Лестницы

Прозрачный камень красиво переливается в золотой оправе, ловит солнечные лучи, отражаясь в зеркале. Рука, которую украшает кольцо, придерживает длинное белоснежное платье. Тине почему-то не нравится. И дело не в кольце, не в платье и даже не в ней. Дело в том, как круто она собирается изменить свою жизнь. И, возможно, в том, что за спиной у неё стоит не тот, кого она хотела бы видеть. А может, только из вредности. Ахиллес задумчиво рассматривает её отражение, проверяет каждую деталь на платье. Наверное, она должна делать это сама, но ей совершенно все равно, в каком платье она будет выходить замуж. Ей было бы все равно, даже если бы она никогда не вышла замуж, но Ахиллес сделал ей предложение, а она не нашла причин, чтобы отказаться. Он один, она одна. Наверное, так и должны поступать одинокие люди — держаться друг друга. Даже если держаться хотелось бы за кого-то другого. — Как тебе? Нравится? — спрашивает Ахиллес, ловя её взгляд в отражении. — Да, очень милое, — почти равнодушно отвечает Тина, пытаясь выдавить из себя улыбку. Но Толливер, кажется, не замечает её настроение, удовлетворённо кивая. — Осталось подобрать туфли. Справишься с этим сама? Мне нужно бежать на работу. — Конечно, — кивает она, чувствуя мимолетный укол совести из-за того, что так радуется возможности побыть одной. Но она этого не показывает, а Ахиллес сильно не присматривается. Он подходит ближе, быстро целует её и уходит, расплатившись за платье. Тина выдыхает и садится на стул возле зеркала. Меньше всего ей сейчас хочется выбирать туфли. Если бы рядом была Куини, она бы обязательно разогнала её тоску, помогла бы со всем справиться, дала бы совет. Но Куини рядом нет и больше никогда не будет. Даже её образ, к ужасу Тины, стал стираться из памяти. Время делало свое дело — нет, не лечило, а всего лишь сглаживало углы. Тине все ещё больно, даже спустя десять лет, но уже не так сильно, не так остро. Боль стала тупой, постоянной, привычной. Но Тине все ещё иногда казалось, что её сестра вот-вот появится у неё за спиной. Но Куини погибла, как и её прошлая жизнь. Возможно, они растворились в разное время. Но растворились. Куини — десять лет назад, закрывая Якоба от смертельного проклятия. И закрыла ведь. Но все равно не спасла, потому что за одним проклятием легко можно выпустить второе. Её прошлая жизнь прервалась чуть позже — около трех лет назад. Удивительное дело, война закончилась, а легче ей не стало. Может быть, из-за того, что никого из её близких больше не было рядом. И смысл победы как-то потерялся по пути к этой самой победе. Дамблдор говорил, что нужно жить дальше, несмотря ни на что. Тина не понимала, как он может оставаться таким сильным после всего, через что они прошли. Она так больше не могла, превратившись в тень самой себя. А вернуть её прежнюю было совсем некому. Тина сделала огромное усилие, чтобы встать со стула. Она взяла с полки первые попавшиеся туфли подходящего размера и передала их продавцу. Улыбчивый пожилой мужчина тут же принялся аккуратно их упаковывать вместе с платьем, попутно поздравляя её с предстоящей свадьбой. — Людям сейчас нужны праздники, — невзначай обронил он. — Слишком долго их не было. Ахиллес говорил так же, планируя их свадьбу. А Тине это было не нужно. Временами ей становилось совестно, что она так равнодушна к собственной жизни, но это быстро проходило. Однако рядом с такими людьми, как этот старичок, совесть снова просыпалась. Этот человек видел не одну войну на своём веку, возможно, он пережил даже больше утрат, чем она. Но он все равно продолжал сохранять боевой дух и раз за разом отстраивать свой бизнес. Тине сил никак не хватало. И, может быть, не хватало ей не только сил. Желания держаться на плаву у неё тоже не было, а без этого с места не сдвинешься. Доставая кошелёк, чтобы расплатиться за туфли, она случайно выронила из кармана какой-то листок. Наклонившись, чтобы его поднять, она так и застыла. С бумаги на неё смотрел её собственный портрет, сделанный знакомой рукой. Ньют тогда даже не заметил, когда она забрала его со стола в чемодане. У него таких было ещё много, а ей хоть какая-то память. Она словно чувствовала, что совсем скоро у неё от него ничего не останется, кроме воспоминаний и чувств. Ньют был тем самым человеком, с которым прервалась и её жизнь. Ньют был последним дорогим для неё человеком, смерть которого она смогла перенести разве что физически, но никак не морально. Ньют просил её, чтобы в случае его смерти она не смела долго убиваться по нему и начала устраивать свою жизнь, пусть и без него. Они никогда не говорили об этом, но Тина знала, видела по его глазам, что Ньют предложил бы ей стать его женой сразу после окончания войны. А она бы согласилась. Но он не дожил до этого всего какого-то дня. Всего один день, после которого все могло стать лучше, убил их обоих руками Грин-де-Вальда. Тина пыталась выполнить его просьбу. Пыталась устроить свою жизнь. Вернулась в Нью-Йорк, вернулась в МАКУСА, спустя столько лет снова встретила Ахиллеса, который тоже до сих пор не обзавёлся семьёй. Кажется, ему от этого даже неловко как-то было. У некоторых его коллег-одногодок уже есть внуки, а у него даже детей нет, как и жены. Возможно, Тина была для него неплохим вариантом. Они оба положили свою жизнь на войну, оба остались ни с чем и оба пытались жить дальше. Тина иногда думала, что она искренне нравится Ахиллесу. Может быть, хоть кто-то из них станет действительно счастливым. Но у Тины нет времени думать об этом сейчас. Она спрятала рисунок, расплатилась за покупки и вышла на улицу, где начинал накрапывать дождь. В своей прошлой жизни, той, что была так давно, она любила гулять под дождём. С Куини в детстве, с Ньютом потом. Но та жить закончилась, и теперь перед Тиной лежал новый путь. Путь, который она проходила только для того, чтобы сохранить память о тех, кого больше нет, но кто навсегда останется в её сердце.