Hateful

Они возненавидели друг друга, кажется, ещё с того дня, как Эрен жёстко отшил Микасу с приглашением на бал в средней школе. Тогда её старший брат захотел разобраться с наглецом по-мужски, а их общение вне светских мероприятий в итоге началось с: «И этот педиковатый коротышка собрался меня учить общению с девушками?» За это Йегер тогда получил знатно и провалялся дома два дня, ведь говорить подобное старшему на пять лет Аккерману было опрометчиво. Но двенадцатилетнему мальчишке уже который год твердили о коварстве и опасности этой семейки, потому он даже не пытался найти с ними общий язык — это Микаса, несмотря на уговоры дяди, продолжала попытки завести дружбу с Йегером. Их семьи возненавидели друг друга, кажется, ещё с полвека назад — в семидесятые, когда прадед Аккермана кинул своего партнёра по бизнесу — прадеда Йегера — во время энергетического кризиса. Йегер тогда не растерялся и создал свою отдельную компанию, которая с тех пор конкурирует с Аккерманами во всём, даже в глупых мелочах: кто лучше устроит свадьбу для своих детей, кто купит себе тот мелкий местный айти-стартап, кто купит освободившуюся квартиру в шикарном доме, кто устроит лучший приём в честь открытия нового предприятия. Аккерманы ходили на приёмы Йегеров даже чаще их партнёров Арлертов, в обратную сторону это тоже работало. В итоге весь вечер Гриша и Кенни обменивались колкостями, Карла и Кушель красовались друг перед другом нарядами, и только старший сын Йегеров — Зик — оставался в стороне от всех этих междоусобиц, предпочитая заводить себе новые знакомства, а не усугублять старые. Всё детство Эрен соперничал с Микасой, которая, по правде говоря, всегда ему поддавалась, а повзрослев выбрал рыбку покрупнее — её старшего брата Леви. Просто девушка с годами стала пацифисткой и вообще ушла в своё дело — стала дизайнером, а вот Леви с детства готовили приемником для его дяди. Когда парень закончил Стэнфорд, ему тут же отдали несколько дочерних предприятий «Ackerman and CO», которые Леви успешно вёл годами. Эрен не отставал и в свои двадцать пять так же владел несколькими компаниями «Jeager`s enterprise», которые выводил в топовые рейтинги по прибыли. Дела шли хорошо у обоих, но, как и пятьдесят лет назад, семьи делили один рынок и конкурировали между собой. Гриша и Кенни сражались на основной арене, в то время как Эрен и Леви устраивали свои небольшие битвы, соревнуясь за цены акций и тендеры. Кабинет Аккермана младшего находился на верхнем этаже тридцатиэтажного небоскрёба, полностью построенного под офисы его семьи. Здание имело в себе всё необходимое: отель, спа, несколько ресторанов, сотни рабочих кабинетов разных дочерних предприятий и кабинеты глав семейства на последнем этаже. Эти кабинеты были оборудованы высшей степенью охраны…которую Эрен всегда без проблем проходил. Пробраться в минималистично, но стильно обставленный кабинет Леви он умел всегда и охотно заходил в гости к своему кровному врагу. — Опять ты допоздна сидишь? — Ехидно спрашивает Йегер, появляясь в дверном проёме. — О, неужто поменял гостевое кресло? Это выглядит гораздо лучше. Эрен, кажется, помнит кабинет мужчины даже лучше него самого, ведь новое кресло действительно привезли два дня назад. Теперь перед письменным столом из красного дерева стояло обитое коричневой кожей кресло, похожее на такой же кожаный стул Аккермана. Только у него он был с колёсиками. — Чего тебе? Вали к чёрту, — бросает Леви, кажется, совсем безэмоционально. Но на самом деле, стоит перед глазами появиться этому дрянному мальчишке, кровь сразу начинает бурлить. Нужно ещё потрудиться, чтобы ненавидеть кого-то так сильно, как