Чайные культуры

      Чжун Ли до сих пор помнил обиженный вид Венти, когда тот узнал, что Мораксу достался ужинающий с ним Предвестник, а не Синьора. Тогда он посмеялся и не стал говорить, что Чайльд не только на удивление благожелателен для Предвестника Фатуи, если дело не касается его работы, но и в целом замечательный человек.       Интересно, что скажет Венти, когда узнает, что этот Предвестник доверил своего младшего брата Чжун Ли, пока уходил по своим тёмным фатуйским делам.       – Да твою мать, я же брал выходной! – громко шепнул Чайльд, когда в номер постучался посыльный в маске.       Чжун Ли посмотрел на Тевкра. Младший брат Чайльда, похожий на маленькую копию Предвестника – даже веснушки высыпали таким же узором – сидел на кровати, болтал ногами и крутил в руках заколку с кор ляписом. Ничто не выдавало, что он услышал ругань брата.       – Господин Тарталья, если бы это не было срочно – никто бы не посмел вас дёргать.       – У меня бывают дела, кроме срочных?       Чжун Ли опять посмотрел на Тевкра. Тевкр либо опять ничего не услышал, либо удачно притворился.       – Ладно, одну минуту… эй, Тевкр!       Чайльд вышел из-за ширмы, почесал затылок и виновато улыбнулся. Куртка опять расстёгнута, открывая Глаз бога на поясе и часть живота. Чайльд опустился перед Тевкром на колени.       – Ого, ты уже у господина Чжун Ли заколку взял… мне он её долго не давал!       – Если ты ей заинтересован, то ты мог бы просто сказать.       На мгновение взгляд Чайльда померк. Он тяжело вздохнул, но спустя секунду он взял ладошки Тевкра в свои, спрятанные под чёрными перчатками, и непринуждённо улыбнулся. Судя по глазам, мальчик и так всё понял.       – Тебе надо на работу, да? – грустно спросил Тевкр.       – Ага… ничего без меня не могут! Я очень быстро. Как вернусь вечером, то хоть верёвки из меня вей, – Чайльд потрепал брата по волосам. – За тобой присмотрит Чжун Ли. Он, конечно, скучнее Итера…       – Нет, господин Чжун Ли хороший!       Чжун Ли не успел вдохнуть, как его неожиданно сильно обняли за талию. Он по примеру Чайльда потрепал Тевкра по волосам. Предвестник поцеловал брата в лоб и ушёл, верно, думая, между какими позвонками воткнуть карандаш дёрнувшему его в выходной секретарю.       – Ты уже был в Ли Юэ, верно? – мягко спросил Чжун Ли у Тевкра. – Хочешь прогуляться?       Чжун Ли не считал себя хорошим воспитателем. В определённом смысле отношения богов – по крайней мере, тех, кто искренне заинтересованы в людском благополучии – и их народов похожи на воспитание детей. И многие из Адептов и Барбатос требовали порой внимания, сравнимого с вниманием родителей к детям, пусть Чжун Ли и считал эту аналогию слишком упрощённой. Но взаимодействие с Тевкром – совсем иной опыт. Чжун Ли после своей отставки не нёс за кого-то полную ответственность, и с пятилетними детьми он дел не имел.       Наверное, было ошибкой идти на торговую улицу. Не из-за Тевкра – он, как и его брат, оказался чудесным слушателем, пусть Чжун Ли приходилось упрощать свой рассказ для ребёнка. Тевкр слушал истории про Адептов и выдержки из геологии, задавал вопросы и проявлял неподдельный интерес. Чжун Ли почувствовал, что тает. Люди восхищались его манерой речи, но она быстро надоедала.       – Ах, вот это… – прекрасный образец сумерского лазурита лежал на дальней полке. Чжун Ли поднял Тевкра на руки, чтобы он смог посмотреть. – Давно я не видел такого чистого камня. Это довольно редкий лазурит. Видишь? Он отдаёт бирюзовым. Такой оттенок встречается только в Сумеру, и там всего в двух местах… если его весь не вытащили, в чём я сомневаюсь. Его добывают далеко в скалах. Один мой старый друг носил ожерелья, выложенные таким камнем.       – Ого. Было красиво!       – Да, он действительно был прекрасен, – согласился Чжун Ли с ностальгической улыбкой. – Могу я рассмотреть камень поближе?       – Одну минуту… – лавочник обернул руки в отрез белого шёлка, взял камень ими и положил на стойку, чуть развернув.       – У него ещё и узор папирусного типа…       – П-па… папирусного? – Тевкр непонимающе моргнул.       – Так называется один из видов тростника. Он… наверное, похож на камыш, но у него пышные метёлки. Как веер, пока на него не натянут ткань. Видимо, этот камень долго подвергался воздействию Дендро-энергии. Возможно, это вовсе часть какой-нибудь утвари Дендро Архонта…       – То есть над ним колдовали?       – …то есть над ним колдовали, – согласился Чжун Ли. – Могу я купить этот камень?       – Можете, – лавочник пожал плечами и странно улыбнулся. – Если случилось чудо и вы взяли мору, господин Чжун Ли!       Чжун Ли задумался. Тяжело вздохнул. Мора… впору ломиться вместе с Чайльдом в Заполярный дворец и требовать у Царицы своё Сердце обратно – как трудно привыкнуть к тому, что мору надо иметь при себе, а не брать из воздуха! Нужно будет договориться с Ху Тао по поводу чеков. Проще не брать зарплату на руки, а переводить на счёт в банке и выписывать чеки. Из-за комиссий получится дороже, но не придётся полагаться на присутствие Чайльда. Чжун Ли не испытывал никаких угрызений совести по поводу того, что тратит деньги Фатуи и косвенно вносит лепту в нестабильность экономики Снежной. С Царицы станется. Но полагаться на чужое присутствие… люди обычно так не поступают.       – Э-э… а тут хватит?       Тевкр вытащил из кармана своей курточки мешок с морой. Он казался небольшим, но монеты в нём очень большого номинала. Теперь уже Чжун Ли непонимающе моргнул.       – А, сегодня вы водите господина Чжун Ли за покупками? – рассмеялся лавочник, отсчитал стоимость лазурита. – Да, вполне хватит. Как раз думал завести валютный резерв. Спасибо, господин малыш. Приятно иметь с вами дело!       Тевкр хихикнул и отсалютовал – похоже, подсмотрел у Фатуи на улицах Снежной. Чжун Ли смущённо кашлянул, опустил ребёнка на землю и забрал лазурит. После они с Тевкром сходили на площадь, чтобы он смог поиграть с другими детьми – насколько Чжун Ли помнил, к пяти годам дети начинают предпочитать игры со сверстниками другой активности. Тевкр научил всех играть в «казаки-разбойники». Чжун Ли слабо вслушивался в объяснения правил, из-за названия вспоминая про казачество Снежной, но другим детям, кажется, понравилось.       – Э... господин Чжун Ли… – Тевкр подёргал его за рукав.       – Ты можешь называть меня просто Чжун Ли. Ты хотел что-то спросить?       – Я… это… пойдёмте поедим? Я проголодался…       – Конечно, такие подвижные игры тратят много энергии. В Снежной это полезно, чтобы согреться… – Чжун Ли осёкся. – Ты бывал в ресторане «Народный выбор»?       – Меня Итер туда водил в прошлый раз! – Тевкр оживлённо кивнул.       – Тебе понравилось там?       – Ну… я не ем острое, от него живот болит…       – Я и не ждал иного от уроженца Снежной. В вашей кухне не так много специй… думаю, тебе понравятся блюда с креветками. Они мягкие на вкус, холодные и сытные. Только, боюсь, придётся расплачиваться снова тебе. Я… и правда слишком часто забываю мору.       – Я не против, – Тевкр махнул рукой. – Братик всегда пишет, что вы забываете мору и… и Тоня не дочитала, что там ещё было. Тоня покраснела и не стала читать.       Теперь Чжун Ли стало интересно, что такого пишет про него Чайльд, что его сестра краснеет.       