А если это любовь?

На окраине Санкт-Петербурга в небольшом специально обустроенном центре проходили курсы военной подготовки, которые будут проходить 5 месяцев. Здесь были как выпускники университетов по данному направлению, так и выпускники обычных школ, которые собираются связать свою жизнь с военным делом. Всё было организовано на высшем уровне. Многие занятия проводили бойцы специального назначения. И было бы все идеально, если бы не одно но. Отношения между Мурашовой Женей, главной героиней, и командиром её взвода не складывались вообще. В основном ссоры начинал Ионов, придираясь к Жене и постоянно напоминая ей о том, что война — не место для женщин. Причина не была известна никому, даже самому Ионову. Женя была единственной представительницой прекрасного пола в его взводе, а к девушкам из другого взвода у Васи «не было доступа», возможно именно из-за этого ей приходилось слушать все замечания в свою сторону. Жене же было обидно, и только её друг Олег знал, о том, насколько девушка психовала и даже тихо-тихо плакала иногда ночью. Оставалось всего 3 недели курсов, но сегодня опять произошли «разборки» между этими двумя. -Что опять случилось? — спросил Олег, входя в казарму. — Да ничего не случилось. Этот Ионов опять придрался, — нервно ответила девушка. -Что в этот раз ему не понравилось? Рассказывай давай, — сел рядом с ней на кровать. В казарме никого кроме них не было, так как время обеда. <… Мурашова точнее стреляй! — прокричал командир, — девушки обычно еду готовят «на глаз», а ты сюда пришла, но элементарно не можешь попасть в цель на мишени. Женя медленно сглотнула. Было обидно. Он оскорбил не только как бойца, но и как женщину. Стараясь не заплакать и держать голос ровно, она тихо ответила: — Мои результаты намного превосходят результаты некоторых ребят, которые, как вы считаете, рождены, чтобы «защищать родину». -Мужчинам привыкнуть к этому будет легче, а тебе научиться ещё о-го-го… Женщина… — ответил и повернулся, чтоб зайти в корпус, но услышав тихое, но уверенное «это мы ещё посмотрим», остановился, но не поворачивая головы, ушёл…>. Он же оскорбляет меня просто так! Да что я ему такого плохого сделала?! Идиот! Он говорит мне в лицо обидные слова настолько часто в эти месяцы, что я сестре не говорю столько «люблю». -Ну успокойся. Ну-ка, не плачь, Мурашова. Иди, умойся и идём обедать, — пытался успокоить Мурашёву Олег. Прошли 2 недели. Женя игнорировала замечания, претензии своего командира. Стала более серьёзной и молчаливой. Осталась неделя до конца курсов, но сегодня никто не видел как Женю, так и её вещей. Рано утром, она уехала, написав руководству заявление о том, что из-за семейных обстоятельств, она вынуждена покинуть центр. Олег увидел записку в своей сумке не сразу, только спустя 4 часа. Женя написала ему о том, что ничего сверхъестественного не произошло, просто уехать до окончания этой недели было бы лучшим решением. Он так и не понял чем. А ещё Женя благодарила его за то, что он был рядом и поддерживал все эти месяцы. Женя продолжила своё обучение в университете. Училась она там со своей лучшей подругой Олесей в четвёртом курсе. — Женька? Как же я скучалаа! — побежала обнимать Олеся, вернувшись с учёбы, не ожидая увидеть дома подругу. — Я тоже по тебе скучала, малышка! Рассказывай как ты тут без меня? Что нового? — начала расспрашивать Мурашова. — Скучно было очень. Ничего уж нового не произошло, не считая нового препода по метанию и нескольких новеньких однокурсников. Лучше ты расскажи, как тебе твои курсы? Нашла там себе может кого-нибудь? — улыбаясь продолжала Уманова. — Ну, Леська! Никого я не нашла и не искала. Мне там очень понравилось. Там такая дисциплина, не то что у нас. Преподы моложе, занятия интереснее… — Тогда почему ты вернулась на неделю раньше, раз там тебе нравится? Тебя же не выгнали оттуда, так? — насторожилась Умка. Мурашова молча смотрела в окно и только спустя полминуты ответила ей: -Неет, не выгнали, конечно. Был там один тип. Командир нашего взвода…-начала свой рассказ Женька. <Мурашова, куда ты опять лезешь? Опять не то! Что тебе здесь надо! Если уж пришла, иди в столовую, борщ свари да картошку