I
Питер уже второй час вертелся перед зеркалом, прикидывая, хорошо ли сидит на нем костюмчик, в котором он завтра планировал пойти в ЗАГС. Он ждал звонка от Эммы и потому немного нервничал. И вот телефон зазвонил. Наконец-то! – Алло, – томно прошептал в трубку Питер Петрелли, загадочно улыбаясь своему отражению, – это ты, моя сладкая? Твой зайчик уже успел по тебе соскучиться! – Питер, это я, – голос Нейтана был необыкновенно серьезен, в нем даже звучали какие-то трагические нотки, – слушай меня внимательно. Если тебе дорога жизнь, не выходи сегодня вечером на улицу. В городе очень неспокойно… – Но, Нейт, – растерянно возразил ему Петрелли-младший, – сегодня вечером мы с Эммой хотели сходить на концерт, я как раз жду ее звонка. – Какой концерт, какая Эмма! – Нейтан с трудом сдерживался, чтобы не заорать. – Забудь про нее! Я что, недостаточно ясно выразился – из дома не выходить! Ты телевизор сегодня включал? – Нет… А что, в сущности, происходит? И… почему я должен забыть про Эмму? – Если бы ты смотрел сегодняшнюю программу новостей, то тебе, Питер, не пришлось бы задавать мне столько глупых вопросов, а мне не пришлось бы на них отвечать! – взорвался Нейтан. – Ты хочешь знать, что происходит? Изволь, я тебе отвечу. В прессу каким-то образом просочилась информация об Особенных. В частности, о Способностях, которыми они обладают и о том, как они эти способности применяют или… могут применить. А журналисты подали это все под таким соусом… Ох уж эти журналисты! Ума не приложу, как к ним могла попасть такая сверхсекретная информация! Питер молчал, и Нейтан, воодушевленный его молчанием, продолжил: – Более того, эти идиоты разместили в Интернете полную базу данных по Особенным. Ты можешь себе это представить, Питер? Информация, которую мы собирали по крупицам в течение многих лет, теперь выложена на всеобщее обозрение. Мы все в опасности, Пит! Отдельные несознательные элементы призывают население взять в руки оружие и… Он тяжело вздохнул. – В-общем, Питер, есть информация, что сегодня ночью будут погромы. Уже сейчас на улицах неспокойно. Христом-богом тебя прошу – не выходи до утра из своей квартиры, и не вздумай никому открывать дверь! У Питера голова пошла кругом: – Нейтан, но ведь они придут и ко мне, и к тебе тоже! Надо что-то делать, куда-то бежать! – Успокойся, Питер, – с нескрываемым самодовольством произнес сенатор Петрелли, – наших имен нет в Списках, я заранее позаботился об этом! Он тут же закрыл себе рот. Питер взвизгнул: – Так, Нейтан, что это значит «я заранее позаботился»?! Господи Иисусе… Неужели это ты слил им всю информацию?! Да как ты мог пойти на такое, Нейтан?! – Спокойно, братишка, – Нейтан пытался взять ситуацию под контроль, но Питер, недослушав его, швырнул трубку. Сейчас он думал только об одном – нужно успеть добраться до Эммы, прежде чем до нее доберутся погромщики. Он распахнул окно и осторожно выглянул на улицу. Да, Нейтан не солгал – обстановка была неспокойная. Где-то стреляли. А в соседнем доме, походу, кого-то уже и резали – сосед визжал, словно свинья, а потом на самой высокой ноте его визг внезапно оборвался. Питеру стало дурно при мысли о том, что он может не успеть. Дрожащими руками он схватил мобильник и торопливо набрал номер своей возлюбленной. Эмма не отвечала, и это привело Питера в самое настоящее отчаяние. Наш герой стремительно вскочил на подоконник. Мгновение спустя он, оттолкнувшись от стального козырька, ласточкой взмыл в небо, и на предельной скорости понесся к дому, где живет Эмма Кулидж… *** Ной Беннет, наш доблестный чекист, с самого утра был не в духе. Еще до обеда он умудрился полаяться с начальством на предмет предоставления ему очередного отпуска, отчитать растяпу – секретаршу, подавшую ему чай вместо кофе и потерять, а затем героически найти ключи от сейфа со сверхсекретной документацией. И потому на робкое предложение своего коллеги по работе «заглянуть в новостную ленту Google, там та-акое творится» Ной грозно пообещал, что сам сейчас устроит этому бездельнику «та-акое», и в Google не полез, о чем впоследствии жалел неоднократно. В восемнадцать ноль ноль, согласно Трудовому кодексу, рабочий день мистера Беннета был окончен, и наш ударник капиталистического труда, потрепав по щечке секретаршу, важно прошествовал к выходу. На парковочной стоянке его ждал еще один пренеприятный сюрприз – отсутствие средства передвижения, т.