Не такой, как все.

В медкабинете светло и тихо. Вчера Сону этого не заметил, когда очнулся от обморока. Кровать намного мягче, чем в других школах. В них они были жесткие, а некоторые вообще, будто бетонные. Здесь медсестра добрая и хорошая, а в тех были грубые или на всё плюющие. Альбинос думал над тем, о чём они разговаривали с сестрой Рики. Её слова эхом проносились в голове. Как же можно вернуть смысл жизни человеку, который его потерял? Хотя после гибели мамы, Ким тоже его потерял, но ради неё, папы и Сушен, собрался и попробовал жить, будто любимая мама рядом. Парень решил показать Ники все прелести жизни, показать ради чего или кого можно и нужно жить. С этими мыслями он погрузился в царство Морфея и через 5 минут в кабинете появляется Нишимура. Темноволосый увидел спящего альбиноса, подошёл ближе и сел рядом, пытаясь не задеть друга, чтобы тот не проснулся. Сейчас он кажется таким беззащитным, что хочется стать его телохранителем и оберегать ото всех. Такой милый и красивый. Подросток не замечает, как идёт время и как его тихо зовёт Ян. Получив одобрительный кивок, старший направляется к выходу, а Ники смотрит ещё раз на спящего принца, и следом выходит из медкабинета. Ребята отошли немного и Чонвон начинает диалог. — Ам.. Рики.. как ты? — младший не спешил отвечать и Вон это прекрасно понимал. — О чём с вами говорила Конон? — задаёт вопрос, решив сменить тему. Совсем в его стиле. — О тебе. — Так же и Сону ответил. — он опускает голову вниз, облакотившись на школьный подоконник. Брюнет вздыхает и прикусывает нижнюю губу. — Рики, она правда волнуется. Я тоже волнуюсь за тебя.. Мне больно от того, что ты делаешь с собой.. Я не могу тебя заставить принять пищу, потому что знаю, что ты упрямый и не будешь делать то, что тебя заставляют, но.. пойми.. Тебе это нужно.. Мне тоже сложно и даже сейчас сложно.. Мне.. мне его не хватает тоже.. Давай вместе будем с этим справляться. К тому же, у нас появился друг, который, тоже, не такой как все, и нам нужно его оберегать. Конечно, я не сомневаюсь, он может за себя постоять, но его здоровье меня очень беспокоит. Видимо, тебя тоже, раз ты так волнуешься за него. Поэтому, я попрошу тебя начать заново жить, а не существовать.. Хотя бы ради Тадаши.. Ему ведь не совсем приятно было наблюдать, как три года мы не общались. Мы справимся, Рики. Всё будет хорошо. — закончил Чон и немного улыбнулся. — Чонвон, я ведь.. — парень слышит всхлип и видит на щеке одинокую дорожку слезы, когда глаза с гетерохромией поднялись и посмотрели на него. — ведь до сих пор не простил себя... Это же.. я виноват.. Виноват, что вообще родился и лучше бы меня не было.. Я же ведь только всем меш.. — Хватит. — перебил того Чонвон, не желая слушать этот бред. — Рики, твои глаза прекрасны. Я люблю их. Ты самый ахуенный человек, которого я знаю. Ты не в чём не виноват и, тем более, в том, что родился. Твои слова разрывают мне сердце. Я правда переживаю за тебя. Тебе стоит лучше отдохнуть от этого всего. Хочешь у меня в приставку поиграем? Или на речку сходим? Может просто поспим, как мы любим, весь день и никакой домашки и забот. Хочешь? Что угодно, лишь бы ты был счастлив. — глаза, наполненные слезами, смотрели прямо в кошачьи. Нишимура готов был прямо здесь и сейчас закричать, чтобы освободить ту боль, которая пожирала его все эти мучительные три года. Японец уткнулся лбом в плечо друга и стал тихо плакать. Тот приобнял его и медленно гладил, то по голове, то по спине. — Всё будет хорошо, вот увидишь. Чонвон готов был сам сейчас расплакаться. Он столько времени просто наблюдал, как его друг страдает и никак не мог помочь ему. Пережить это одному очень сложно, так ещё, ограничить себя от лучшего друга - это невыносимо. Если бы всё