all mine

— Какой хороший мальчик, Бинни. Ты такой миленький, готовый на всё для мамочки, — счастливо вздыхает Минхо, смотря на мужчину перед собой. Он гладит младшего по волосам, а тот смотрит в ответ через мешающуюся челку. Чанбин слабо хнычет и приподнимается в коленно-локтевую, натягивая веревки, его запястья и лодыжки привязаны к четырем углам кровати. Он пытается дотянуться рукой до Минхо, отчаянно нуждаясь в малейшем контакте, но Минхо держится вне досягаемости, лишь слегка касаясь волос Чанбина рукой. — Мамочка, — Чанбин жалобно заскулил с кольцом во рту, но Минхо лишь фыркнул, крепче сжимая волосы Чанбина, чтобы на мгновение потянуть за пряди, прежде чем снова ослабить хватку. — Тише, зайчонок, — Минхо с усмешкой перевел взгляд с лица на изгиб спины и оттопыренную задницу. — Мамочка? — Минхо поднял глаза на звук зовущего его голоса. Чан стоял на коленях в изножье кровати позади Чанбина, крепко вцепившись руками в простыни, и наблюдал за Минхо. Ранее ему дали задание вылизать младшего, но Чан явно выглядел растерянным, прикусив нижнюю губу. — Я не сказал тебе остановиться, щеночек, — тихо напомнил Минхо, заметив, что Чанбин начинает извиваться в своих оковах, желая вернуть рот Чана. — Я знаю… — Чан издал плаксивый звук с зажатой между зубами губой и выпрямился под тяжелым взглядом Минхо. Чан понимал, что переходит границы. Но вместо того, чтобы поправить его, Минхо, приподняв бровь, с любопытством ожидал, когда этот момент храбрости закончится. — Мамочка, можно я… Бинни сейчас так хорошо растянут. Может быть, я мог бы взять его сегодня? Пожалуйста? — тихо спросил он с явной неуверенностью. Минхо одинаково любил обоих своих парней, но в то же время его одолевало чувство собственничества. До Минхо у этих двоих были отношения только между собой — факт, о котором Минхо не любил часто вспоминать, ревность царапала изнутри. Когда Минхо влился в эти отношения, он быстро установил новую динамику, которая заставила их всех чувствовать себя защищенными и уверенными друг в друге, но это далось им нелегко. Чанбин периодически забывался и разговаривал с Минхо без должного уважения, за что часто оказывался связанным с кляпом во рту. Прямо как сегодня. Чан же признавал Минхо своим доминантом, но в то же время ему было сложно воспринимать тот факт, что Минхо был доминирующим и для Чанбина, что Минхо контролирует их обоих. — Щеночек, ты ведь знаешь, что мамочка не любит делиться, — губы растянулись в ухмылке. Он не любит делиться, только если это не была его идея, но он намеренно воздержался от комментария, наблюдая, как Чан скулит от разочарования. — Минхо… — Чан раздраженно хмыкнул, от чего обе брови танцора поползли вверх. — Бин принадлежит мне ровно настолько же, насколько принадлежит тебе. Я хочу его сегодня. — Потребовалось некоторое время, чтобы старший, наконец, заговорил, неуверенный в себе, из-за того, что спорит со своим домом. Руки Чана скользнули вниз, чтобы схватить Чанбина за ягодицы, раздвинув половинки, тем самым вырвая громкий стон у младшего, который сильнее прогнул спину от прикосновения. Несколько мгновений Минхо шокировано смотрел на Чана. Чан обычно вел себя очень хорошо — он редко бунтовал или шёл наперекор слову Минхо. То, что он хватался за Чанбина и качал права, исходило из неумолимого желания, и, несмотря на то, что Минхо хотел отказать ему чисто из принципа, было бы глупо лишать своего парня того, чего он так сильно хотел. — Хорошо, — уныло сказал Минхо, опускаясь на колени прямо перед Чанбином и склоняясь над его телом. Чанбин громко заскулил, и брови Чана удивленно поднялись, они оба не ожидали, что Минхо так легко согласится. — Хорошо? — эхом отозвался Чан, от нетерпения сильнее сжимая младшего. Это было слишком легко. А с Минхо не бывает легко. Никогда. — Да, можешь взять его, — Минхо кивнул и, потянувшись над телом Чанбина, схватил старшего за кожаный ошейник. — Конечно ты можешь