебедева уже знала следующий вариант, поэтому снова склонилась к ней, как в прошлый раз, и, взяв за палец, поднесла к своему лбу, почти к самому верху, и дала возможность потрогать.
— А-а-а-ау! — громко воскликнула Кристина. — О-о-о-ох… — а затем приглушённо выдохнула, и Маша рассмеялась про себя с её забавной реакции — она была в шоке и она была растеряна. — Так, погоди минутку… Можешь вернуть обратно?.. — Девушка снова поднесла её палец к своему лбу, давая потрогать. — О мой!.. Что за?!.. — Судя по реакции, она думала совершенно не о том, что веселило Марию ещё больше. — Лучше, чтобы это не был твой анус… — Она расхохоталась, как сумасшедшая. — Это твой анус?! — Маша снова поднесла палец ко лбу, из-за чего девушка едва не задохнулась. — Это твой анус?! — уже на полном серьёзе повторила она, не улыбаясь и как будто глядя на неё сквозь полотенце.
Лебедева уже не выдержала и окончательно рассмеялась в голос, усаживаясь обратно на диван. А Крис, освободившись, сразу же стянула «повязку» с глаз.
— Что это?! Что ты дала мне потрогать?!
Было заметно, в каком шоке она была и как она была взбудоражена.
— Это мой лоб! — хохоча, выдавила из себя девушка.
Штрэфонд облегчённо выдохнула и моментально расслабилась, сразу же начиная улыбаться. Конечно, не то, что бы она была против попробовать, но ей пока это казалось слишком личным.
Маша решила не заострять на этом внимание и, отсмеявшись, сразу же завязала себе глаза, готовая угадывать дальше. Пока прошло четыре попытки, но счёт был три-три, и её это радовало.
Крис же поднялась с дивана и, взяв её за палец, поднесла его к ложбинке под коленом, и дала прикоснуться.
— Это реально страшно… О Боже мой! — закричала девушка и сразу задёргалась на месте, замахав руками. — Это твой язык?!
Штрэфонд просто расхохоталась и упала на диван.
— Это твой язык?! Это твой язык! — продолжала кричать брюнетка.
— Нет! — с трудом пробормотала дредастая. — Это не мой грёбанный язык!
— Он мокрый! — воскликнула Маша.
Крис рассмеялась ещё громче.
— Почему он мокрый?!
— Это правильное наблюдение! — дразнилась она, улыбаясь, а потом снова поднялась и дала ей возможность прикоснуться вновь.
— О Господи, нет… — бормотала Маша, чувствуя, как её палец двинулся вниз.
— Готова?
— Да, готова… — Она вновь почувствовала что-то подушечкой своего указательного пальца. — Нет, нет… А-а-а! — И снова отскочила, вырывая свою руку. — Это язык!
— Это не язык!
— Это твой чёртов язык! — сдёргивая «повязку», воскликнула Лебедева. — Мой палец мокрый. Почему он мокрый?
— Он был под коленкой.
— Крис, ты заебала! — снова закричала она, кинув в девушку другую подушку, а та со смехом увернулась.
Когда она завязала глаза, Маша решила её разыграть. Она взяла одну из подушек, которая была самая мягкая и без рисунка, просто покрытая велюром. Она не дала Кристине возможности толком прощупать, поэтому она могла лишь касаться и чуть-чуть гладить туда-сюда.
— Ох, что… Оно такое нежное… — растерянно бормотала она, склонившись вперёд. — Почему оно нежное? — Девушка рассмеялась. — Это твоя задница? Нет, твой голос здесь. Ох… это так неж… Ох, это твоя щека?! — ошарашенно воскликнула Кристина.
А потом моментально развязала полотенце, встречаясь взглядом с Лебедевой, которая сидела с каменным лицом, выражающим нечто вроде «Кристина Штрэфонд — идиотка».
Но когда Крис увидела, что в руках она держала велюровую подушку, то наконец поняла, что это было, и с неудовольствием посмотрела на неё, поджав губы, и это почему-то рассмешило Машу. Штрэфонд же, попавшаяся на её крючок в который раз, закатила глаза и облегчённо выдохнула, тоже улыбаясь и качая головой.