е. его личного автомобиля. Ной кинулся к парковщику, но он тоже почему-то отсутствовал. Вместо него на парковке присутствовал какой-то долговязый тип с подозрительно бегающими глазками. В руках он вертел форменную фуражку парковщика, почему-то со сломанным козырьком, а из-под полы пиджака этого в высшей мере подозрительного типа выглядывала черная кобура. Мистеру Беннету все это чрезвычайно не понравилось. – Сэр, у меня пропал автомобиль, и я не могу найти парковщика. Не будете ли вы столь любезны… – обратился Ной к долговязому, ибо ему больше не к кому было обратиться. И, разумеется, нарвался на грубость. – Не-а, не буду, – перебил его этот тип самым что ни на есть пренаглым образом. Ной оторопел, а долговязый продолжал, как ни в чем не бывало: – Парковщика мы увезли, батя, нету больше вашего парковщика, тю-тю! – То есть как это – увезли, куда – увезли?! – вырвалось у мистера Беннета. – Ты лучше спроси, батя, на чем – увезли, – издевательским тоном посоветовал ему долговязый, – на твоей машине, батя, походу, и увезли. Не повезло тебе сегодня, ага! Пешком домой пойдешь. Что ж вы так лоханулись в своей Компании, – продолжал он, – солидное учреждение вроде бы, а на работу берете – кого попало. Выродком оказался твой парковщик, батя. Слышал, что про них сегодня по телевизору передавали? Только сейчас Ной заметил бурые пятна крови на асфальте прямо у своих ног. – Нет, не слышал, – произнес он спокойным, даже чересчур спокойным голосом, – а в чем, собственно говоря, дело? – А дело, собственно, в том, что все эти выродки очень уж расплодились в последнее время, – сквозь зубы процедил долговязый, – лезут и лезут, куда их не просят, вредят нам, честным гражданам. Ну, вот мы и решили поприжать их легонько, пока совсем на шею не сели! Иди-ка ты, батя, домой, по-добру по-здорову, пока и тебе за компанию не досталось. А о машине забудь, мы ее, походу, надолго экспроприировали, гы! У мистера Беннета потемнело в глазах. Пробормотав «ах ты, сволочь» он потянулся за пистолетом, но, к сожалению, не успел. Страшный удар по затылку надолго вырубил его из окружающей реальности. Очнулся он, когда на улице уже стемнело. В луже крови, с разбитыми очками, без бумажника и без часов наш герой валялся на асфальте прямо за будкой парковщика. Цепляясь за пластиковую стенку, он с превеликим трудом поднялся на ноги и, шатаясь из стороны в сторону, заковылял по улице. Откуда-то справа послышались выстрелы, и мистер Беннет машинально схватился за кобуру, но пистолета там, разумеется, не обнаружил. Тяжело вздохнув, он махнул рукой и побрел дальше, стараясь держать равновесие, что, кстати, ему неплохо удавалось. По мере того как Ной продвигался в центр города, выстрелы слышались все чаще и чаще. Те выродки, которых погромщикам не удалось застигнуть врасплох в теплых постельках, отчаянно сопротивлялись, взяв в руки оружие, и вскоре на городских улицах начались настоящие уличные бои. Потери несла и та, и другая сторона. Те из мирных граждан, что не участвовали в погромах, в ужасе закрылись в своих квартирах и названивали в полицию, где мягкие, вежливые голоса автоответчиков советовали им сохранять спокойствие и не выходить из дома до «окончательного решения ситуации с так называемыми Особенными». Каким-то чудом мистеру Беннету все же удалось добраться до своего дома и не словить по пути шальную пулю. Слабеющей рукой он потянулся к звонку, и, услышав в прихожей шаги своей жены, осел на дверной коврик. Ноги не держали его… Пачкаясь в крови, Лорен втащила чуть живого мистера