почисти. Точнее… быстрее… дольше… тише! Да ты ничего не умеешь! > Вечно ему что-то не нравилось. Я ему ничего же плохого не сделала. Чтобы в конце курсов, не услышать всё то, чего я ещё не слышала, я ушла «по семейным обстоятельствам». — Даа уж, подруга. Не кисни давай. Вы же с ним уже не встретитесь больше, так? Так. -Лесь… -Да? -Я так тебя люблю -Я тоже, Женьк, — улыбнулась Уманова и ушла в спальню. Девушки продолжали учиться, проходили практику и были в пятёрке лучших в группы. Прошло время, прошли выпускной и вручение диплома. По распределению подруги попали в одну из самых сильных, известных групп… Две милые девушки сидят напротив своего начальника и заполняют соответственные документы для принятия в группу. -Что ж, обращаемся по позывным — лишний раз на заданиях имена не называем; устав не нарушаем, приказы выполняем, ну вы сами всё знаете, — улыбнулся Пригов. -Да, спасибо, мы закончили, — встали Уманова и Мурашова. — Тогда идём знакомиться, Багира, собери группу в переговорной, — произнёс непосредственный начальник, обращаясь уже к Маргарите Степановне. — Доброе утро. Садитесь, садитесь. Как я уже говорил, у вас пополнение. Знакомьтесь, Мурашова Евгения Валерьевна и Уманова Олеся Михайловна. — Мура — Ума, — мило улыбнувшись, произнесли молодые бойцы. — Очень приятно, я Багира, можно Рита, — эта женщина определённо обрадовалась девушкам. Это было написано у неё на лице: горящие глаза, добрая улыбка. — Контр-адмирал Иван Булатов, Батя. — Борис, зовут Бизоном. Рад знакомству. — Просто Физик, — улыбнулся высокий парень. — Капитан-лейтенант Ионов, — произнёс последний. — Пока заданий нет, свободны, — разрешил покинуть переговорную генерал-майор. Pov Ума. А почему люди в спецназ идут? Папа мой — военный, я думаю, он бы хотел, чтоб и я родину защищала или, может наоборот, не хотел бы, чтобы я рисковала своей жизнью. Когда только закончила школу, я особо не думала куда поступать, чувствовала, что буду Отчизну защищать. Думаю, родители гордились бы мной: получила высшее образование, теперь работаю в одном из лучших подразделений спецназа. Прошло уже около 7 часов после знакомства, заданий не было. После 3 часовой тренировке мы вернулись в комнату отдыха. Наблюдаю за группой за шкафчиками: Физик читает какую-то книгу, Бизон и Багира расположились рядом с ним на диване и уже пол часа о чем-то спорят, иногда и Серёжа подключается к их разговору и, упс, Физик получает подзатыльник. Интересно, за что? Они мне нравятся, такие искренние, и в принципе Смерч — как одна семья. К такому выводу я пришла уже часа 3 назад: отношения у них какие-то… особенные что-ли? Дальше вижу Ионова, крутит педали на велотренажёре, о чём-то задумался. Какой-то молчаливый он оказался. С утра обменялся словами с Физиком несколько раз и к Багире обращался. Он походу не особо был рад нашему приходу, как-то не дружелюбно смотрит на нас. Женька метает ножи и, стоп, она злится. Хотела уже подойти к ней, но она выходит из комнаты. Надо разобраться. Следом покинула помещение и направилась в тир. Я уверена, Женька там. Конец Pov. — Жень? Мура стоит у стойки и, кажется, ничего не слышит — в раздумьях. — Женька, ты чего? Что случилось-то? Уманова не понимает состояние своей подруги: ей вроде не звонили, плохие вести не сообщали, группа хорошая. — Ионов — он… Он был командиром нашего взвода в Патриоте*. — Таак… Ну, успокойся. Может он вообще тебя не узнал? — Когда мы только из переговорной выходили, она взглядом дал мне понять, насколько он «рад» нашей встрече. — Не будет же он, в конце концов, оскорблять тебя перед группой. Да и тогда ты была курсанткой, а теперь коллега. Может у него вообще взгляды поменялись, а? Пойдём кофе лучше попьём, здесь прохладно. — Пойдём. Не знаю, будем надеется, но, — остановилась Мура, — я сомневаюсь, что смогу постоянно с ним работать. — А ну оставь такие мысли! Всё будет хорошо. Я всегда буду рядом и чувствую, группа рада нашему приходу, — Леся обняла свою подругу и они вышли из тира. По окончанию рабочего дня Леся поехала домой одна, так как Женя должна была встретиться с Олегом. Он обещал заехать за ней в 8, оставалось ещё минут 20. Мурашова зашла в комнату отдыха и легла на диван.