Выдержка

В жизни человек с выдержкой всегда побеждает. А выдерживать надо не полчаса, а годами. Пётр Капица

Эйнштейн прав: время относительно. Этери помнила в деталях этот медленный болезненный взлет после отталкивания ото льда, помнила каждую стекающую с ресниц Даши слезинку, пока она, поджимая ногу катилась к бортику, помнила ее короткие вдохи и выдохи, когда девочка объясняла, что болит. Помнила движение каждого пальца Филиппа, поднимающего Усачеву на руки. А потом закрутило… И больше ни одной детали она не помнила. С трудом вспомнила, как ходила к судьям снимать спортсменку со старта, заполняла положенные формы, как мчались в больницу, как спиралью завивалось, накладываясь друг на друга, одно дело за другим: обследования, ответ на звонки начальства, ее собственные звонки в “Хрустальный” Дудакову, родителям Даши, давно работающим в плотной связке с ее командой хирургам-травматологам. И вот в половине одиннадцатого вечера они наконец-то поднимаются в лифте гостиницы к себе “домой”. Даша так же на руках у врача, уже успокоившаяся, загруженная обезболивающим, а от этого почти безразличная к происходящему. Теперь она хотя бы не плачет. Невыносимы слезы ребенка, котором больно, того и гляди сама ударишься в синхронный рев. Первый, кого все они видят на своем этаже, Саша Жулин. С Сашкой у них странные отношения. Хорошие, но странные. Этери никак не может определить этого мужчину для себя, отнести в нужную категорию людей и там зафиксировать. В ее жизни все просто: есть ее команда, состоящая из мужчин, которые с ней работают - с этими все ясно, эти - ее люди; есть оппоненты, те, с кем она конкурирует, с ними сложнее, но в целом тоже понятно, их можно уважать или не уважать, в зависимости от методов. Есть, конечно, третья категория - ситуативные помощники. И в нее бы она Жулина вписала, как того же Авербуха, но Сашка был гораздо прямее Ильи, поэтому с ним все не так однозначно. Авер обтечет острый угол по имени Этери, да и останется не далек, не близок, не горяч, не холоден, профессионально уважителен. А Жулин вечно что-нибудь да сказанет, что не знаешь, то ли смеяться, то ли обидеться. - Привет,- бодро поздоровался с троицей в лифте Саша.- Дашк, а приятно, когда на руках носят?! Бледненькая от пережитого Дарья только улыбнулась и смутилась такому запанибратскому обращению знаменитого тренера. Врач кивнул головой в ответ на приветствие мужчины и направился в номер Даши. Жулин же чуть потянул Этери в сторонку и полушепотом спросил: - Как у вас? - До Москвы доедем, будем шить мышцу,- вздохнула Тутберидзе.- Разрыв связки по бедру. Вроде без осложнений, но это тоже дома перепроверим. - Самочувствие как?- задал следующий вопрос Саша. - Пока обезболили, так и ничего вроде, а там будем смотреть. Переживает ребенок очень, конечно, но жизнь есть жизнь, согласись,- вдвоем медленно бредут по коридору в сторону номера Усачевой, который та делит с Женей Тарасовой. - Про тебя тоже интересно,- не отпускает локтя женщины Жулин. - Саш, ну, не у меня же разрыв связки,- удивляется блондинка.- Я свою работу делаю, как и делала, так что все нормально. Этери толкает двери незапертого номера, обнаруживая картину маслом: Дарья уже положена на свою кровать, врач еще суетится вокруг, сообщая, что придет через два часа уколоть следующую дозу обезболивающего, а на соседней кровати сидят трое: Тарасова, Морозов и Траньков, бледные с лица и напряженные. - А вы что все здесь делаете?- удивляется Этери.- Ну, Женька - понятно. А вы-то двое, почему не по номерам и отдыхать? - Вас ждем,- насупливается Вова.- Мы переживали за Дашу. - Теперь я буду переживать и за вас, и за Дашу!- отчитывает спортсменов Тутберидзе. Женщина оглядывается на кровать, где медитирует в потолок Усачева, которой никуда не скрыться от выволочки, проводимой тренером, и резким жестом головы приглашает выйти трио с соседнего спального места из комнаты. В глубине коридора Жулин с кем-то беседует по видеосвязи, то и дело кивая головой и улыбаясь в экран. Похоже жена что-то про дочерей рассказывает. - На ужин сходили или так и сидели безвылазно в номере?