Мятный чай

Гермиона ненавидела мятный чай. Она ненавидела его аромат с тех пор, как её назначили старостой с Драко Малфоем. Мятным чаем пахло всегда, в каком бы уголке дортуара она не находилась. Малфой пьёт его каждый день, словно по расписанию, и утро сегодняшнего дня не являлось исключением. Слизеринец действовал Грейнджер на нервы пуще прежнего. Раньше она могла избежать его, завернув в другой коридор, пусть и в последствии пришлось бы поспешить, дабы успеть на лекцию. Но ныне она не могла не видеть его. Их жизни объединила общая гостиная. Но в этом учебном году хвалёный Грейнджеровский мозг подметил, что Малфой ведёт себя иначе. Как взрослый, уравновешенный парень. Это и было странно. Он часто стал проводить время со своими друзьями в подземелье, и только ночевать приходил в башню. После победы над Волан-де-Мортом блондин стал более замкнут в себе. Колкости и вечное желание зацепить кого-то пустыми репликами, что Гермиона трактовала как неистовое желание привлечь к себе всеобщее внимание, остались, но не было больше той ярости и грозного взгляда, которым он раньше одаривал всех. Сегодня гриффиндорка его ещё не видела. Он не провёл эту ночь в башне, вероятнее всего Слизерин вновь устроил вечеринку. Спускаясь на завтрак, Грейнджер столкнулась с Пэнси Паркинсон, с которой, к огромному удивлению обеих, они неплохо спелись. — Грейнджер, сколько с тобой общаюсь, никогда не привыкну, что ты слепа как крот. Это всё твои несносные книги, — несмотря на то, что это было не совсем уместным замечанием, брюнетка произнесла это с тёплой ухмылкой. Гермиона привыкла вместо приветствия слышать подтрунивания и списывала это на сложный порою характер девушки. — И тебе доброе утро, Паркинсон, — Гермиона демонстративно прищурилась и спрыгнула с последних двух ступенек лестницы, — Я решила прочесть Историю Хогвартса и... — Мы учимся в школе уже седьмой год, и каждый из них ты перечитываешь Историю Хогвартса. У тебя не болит голова? По-моему ты знаешь больше про эту школу, чем там написано. О чём говорится в восемнадцатой главе? — О том, что магловские приборы не могут работать… Мерлин, Паркинсон, не могу поверить, что ты только что предположила, что моя голова может разболеться от чтения. — Брось, ничего подобного я не говорила, — и Пэнси кокетливо подмигнула Гермионе, на что кучерявая девушка цокнула, — Малфой не свёл тебя в могилу вчера своим поведением? — Что ты имеешь в виду? — переспросила Гермиона, а про себя подметила, что она была права насчёт очередной змеиной вечеринки. — Вчера мы праздновали день рождения Крэбба. Драко выпил и сказал, что вернётся в башню, — Грейнджер уже давно плевать на их «празднования», однако её беспокоило, куда исчез Малфой, ведь в дортуаре он так и не появился. — Он вчера не пришёл, — Паркинсон уставилась на Гермиону будто впервые её увидела. — Вот кусок… Не удивлюсь, если кто-нибудь из профессоров поймал его после отбоя. Оказавшись на пороге Большого Зала, девушки поспешно направились к своим столам, расставшись на получасовой завтрак. — Доброе утро, как спалось? — поинтересовался Гарри, взглянув на присевшую напротив Грейнджер. — Привет, Гарри, как обычно, — пожав плечами, ответила гриффиндорка, и её рука потянулась к тыквенному кексу. — С книфками поф подуфкой? — с набитым ртом спросил Рон. — Рональд, сколько раз я тебя просила, не говори с набитым ртом, — сведя брови вместе, проговорила Гермиона, — И нет, без книг под подушкой, к твоему сожалению. — К моему счастью! — прожевав пищу, воскликнул рыжий парень, — Иногда мне кажется, ты скоро сама превратишься в книгу. Трио залилось искренним смехом, пока эту идиллию не прервала упавшая на стол газета. Поттер, поправив очки, поспешно развернул Пророк и жадно пробежался глазами по строкам. Гермиона и Рон переглянулись, когда обычно спокойное лицо Гарри отразило удивление и смятение. — Взгляните, — сказал он, протянув друзьям экземпляр. Гермиона с осторожностью, словно боялась обжечься о бумагу, что было до смеха абсурдным, взяла в руки газету. «Вечером