Аккерман ненавидит это чудовище. Что малолетний хам тогда, что лицемерный взрослый ублюдок сейчас бесят Леви в равной степени. Столько подлостей за свой недолгий опыт работы ему ещё никто не делал. Утечки данных, слив информации прессе, покупка желанных мужчиной компаний — это даже не половина списка всех уловок Эрена на пути к лидерству в их гонке. Но Аккерман тоже не так прост и умеет за себя постоять. — Какой ты злой сразу. Просто хотел узнать, как обстоят твои дела, — хихикает Йегер, так и оставаясь в двери, прислонившись спиной к косяку. — Злорадствовать не над чем — акции моей компании полетели вверх, как самолёт, на котором ты год назад чуть не разбился, — бьёт первым Леви. Взаимные колкости составляли большую часть их общения, а в этом виде спорта Аккерману равных не было. — Но не разбился же. Как бы ты тут тогда был без главного генератора прогресса? — Уголки губ Эрена ползут вверх от напоминания самому себе простой истины: Леви никогда не избавится от него. Он может пугать, подговаривая его пилота на странные финты, может угрожать, похищая его новую девушку, но серьёзно навредить Аккерман просто не способен, по крайней мере, этот. Методы Кенни сильно отличаются. — Йегер, у меня департамент инноваций занимает два этажа. Как-то бы справился, — хмыкает Леви. — А у меня три. — Самодовольно усмехнувшись, парень стреляет взглядом в оппонента, чтобы окончательно задавить его, но Аккерман не из тех, кто позволит себе проиграть в словесных баталиях. — Вот поэтому моя компания в этом году выше по прибыли — у тебя слишком много лишних расходов. Вдумываясь в услышанное, Йегер на секунду хмурится, но затем вновь расплывается в усмешке и наконец входит в кабинет, падая в новое кресло прямо напротив «начальника». — Оно удобнее предыдущего, — бубнит Эрен, усаживаясь поудобнее. — Признай, Леви, будь у нас хоть по десять этажей на инновации, друг без друга мы бы застряли на одном месте. Наша борьба двигает вперёд обе компании, — говорит он уже серьёзнее и без лишних усмешек. Аккерман поджимает губу, не зная, что ответить. Эрен прав — их противостояние действительно является основным двигателем прогресса, но признать правоту Йегера для него так же недопустимо, как купить подделку гуччи. — Пока что вперёд двигается только моя, — поддевает парня Леви, деловито складывая руки на груди. — Это ненадолго. Мои акции на следующей неделе тоже должны выстрелить. — С этими словами на лице Эрена появляется интригующая ухмылка, но Аккерман старается показать, что не впечатлён, и лишь закатывает глаза. — Неужто готовишь новый запуск? — Спрашивает Леви с наигранным отчуждением. На самом-то деле ему действительно интересно узнать, что готовит конкурент. — Новый срач в твиттере, — дразнящей интонацией отвечает парень, явно пародируя кое-кого… — Мой успех ты точно не повторишь, — фыркает Аккерман, ведь сразу догадывается, о ком идёт речь. — Думаешь, Найла будет тяжело спровоцировать на ещё одни дебаты? Кстати, а ты вообще сам с ним спорил? — Вновь пытается поддеть мужчину Эрен. — Конечно. А огромному отделу пиарщиков я плачу чисто по доброте душевной, — саркастично отвечает Леви. — Так и знал. В твоих ответах прям читался излишний интеллект и познания. А когда заметил отсутствие мата и сарказма, я сразу понял, что тут что-то не так, — продолжает посмеиваться Йегер, но мужчина игнорирует его и отвечает как всегда холодно: — Ты умеешь читать? На секунду они затихают — взаимные колкости кончаются, и начинает происходить уже немного другой, однако не менее свойственный этим двоим процесс. Они смотрят друг на друга, ожидая, пока кто-то начнёт второй раунд дебатов. Вернее, Эрен