Беннета в квартиру и тотчас же захлопнула дверь. Не задавая супругу лишних вопросов, она уложила его на диван и немедленно приступила к обрабатыванию раны. – Лора, – слабым голосом прошептал Ной, когда все было закончено, – принеси мне телефон… – Зачем? – изумилась Лорен. – Ты что, собираешься позвонить в свою страховую компанию? – Я собираюсь позвонить своей дочери, Лорен, – простонал мистер Беннет, приподнимаясь на подушках, – то, что происходит сейчас за нашими окнами… это еще цветочки… Они объявили охоту на Особенных, понимаешь ты, или нет?! – Ной, я все прекрасно понимаю, – вздохнула Железная Дева, – и даже догадываюсь, кто за этим стоит. И если мои догадки верны… Не звони, Ной, это бесполезно. Я боюсь, что ей ты уже ничем не поможешь. – То есть как это бесполезно?! – выкрикнул ей в лицо мистер Беннет. – Как это – не поможешь?! – Я уже звонила ей, Ной. Несколько раз. Никто не отвечает. Пойми, сейчас мы бессильны что-либо сделать. Твоя дочь сама должна позаботиться о себе. – А я… – А ты сейчас должен уснуть, – перебила его Лорен, поправляя одеяло, – ты ранен, тебе надо отдохнуть и набраться сил. А завтра утром мы снова попытаемся связаться с Клэр… Или она сама свяжется с нами… Вот, выпей таблеточку, мой дорогой. У мистера Беннета кружилась голова, голос Лорен доносился до него словно бы издалека. Ему ничего не оставалось кроме как последовать мудрому совету своей жены. Он принял снотворное, устроился поудобнее на диване, и пятнадцать минут спустя наш герой уже спал как убитый… * * * Самуэль Салливан давным-давно не замышлял никаких злодейских планов относительно мирного населения Америки. Вообще, после полугодовой отсидки в тюрьме 5-го уровня для особо опасных арестантов, он перестал что-либо планировать, раз и навсегда усвоив, что человек всего лишь предполагает, а располагает, как известно, только господь бог. И господь бог пока что к нему благоволил. Выйдя на свободу, Самуэль первым делом посетил крупнейший нью-йоркский банк «New York Mellon». Как ни странно, вездесущая Компания не сочла нужным заблокировать счета организации «Карнавал Братьев Салливан», чему наш предприимчивый герой был несказанно рад. Первым делом он купил себе дом с земельным участком приличных размеров, затем разыскал Яна, и на пару с бывшим коллегою по актерскому цеху организовал свой маленький цветочный бизнес, использовав в качестве стартового капитала то, что осталось от карнавального общака. Итак, к лету 2011 года, когда и случилось великое противостояние между обычными людьми и людьми Особенными, наш герой имел все то, о чем он раньше мог только мечтать – свой дом, свое любимое дело, наконец, свою семью. И впервые в жизни он был по-настоящему счастлив… В тот знаменательный день бывший зэк, а ныне примерный семьянин хотел сходить с друзьями после обеда на рыбалку, и даже приготовил удочки, но тут в гости нагрянул Эдгар – как всегда без предупреждения, и рыбалку пришлось отложить. Аманда сбегала в погреб за вишневой наливкой, и Эда, как он не отнекивался, усадили за стол. Бывший метатель ножей, а ныне охранник ювелирного магазина был мрачен и суров. Впрочем, после третьего стаканчика морщины на лбу нашего сверхсерьезного героя несколько разгладились, а лицо уже не выражало такой трагической скорби. – Ну что, Эдди, говори, зачем пожаловал? – самым что ни на есть дружелюбным тоном осведомился бывший Хозяин Карнавала. Эдгара он недолюбливал. Простоватый метатель ножей, сам того не желая, был для Самуэля живым укором, этаким приветом из прошлого. Того прошлого, которое Сэм вот уже полтора года пытался забыть, да все никак не мог. – Сэм, а тебя сегодня по телевизору показывали! – неожиданно для всех выпалил Эдгар. – В передаче «Их разыскивает милиция»? – предположил Самуэль. Аманда захихикала. Эдгар даже не улыбнулся. – Нет, в передаче, посвященной Особенным, – продолжал он, – там еще много чего говорили. Например про то, что все Особенные – потенциальные убийцы, что пришла пора