можно было бы исправить, то Ян давно бы это сделал. Младший продолжал плакать. Его не волновало, что вокруг бегают детишки его возраста и меньше, что ходят учителя и странно косятся, совсем не волновало. Для него сейчас главное выплакаться, выпустить эмоции, которые держал в себе. — Хочешь я отпрошу тебя и ты домой пойдёшь? — в пол тона задаёт вопрос брюнет. Парень выпрямляется, вытирает слёзы и вновь смотрит на друга. — А.. что.. можно? — дрожащим голосом говорит он. — Конечно можно, я же староста. — юноша улыбнулся. — Тогда можно и Сону тоже отпросить? Ему нужно отдохнуть.. Хотя его никто будить не будет, но заходить сюда, никто не запрещает, поэтому этот отморозок может зайти к нему, если узнает, что меня нет. — Ты прав. Я отпрошу вас, но только прошу, когда придёшь домой, напиши мне и обязательно поешь. Вечером могу к тебе зайти в гости, возьму приставку и поиграем. Хорошо? — Хорошо. — на душе стало так легче, будто огромный камень превратился в песок, а он развеялся во ветру. Ники снова уселся рядом с Сону и смотрел на него, пока Чон пошёл к директору вымаливать отпустить его друга, без дежурства в столовой. Парню так хочется прикоснуться, ещё раз, к этим манящим щекам блондина, но воздержался, ещё будет возможность их пощупать, а пока он просто будет смотреть на этого ангелочка. Издаются два ритмичных стука в дверь, после чего, за ней, слышен низкий хриплый голос, который разрешил войти в его кабинет. Чонвон открывает дверь и проходит вглубь кабинета, останавливается напротив мужчины и кланится. Взрослый поприветствовал его кивком. Парень выпрямляется, выдыхает и начинает свою речь. — Доброе утро, господин Лим. — Доброе, Чонвон, что тебя привело ко мне? Эти двое опять дерутся? — директор немного начал злится. — К Вашему счастью, нет. Я по другому поводу, — юноша выдержал паузу. — но это тоже касается Рики и Ким Сону. — Лим выгнул бровь, сложил руки в замок, поставил локти на стол и опустил на руки голову. Обычно, этот жест значил, что он готов слушать. Значит ли это и в этот раз? — Поскольку я староста класса, я должен следить за успеваемостью своего класса. Также и за здоровьем учеников.. Недавно Сону стало плохо и сейчас он лежит в медкабинете. Меня очень сильно беспокоит моральное состояние Рики. Он очень исхудал, если вы могли заметить, мало спит и мало ест. Я не могу это так просто оставить. Поэтому, с Вашего позволения, могу ли я отпустить их домой на сегодня? Позже, когда закончатся уроки, я обещался зайти к Рики домой. Могу проверить его выполненное домашнее задание. Если он останется здесь, не уверен, что он будет сконцентрирован на уроке и выполнении задания. В медкабинете Сону, конечно, никто трогать не будет, но вчерашняя ситуация с Сухуном, заставляет беспокоиться о безопасности и неприкосновенности Кима. Как староста класса, я имею полное право отпускать учеников, в случае ухудшения их здоровья, но я пришёл спросить разрешения у Вас. — Ян закончил свою речь. Директор выглядел озадаченно. Сейчас он, действительно, задумался о состоянии Нишимуры. После того случая он, будто, посерел. Раньше он излучал свет, счастье и добро, то сейчас он грустный, грубый и несчастный. — Хорошо, — взрослый облокотился на свой кожаный стул. — я даю согласие, но Нишимура завтра будет дежурить в столовой. — Господин Лим, но он же ничего не сделал, чтобы дежурить там. — немного возмутился Ян. — Да я шучу, ахаха. — парень выдавил улыбку. Где здесь смеяться? — Передавай им скорейшего выздоровления. — Спасибо Вам большое, господин Лим. Обязательно передам Ваши пожелания. — Чонвон улыбнулся, поклонился и вышел из кабинета. Он с облегчением выдохнул и побежал на третий этаж, за вещами друзей, чтобы им, лишний раз, не подниматься. На него непонимающе