пытается сделать вид, что смотрит на ночной город в панорамных окнах за спиной Аккермана, а тот, в свою очередь, притворяется, будто читает какой-то документ, лежащий на столе вверх ногами. — Так что там у тебя на следующей неделе? — Решает вновь завести разговор Леви, выбирая интересующую его тему. — Ну-ну, Леви, мы же не партнёры, чтобы я тебе всё рассказывал — меня посадят за инсайдерскую торговлю, — смеётся Йегер, подпирая голову рукой, чтобы изобразить лёгкую скуку. — Ты же знаешь — я сделаю для этого всё, — удовлетворённо кивает мужчина, словно только что представил главного врага за решёткой. — Что ж, в таком случае спасибо за наводку — завтра куплю себе немного твоих акций. Чтобы потом был лишний миллион для твоего пилота. Ранее глупо посмеивающийся Эрен наконец начинает реагировать так, как нужно Аккерману. Воздух в кабинете накаляется, огни в окнах затухают, а Йегер поднимается с места и подходит к мужчине, усаживаясь на край его стола в непозволительной близости. Они смотрят друг другу в глаза пристально, словно ожидая, пока кто-то сдастся и сделает шаг навстречу, но более упёртых баранов вы в жизни не найдёте. Леви чувствует, что его сердце начинает предательски колотиться от сверлящего взгляда изумрудных глаз, а кожаный стул становится влажным от пота. Кажется, они даже не дышат. И пока Йегер упивается моментом, возможностью видеть Аккермана таким растерянным, сам мужчина молится, чтобы мальчишка не подходил ближе. Иначе что-то будет… — Знаешь, — вдруг начинает Эрен, и сердце Леви уже уходит в пятки. — У меня есть мечта, — задумчиво продолжает парень. — Вернее, не мечта — цель. Когда-то я куплю контрольный пакет твоих акций. Аккерман приоткрывает рот, чтобы возразить, но Йегер бьёт своими словами раньше, чем Леви что-то соображает. — И тогда я завладею тобой. Уже завладел Всё замирает. Тишина давит на виски, заставляя вслушиваться в каждый шорох, лишь бы просто не чувствовать себя в вакууме. Аккерман непроизвольно царапает кожу своего стула от страха, а между тем и нетерпения. Он знает, что будет дальше — это происходит каждый раз, когда они заходят друг к другу в кабинет, чтобы «узнать как дела». Он хочет того, что будет дальше — это нужно не только чувствительному телу, но и горящей в земном аду душе. И даже миллионы долларов не способны помочь очиститься от повседневной грязи, лишь злейший враг, готовый придушить тебя в любой удобный момент. Придуши — Мне нужно взять документы, — озвучивает Аккерман слегка подрагивающим голосом и встаёт со стула. Он знает, что идёт не за документами, потому даже не ускоряет шаг — земля всё равно плывёт под ногами. Кажется, будто он уже обошёл дважды всю комнату, но на самом деле успел сделать лишь два шага, пока не был пойман в ловушку. Справа рука мальчишки, слева рука мальчишки, сзади твёрдый стол, а спереди он — грёбанный суккуб с приоткрытым ртом и не менее растерянным видом. Если Леви признается, что посчитал его сексуальным ещё с той самой первой встречи за школой, это будет считаться педофилией? Мальчишка предвещал стать грёбанным аполлоном ещё тогда — шикарные каштановые волосы, острые черты лица, гладкая смуглая кожа и, боги, эти зелёные глаза, как два драгоценных камня блестящие на солнце. Аккерман носил золотые браслеты, инкрустированные бриллиантами, ремни и сумки с разнообразными камнями, но никогда не видел ничего настолько шикарного. И вот сейчас этот, уже далеко не маленький, мальчик зажимает его между собой и столом, выбивая воздух из груди, а пол из-под ног. Леви сглатывает, чувствуя что-то на границах с болью, когда слюна скатывается по пересохшему от жара горлу. Ком