Когда брюнетка завязала глаза и приготовилась к следующему варианту, Кристина тоже была уже готова. Она сложила свою ладонь лодочкой и немного облизнула внутреннюю часть так, чтобы она была мокрой, а потом встала с дивана сбоку от Лебедевой и, приложив руку к своему бедру, взяла её за палец и снова повела вниз, пытаясь ввести в заблуждение относительно того, что ей предстоит угадывать.
— Нет-нет-нет! Нет! Это мокро! Крис! — закричала она, дёргая ногами. — Почему мой палец мокрый?! — Дредастая почувствовала, как брюнетка начала садиться на диван. — О Господи, что это, блять, было?! — не сдержавшись, сильно выругалась она, продолжая слепо смотреть перед собой.
Штрэфонд же рассмеялась с её реакции.
— А сама ты как считаешь?
— Твоё нёбо?
Крис хмыкнула.
— Не-а.
— Это твой язык?
— Нет.
Маша нервно сглотнула. Неужели...
— Это вагина?
Как только она сняла полотенце, дредастая показала ей свою сложенную лодочкой ладонь.
— Я лизнула свою ладонь и сделала вот так.
Маша кинула в неё очередную подушку — кажется, ту самую, которую она изначально пыталась старательно спрятать.
— Это несправедливо! — воскликнула она.
Когда настал черёд Крис, брюнетка уже придумала ему сладкую месть. Она согнула локоть и, поднеся к своему рту, пару раз лизнула кожу в месте сгиба, делая её мокрой, а потом, взяв Штрэфонд за палец, поднесла его туда, позволяя коснуться. Как она сама предполагала, по ощущениям это должно было напоминать мокрую щель. То, что нужно!
— Ох, твою мать! — закричала Крис, а Маша едва сдерживала смех. — Что это?! Это?.. Ох!.. Ты использовала мой палец, чтобы?.. — Кажется, она была в чистом шоке.
Когда же брюнетка поднесла палец ещё раз, Кристина буквально отскочила от неё назад, почувствовав разливающееся тепло внизу живота, и крича:
— Это твоя вагина?!
Лебедева уже просто не могла сдержаться, поэтому начала смеяться, пока Кристина, наплевав на узел, просто подняла повязку со своих глаз, чтобы быстро всё увидеть. И как только Маша показала ей пальцем, что конкретно нужно было угадать, она сразу же расхохоталась с её вытянувшегося и шокированного лица.
Штрэфонд жаждала реванша, поэтому, едва брюнетка завязала полотенце, она встала с ногами на диван и, взяв её за палец, начала медленно вести к своему бедру, ближе к середине.
— М-м-м… не-а… — Отрицательно покачала головой Лебедева, которой уже не нравилось, к чему всё идёт. — Что ты…
И когда Крис позволила ей провести пальцем чуть вниз по её бедру, она, кажется, хотела что-то закричать, но просто безмолвно распахнула рот. Дредастая повторила это действие снова, и Маша отдёрнула руку, глядя куда-то вверх, где, как она предполагала, было лицо девушки, пытаясь испепелить её взглядом даже сквозь «повязку».
— Не дёргайся. — усмехнувшись, успокаивающе произнесла Крис, глядя на неё сверху.
— Ладно, думаю что это твоё предплечье.
— Мимо. — ответила Кристина. — Всего лишь бедро.
— Это бедро?! — недоверчиво воскликнула Маша, сняв «повязку».
— Это бедро. — просто подтвердила девушка, указывая на свою ногу.
— Чёрт! — шикнула брюнетка, кидаясь в неё полотенцем.
Когда старшая завязала глаза, Лебедева встала с дивана и, приподняв немного футболку, взяла её за палец, позволяя коснуться своей ягодицы.
Не прошло и пары секунд, как Крис едва ли не радостно воскликнула, улыбаясь:
— Это задница!