прошедшего дня на севере Лондона был зафиксирован сильнейший всплеск магии. По данным Министерства Магии, инкогнито применил заклинание, которое находится под строжайшим запретом. Эксперты утверждают, что используемые чары отнесены к разделу тёмной магии. Мгновенно прибывшие на место авроры смогли заметить тень существа, напоминавшего обычного человека с жёлтыми глазами (колдография — с. 3. прим. ред). Поймать виновного не удалось. В процессе взрыва пострадали четыре магла, которые после подверглись допросу. Было сообщено, что виновник происшествия искал некий камень. После допроса на них наложили заклинание забвения во имя безопасности магического мира. Ясно одно, преступник очень силён и опасен. Мы будем держать вас в курсе всех новостей. Ваша Рита Скитер» Гермиона замерла, словно каменная статуя. Будто на неё наложили Петрификус Тоталус. Несколько минут шатенка не могла понять, что происходит. Она положила газету на стол и сперва посмотрела на Гарри, который был озадачен не меньше неё самой, после бросив взгляд на стол Слизерина. Паркинсон тоже не знала, кто это мог быть. Она таким же взглядом встретила Грейнджер. — Что это может значить? Кому нужен какой-то камень? — с волнением спросил Рон. Гермиона и Гарри остались неподвижны, прекрасно понимая почему. Они боялись. Гермиона никогда не забудет бесконечные бессонные ночи и тремор рук летом, после войны. Первые полмесяца у неё в голове крутилось, что это лишь затишье перед бурей. Что всё слишком хорошо. Она ходила по коридорам Хогвартса и из головы, которая обещала взорваться, не уходили образы измученных, изнурённых школьников, профессоров, эльфов. Это было ужасно, от этого болело сердце, и появлялась несвойственная ранее рассеянность. Гермиона видела, что Гарри чувствует тоже самое. Ему было даже тяжелее. И сейчас, когда оба почти отпустили тот мрачный год, в магическом мире снова творится что-то ужасное. — Не знаю, Рон. Меня. Меня интересует, кто этот незнакомец, и почему его глаза жёлтые. Будто... — Демонические, — закончил Поттер, дёрнувшись и постаравшись скрыть напряжение расслабленной позой. — Наверное это какой-нибудь фанатик тёмной магии, только они способны на такое. Пожирателей ведь всех посадили. Всех же, верно? — обеспокоенно спросил снова Рон. — Всё, что мы можем – это сидеть и читать статьи в газете. Мы не имеем права влезать в дела Министерства, пусть сами разбираются. Мы в своё время уже много сделали, — отчеканила Гермиона и все трое знали, что она права. — Что вы думаете? — Паркинсон материализовалась так внезапно, что Грейнджер дёрнулась, она вальяжно опёрлась о плечи Гарри и мягко прикоснулась губами к его щетинистой щеке, — Поттер, побрейся. — Как только, так сразу, дорогая, — усмехнулся гриффиндорец, и его настроение сменилось мгновенно. Пэнси и Гарри были красивой парой. Они были невероятной парой. Гермиона никогда в своей жизни не предполагала, что ей доведётся лицезреть Поттера и Паркинсон, вместе входящих в Большой Зал; сидящих за одной партой; целующихся, прежде чем разойтись по гостиным. Пэнси стала его спасением. Его опиумом. Малфой тихо переступил порог Большого Зала, и Гермиона заметила это только потому, что её взгляд был устремлён туда уже минуту. Слизеринец выглядел очень потрёпано. Даже ужасно, если сравнивать с его обычным внешним видом. Под серыми сонными глазами синяки, говорившие, что он не спал всю ночь. Блондинистые сияющие волосы не блестели так, как обычно. — Салазар, неужели вернулся. Узнаю, где он всю ночь шлялся, — сказала Пэнси, не забыв улыбнуться Гарри и махнуть Грейнджер на прощание, и направилась в сторону своего верного друга. — Поторопитесь, лекция через семь минут. Гермиона, встав с лавочки, миновала Большой Зал. У выхода в нос ударил запах мяты. Малфой. — Смотри куда прёшь, Грейнджер. — ответил он в своём духе. Гермиона хотела ответить, но его и след простыл. Она тряхнула головой, поправила сумку на плече и завернула за угол. Профессор Слизнорт будет рад в очередной раз увидеть Гермиону перед началом урока.