проходит по тонкой шее, Эрен следит за ним глазами, а потом повторяет то же самое, выдавая своё не меньшее желание. Его раскрыли. Путей для отступления нет — только наступление, и Йегер срывается, целуя Аккермана так, как умеет только он — остервенело толкает свой язык ему в рот без прелюдий и ласк. По наглым губам проскальзывают чужие острые зубы, тонкие пальцы вплетаются в короткие каштановые волосы и больно тянут за них, а руки Эрена обхватывают чужой подбородок, крепко сжимая челюсть. Первый раз они потрахались, когда Йегеру и восемнадцати-то не было. Но Гриша уже поручил ему заняться тендером на поставку электроники в школы на окраинах Нью-Йорка. Этот контракт не был особо важным, поэтому его можно было доверить тогда ещё не смышлёному сыну. А Леви в то время вернулся на каникулы с университета и с радостью взялся за эту же работу для практики полученных навыков. Когда он узнал, что соревноваться будет с Эреном, радость сменилась диким азартом. Они так увлеклись махинациями, попытками подставить друг друга перед комиссией и общественностью, что в конце концов тендер выиграл выскочка Кирштейн из немного менее влиятельной семьи. Тогда оба проигравших знатно выпили и переспали прямо в кладовке дома Жана, когда тот устраивал приём в честь своей победы. — Подонок, — шипит Аккерман, с трудом вырываясь из их буквально смертельного поцелуя, лишь чтобы потом вернуться в него с новой порцией кислорода в лёгких. Они всегда целовались как дикие, толкаясь друг в друга языками в надежде перехватить доминирующую позицию — прямо как в бизнесе. Зубы стукались друг о друга, в руках оставались вырванные с чужой головы волоски, а дышать и вовсе было невозможно, но ещё невозможней — оторваться от пьянящих губ. Эрен прижимается к мужчине сильнее, тянет Аккермана к себе за подбородок, заставляя максимально запрокинуть голову из-за разницы в росте. Говнюк за последние десять лет вымахал, в то время как Леви ещё тогда — в семнадцать лет, когда бил маленького мальчика в нос, остановился на грёбанном метре шестьдесят. Чтобы сократить разницу в росте, Аккерман садится на стол и разводит ноги, чем Йегер пользуется и влазит между ними. — Хочешь меня? — Шёпотом спрашивает парень, обдавая губы Леви своим горячим дыханием. — Никогда, — шипит Аккерман и сильно стягивает волосы мальчишки, направляя его лицо в свою шею. Там, под плотным слоем бледной тоналки, скрываются глубокие укусы и фиолетовые засосы, которые обновлялись едва успевая сойти. Эрен грызёт как дикий волк, но Леви не сопротивляется. В качестве мести он обычно раздирает плечи и спину парня, из-за чего тот не мог носить лёгкие майки — не солидно настолько всем афишировать свою сексуальную жизнь, особенно с кем она чаще всего связана. Вряд ли кто-то поймёт всю прелесть секса со своим главным врагом. Подчиняясь просьбе, Йегер прижимается припухшими от поцелуя губами к шее Леви и оставляет на ней новый засос. Наглые руки мальчишки тем временем вытаскивают рубашку из брюк Аккермана и проскальзывают под лёгкую хлопковую ткань, проходясь горячей рукой по напрягшемуся прессу. Леви в свою очередь хватается за ворот футболки парня и прижимает его к себе ближе, наслаждаясь ощущением крепкого стояка, упирающегося ему в бедро. — Только такого извращенца, как ты, заводят споры, — усмехается Аккерман и опускает руку на пах Эрена, дразняще поглаживая член сквозь брюки. — Не меня одного. Но я хотя бы не мелкий ворчливый педик. — Хмыкнув, Йегер кусает мужчину в шею, а тот в ответ до боли сжимает его член. Оба синхронно выдыхают, а затем вновь целуются, кусая друг другу губы едва не до крови. Эрен расстёгивает ширинку мужчины, тянет