искоренить эту нечисть, которой с каждым годом становится все больше и больше. Я как это услышал, то сразу понял, что дело пахнет керосином. Вот и пришел к тебе. Чтобы предупредить. – Спасибо, Эд, я весьма тронут твоей заботой, – хмыкнул в ответ Самуэль. – Да я не о тебе забочусь, – нахмурился Эдгар, – а об Аманде! Мне ж она как родная дочь, как ты до сих пор не понимаешь! Я не переживу, если с ней здесь что-нибудь случится. – Успокойся, Эдгар, – похлопал его по плечу Самуэль, – неужели ты думаешь, что из-за какой-то дурацкой передачи у нас могут быть неприятности? И за Аманду не переживай, в случае чего я о ней позабочусь. – Так же, как ты позаботился о ее матери, да? – возвысил свой голос Эдгар, отодвигая в сторону стакан. За столом повисла напряженная тишина. – Знаешь что, Эд, я сама могу о себе позаботиться, и… и не нуждаюсь в твоем покровительстве, – наконец произнесла Аманда, – найди себе какой-нибудь другой объект, в конце-то концов! Например, женись, или заведи собаку, и держи ее под постоянным контролем. А мне это уже все порядком надоело! – Вот это да! – восхитился Самуэль, – Мэнди-то у нас, оказывается, девочка с характером, слышишь, Эдгар! Эд, что ты там к окошку приклеился, я ведь, кажется, с тобой разговариваю! – Посмотри-ка сюда, Сэм, – тихо произнес Эдгар, – и не говори потом, что я тебя не предупреждал… Самуэль нехотя подошел к окну, аккуратно отдернул штору, и… не поверил своим глазам. Со стороны ближайшего поселка к его дому двигалась целая толпа, причем шли они сюда явно не с мирными намерениями. При себе эти нехорошие товарищи имели охотничьи ружья, а один, особо продвинутый, даже автомат Калашникова захватил для пущей надежности. – И это мои соседи… – прошептал Самуэль, до глубины души потрясенный увиденным, – да, вот уж от кого не ожидал… – Ну что, Сэм, – положил ему руку на плечо Эдгар, – убедился? А теперь уходим, пока не поздно! Из дома наши герои выбирались через черный ход. По пути они прихватили Клэр, а еще Сэм прихватил свою кредитную карточку и водительское удостоверение. Затем наша великолепная четверка, пригибаясь, как под артобстрелом, обогнула цветочную оранжерею и затаилась в тени гаража. Погромщики уже вовсю орудовали в доме, и ветер доносил до наших героев их резкие и грубые голоса. – Вот что, Эд, – шепотом произнес Самуэль, – бери ключи и выводи машину. Молнией, как ты это умеешь. А я их пока отвлеку. – Сэм, что ты собираешься делать? – встревожилась Клэр. – Ничего особенного, заинька, – начал Самуэль обманчиво ласковым голосом, – просто наш дом мы, походу, покидаем всерьез и надолго, и, черт меня возьми, я не собираюсь оставлять его этим ублюдкам! Последнюю фразу он выкрикнул ей прямо в лицо, и Клэр обиженно отвернулась, пробормотав, что кое у кого опять нервишки пошаливают. Сэма и вправду уже трясло и колотило. Он сжал кулаки и выпрямился во весь рост. И началось светопреставление… Трясся и раскатывался по бревнышкам добротный деревенский дом, со звоном лопались стекла в оранжерее, вопили, пытаясь выбраться из дома-ловушки, одуревшие от ужаса погромщики. Да, наши герои уходили громко и с музыкой! Ворота гаража распахнулись, и во двор выехал черный BMW. Беглецы на ходу запрыгнули в машину, и черный бумер рванул прочь на предельной скорости… * * * Тот знаменательный день начался для Мэтта Паркмена с того, что он в очередной раз проспал, не услышав звонка будильника. В десять часов утра наш телепат, больной и квелый после вчерашней пьянки, оторвал свою гудящую голову от подушки, посмотрел на часы, и понял, что на службу уже можно не торопиться – все равно уволят. Начальник отделения еще на прошлой неделе заявил, что его терпению пришел конец, и что еще одно опоздание – и Мэтт вылетит с работы, как пробка, причем без выходного пособия и с соответствующей записью в трудовой книжке. Мэтту было пофиг. С тех самых пор, как он развелся с Дженис, вся его жизнь пошла наперекосяк. Для начала он тогда запил. По-черному. И две