косились одноклассники, когда он запихивал тетради и учебники с пеналом в портфели ребят. А какое им вообще дело до этого? Пусть своими занимаются. Лишь бы что-то пообсуждать. Некоторые, всё же, отвели свои любопытные глазки от старосты, но одну пару Ян на себе чувствовал отчетливо. Кан Сухун снова сверлит взглядом парту Сону и Рики, за которой суетится их друг. Парень берёт собранные рюкзаки и собирался развернуться, чтобы выйти, как его путь преградил брюнет. Чонвон закатил глаза и оценивающе посмотрел на него. — А куда ты их вещи несёшь? Они уходят? — интересуется Хун. — Дай пройти. — без, какой либо, интонации, приказал кореец. — Ты не ответил. — Я не обязан тебе отвечать. Дай пройти. — Ян серьезно и холодно посмотрел на одноклассника. Тот хмыкнул, недовольно посмотрел и отошёл с прохода. Следующие 5 секунд он наблюдал, как старший выходит из кабинета с вещами Нишимуры и новенького. К парню подходит его дружок. — Сухуна~, ты чего вечно возле этого японца крутишься? Разве не надоело постоянно по морде получать от него? — спрашивает юноша с высветленными прядями. — Ли Ноа, а тебе не надоело задавать этот вопрос? — Кан скрещивает руки на груди и ухмыляется. — Пусть бьёт сколько хочет, скоро, всё равно, он не сможет этого сделать. Жалость то какая. — Ээй, а ты это че удумал? Свяжешь его и скажешь бить тебя? Ахахах. — Ли засмеялся. — А потом заставишь станцевать? Ну ты даёшь. — он похлопал Сухуна по плечу. — Насчёт танцев, я ещё подумаю, а связать его отличная идея. — Ты че серьезно? Я же пошутил. — продолжая смеяться, сказал он. — Я тоже. — друзья улыбнулись. Прозвенел звонок и парни разошлись по своим местам. — А шутить я не умею. — тихо, сам себе под нос, похихикал. Чонвон вышел из класса немного раздражённым. Этот Кан Сухун бесит и выводит из себя каждый раз, когда появляется в поле зрения. Что ему вообще нужно от Ники? Зачем он спрашивал куда он собирает его вещи? Для чего ему это? Эти вопросы сопровождали юношу до самого медкабинета и тут же растворились, когда он увидел, рядом с Сону, спящего Рики, который согнулся в три погибели. Не зная что делать, он просто стоял и смотрел на них, но тут ему в голову пришла гениальная идея. Ян достал телефон и запечатлел этот момент. Теперь эта фотография будет храниться в его галерее и будет служить компроматом или милым воспоминанием. Кореец подошёл к другу и аккуратно положил свою руку ему на спину, чтобы разбудить. — Эй, Рики, просыпайся. — брюнет немного трясёт его, на что парень с гетерохромией открывает глаза. — Я вас отпросил. Давай вставай. — Нишимура приходит в себя, но его вид выдавал вовсе другое. По прежнему, он еще спит. — Вот ваши вещи, уже звонок был, я пойду. — Чон ставит портфели на тумбочку. — Ты собрал вещи? — он искренне удивился, сонно моргая. — Да, собрал. Зачем вам, лишний раз, подниматься и спускаться? Я решил облегчить немного вам жизнь. — Ахах, спасибо, Вони~. — Как давно ты меня так не назвал. Так приятно стало. — старший расплылся в улыбке. — Ладно, отдыхайте, я пойду. Не забудь написать, хорошо? Я буду ждать. — Хорошо, я напишу. Спасибо тебе за всё. — Не за что, Рики. Всё, я пошёл. — ребята обнялись и Чонвон вышел из кабинета. Друг проводил его взглядом и перевёл своё внимание на Кима, который свернулся клубочком. До юноши дошло, что сейчас ему придётся будить этого ангелочка. Так не хочется этого делать. Он так сладко спит.. — Сону~я, солнышко, просыпайся. — не громко говорит брюнет, проводя тыльной стороной ладони по бледному лбу, спускаясь на мягкую щеку и пальцем, повторяя очертания скул и подбородка. Сону слегка поморщился. — Сону, открывай свои прекрасные глазки. Мы можем идти домой. — Ну мам, зачем нам идти домой, мы же дома.. — ещё во сне, пробубнил белокурый, недовольно