его брюки вниз, оставляя их болтаться на щиколотках (хотя вскоре они и оттуда слетают), после чего устраивает свои руки на упругих ягодицах и сжимает их, заставляя не сошедшие синяки пустить по телу Аккермана сладкую тянущую боль. — У тебя стоит на этого мелкого ворчливого педика крепче, чем на грудастых шлюх, — шепчет Леви, шумно сглатывая, когда ладонь парня забирается ему под трусы. Это должна была быть очередная подколка, но она тонет в жарких выдохах Аккермана. Только перед Эреном он позволяет себе терять лицо и только перед Эреном абсолютно не скрывает своих желаний. В абсолютно расслабленный сфинктер проскальзывает палец, и Леви понимает, что они больше не могут быть одетыми. Что было первым — курица или яйцо? Что оказалось на полу раньше — футболка Йегера от Луи Витон или рубашка Аккермана от Дольче Габана? Это не столь существенно, важнее тот факт, что обе тряпки оказались на полу, оставляя обоих парней обнажёнными выше пояса. Леви жадно ведёт рукой по накачанному торсу мальчишки, с наслаждением очерчивая кубики пресса. Эрен Йегер — писаный красавчик с шикарным спортивным телом и миллиардами долларов за спиной. О таком мечтает каждая девушка, но сейчас его пальцы трахают зад Аккермана, а зубы смыкаются на его губах. И Леви прав: сколько бы красоток Йегер не трахал, никто не вызывает в нём такого же сильного желания, как это делает Аккерман своими колкостями и подставами. Это сумасшествие — одно на двоих в просторном кабинете с видом на блеск огней большого города. Оно поглощает, подстрекает, доводит до точки кипения и нетерпения, когда мозг совершенно не соображает и телом управляют звериные инстинкты. С глухим звуком удара Йегер роняет мужчину на стол и сдёргивает с него трусы. Полностью обнажённый Леви предстаёт перед парнем и не может не возбуждать сексуальными изгибами своего тела. Теперь шумно выдыхает уже Эрен, дрожащими руками расстёгивая ширинку и ремень своих джинсов. Приподнимаясь на локтях, Аккерман наблюдает за этой картиной и разводит ноги шире, готовясь поймать ими парня в свою ловушку. Стоит Йегеру наклониться, как Леви скрещивает ноги у него за спиной и тянет на себя, обхватываясь руками вокруг шеи. — Не тормози, идиотина, — шипит Аккерман в губы любовника, болезненно оттягивая его волосы. И Эрен не тормозит. Входит медленно, но уверенно, отвлекая мужчину от неприятных ощущений жадными поцелуями. Пускай он и не скажет это вслух, Йегер заботится о Леви. Это ведь шикарный страстный секс, а не изнасилование — Аккерману не должно быть больно. Потому Эрен старается его расслабить, поглаживая по узкой талии, цепляя пальцами припухшие от возбуждения соски. И всё это, чтобы насладиться протяжным стоном от первого глубокого толчка. Леви и сам такого не ожидал, потому потянулся закрыть рот руками, чтобы не тешить эго несносного мальчишки. — Ну уж нет, — шипит Йегер и перехватывает обе руки мужчины своими. — Я хочу слышать, как ты кайфуешь от моего члена. — Или ты хочешь, чтобы я каждую минуту повторял тебе, что ты уёбище. Потому что тебя это заводит, — с наглой ухмылкой говорит Леви и кусает губу от очередного толчка. Руки Аккермана Эрен заводит у него над головой и хмурится, поддаваясь на очевидные провокации мужчины. Потому срывается и начинает со всей силы втрахивать Леви в твёрдый стол. На пол слетает несколько документов с, очевидно, шестизначными или семизначными числами. Но разве не срать на них, когда под тобой так громко стонет твой главный враг? Когда ты трахаешь его со всей дури и смотришь, как закатываются его глаза от тянущей боли на границе с удовольствием. Им не нужно говорить: «трахни, будто ненавидишь». Потому