недели из этого самого запоя не выходил. Питер, который после истории с Саем относился к нашему телепату нежно и трепетно, вызвал на дом нарколога, и Мэтта с некоторым трудом, но все же удалось из запоя вывести. Какое-то время телепат держался. Посещал «Общество анонимных алкоголиков», восстановился на службе, даже грамоту успел получить за поимку опасного серийного убийцы, несколько недель подряд терроризировавшего весь Нью-Йорк. А месяц назад Паркмен, совершая покупки в супермаркете, у самой кассы столкнулся со своей бывшей женой. И что самое поганое – она была не одна. Увлеченная беседой со своим спутником, Дженис даже не заметила бывшего супруга. Мэтт попытался внушить сам себе, что тоже не заметил ее. У него это почему-то не получилось. Тогда он вернулся в торговый зал, нашел там вино-водочный отдел и под завязку затарился первосортной алкогольной продукцией. Затем он пошел домой и как следует напился. А утром, с больной головой, он пошел на службу, дабы не огорчать своего босса. Но босс почему-то совсем не оценил его служебного рвения, и даже сделал выговор. Вернувшись домой, весь в расстроенных чувствах, наш телепат снова напился до положения риз, а утром опять удивил своим появлением весь рабочий коллектив. И так продолжалось целый месяц. Мэтт с нетерпением ждал, когда же его наконец-то уволят, ибо уволиться самому ему не позволяла гордость. И сегодня он, похоже, дождался… – Мэтт, ты уволен! – потирая руки, заявил ему босс, едва Паркмен появился на пороге кабинета. – Я долго терпел твои выходки… – Спасибо, босс… – Но сегодня моему терпению пришел конец. Можешь идти в бухгалтерию за расчетом! – А что, мне еще что-то полагается? – удивился Мэтт. – Умничаешь, да? – со злостью произнес его, теперь уже бывший, начальник. – Поскандалить со мной решил напоследок? Мэтт тяжело вздохнул и ничего не ответил. – Господи, да что за день-то сегодня такой! – продолжал сокрушаться начальник полицейского отделения. – Сначала на тебя, дурака, нервы трачу, а теперь еще и вот это. Нет, ты только полюбуйся, Паркмен, какую бумагу прислали мне сегодня, между прочим, с самого верха. И с этими словами он помахал перед носом своего бывшего подчиненного тоненьким листком факсовой бумаги с плохо пропечатанными буквами. – «Приказ за номером 666 от 4 июня 2010 года. В случае возникновения на улицах города беспорядков, связанных с зачисткой города от так называемых Особенных…», теперь это называется «зачисткой», о как! – прокомментировал начальник отделения, поправляя очки, – «категорически воспрещается препятствовать тем, кто взял на себя эту благородную миссию…». Нет, я не могу! У меня под носом, на подведомственной мне территории будут происходить какие-то там «зачистки», а я, видите ли, не должен им препятствовать! Более того, из документа следует, что я «должен оказывать всемерное содействие» этим, так называемым, зачинщикам или зачистщикам, черт бы их всех побрал! Кстати, Мэтт, а ты не в курсе, кто они такие, эти Особенные? Паркмен в ответ лишь помотал головой и промычал что-то неразборчивое. – Разумеется, ты не в курсе, – со вздохом произнес бывший начальник Мэтта, откладывая в сторону приказ за номером 666, – да я и сам до сегодняшнего дня не подозревал, кто они такие! А сегодня утром купил «Нью-Йорк таймс» – солидное издание между прочим, не какая-нибудь там бульварная газетенка – и на тебе! На первой же странице – «Отечество в опасности!», «Чудовища среди нас», «Это не землетрясение. Это – терракинез!». Меня чуть кондратий не обнял. Я, грешным делом, поначалу не поверил. Решил – очередная газетная утка, либо спьяну кто-то, наподобие тебя, Мэтт, всю эту ересь понаписал, а редактор, тоже с пьяных глаз, к печати допустил. Ан нет… – Босс, – перебил его Паркмен, – так я не понял, что с этими Особенными-то делать будут? – Ничего хорошего, Мэтт, – нахмурился его бывший начальник и посмотрел на часы. – Да, заболтался я с тобой что-то... У меня ж через пятнадцать минут совещание, надо