овладеть им, раз уж тебе взбрело это в голову. Но я владею тобой, Чан. Так кто действительно владеет Бинни, м? — ухмылка не сходила с губ. Он поддел металлическую пряжку на ошейнике Чана. — Мамочка, — Чанбин ответил за Чана, хорошо запомнив гравировку на обоих их ошейниках. У Чанбина на шее был такой же, и они оба были помечены как собственность Минхо. — Молодец, зайчонок, — Минхо улыбнулся мужчине под ним, снова гладя его по волосам, и почувствовал, как Чанбин ластится к нему, благодарно вздыхая. — Твоя очередь, Чанни, — ухмыльнулся Минхо, снова встретившись взглядом со старшими слегка склонив голову. — Кому вы оба принадлежите? — Мамочке. Мы твои, — голос Чана немного дрогнул, он отвел глаза от пристального взгляда своего дома, услышав, как Минхо снова тихо усмехается. — Хороший мальчик, — после похвалы он потянул за ошейник, заставляя Чана придвинуться ближе между разведенных ног. Чанбин снова заскулил, выгибая спину и покачивая задницей, когда почувствовал, что матрас позади него прогибается под весом Чана. — Ты можешь трахнуть моего зайчонка, только потому что я позволил тебе это, а не потому что ты имеешь на это право. Понял меня? — Чан прикрыл глаза и издал низкий стон, когда его поставили на место с помощью одних только слов. — Да, мамочка. Спасибо, мамочка, — Чан снова застонал, наклонившись вперед, чтобы поцеловать Минхо, но младший с усмешкой отодвинулся. Глаза Чана удивленно распахнулись, когда Минхо выпустил из рук его ошейник и залепил пощёчину. — Это за то что назвал меня по имени. Знай свое место, глупый пес, — слова Минхо были пропитаны желчью, но прикосновения смягчились. Он нежно провел пальцами по следу от пощёчины. Чан захныкал и нетерпеливо кивнул, уткнувшись носом в его руку. — Прости меня, мамочка, — Чан тихо заскулил и сильнее впился пальцами в мягкую кожу Чанбина, вырвав у последнего стон. Минхо усмехнулся и снова погладил Чанбина по волосам, прежде чем убрать руки от своих сабов и соскользнуть с кровати. — Если тебе так жаль, то лучше хорошенько позаботься о Бинни, ладно? — он с улыбкой подошел к изножью кровати и встал позади Чана, положив руку на спину старшего. Он видел, как Чанбин напрягается, стоя на локтях, и изо всех сил старается посмотреть на них через плечо. Его анус нетерпеливо сжимается, ища прикосновений. — Он такой отчаянный маленький зайчонок, — Минхо не смог сдержать умиления. — Вот так, мамочка позаботится о вас обоих. Минхо устроился рядом с сидящим на коленях Чаном, захватив смазку. Щедро распределив ее на обе руки, одной он потянулся к дырочке Чанбина, а другой стал поглаживать член Чана. Оба застонали в унисон от прикосновений. Минхо нравилось заставлять своих сабов вот так извиваться, отчаянно нуждаться в его прикосновениях и ласке, жаждать всего того, что он мог бы им дать. Чан вцепился в бедра Чанбина, а Чанбин сжал в кулаках простыни, оба пытались сохранить самообладание, пока, в конце концов, не потеряли контроль. Им пришлось ждать разрешения, ведь было бы только хуже, если бы они зашли слишком далеко. — Мамочка, пожалуйста! — внезапно воскликнул Чанбин, опустив бедра и упершись ими в матрас под собой. — Мамочка, мне нужно больше, пожалуйста… Хочу щеночка! — он захныкал, из-за кольца во рту его возгласы были едва различимы, что заставило Чана громко застонать в ответ и упереться бедрами в руку Минхо. — Давай, малыш. Дай моему зайчонку то чего он хочет, — Минхо с ухмылкой шлёпнул младшего, оставляя блестящий след от смазки на одной из половинок. Чану не нужно было повторять дважды. Он громко зарычал и направил свой член внутрь младшего. Первое время Минхо просто наблюдал за ними, улыбаясь, когда Чан сотрясал тело Чанбина своей силой, посмеиваясь над глухими мольбами Чанбина о большем. Наблюдение перестало забавлять его слишком быстро. Через некоторое время Минхо снова почувствовал, как в животе нарастает ревность, и становится сильнее с каждым громким шлепком по