Маша хихикнула и быстро оправила футболку до того, как девушка избавилась от полотенца.
— Я знаю задницу. Это единственная вещь, которую я знаю. — гордо хмыкнула она, на что Лебедева закатила глаза, прежде чем завязать их.
— Как ты знаешь это настолько хорошо? — фыркнула она, поправляя свои волосы.
— По текстуре… — пошло улыбнулась Крис, хотя она этого уже не видела.
— По текстуре моего зада?! — недоверчиво переспросила она.
— Да!
Маша качнула головой и вытянула руку, готовая играть дальше. Штрэфонд же размышляла, что бы использовать на этот раз. Наконец-то она решила играть по её «правилам» и, дотянувшись до её бюстгальтера, который до сих пор лежал на журнальном столике, взяла его в руки, а потом позволила пальцу Маши коснуться материала на одной из чашек.
— Что за чёрт, Крис?! — ругнулась девушка, недоумевая. — Это что-то гладкое и мягкое. Что это, Крис?! — Она, кажется, совершенно не думала о том, что это могла быть и не часть тела. — Нет-нет-нет… — бормотала Лебедева, пока Кристина продолжала гладить её пальцем поверхность лифчика. — Мне это не нравится.
Дредастая заметила, что она потянулась к своей «повязке», поэтому постаралась сделать максимально нейтральное лицо.
Когда Маша увидела, что девушка держит в руках, она прикрикнула на неё, смеясь:
— Извращенка! Это даже не часть тела!
— Как и подушка. — Пожала плечами старшая. — Так что теперь мы квиты.
Когда настал черёд Крис, девушка склонилась к ней и, взяв за палец, поднесла к своему нижнему веку, а точнее, чуть-чуть ниже глаза.
Судя по выражению лица Штрэфонд, хотя то и было скрыто полотенцем, она была уверена в своём ответе.
— Ладно, вот теперь это твоя вагина. — совершенно спокойно и тихо произнесла она, пытаясь скрыть нахлынувшее новой волной возбуждение, на что Маша приоткрыла рот, а потом прыснула от смеха, давая ей возможность потрогать ещё раз. — Окей, я права, это твоя вагина.
— Нет! — захохотала брюнетка, когда Крис, снявшая полотенце, с интересом посмотрела на неё. — Это было моё веко.
— О-о-о-оу… — протянула девушка, но было заметно. — Могу я потрогать?
— Да. — хмыкнула Лебедева и подалась вперёд, позволяя той снова коснуться её под глазом.
— Бля, это как вагина. — недоумённо произнесла Штрэфонд, из-за чего брюнетка толкнула её в плечо, смеясь.
Когда она успокоилась и наконец-то завязала глаза, Крис чуть приспустила свои трусы и, притянув её палец ближе, потыкала им в свою ягодицу.
— Нет-нет-нет… Нет! — завизжала она, отдёргивая руку. — Это как твоя задница!
Та рассмеялась, натягивая нижнее бельё обратно.
— Это она? — уточнила девушка, всё ещё не сняв полотенце.
— Ага.
Лебедева выпустила изо рта странный звук, похожий на пых, а потом протянула ей снятую «повязку». Пока они шли со счётом четыре-четыре, и осталась всего одна попытка.
Когда Крис уселась ровно в ожидании, Маша закусила губу и, встав очень близко к ней, приподняла вверх футболку, а потом, взяв её за палец, позволила девушке коснуться себя между ног.
И, наверное, она спалила саму себя, начав хихикать раньше времени.
— Ох, я поняла, я поняла! — закричала Кристина, заставив её рассмеяться ещё громче. — Это твоя вагина, я права?
Она сняла повязку и увидела, как брюнетка кивает головой, всё ещё не способная успокоиться.
— Ох воу. — протянула дредастая, по-прежнему удерживая полотенце. — Очень быстро мы дошли от нуля до вагины.
Маша чувствовала, что краснеет, но не могла перестать смеяться, привалившись лбом к плечу Кристины, пока та продолжала пошло шутить.