мыча. — Нет, Сону, мы не дома. — тон Ники очень спокойный и добрый. Он сейчас убаюкает его, нежели разбудит. — А где?.. — еле как, он просыпается, открывает глаза и перед собой видит друга. — Рики,.. а ты, что тут? Куда идти? Что? — его глаза не хотят открываться. — Да ты совсем сонный ещё. Такой милаха, я не могу. — японец умилился этому. — А ты.. разбудил меня.. Зачем? Я же спал.. Вроде с мамой говорил.. — парень потёр глаза. — Разве урока нет? Тебя не наругают? — Забавный такой. — Нишимура нежно улыбается, изредка показывая всю свою улыбку. — Я же говорю, мы можем домой идти. Нас отпустили. — В смысле? Нас держали что ли? Кто нас отпустил? — он приподнялся на локтях и взбодрился от непонимания. — Мы были в плену? Меня напоили чем-то и я ничего не помню, да? Эй, ты чего смеёшься? Я же правда не помню. — Солнце, всё хорошо. Никто нас не держал в плену. Нас отпустили с уроков, чтобы мы отдохнули дома. Чонвон сам нас отпросил у директора. Так что, не нужно зря переживать, а то плохо станет. — Рики погладил его руку. — Он даже вещи принёс. Чонвон очень хороший и заботливый. — Аа.. он уже далеко ушёл? — Не знаю, а что? — Да я просто.. вам обеды приготовил. Я же не знал, что так всё будет.. Нужно отдать ему. В столовой потом поест. Я сейчас его дого.. — Успокойся. Я ему позвоню. — из кармана брюк, подросток достаёт свой телефон и быстро в нём потыкав, подносит к уху. Через две секунды прозвучал гудок и, тут же, следующий прерывает ответ на звонок. — Алло, Привет, ещё раз. Чонвон, ты далеко уже ушёл? — «Аа.. Я только на втором этаже, а что?» — Тут просто Сону хотел тебе кое что передать. Стой на месте, я сейчас приду. — «Хорошо.» — младший сбрасывает вызов. — Теперь нужно сделать всё быстро. — глаза с гетерохромией посмотрели в лисьи и тот всё понял, когда ему дали его портфель. — Да, да, сейчас. — кореец расстегивает его и достаёт контейнер с обедом. — Вот. — он протягивает его другу. — Жди меня здесь, я быстро. Можешь пока встать. Я сейчас. — подросток выбежал из медкабинета и направился к лестнице. Переступая через ступеньку, а то и две, Ники преодолел больше половины пути. Ещё немного и он врежется в кого-нибудь, но, к счастью, никого на лестнице не было, кроме Чонвона и самого темноволосого. — Вот. — он протянул контейнер лучшему другу, как недавно это сделал альбинос. — Что это? — кошачий взгляд выдавал непонимание. — Это твой обед. Сону сам приготовил. Сказал, чтобы ты в столовой его съел. — пояснил младший. — Ой, как приятно и мило. — парень улыбнулся. — Передавай ему огромное спасибо. Кстати, директор тоже передавал вам скорейшего выздоровления. — Ахах, ну спасибо ему. Ладно, беги, а то тебе башку оторвут. — Это точно. — Ян демонстративно закатил глаза. — Теперь точно пока. — Да, пока. Беги быстрей. — друг угукнул и продолжил свой путь на третий этаж, в ускоренном режиме, а Рики в противоположную сторону. Вернувшись в кабинет, Нишимура увидел, как Ким сидит на кровати, обнимая свой портфель, и качает ножками. Он смотрит вниз и, видимо, о чём то думает, потому что вообще не реагирует на шаги. Японец подошёл очень близко к сидящему Сону и он перестал качать ногами. Юноша поднимает голову и видит своего друга. — Ты и правда быстро. — подметил он и улыбнулся. От этой улыбки в нишимуровой груди что-то затрепетало. Он не мог сказать ни слова и просто смотрел на него. — Ну чего же ты стоишь? — ровным тоном спрашивает голубоглазый и встаёт с кровати. — Бери портфель и пошли домой. — Аа.. да.. — парень пришёл в себя и сделал то, что сказал его друг. Всю дорогу до выхода из школы, они шли молча. Белокурый впереди, а японец позади и каждый думал о своём. Например Сону думал о том, что он сделает, когда придёт домой, а Рики, о приятном