- интересуется у спортсменов. - Сходили,- успокаивает ее Женя. - Ребят,- блондинка переводит взгляд с Морозова на его партнершу, а потом - обратно,- конечно, трогательно, что вы за Дашу так беспокоитесь, но вспомните, что вы - спортсмены, завтра - произвольная. Не хватает еще кому-нибудь из вас от недосыпа повредиться! Вообще тогда туристами в гостинице посидеть съездили! Вова нервно бросает взгляд на Тутберидзе: - Да гори она синим пламенем эта произвольная,- взвивается молодой человек.- Я - не робот, Женька - не робот! Мы просто хотели знать, что с Дашей все хорошо! - С такими мыслями, Морозов, надо заканчивать и вешать коньки на гвоздь!- резко одергивает его тренер. Вова разворачивается на пятках и широченным шагом уходит от компании, Женя срывается за ним. - Я тебя, конечно, понимаю, Этери, но на Вовку ты зря наехала,- не соглашается с ее словами Траньков и тоже убегает за фигуристами. - Три дебила - это сила,- одними губами шепчет Этери, возвращаясь в комнату Даши. Девочка все так же смотрит в потолок. - Дашк, как ты?- блондинка кладет руку на ладошку своей спортсменки. - Нормально, Этери Георгиевна,- вздыхает девушка.- Только все очень уж глупо вышло. Психанула, и вот результат! И на сколько все это - непонятно. - Даааш,- пропела женщина своим грудным голосом,- да какая разница, на сколько?! Хотя тебе же сказали, что после операции - три недели и можно будет пробовать выходить на тренировки. Сейчас главное - успокоиться, дать зажить ноге. Не убегут от тебя твои медали. - Думаете?- девушка едва заметно улыбнулась.- От вас забавно слышать про медали, которые не убегут. Этери поудобнее усаживается на кровать Усачевой и неожиданно говорит: - Ты, Даш, только другим девочкам это не рассказывай, но я тебе большой секрет открою: к тридцати годам ни одна медаль, за которую вы сейчас, в твоем случае - буквально, рвете жилы, не будет иметь значения для реальной жизни. У каждой из вас будут совсем другие дела и другие заботы. И еще, и это тоже девочкам не говори, бывают гораздо страшнее ситуации, чем та, что с тобой случилась. И я не про травмы. - А про что?- Даша никогда раньше не видела Этери Георгиевну такой притихшей что ли. Женщина устало стащила сапоги с ног и поставила стопы на матрас, свернувшись вдвое от своего роста. - Бывают совершенно непоправимые вещи, которые гораздо страшнее и намного больнее, но не позволяют человеку с характером пропускать старты. - Как Женя с переломом каталась?- уточняет Усачева. - Нет, Дашенька, как Максим Леонидович чемпионат Европы выигрывал, когда его папу хоронили. Этери не рассказывает про себя. Это слишком пафосно, на ее взгляд, а история Транькова, видимо, всплыла, потому что они только что повздорили. - Он мог бы сняться,- размышляет Даша. - Мог бы,- соглашается Тутберидзе.- И его никто бы не осудил, наверное, но чемпионами Европы тогда стали бы немцы. В номер прокралась Женя и присела на вторую кровать. Значит время уходить. - Даш, доктор ночью будет заглядывать, не запирайтесь. Девушки кивнули. - Жень, как Вова? В темноте Женькина улыбка призрачная и неверная: - Перебесится. - Дай-то бог,- кивает Этери.- Даша, тебе что-нибудь нужно еще? - Этери Георгиевна, я пить хочу!- смущенно произносит ребенок.- С самого же утра ограничивала себя, думала старт. Тренер поднимается и, ступая ногами в носках по полу номера, идет к холодильнику, где стоит вода для спортсменов от организаторов. Стопы в шаге у нее чуть разворачиваются в сторону, как у многих людей, проводящих на коньках большую часть времени. Женщина ставит бутылку на тумбочку у Дашиной кровати, поднимает сапоги, скинутые с ног чуть не посреди комнаты, прощается: - Спокойной ночи, девочки. Отдыхайте, набирайтесь сил. Обувается уже за порогом, благо чистота в холлах япоснкой гостиницы такая, что можно было бы и в носках дойти. На втором сапоге ее кто-то аккуратно придерживает за локоть, помогая оставаться в равновесии. Поднимает глаза, рядом вездесущий Жулин. - Этери, хочешь спать спокойно?