Но потом она поняла, что это была её пятая правильно угаданная часть тела, а это значит, что Штрэфонд…
— Я выиграла. — тоже подсчитав всё в уме, вслух сказала Крис, с ухмылкой глядя на неё. — И ты проиграла мне желание.
Брюнетка выпрямилась, небрежно откидывая свои волосы со лба.
— И чего же ты хочешь?
Кажется, Штрэфонд ждала этого вопроса последние часа два или два с половиной — с тех пор, как они ещё начали играть в «UNО» и младшая сняла перед ней свой лифчик.
— Снимай эту грёбаную футболку и иди наконец-то ко мне! — нетерпеливо фыркнула она, сам придвигаясь к девушке ближе.
— Ты така-а-ая скучная. — наигранно обиженно сказала Маша, дёрнув плечиком, а потом, поднявшись с дивана, встала прямо перед дредастой, перехватывая её полный желания голодный взгляд.
Именно этого она, на самом деле, и добивалась, когда задумала всё это. И теперь была готова пожинать плоды своих трудов. Ох, она была ещё как готова к этому.
Лебедева игриво взялась за края футболки, пару раз подвернув её, но всё ещё не снимая, заставляя Крис буквально ёрзать на месте в ожидании. Маше казалось, что ещё чуть-чуть, и Крис просто набросится на неё, повалив прямо на пол, если она не поспешит. Но она бы соврала, если бы сказала, что ей не нравилось дразнить старшую. Это было потрясающее ощущение — знать, что ты имеешь над кем-то такого рода власть, которая заставляет человека трепетать от нетерпения.
— Блять, я считаю до трёх. — выругалась Штрэфонд, стискивая диванные подушки пальцами, глядя на неё. — И если ты не снимешь эту блядскую футболку и не подойдёшь сюда, я… я… Я не знаю, что я с тобой сделаю, Маш.
— Да ты же вся горишь, дорогая. — хихикнув, игриво прошептала Лебедева, а потом одним резким движением сдёрнула с себя последний предмет одежды, скрывавший её наготу.
Маша облизнула губы, а потом, качнув шикарными бёдрами, сделала уверенный шаг вперёд, толкая Крис спиной назад, на подушки, и грациозно оседлала её колени, притягивая к себе за голову для долгожданного поцелуя.
И девушка моментально ответила, яростно сталкиваясь с ней языком, с приглушёнными стонами наконец-то касаясь её тёплого мягкого тела, оглаживая нежную и покрытую мурашками кожу. Штрэфонд хотела наказать её за то, что Маша дразнила её — а она прекрасно поняла, что девушка делала именно это, ещё с того момента, как осознала, что брюнетка слишком долго шелестит на кухне.
Крис уверено опустила обе свои ладони ей на ягодицы и крепко сжала их, заставляя Лебедеву вздрогнуть, а потом резко поменяла их местами, из-за чего уже она лежала на спине, как бы невинно разведя ноги в стороны. Закусила губу, сделала виноватый взгляд своих огромных красивых глаз, надула красные щёчки — и вуаля, перед ней просто ангел во плоти. И Крис замерла на пару секунд, запоминая каждый изгиб её тела, чтобы потом, когда ей будет особенно одиноко в своей пустой комнате, лежать на своей блядской кровати и дрочить на её светлый образ.
Штрэфонд тяжело сглотнула, глядя от её лица вниз, к быстро вздымающейся груди с напряжёнными сосками, поджатому животу и широко разведённым бёдрам. У них никак не получалось толком уединиться уже долгие месяцы, и Кристина действительно изголодалась по прикосновениям к телу Маши, по её голосу в тот момент, когда она мягко выстанывает её имя своими покусанными и распухшими алыми губами, моля о большем.
— Блять, не медли, трахни меня уже. — вдруг томно прошептала брюнетка, прикусывая мочку уха партнёрши.
Крис широко ухмыльнулась, а её глаза нехорошо заблестели.
— О, посмотрите на неё, кто-то больше не хочет меня дразнить? — игриво спросила она, на секунду прекращая ласки. — Как неожиданно.