трепете в груди. Такого ещё никогда не было. Его улыбка засела в памяти и, вряд ли, пропадёт. Ребята идут по школьной аллее к выходу из территории учреждения. За узорчатым забором кипит жизнь. Брюнету очень хочется нарушить это молчание, но, кажется, альбиноса очень восхищает природа. Парень сделал пометку в импровизированном блокноте, в которой написал: «Сводить его на моё место». Ники подумал, что ему бы там понравилось. Там тихо, спокойно и красиво. Всё же решившись, младший подаёт голос. — Как ты себя чувствуешь? — Знаешь, — довольно быстро отвечает блондин, будто ждал, когда его друг заговорит. — не обязательно часто спрашивать это, но ты можешь это делать. Мне приятно, что тебя интересует моё состояние. — юноша разворачивается к нему и, от неожиданности, парень с гетерохромией чуть не врезается, но вовремя останавливается, предотвратив столкновение. Снова эта улыбка.. — А.. Х.. хорошо.. — А ты как себя чувствуешь? — глядя в двухцветные глаза, спрашивает кореец. — Я? Ну.. не знаю.. Вроде нормально. — заикаясь говорит он. — Ну понятно. Давай скорее пойдём домой? Я знаю короткую и безлюдную дорогу. — предложил старший. — Разве она есть? — он искренне удивился этой информации. — Конечно. — Ну тогда пошли. Юноши направились к воротам школы. Нишимура шёл за Кимом и оглядывался по сторонам, ведь он не знал этой дороги и был увлечен её визуальным изучением. Дома и дороги сменились на растительность и тропы. Сейчас же, они идут через деревья, которые часто посажены. Это нельзя назвать лесом, потому что будет громко сказано, и аллеей тоже не назовешь. Просто это небольшой участок, на котором выросли деревья. Где-то чаще, где-то реже. — А я не знал, что есть такое красивое место. — радостно говорит темноволосый. — Я каждый день по ней ходил, когда учился в других школах. Когда я был младше, меня немного ругали, когда я здесь ходил. Говорили, что меня может папа забрать на машине или мама придёт за мной, но я не хотел их зря напрягать. Поэтому нашёл этот путь и стал здесь чаще появляться. Сейчас я немного повзрослел и понимаю, что это была забота. Они переживали, чтобы меня никто не трогал и не убил возле дерева. Будто в школе меня не хотели убить.. — Так, что? — выдал подросток, услышав последнее предложение. — Что? — спокойно спрашивает блондин. — Тебя хотели убить? — Ну да, хотели, и не только убить. Ещё задушить, прирезать, отравить, вырвать мне глаза и волосы. Хотели покрасить их в чёрный. — он оттягивает прядь белоснежных волос. — Ещё утопить. Кстати, до меня тоже домогались парни, но тогда я мог, хотя бы, ударить или оттолкнуть, а сейчас сразу падаю в обморок или теряю силы. Ещё меня били, воровали или выбрасывали вещи. Как бы я не жаловался классухам и директорам, никто и ничего не делал и единственным вариантом был перевод в другую школу. — Пиздец. — Рики не мог поверить в услышанное. После всего этого, он остаётся таким счастливым и живым. Такой добрый и хороший. — Я знаю.. — белокурый с грустью опустил голову. — Сону.. позволь.. — Рики, давай скорее пойдём домой. — перебил кореец. — А.. Хорошо, пошли. — согласился младший и следом пошёл за Кимом. Сейчас у него было дикое желание обнять его, но всему своё время. Они подходят к его дому и брюнет всё никак не хотел уходить. Не хотел оставлять его, но всё же решился. — Ладно, я тогда пойду. — Куда? — развернувшись, спрашивает подросток. — Домой, куда ещё? — Не не не не не не не. Ты никуда не пойдёшь, пока не поешь. Я что, зря готовил? — на него смотрит друг с непониманием. — Ну что ты так смотришь на меня? Пошли. — Сону берёт Нишимуру за руку и ведёт к дому. Открывает ключом дверь, отходит в сторону, чтобы гость первый зашёл, а он смотрит удивленно. — Мне что, за руку тебя водить теперь? — Ну