коже и стоном удовольствия. Он любил своих парней, любил, когда они были вместе, но Минхо ненавидел саму мысль о том, что они когда-нибудь смогут быть без него. Если они не втроём, это выводило из себя. Выпрямившись, он вернулся за спину Чана и рукой притянул того за горло. Чан тяжело сглотнул, но продолжил ритмично двигать бедрами. Он откинул голову назад, предоставив Минхо больше места, чтобы тот мог держаться за него. В ответ на это он получил счастливое мурчание. Минхо стал покрывать легкими поцелуями его шею. В это время Чанбин снова попытался взглянуть на них через плечо. Оба его мальчика были такими красивыми, что Минхо было трудно держать руки при себе. И хотя схватить задницу Чанбина было особенно заманчиво, у Минхо были гораздо более интересные планы. Он отстранился и снова потянулся за смазкой. Чанбин издал удивленный вздох при звуке открывающейся бутылки, но вскоре его заглушил громкий стон Чана. Минхо хмыкнул и продолжил доставлять Чану удовольствие, слегка проникая пальцами в старшего. — Мамочка, — раздраженный стон Чана был прерван, Минхо схватил его за подбородок, чтобы заткнуть поцелуем. Его бедра сбились с заданного ритма, когда Минхо прикусил нижнюю губу. — Разве я сказал, что ты можешь остановиться, щеночек? Двигайся, только послушные псы получают угощение. — Минхо практически мурчал, заставляя Чана сильнее откинуть голову для лучшего доступа к губам. Он сильно прикусывал губы мужчины, заставляя того скулить. — Прости, мамочка, — после быстрого извинения Чан снова начал толкаться, вырвав крик у Чанбина под собой. В течение нескольких мгновений Минхо держал палец неподвижно, позволяя Чану самому насаживаться и постепенно растягиваться с каждым толчком. Когда Минхо добавил второй палец, Чан замедлился и практически лег на Чанбина, хватаясь за его бока. Младший издал удивлённый стон, почувствовав вес навалившегося тела. — Мамочка, что такое… Что происходит… О, черт… — воздух выбило из лёгких, когда толчки Чана начали проникать глубже из-за этого нового положения. Теперь член попадал прямо по простате. Минхо только усмехнулся, наблюдая, как его сабы начинают терять себя, как только он присоединился к ним. При том, что он едва начал, и только собирался показать весь свой авторитет. — Всё хорошо, Бинни. Просто стой крепко для нас, хорошо? Чанни это действительно нужно, он ведь тоже хочет быть хорошим мальчиком, — Минхо развел пальцы на манер ножниц, вырывая громкие всхлипы из Чана. Нежно успокаивая его, Минхо оставил поцелуй на лопатке и добавил третий палец. Когда Чан содрогнулся от очередного стона, Чанбин тоже присоединился к нему, заставив Минхо рассмеяться. — Умоляйте меня. Я не дам вам желаемого, пока не услышу мольбы. От вас обоих. — Наконец настало время ультиматума. Он толкнулся глубже тремя пальцами, слыша, как старший скулит от сильного удовольствия. Чан едва мог думать, не говоря уже о том, чтобы умолять. Так что Чанбин должен был попытаться за них обоих, при этом борясь с кольцом во рту. — Мамочка, ты нам нужна. Пожалуйста! Пожалуйста, возьми щеночка. Трахни нас обоих! Пожалуйста, мамочка! — преодолевая сопротивление оков, Чанбин постарался извернуться всем телом, наконец заглядывая Минхо в глаза. Бедра Чана моментально остановились, так как он пытался сосредоточиться на словах младшего и тоже оглянулся на Минхо. — Мы оба правда нуждаемся в тебе. Пожалуйста, мамочка. Ты так чертовски нужен мне… — Чан захныкал, когда снова наклонился для поцелуя, и на этот раз Минхо не отстранился. Наконец он поцеловал Чана, мягко вздохнув, когда поднес пальцы к своему члену, быстро распределяя остатки смазки. — Тогда тебе лучше снова начать двигаться, — пробормотал он в губы старшего и начал осторожно вводить свой член, не сдерживая стонов. Чан заскулил в поцелуй, когда Минхо вошел в него, но он знал, что лучше не спорить. Содрогнувшись, Чан снова начал двигать бедрами, медленно и глубоко входя в