— Ох, заткнись. — краснея, сказала Лебедева, прикрыв лицо руками.
— А ты стони погромче, сладкая. — хмыкнула Штрэфонд, уверенно разводя её ноги шире, оглаживая подрагивающие бёдра со внутренней стороны.
— И не поду… О-о-ох!.. — Маша буквально задохнулась собственными словами, когда почувствовала, как Крис двумя пальцами вкруговую ласкает её клитор, растирая её естественную смазку.
— Так что ты говорила? — поддразнивая её, спросила дредастая.
— Я сказала, что не… А!.. А-а-ах!.. — Стон сорвался с приоткрытых губ брюнетки, а сама она запрокинула голову назад, подталкивая бёдра выше, навстречу татуированным пальцам, уже уверенно скользнувшим внутрь неё.
— Знаешь, я тут так подумала. — совершенно спокойно заговорила Крис, останавливаясь и тем самым заставляя девушку недовольно заскулить. — Это будет самый удачный момент, чтобы отомстить тебе за то, что ты дразнила меня.
— Что?! — испуганно воскликнула Маша, распахивая глаза. — Нет! Ты не можешь так со мной поступить!
— Ещё как могу!
— Пожалуйста! — начала умолять она, дёргая бёдрами, желая снова почувствовать, как Штрэфонд ласкает её изнутри, да и снаружи тоже. — Кри-и-и-и-ис…
Лебедева посмотрела на неё таким жалобным взглядом, выпятив нижнюю губу, что той на секунду показалось, будто она обидела невинного ребёнка.
Но старшей только ненадолго отвлечься, забывшись, как брюнетка тут же подалась вперёд, направляя её пальцы внутрь себя.
— Обманщица! — буквально выстонала Кристина это слово, когда почувствовала, как она горячо стискивает её изнутри, вышибая искры из глаз. — Ты в очередной раз обвела меня вокруг пальца, оставив в дураках.
— Я ведь говорила тебе, что я очень хорошая актриса. — обворожительно улыбнулась Маша, обнимая девушку за шею и притягивая ниже к себе. — А теперь прекрати отлынивать и двигайся уже наконец!
***
Они проснулись, когда за окном уже точно окончательно стемнело, а часы показывали четверть десятого вечера. Они проспали около четырёх часов, утомлённые сексом, но обе ужасно довольные. Пока Крис, лениво развалившаяся в кровати, на которую они перебрались для второго раунда ещё до сна, копалась в своём телефоне, зевая и перебирая свободной рукой свои растрёпанные в порыве страсти локоны дред, Маша отправилась в душ.
Она подумывала сначала утянуть девушку за собой, но её ноги уже и так достаточно подрагивали, а всё тело было приятно истощено, и брюнетка решила, что на сегодня с них достаточно.
Когда она вышла минут через двадцать, завёрнутая в полотенце и с мокрыми волосами, то заметила, что Штрэфонд никак не поменяла своего положения. Ну разве что перевернулась со спины на живот, демонстрируя ей пару красных и чуть взбухших полос, которые она оставила своими ногтями, пока они занимались сексом на диване. Но чувствовала ли Лебедева сожаление по этому поводу? Нет. Абсолютно точно нет. Ей даже нравилось видеть на Штрэфонд свои следы после их бурного времяпрепровождения.
Брюнетка даже не боялась приезда одноклассниц и всех их допросов про засосы на телах обеих. А боялась девушка только одного — отношения Крис после проведённой ночи. Она, вероятно, снова оттолкнёт её. Посмеётся и в очередной раз скажет, что это ничего не значило. И это было больнее всего. Так что Лебедева дала себе чёткую установку — сделать это первой.
Почувствовав присутствие девушки в комнате, Кристина распахнула объятия, приглашающими жестом поманив Машу к себе, требуя утреннего поцелуя. В ответ на такие действия Лебедева лишь усмехнулась.