что этого «будто» нет — между ними, кроме непосредственно ненависти, есть, пожалуй, только бешеная страсть. Но это точно не история о тайных возлюбленных, которые играют во врагов на публике, а по выходным, скрываясь от папарацци, ходят за ручки по паркам и спят вместе в отелях. Это просто дикая, необузданная страсть между двумя людьми, вымещающими друг на друге всю свою злобу. — Ненавижу тебя, — бросает Леви сквозь стоны. — Неужели это за то, что мой отец пытался посадить твоего дядю? — Усмехается Йегер, крепче сжимая кисти мужчины в своих руках. У него тоже сбилось дыхание, но голос был куда твёрже, чем у поплывшего в болезненном удовольствии Аккермана. Леви пытается что-то ответить, но не может, ведь он вынужден кусать губу, чтобы не кричать от удовольствия. Да, его возбуждает боль, возбуждает жёсткий и дикий секс. Поэтому он и спит с Эреном — только у того хватает ненависти, чтобы драть его на жёстком столе как последнюю блядь. Чтобы держать руки над головой, резкими толчками вдалбливаться в растянутый зад и при этом выглядеть настолько ахуенно. — Я тоже тебя ненавижу, Леви, — продолжает Йегер, вырывая мужчину из сладкого транса. — Какая же ты, блять, заноза в заднице! — Чуть ли не рычит парень и свободной рукой хватает подбородок Аккермана, а его пресс сексуально напрягается, ведь Эрен стоит лишь на одной руке, и то скорее на костяшках её пальцев, обвитых вокруг кистей мужчины. — Я знаю, что это ты подослал налоговую ко мне, — шепчет с придыханием мальчишка и кладёт большой палец на нижнюю губу мужчины. И Аккерман смеётся, ведь это действительно он дал наводку, так ещё и приплатил инспекторам, чтобы те заинтересовались предприятиями младшего Йегера. — Грязная сучка играет в грязные игры, — томно и чертовски возбуждающе шепчет Эрен, надавливая пальцем на губы Аккермана, вынуждая того обхватить ими сразу обе фаланги. Леви подчиняется с не меньшей отдачей — вульгарно облизывает сначала подушечку, а потом и весь палец, обсасывает его и при этом не сводит глаз с Йегера — он тоже умеет быть до чёртиков возбуждающим, когда этого хочет. Взгляд Аккермана поплывший, зрачки расширены, будто он под кайфом, но никакие наркотики не принесут такого удовлетворения, как секс с этим мальчишкой. — Это была месть, — усмехается Леви, языком выталкивая палец Йегера из своего рта. — За то, что ты пытался взломать мои сервера. Что ты вообще пытался там найти? Всё же Аккерману чертовски сложно говорить целыми и понятными предложениями да и вообще адекватно формулировать мысли в таком состоянии. Но он просто не мог лишить их с Эреном главной забавы — взаимных пререканий. — Конечно же, фотки твоей задницы, которые ты отсылаешь тому чёрному хрену. Как там его зовут? — Йегер выглядит так, будто ему вообще плевать, с кем спит Аккерман, и… На самом деле, так и есть. Они не ревнуют друг друга. Оба могут заводить себе отношения или просто интрижки, это никак не контролируется. Они могут даже не спать, если у кого-то всё серьёзно, но до этого редко доходит. Да и как можно к кому-то ревновать, если знаешь, что только с тобой этот человек испытывает настолько крышесносные оргазмы. — Тебе ли не посрать, как его зовут, — фыркает Аккерман, отводя взгляд с целью избежать личной темы. — Трахаешься с ним? Или у вас типо любовь? — Спрашивает Эрен с ухмылкой, и так зная ответ — Леви Аккерман любить просто не умеет. — Назвал бы конфетно-букетный период, но скорее да, просто секс. И член у него точно крупнее твоего, — скалится Леви во все свои тридцать два зуба. Эрена заводят унижения. Аккерман понял это не сразу, но после семи лет, насыщенных сексом с мальчишкой, он понял — все