вот с этим вот приказом народ ознакомить. Ну, что стоишь, глазами хлопаешь? Иди в бухгалтерию за расчетом! Но Паркмен не уходил. – Босс, а ведь нехорошо это – убивать без суда и следствия, – наконец произнес он. – Они ведь тоже люди, хоть и Особенные. – А кто говорит, что это – хорошо? – изумилось в ответ начальство. – Я, что ли? Да я обеими руками за то, чтобы провести массовые аресты этих… Особенных, а затем судить их, как положено, а не устраивать на улицах беспорядки! Но у меня приказ, Мэтт. И я обязан его выполнять, нравится мне это, или нет. Я своим местом дорожу, в отличие от некоторых! Мэтт развернулся и вышел из кабинета. Вопросов у него больше не оставалось. В бухгалтерию за деньгами он так и не пошел. Какие деньги, когда надвигается Армагеддон! Наш телепат вернулся домой, и начал усиленно готовиться к этому самому Армагеддону. К вечеру, когда погромщики со списками на руках пошли по квартирам, наш герой был уже вполне готов… В своей новенькой униформе, лихо заломив на затылок фуражку и сунув в кобуру пистолет, а за пазуху – фляжку с коньяком, Мэтт Паркмен, бывший полицейский, а ныне безработный, вышел из дома и побрел по вечерним улицам, куда глаза глядят. Под зарю вечернюю солнце к речке клонит, Всё, что было – не было, знали наперёд. Только пуля казака во степи догонит, Только пуля казака с коня собьёт. – пел он, и ему было хорошо. Вокруг нашего «казака» и впрямь начинали посвистывать пули, но Мэтт их как будто не замечал. Он шел, свободный и счастливый, зажав в одной руке пистолет, а в другой – откупоренную фляжку, и от него шарахались случайные прохожие, а свирепые погромщики обходили его стороной. Мэтт Паркмен обогнул 34-ю Стрит и свернул на Седьмую Авеню. Там он ненадолго замер, красуясь перед зеркальной витриной бутика. – А-а-а! – послышалось откуда-то сверху. Мэтт поднял голову. Прямо на него, со свистом рассекая воздух, словно пикирующий бомбардировщик, летел сам Питер Петрелли! Наш герой едва успел отскочить в сторону (коньяк он при этом, разумеется, расплескал). Питер мягко приземлился на асфальт, легким движением руки поправил упавшую на глаза челочку и… увидел Мэтта! С рыданиями бросился он в объятия своему старому другу. – Мэтт, все пропало! Все пропало! – причитал он, звучно сморкаясь в его новенькую униформу. – Что пропало? – не сразу сообразил наш нетрезвый герой. – Эмма! – прорыдал в отчаянии Питер. – Эмма пропала! Я только что был в ее квартире. Там полный разгром. Мебель перевернута, стекла выбиты, на полу лужи крови и четыре трупа. А Эмма пропала! – Бедняга, – посочувствовал ему Паркмен, – нелегко тебе сейчас. И что же ты, друг мой, собираешься делать дальше? Искать ее? – Боюсь, что это бесполезно, – покачал головой Питер, понемногу приходя в себя, – я уверен, что моей дорогой Эммы уже нет в живых! – И ты… – И я буду мстить, Паркмен! Тому, кто стал инициатором всех этих погромов, тому, на чьей совести сотни загубленных жизней, тому, кого я теперь никогда не прощу – Нейтану Петрелли! И с этими словами наш благородный герой, гордо подняв голову и чеканя шаг, двинулся по направлению к своему дому – обдумывать планы мести. Мэтт Паркмен, до глубины души потрясенный его величием, молчаливой тенью следовал за ним…II
Утром следующего дня Нейтан Петрелли, сенатор Нью-Йорка и кандидат в президенты Соединенных Штатов, сидел в своем кабинете и просматривал свежую прессу. Эту ночь он провел практически без сна – очень мешали крики под окнами и непрерывная стрельба, а еще Нейтану не давала покоя мысль, что Питер, его обожаемый Питер, в кои-то веки посмел раскритиковать действия своего старшего брата. «Нет, каков фрукт, – искренне возмущался наш невыспавшийся герой, мелкими глоточками прихлебывая остывающий кофе, – даже не перезвонил мне сегодня, не поинтересовался, как я там… И это после всего, что я для него сделал! Когда-нибудь я заработаю себе инфаркт с этим мальчишкой». И Нейтан, полный жалости к самому себе, картинно схватился