— Штрэфонд, ты совсем ебанулась что-ли? Не будь как те дурочки из «Тиндера», которые после первой же ночи уже готовы именовать тебя своей девушкой.
С этими словами Мария отправилась на кухню.
***
Через несколько минут к ней присоединяется Штрэфонд, которая уже успела выполнить все утренние процедуры, полностью обдумав сказанные Лебедевой слова.
Любимая коробка «Несквик» мелькает перед глазами, а Кристине хочется в молоке утопить лишь чувства к Маше, у которой лёгкая форма дерзости и напущенной холодности по отношению к старшей.
— Ты завтракать-то будешь? — спрашивает Лебедева, заставляя дредастую приземлиться рядом с тарелкой в руках.
Брюнетка разбавляет шоколадные шарики молоком в обеих тарелках. Они не двигаются и не нарушают личное пространство друг друга. У обеих безумная тяга в совокупности с желанием не проигрывать игру, в которой одна из них непременно должна сломаться, показав свои чувства первой. Маша решается прервать молчание.
— Приятного аппетита, сладкая.
— Ты флиртуешь.
— Даже и не думала.
— Господи, какая ты сложная.
— Совершенно простая, просто ты пытаешься найти за что зацепиться.
У Кристины сердце сжимается с осознанием того, что если ни одна из них ничего сейчас не предпримет — они так и останутся со своими чувствами, запрятанными глубоко в душе, продолжая в тайне от всех пожирать друг друга взглядами, переодически вжимая одна другую в стену туалета, пока никто не видит. Со временем накроет взрослая жизнь и они найдут замену — кто-то, кто непременно будет напоминать им друг друга, но никогда не сможет стать точной копией. Штрэфонд явно не устроило такое развитие сюжета, поэтому она ломается первой, когда накрывает руку Маши своей ладонью.
— Даже шанса мне не дашь?
Лебедева резко переводит взгляд на Кристину, опуская ложку обратно в молоко.
— Да какие шансы, Крис? Ты сама от меня отдалилась.
— Я отдалилась? Ты, блять, променяла меня на Каширину. Ты всё испортила, и даже не думай перекидывать вину на меня. Я бы тебя не проебала.
— Я выбрала Таню, потому что ты заебала выбирать не меня.
Крис резко выдохнула, сдерживая раздражение от такой нахальной претензии. Приведя беснующиеся мысли в порядок, девушка решила открыться.
— Ты знаешь, иногда я смотрела на тебя, наблюдая со стороны и единственное, что переполняло меня — это безграничное тепло и желание быть для тебя. Иногда я понимала, что люблю тебя так, как никого и никогда. Так, что солнечное сплетение выло от боли и требовало спасения. Так, что сердце ломало рёбра и требовало свободы. Так, что все галактики разом взрывались внутри меня. Иногда я понимала, что других больше не хочу. Никак и никогда больше.
У Маши сердце вырывалось из груди от столь болезненных слов дредастой. Взгляд брюнетки потеплел и она чуть сильнее ждала руку Штрэфонд, которая продолжила свою речь.
— А потом другая хватала твою руку и я видела твою улыбку, слышала твой звонкий смех, то как ты трогала её и обнимала так крепко и надёжно.
Лебедева сглотнула слюну, явно не ожидая таких резких признаний от обычно холодной и отстранённой Крис.
— И я иногда, если честно, думала, что могла бы убивать ради тебя, Маш.
Брюнетка крепче сжимает ладонь Штрэфонд.
— Рыдая в голос, в ту ночь, когда ты так четко и навсегда произнесла мне в самое сердце "я не пойду", "я уже устала ходить". Я поняла, что больше так не могу...
Маша резко и бесцеремонно обрывает монолог Крис.
— Хочешь расскажу секрет?
Кристина обречённо опускает голову вниз, сдерживая слезу, которая так и норовила предательски скатиться по щеке, из-за такого холода, исходящего от Лебедевой. Медленно кивает, в ответ на реплику Маши.
— Я хуёвый человек.
Крис даже возразить не успевает.
— И я, кажется, люблю тебя.