В «Народном выборе» Чжун Ли взял Тевкру кристальные баоцзы, себе – нефритовые мешочки по одному из рецептов Сян Лин и чай. Тевкру баоцзы понравились. Он охотно рассказывал про Чайльда и про то, что он лучший продавец игрушек на континенте и вообще лучший человек на континенте. Чжун Ли только кивал и улыбался – он пообещал Чайльду поддерживать его не лучшее прикрытие и нарушать обещание не хотел. Прохожие смотрели на них странно. Не каждый день увидишь, как маленькая копия Предвестника Фатуи увлечённо рассказывает господину Чжун Ли о том, что его брат лучше всех продаёт игрушки. Кто-то должен счесть это прикрытием Банка северного королевства.       – Эм… а есть сахар? – спросил Тевкр, когда глотнул остывший чай и скривился. – Или цветок-сахарок…       – Традиционный чай Ли Юэ пьётся без сахара. Это позволяет напитку лучше раскрыться… – начал Чжун Ли и вдруг подумал, что вряд ли пятилетним детям есть дело до степеней ферментации, отличий жёлтого чая от сине-зелёного и прочих тонкостей.       – Но он же горький! – праведно возмутился Тевкр.       Чжун Ли задумчиво отхлебнул.       – Этот сорт считается сладковатым. В Снежной кладут сахар в чай?       – Ну, если совсем ничего другого нет. Мама готовит варенье из смородины. Так я его не люблю, но в чае вкусно!       – Варенье… в чае?..       – Ага. Тоня и Антон любят с малиной, мама всегда пьёт с клубничным, папа с крыжовником, а братец Аякс с мёдом. Липовым. Но его почти никогда не бывает… как и Аякса дома… – Тевкр шмыгнул носом. – Ну, в общем вот.       Чжун Ли почувствовал, что скоро лишится чувств. Когда Чайльд вернётся со своей «продажи игрушек», с ним будет о чём серьёзно поговорить.

***

      Чжун Ли не склонен оценивать обычаи других народов и континентов. Он не считал себя знатоком человеческой психики и того, как она изменяется и какие явления порождает, поэтому принимал как данность: люди формируют собственную культуру не ради богов, поэтому богам остаётся её только уважать. Или исправлять совсем чудовищные и вредоносные явления. Впрочем, культура ни одного народа не может состоять только из них и быть неисправимо порочной в своём ядре – о произошедшем в Каэнри’ах Чжун Ли старался не вспоминать даже не ради контракта, а ради своего хорошего самочувствия. Так, по крайней мере, он хотел думать.       Но сейчас Чжун Ли находился в опасной близости к тому, чтобы спросить с Царицы за те мутации, которым подверглась изящная и утончённая, ценящая подлинное благородство и качество напитка чайная культура Ли Юэ в Снежной.       – Тут чай невкусный! – жаловался Тевкр вернувшемуся с «продажи игрушек» брату.       На то, что Чайльд лишился верхней куртки и шарфа, он не обратил внимание. Чжун Ли удалось незаметно отнести одежду в ванную и залить холодной водой, чтобы кровь не засохла и не испортила вещь. Сейчас грозный Предвестник Фатуи – от рук которого полчаса назад могло погибнуть от одного до двух десятков людей – ласково держал брата на своих коленях и слушал его щебет. Чжун Ли сидел в кресле, пил недавно заваренный чай и вчитывался в дрянной путеводитель по Ли Юэ из Снежной – видимо, ничего лучше в Морепеске не нашлось.       – И сахара у них нет. Даже цветков-сахарков! – возмущался Тевкр, пока Чайльд гладил его по голове. – Как они вообще живут?..       Чжун Ли опять вздохнул. Видимо, Тевкр ещё не выучил одну из тех поговорок своей родины, которые бывший Архонт считал подлинно мудрой: «в чужой монастырь со своим уставом не ходят».       – Согласен. Тут чай пьют с таким гонором, что палочки – меньшая из моих проблем! – рассмеялся Чайльд в привычной для него дерзкой манере.       – Чай в Снежной закупают в Натлане и Сумеру, и его качество… никогда не было приемлемым. Такое пить без посторонних добавок сложно, – Чжун Ли нахмурился, вспоминая бумажный привкус на языке, когда Мурата с самодовольным видом поила его натланским чаем – кажется, одним из первых сборов в истории. – Но за качество чая Ли Юэ я готов поручиться своей головой.       – Мы твои поруки головой уже проходили! – Чайльд лукаво улыбнулся, в его глазах что-то мрачно сверкнуло. – Я больше не знаю твоих старых знакомых, чтобы тебя выманивать, так что придумай что-нибудь новое.       Чжун Ли закатил глаза, отставил пустую чашку.       – А у меня кое-что есть…       Чайльд аккуратно – и совершенно не напрягаясь – пересадил Тевкра со своих колен на пушистый ковёр. Он подошёл к невзрачному комоду, открыл его и достал литровую стеклянную банку, полную смеси из раздавленных исчерна-фиолетовых ягод. Чжун Ли заинтересованно посмотрел на неё. Сладости из Снежной ему ещё пробовать не доводилось.       – Полагаю, это и есть ваше варенье? – спросил Чжун Ли, уже догадываясь об ответе. – Ты не говорил, что привёз его.       – Поставил в комод и забыл. Я смородиновое не люблю. Зато один непослушный заяц его обожает! – Чайльд со смехом потрепал Тевкра по волосам. – Давай сюда чашку, я пока банку открою.       Чжун Ли вспомнил разговор про смородиновое варенье в «Народном выборе». Вспомнил, как намучился с выбором действительно хорошего улуна, хоть отдалённо похожего на то великолепие, что растили жители ассамблеи Гуйли под надзором Гуй Чжун. Сложил два и два.       – Тевкр. Аякс. Я искренне заинтересован в вашем обществе и уважаю традиции Снежной, но моя выдержка не вечна. Я буду вынужден депортировать вас из страны.       Почему Чайльд заулыбался так предвкушающе – Чжун Ли не понимал, да и сейчас понимать настроения не было.       – А… что такое депортировать?.. – Тевкр задумчиво почесал затылок – все младшие братья копируют жесты старших?       – Иными словами, – Чжун Ли слишком громко захлопнул путеводитель. – Вы положите в мой улун варенье только через мой труп.       Чайльд сделал пару наклонов шеи, хрустнул костяшками, как перед всяким спаррингом. Чжун Ли запоздало подумал, что они – даже без применения сверхъестественных сил – могут разнести номер       – О-о, думаешь, ради брата я его из тебя не сделаю? – глаза Чайльда, обычно холодные и мутные, как глубины северных морей, восторженно блестели. – Мой дорогой консультант, я, конечно, люблю тебя, но брат мне важнее!       – Желаю удачи, – Чжун Ли сдержанно кивнул. – Ради чести чая Ли Юэ я готов поступиться собственной, поэтому сдерживаться не собира…       Тевкр оглядел их без капли интереса, как будто видел такую картину уже много раз – неудивительно, учитывая привычки Чайльда. Он слишком устало для пятилетнего вздохнул, взял открытую банку варенья и отошёл к другой комнате.       – Ты чем-то обеспокоен? – спросил Чжун Ли.       – Мама и папа иногда так ругаются и выгоняют меня с Тоней и Антоном из комнаты. Не знаю, зачем… ну, зачем-то же надо, да?       – Мы… не собирались ругаться. Просто я считаю, что не стоит нарушать традиции Ли Юэ находясь в Ли Юэ… гость заключает контракт на соблюдение традиций хозяина, а варенье в чае противоречит всем традициям.       – Тогда я, по праву лучшего продавца игрушек в Снежной, объявляю территорию этого номера территорией Снежной!       – Ты не можешь так поступить, – Чжун Ли покачал головой. – Эта гостиница не находится на территории посольства Снежной, поэтому даже ты, дипло… игрушечный представитель, не имеешь тут власти.       – Ты правда вспоминаешь законы из-за чая?       – Это прекрасный улун, который достаточно похож на тот чай, что растила Гуй Чжун на плантациях близ ассамблеи, чтобы я ради него вступил в словесную битву.       – Да ладно вам, это вкусно! – вдруг подал голос Тевкр.       Он сидел в кресле, слишком большом для него, пил чай из небольшой фарфоровой чашки, даже не убрав ложку, и разглядывал картинки в путеводителе. Теперь отделить варенье от чая не выйдет. Судя по сдавленному смеху Чайльда, они оба поняли – эту битву Чжун Ли, всесильный Моракс и бог войны, с треском проиграл.