Чанбина вместо прежнего быстрого темпа. Как только старший начал двигать бедрами, Минхо застонал, чувствуя сопротивление мягких стенок вокруг. Чан был идеально зажат между ними, все трое издавали громкие звуки удовольствия, после того как они приспособились к участию Минхо. Некоторое время они двигались в медленном темпе, Чан старался не сжиматься, а Чанбин сдерживался, чтобы не кончить слишком рано. Когда скольжение члена стало немного легче, Минхо начал подавать бедрами вперед, встречаясь с бедрами Чана, когда тот толкался назад. Чан всхлипнул, отрываясь от поцелуя, и прижался к спине Чанбина, привыкая к новым ощущениям. Вместо того чтобы дать передышку, Минхо начал толкаться более агрессивно, двигая бедрами вперед до тех пор, пока у Чана уже почти не осталось возможности двигаться самому. Чан растекся по спине Чанбина, его член глубоко вошел в младшего, оба их тела содрогнулись, когда толчки Минхо стали более мощными. — Мамочка! Так хорошо, мамочка! — Чанбин практически кричал, насколько позволяло кольцо, вцепившись в матрас. Минхо решил что тому не стоит страдать в одиночестве. Потянувшись вперед, Минхо погрузил пальцы в вынужденно раскрытый рот Чанбина, застонав при ощущении скопившейся слюны. — А кто это у нас слюнки пускает, зайчонок? Никто не трахает тебя так, как мамочка, не так ли? — Минхо со стоном протолкнул пальцы глубже в рот младшего, пока Чанбин не подавился ими, выпуская поток слюны — Умничка! Ты такой молодец, — похвалил Минхо, убирая пальцы и просовывая их под бедра младшего. При первом прикосновении к его члену Чанбин сильно вздрогнул, напряженный и чувствительный оттого, что все это время до этого оставался нетронутым. Чан застонал, на мгновение подавшись бедрами вперед, прежде чем снова остановиться, захныкав, когда Чанбин начал вращать бедрами. Минхо мысленно улыбнулся, наблюдая, как его младший, поддавшись новым ощущениям, начал быстро толкаться во влажную ладонь, пытаясь добиться как можно большего трения. — Спасибо, мамочка! Ты лучше всех, мамочка! — Чанбин прерывисто стонал и хныкал в промежутках между более поспешными «спасибо», сжимаясь на толстом члене Чана и толкаясь в кулак Минхо. — Мамочка — самая лучшая. Никто не может быть лучше мамочки, — согласился Чан с низким стоном, когда его бедра снова начали двигаться, с небольшой амплитудой. Минхо же за это время не прекращал своих собственных толчков, наблюдая, как Чанбин и Чан приспособились к его ритму вместо того, чтобы бороться с ним. Все они двигались в устойчивом темпе, встречаясь бедрами друг с другом. Грудь наполнилась гордостью, Минхо свободной рукой потянул Чана за ошейник сзади, туго натягивая кожаную ленту. Это было именно то, что ему нужно, чтобы убедиться в своем статусе в этих отношениях, чтобы оба его парня были в его руках, стонали его имя в отчаянии. Они нуждались в нем, и он искренне верил в это, так же как и понимал, что ему нужна их любовь, чтобы чувствовать себя полноценным. — Мамочка, я близко, — предупредил Чанбин, и обычно Минхо отстранялся и требовал, чтобы младший ждал пока мамочка не догонит его. Но не в этот раз. Минхо только ускорил движения руки на члене, отчего младший громко заскулил. — М-мамочка! Можно я тоже кончу? Пожалуйста, мамочка! — Чан захныкал, его толчки стали более нетерпеливыми и сбивчивыми, сигнализируя о приближающемся оргазме. Минхо гордо улыбнулся, почувствовав, как его сабы начинают терять себя, и крепче сжал их обоих. — Можете кончить, малыши. Кончите для мамочки. Но не забудьте сказать спасибо, — Минхо постоянно напоминал им об этом, перед разрядкой. Их удовольствие принадлежало ему, они достигали оргазма только потому что он позволял им это, и он никогда не позволял им забывать об этом. Минхо едва успел произнести эти слова, когда Чанбин громко закричал, натягивая веревки. — Спасибо, мамочка… твою мать, спасибо! — Чанбин плакал, уткнувшись лицом в матрас, отчего его крики стали