за сердце, которое, как ему показалось, слегка кольнуло в этот момент. – Трейси… – слабым голосом произнес сенатор, и выразительно постучал карандашом по дубовой столешнице. Дверь кабинета распахнулась, и в помещение, громко цокая каблучками, впорхнула эффектная блондиночка в умопомрачительной мини-юбке – Трейси Штраус, личная секретарша и по совместительству любовница Нейтана Петрелли. – Вам плохо, шеф? – дрожащим от волнения голосом пролепетала Трейси, видя, что ее босс уже сползает со стула. – Может, вызвать врача? – Не стоит, Трейси, – умирающим лебедем простонал наш впечатлительный герой, закидывая в рот таблетку, – водички бы мне… – Не бережешь ты себя, Нейт, – заметила секретарша, подавая сенатору пластиковый стаканчик, – отдохнуть бы тебе, в отпуск съездить. – Да какой там отпуск, – с горечью произнес Петрелли-старший, залпом выпивая стакан, – когда в стране такое творится? Трейси тяжело вздохнула. Да, со вчерашнего дня в стране творился бардак... Стрельба прекратилась, но народ в свете последних событий по-прежнему боялся выходить из дома – так сказать, во избежание. Коммунальные службы поспешно ликвидировали последствия ночного погрома. По городу сновали труповозки, очищая улицы от покойников – и особенных, и самых что ни на есть обычных. Средства массовой информации отличились в очередной раз – обвинив в произошедшем самих Особенных, якобы спровоцировавших вчерашние беспорядки. – Да, – продолжил Нейтан, откладывая в сторону газеты, – в стране творится черт знает что! Я не знаю, кто стал инициатором вчерашних бесчинств, но я приложу все усилия, чтобы найти и наказать этих негодяев! Я сделаю все, что от меня зависит, Трейси! Это будет одним из пунктов моей предвыборной программы, наравне с противодействием коррупции и решением миграционных вопросов. А когда я стану президентом… – А ты уверен, что станешь им, Нейтан? – тихо произнес чей-то голос, и сенатор подскочил, как ужаленный. В оконном проеме, озаренный утренними лучами солнца, стоял, гордо выпрямив спину, Питер Петрелли, собственной персоной. Где-то с полминуты ошеломленный Нейтан, откинувшись в кресле, беззвучно открывал и закрывал рот, словно рыба, выброшенная на берег, а затем он с некоторым трудом, но все же взял себя в руки. – Оставь нас, Трейси, – скомандовал он, и секретарша выскользнула за дверь. – Питер, что ты себе позволяешь? – прошипел Петрелли-старший. – Что это за демарш? – Я пришел призвать тебя к ответу, брат мой, – печальным голосом сообщил Питер и громко икнул. Затем, цепляясь за жалюзи, чтобы не упасть, наш герой осторожно спустился с подоконника и, пошатываясь, направился прямо к рабочему столу Нейтана Петрелли. В трясущихся руках он сжимал пистолет. Сенатор похолодел. Питер был пьян и абсолютно невменяем, и договориться с ним в таком состоянии не представлялось возможным. – Пит, братишка, – растерянно забормотал он, вжимаясь в кресло, – неужели ты и вправду выстрелишь? – Встать, – скомандовал в ответ мертвенно бледный Питер, и Нейтан начал медленно подниматься на ноги. Питер приставил пистолет к его виску. – Молись, Нейтан, – прошептал он, и нажал на курок. Выстрела не последовало. Он снова и снова щелкал затвором, но пистолет, походу, заклинило основательно. Наконец Питер не выдержал. Он швырнул свое оружие на пол и отчаянно разрыдался. Нейтан перевел дух. – Успокойся, Пит, – ласково произнес он, обнимая за плечи своего непутевого братца, – не плачь, я все понимаю. Это из-за Эммы, да? Она не стоит тебя, братишка! Ох, лучше бы он этого не говорил! – Подлый убийца, – незамедлительно отреагировал Питер, легким движением руки отправляя Нейтана в свободный полет по кабинету. Под действием телекинеза, коим в совершенстве владел наш сверхспособный герой, тело сенатора Петрелли описало красивую дугу и аккуратно впечаталось в стенку, прямо напротив портрета ныне действующего президента США Барака Обамы. – Охрана…– прохрипел сенатор, дрыгая ногами, словно гигантский кузнечик. Питер