его колкости, оскорбления и грубости возбуждают Йегера. Ну, может заводят не в прямом смысле, но провоцируют и подогревают, делая его действия ещё более дикими и грубыми. Вот и сейчас Леви, казалось, использует совсем детскую подколку, но Эрен реагирует — его рука с подбородка соскальзывает на шею и сжимает горло Аккермана, частично перекрывая воздух. Чувство асфиксии окончательно сводит Леви с ума, и он дрожит от удовольствия, облизывая пересохшие губы. По телу томными волнами ползёт удовольствие от каждого жёсткого толчка по простате, а от укуса в шею Аккерман и вовсе плывёт. Пальцы его ног поджимаются, всё тело натягивается, словно струна, и он выгибается в крышесносном оргазме, хрипло выстанывая что-то смежное между «блядь» и «сука». Конечно, под этими эпитетами он имеет в виду себя, раз за разом проигрывающего Йегеру в выдержке. Но и Эрен не выдерживает, когда Леви судорожно сжимается вокруг его члена, вынуждая парня кончить прямо в Аккермана. Он обожает так делать, ведь что может потешить эго больше, чем возможность спустить в самого ненавистного тебе человека? Разве что только тот случай, когда твой злейший враг настолько от тебя без ума, что просто не может себя контролировать и кончает в тебя. Очевидно, удовлетворение от этого факта испытывали оба партнёра. Да, они извращенцы со страннейшими предпочтениями. Деньги извращают людей. Когда ты можешь получить что угодно, ничего не приносит особого удовольствия. Нужно каждый раз искать чувства как можно сильнее, чтобы они смогли пройти сквозь ткань рубашки от Армани. И Леви с Эреном нашли для себя золотую жилу этих ощущений. Им было мало друг друга, чертовски мало. Из-за переизбытка эмоций они заводились быстро, но так же быстро и кончали. Потому они редко когда ограничивались одним разом, и сегодня — не исключение. Лишь немного переведя дыхание, Йегер уже сдёргивает мужчину со стола и ставит на ватные ноги. Он разворачивает Леви лицом к столу и опрокидывает на него, прижимаясь сзади вплотную. — Давай, сучка, прогнись получше, — томно говорит Эрен и отвешивает по оттопыренной заднице мужчины сочный шлепок. Аккерман всегда от этого тащился — этот особенный тембр голоса, который Йегер включал, когда хотел показаться мачо. В обычное время это смешило, но во время секса заводило до тремора по всему телу. Особенно вместе с пошлыми фразочками и шлепками. Да, он грёбанный извращенец, но у кого вообще от такого парня не будут подкашиваться ноги? — У тебя разве встанет второй раз подряд? — Конечно встанет, Леви и так это знает — вставало уже столько раз. Но разве может он упустить возможность подколоть Эрена, пускай и находится сейчас в подчинённом положении. — Если не встанет, тебе придётся сосать, — усмехается Йегер и вновь шлёпает мужчину по заднице не то чтобы больно — скорее игриво. К счастью Леви, у Эрена встаёт и без этого. Ему достаточно просто пару раз провести опавшим членом между упругими ягодицами, и тот начинает крепнуть, особенно когда Аккерман начинает невольно сам подаваться назад, потираясь о горячий ствол. Хотелось скорее вновь почувствовать его внутри вместе с жёсткими толчками, услышать хриплое дыхание над ухом. Йегер вновь входит, на этот раз сзади, и уже не тормозит. Он тянет мужчину на себя за бёдра, толкается до предела, а потом и вовсе наваливается на него сверху, вновь начиная втрахивать его в стол. Эта поза нравилась Леви куда больше, ведь с ней он получал дополнительную стимуляцию от каждого толчка — об стол тёрлись и чувствительные соски, и вновь вставший член. — Сукин сын! — Стонет Аккерман, царапая дорогое дерево своими ногтями. — Мама?! — Удивлённо вскрикивает Йегер, а