я бы не отказался. — он ухмыляется и показывает свою улыбку во все 32. — А.. б.. ты.. — у альбиноса не нашлось слов, ведь увидев его красивую квадратную улыбку, он забыл их. В груди затрепетало, будто порхали бабочки над летними цветами. — З.. заходи быстрей. — Милашка такой. — говорит японец и заходит в дом. Старший так же остался на месте и пытался понять, что сейчас вообще происходит в его груди. — Чего стоишь? — А? Я? Я.. проверял, нет ли никого постороннего. — И как? — Хаха, нету. — неловко произносит он. — Разувайся и пошли руки мыть. — Хорошо. Друзья направились в ванную комнату. Ники очень сильно понравился её дизайн. Даже появилось желание иметь такую же. Они помыли руки с гипоаллергенным мылом. С начала темноволосый не понял почему именно такое, но потом до него дошло, когда на тумбочке увидел много уходовой косметики. Видимо его кожа и правда требует столько ухода. Даже после мытья рук, Ким нанёс увлажняющий крем. Это происходит машинально, он даже не замечает этого. Нишимура просто наблюдал за ним и немного восхищался. В нём столько желания жить и бороться за себя, когда ты являешься совершенно другим. Столько любви и счастья в этом ангелочке, что хочется отдать ему и свою. Хочется его хранить только для себя, чтобы никто не видел это чудо, потому что окружающие не достойны даже просто взглянуть на Сону. Когда он вытирал свои бледные руки, брюнет заметил тёмные следы на запястьях. Это были синяки, оставленные придурком Сухуном. Как он вообще мог сделать больно такому солнышку? Ну ничего, Рики так просто это не оставит. — Так смотри, — начинает говорить блондин, выйдя из ванной и пройдя на кухню, открыв холодильник. — у нас есть кимчи, ттокпокки, суп, правда я не помню как он называется, но он вкусный. Маринованный редис идёт как закуска, кимчи тоже, но я люблю их просто так есть. Ещё есть кимбап, который я для тебя приготовил и могу сварить рамён, если хочешь, или приготовить что-то. Что будешь? — парень только хотел ответить ему, как его перебивает его друг. — Хотя не говори ничего, я сам тебе выберу. — Сону~я, я не хочу есть. — он надул губы, как маленький ребенок. Ким посмотрел на него, мол, ты что ахуел. — Никаких "не хочу" здесь. Я не успокоюсь, пока ты хорошо не поешь. Поэтому просто сиди и жди свою еду. Теперь я о тебе позабочусь. — Ну Сону~, я правда не хоч.. — Рики, блять, ты понимаешь, что если ты не будешь питаться, то не будет сил, энергии, ты постоянно будешь хотеть спать, будешь злой и раздражённый, будешь в обмороки падать. Это же плохо сказывается на твоём здоровье. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя плохо. Это ужасно, когда тебе плохо. Такое чувство неприятно. Я не хочу этого. Я хочу, чтобы ты был счастлив и здоров. Поэтому, я.. — ноги Кима резко становятся ватными и подкашиваются, он чуть ли не падает на пол, но успел вовремя схватиться за столешницу. Нишимура моментально подхватывает его и сажает на пол. — Сону, всё хорошо? Что случилось? Тебе плохо? — обеспокоенно спрашивает младший. — Я.. я просто перенервничал.. — Боже, прости меня. Я не хотел, чтобы так всё вышло. — он обнимает голубоглазого. — Прости меня, Сону. — Всё хорошо.. Не нужно просить прощения, ты здесь не причём. Это мой организм. Успокойся, всё нормально. — юноша в ответ обнимает. — Не переживай за меня.. — Солнышко, я не могу не переживать за тебя. Твоё здоровье меня тревожит и Чонвона тоже. — Рики посмотрел ему в глаза. — Твоё здоровье тоже нас тревожит, если ты не заметил, и не только нас. — парень напротив виновато опустил голову. — Нишимура Рики, не поможете ли Вы, встать, бедному и слабому альбиносу, чтобы он выпил таблетки и приготовил Вам наивкуснейший завтрак. — японец поднимает голову и улыбается. — Конечно, Ким Сону.