приглушенными. Минхо застонал, почувствовав, сперму младшего на своей ладони, она капала сквозь пальцы на кровать под ними. — Молодец, зайчонок, — Минхо со стоном убрал руку, не доводя до сверхстимуляции, учитывая тот факт, что Чан продолжал вбиваться в младшего. Вместо этого Минхо поднес испачканную руку ко рту Чана, дергая того за воротник, чтобы тот раскрыл рот. — Ты так сильно хотел зайчонка, милый. Вот, попробуй его, — судя по звукам, которые издавал Чан, он был близко к краю. — С-спасибо, мамочка… Большое спасибо… — он с счастливым вздохом прижался ртом к ладони, слизывая сперму Чанбина. Вкус спермы на губах и громкие всхлипы под ним, заставляли раз за разом подаваться бедрами вперед, но он больше не мог держаться. Чан в последний раз глубоко толкнулся в младшего, бедра замерли. Он кончил глубоко внутрь с напряженным стоном. Минхо успокаивающе гудел и целовал плечи Чана, когда тот испытывал оргазм, сжимаясь на члене Минхо, который все еще двигал бедрами в размеренном темпе. Внезапно, силы покинули Чанбина и он уронил собственный вес, заставляя остальных двоих потерять опору. Минхо с рыком отпрянул назад, перед глазами вырисовывалась интересная картина. Чан полностью разлегся на Чанбине, его член всё еще оставался внутри. — Бедные мои мальчики. Чувствуете слабость, после того как мамочка трахнула вас, да? — Минхо усмехнулся, его бойфренды в полуобморочном состоянии, сплелись в клубок из конечностей и пытаются отдышаться. Стоя на коленях, Минхо накрыл их обоих своим телом и взялся за ошейники, чтобы осторожно потянуть за них, привлекая внимание. — Посмотрите на меня. Позвольте мамочке показать, как сильно она вас любит. — Он тихо застонал, пытаясь убрать руки, но Чан внезапно остановил его. — Нет! Нет, мамочка, пожалуйста! — Руки Чана накрыли руки Минхо, чтобы удержать их на ошейниках. Развеселившись, Минхо крепче вцепился в кожу, наблюдая, как одна из рук Чана опускается к его члену. — Можно мне? — Это не честно! Я тоже хочу потрогать мамочку! — Чанбин заскулил, натягивая веревки на запястьях, отчаянно желая присоединиться к Чану и доставить удовольствие Минхо. — Не в этот раз, Бинни. Веди себя хорошо и в следующий раз мне не придется тебя связывать, договорились? — после чего кивнув Чану в знак согласия. Улыбаясь, старший использовал обе руки, чтобы начать умело ласкать Минхо по всей длине, постепенно набирая скорость. Минхо не сводил взгляда со своих подопечных, наблюдая, как они оба смотрят на него с таким голодом, с такой любовью, с таким желанием увидеть, как их мамочка испытывает такое же удовольствие, которое он доставил им ранее. — Пожалуйста, кончи, мамочка? — прошептал Чан, слегка покачивая бедрами, его член постепенно становился мягким, пока он оставался глубоко внутри Чанбина. Этого было достаточно, чтобы вырвать у младшего еще один стон, он красиво выгнул спину и напрягся, натягивая веревки. С громким стоном Минхо наконец кончил, потянув обоих за ошейники, его сперма окропила их потную кожу. Однако ни один из сабов не возражал, мягкое «спасибо» и признание в любви сорвались с их губ, когда Минхо закончил. Как только они все насытились, Чан со стоном вышел из Чанбина, и все они посмотрели на беспорядок, который устроили. Чан был слишком слаб, чтобы что-то делать, поэтому он в изнеможении лег на спину, слизывая сперму Минхо со своих рук. Минхо переключил свое внимание на то, чтобы отвязать Чанбина от кровати. Уложив Чанбина на спину, Минхо поцеловал его нежную кожу в том месте, где веревка оставила отметины, прежде чем опуститься между ног Чанбина. Его младший бойфренд хорошо перенес наказание и заслужил за это хотя бы небольшую награду. Улыбнувшись самому себе, Минхо улегся на живот, счастливо высасывая сперму Чана из дырочки Чанбина. Он больше не чувствовал себя обделённым, не тогда, когда Чан и Чанбин с такой любовью смотрели на него сверху вниз, нежно проводя по волосам, наблюдая за процессом.