потом заливается смехом, утыкаясь носом в шею мужчины. — Ненавижу, мудила, — шипит Леви и дёргается, как бы пытаясь сбросить Эрена с себя. Оба знают, что это провокация, но Йегер ведётся — хватает Аккермана за короткие волосы и тянет на себя, прогибая его до каких-то гимнастических позиций. Больно, но боль такая сладкая и томная, что Леви стонет лишь громче, подаваясь назад столь же резко, как Эрен вперёд. И всё же это — нечто большее, чем секс. Это буря из эмоций, которые месяцами держатся в себе. Когда на кону миллиарды, одна лишняя улыбка может всё испортить, что уж говорить о негативных чувствах. Кто-то бьёт грушу, чтобы их выпустить, кто-то срывается и орёт на друзей, а кто-то трахается как в последний раз, шепча друг другу на ухо не признания в любви, а колкости и слова ненависти. Зато всё это очень возбуждает: жёстко трахаться вечером, а потом забывать об этом на весь день и вести свою обычную жизнь кровных врагов. У них есть золотое правило: ничего не обсуждать и особенно никак не упоминать их связь при посторонних. Как бы сильно ни хотелось дать Леви по заднице на одном из приёмов или шепнуть Йегеру на ушко, что он скорострел, после громкой перепалки из-за какого-то контракта. — Господи, какой же ты мудак, — стонет Аккерман, чувствуя приближающийся второй оргазм. — Да. И этот мудак сейчас кончит в тебя, — хрипло шепчет Эрен. Находясь на грани, Йегер и вовсе слетает с катушек, чуть не вырывая Аккерману волосы в попытке максимально прогнуть его. Парень пару раз хлещет Леви по заднице и вновь кончает внутрь, запрокидывая голову назад с низким сексуальным стоном. Продолжать тяжело — хочется просто отдышаться, но Эрен не может оставить партнёра неудовлетворённым. Прижав его головой к столу, как коп при задержании, Йегер доводит Аккермана до оргазма несколькими жёсткими толчками и ощущением тёплой спермы внутри. В этот раз стон мужчины выходит глухим из-за положения «мордой в стол», но от того не менее сексуальным и томным. Он — как красивая ровная точка в дешёвом эротическом рассказе, как финальная нота очередной пошлой попсы завершает их шедевральный секс. Кажется, от всего этого у Леви даже закружилась голова, потому как перед глазами всё прояснилось, лишь когда он оказался на кожаном диване своего кабинета полностью одетый. Перед ним на полу сидел Йегер, начисто вылизанный, будто не драл его только что два раза подряд. Поясницу адски тянуло, а зад был заполнен уже остывшей спермой несносного мальчишки. — Всё нормально? — Спрашивает Эрен, замечая прояснившийся взгляд мужчины. — Если не учитывать, что меня заправили как рождественскую индейку, вроде всё неплохо, — вздыхает Леви, приподнимаясь на локтях. — Вот и чудно. Увидимся завтра на благотворительном аукционе Арлертов, — с усмешкой говорит Йегер и поднимается с пола, направляясь к выходу. — У тебя штаны влажные — яйца не простуди, — фыркает в ответ Аккерман. Есть же в нём тоже доля заботы об этом парне. Через полчаса в кабинете гаснет даже тот глухой свет от небольшой настольной лампы. На парковке Леви ждёт его чёрная Ламборджини, мягкие сиденья которой хоть как-то компенсируют жутко саднящую задницу. Но на душе, несмотря на весь этот дискомфорт, было спокойно и расслабленно. Весь рабочий негатив остался на том столе из красного дерева, в который Аккермана весь вечер втрахивал его главный враг. Завтра предстоит тяжёлый день, но Леви знает — через пару дней Йегер снова появится на пороге, чтобы выдрать из него всю дурь и усталость. А потом они снова и снова будут сражаться за лидерство на рынке. Ведь по-другому в мире больших денег рассудок не сохранить. Или…может они уже сошли с ума?