- задает непонятный вопрос мужчина. - Ты что и пришел мне снотворное предложить?- удивляется Тутберидзе. - Скорее помочь снять стресс,- усмехается Саша. - Жулин, ты о чем?- блондинка аж зависла с поднятой ногой, настолько не ожидала скабрезностей от Александра. - Телефон свой отдай,- Жулин протянул руку. - И ключ от квартиры, где деньги лежат!- фыркнула Этери.- Саш, ты совсем сдурел? - Этери, отдай, если хочешь уснуть!- надавил мужчина. - Да зачем?!- напряглись в ответ Тутберидзе. - Затем, что нечего тебе сегодня в интернете делать!- заявил коллега. - О!- блондинка усмехнулась.- Я опять тренер - убийца детей? - Отдай!- не отступал Жулин.- У тебя завтра еще произвольная в парах. Прочитаешь все "хорошее" после нее! И ведь он точно не отстанет, ясно как божий свет Этери. Она молча вынимает смартфон и кладет его в ладонь Александра. - Все? Успокоился?- ехидно интересуется у собеседника. - Вроде - все,- соглашается они и отпускает женщину к себе. Жулин, проводив блондинку взглядом, нажимает вызов с номера, который записан в звонках последним. - Получилось?- тут же прилетает вопрос без всяких предисловий. - Получилось,- подтверждает мужчина.- Но, Диш, ты мне должна! Твоя мать - упрямая женщина! - Хорошо, дядь Саш, выставите потом счет,- кивает девушка.- У нас только еще одна просьба. На экране показывается светлая голова Глеба: - Александр Вячеславович, планшет у нее тоже заберите! - Ребят, а вы не оборзели?!- возмущается Жулин, хотя сам уже идет к дверям номера Этери. - Дядь Саш, еще скажите ей, чтобы сразу выпила две таблетки, а не как обычно одну, а когда через час не подействует, еще одну!- отдает указания дочь. - Дишк, давай, я тебя удочерю!- смеется Александр.- Будешь и мне про таблетки напоминать. - А взяли бы меня тренировать, я бы и про ваши таблетки помнила,- съязвила Диана. - Вся-то ты в мать!- щелкнул изображение на экране по носу Жулин и отключил вызов. На короткий стук в дверь Этери открыла тут же, казалось, стояла и ждала. Удивленно воззрилась на мужчину. - Планшет тоже отдай!- с места стартанул Жулин. - Саш, да ты обалдел что ли?! Я кино хочу посмотреть!- возмутилась женщина. - Это не моя идея!- сдал Дишу с потрохами Александр.- Дочери своей завтра все выскажешь. - Ясно… Блондинка исчезла в глубине комнаты и вернулась планшетом. - Теперь все довольны?!- уточнила она. - Погоди,- поднял палец вверх собеседник,- еще была инструкция: прими сразу две таблетки, не жди, когда не подействует одна. - Ясно,- еще раз ответила Этери. - Могла бы по дружбе и мне прояснить,- буркнул Жулин. - Это она про обезболивающее,- отмахнулась Этери.- Я, когда наревусь, голова болит. Диша просит сразу две таблетки пить, не ждать как обычно, что подействует одна. Никогда не действует. Тутберидзе уже готова закрыть дверь, как чувствует, что ее загребают двумя руками за плечи и, вытягивая из номера, прижимают к себе: - Бедная ты девочка!- чуть покачивается вправо и влево, баюкая в объятиях Этери, Александр.- Оставили совсем одну и выгребай, как знаешь! Она, конечно, не расплачется, не нужно это, но как-то вся обмякает и приваливается головой на плечо покачивающегося Сашки. Закрывает глаза, чтобы медленно уплыть в этом ощущении плавного баюканья. Напротив распахивается было дверь и тут же аккуратно закрывается. - Слушай,- Макар Игнатов удивленно оборачивается к Саше Самарину, лежащему на своей постели.- Там за дверями Жулин и Тутберидзе обнимаются. К чему бы это? Сашка сладко зевает и отвечает: - К дождю, наверное,- потом чуть задумывается,- ну, или к чистой произвольной.