метнулся к окну. Когда бравые телохранители сенатора Петрелли с грохотом ворвались в кабинет, возмутитель спокойствия был уже далеко… *** Врачи, как и следовало ожидать, обнаружили у Ноя Беннета сотрясение головного мозга, причем достаточно серьезное, и настоятельно рекомендовали ему как минимум недели две соблюдать полный покой и постельный режим. Три дня подряд наш герой, изнывая от тоски и безделья, честно следовал этим рекомендациям, а на четвертые сутки ему позвонили из Компании, и старый вояка, невзирая на протесты Лорен и незакрытый больничный лист, отправился на работу. Угнанный погромщиками автомобиль полицейские так и не нашли (а, скорее всего, и не искали), и потому нашему доблестному чекисту пришлось добираться к месту службы на общественном транспорте, от чего он давным давно отвык. В автобусе мистеру Беннету пришлось несладко. Жители Нью-Йорка, запуганные и озлобленные, вели себя очень некультурно. В толчее ему отдавили ногу, заехали локтем под ребра и никто при этом даже не подумал извиняться. Ной Беннет, не желая идти с грубиянами на конфликт, сделал вид, что ничего не заметил. Отрешившись от окружающей обстановки, он плюхнулся на свободное сиденье, достал мобильник и в сотый раз принялся набирать телефонный номер своей дочери. Клэр не выходила на связь вот уже четвертые сутки, что приводило несчастного отца в полное отчаяние. На одной из остановок в автобус вошли двое крепких ребят с черными повязками на рукавах и автоматами за спиною. Один из них, оглядев притихший салон, уверено ткнул пальцем в какого-то низкорослого гражданина в мятой коричневой куртке. Несчастный охнул и попытался укрыться за спинами соседей, но не тут-то было. Бдительные граждане встали стеной, и вскоре черноповязочники уже выволакивали из автобуса цеплявшегося за поручни бедолагу. – Ну, что смотришь, – буркнул сосед Ною, – выродка очередного поймали, делов-то! Не всех их, видать, еще поизвели – прячутся, блин, как крысы, по чердакам да по подвалам. Ну ничего, сейчас наши ребята ему покажут! Нужное дело они делают, молодцы. «Санитары общества», если так можно выразиться! Ноя передернуло от отвращения. Он с трудом сдерживался, чтобы не высказать в лицо этому «санитару», все, что он думает о нем и о системе, таких вот «санитаров» породившей. Наш герой до такой степени распереживался, что от волнения выскочил не на той остановке, и потому на экстренное совещание, назначенное руководителем Компании Анжелой Петрелли на тринадцать ноль ноль, он явился с большим опозданием. – Тринадцать тридцать. Вы довольно-таки непунктуальны, мистер Беннет, – с порога поприветствовала его миссис Петрелли, и Ной покраснел, словно провинившийся школьник. Он очень не любил опаздывать. Стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, наш герой присел на скамью, извлек из кармана карандаш и записную книжку, и приготовился внимательно слушать. – Да, в тот страшный день наша Компания лишилась множества сотрудников, – продолжала вещать Анжела, – погибли лучшие из лучших. Оскар, наши глаза и уши в президентской команде, Эдвард, чья способность предсказывать будущее не раз помогала нам избежать непоправимых ошибок в настоящем, Рене, который был одним из… – Рене погиб… Господи Иисусе, – прошептал Ной, – а ведь я и не вспомнил о нем все эти дни! – Предлагаю почтить их память минутой молчания, – негромко произнесла Анжела, и зал погрузился в траурную тишину. Ной, нарушая торжественность момента, чертыхнулся и торопливо полез в карман, дабы перевести свой сотовый на виброзвонок. Отключить его он все-таки не решался. – А теперь к делу, – прервала затянувшееся молчание миссис Петрелли. – Сегодня на повестке дня у нас с вами один единственный вопрос – как бороться с той напастью, что обрушилась на Особенных, и в одночасье превратила честных граждан чуть ли не в государственных преступников. Вот уже четвертые сутки, как на нас с молчаливого попустительства властей объявлена самая настоящая охота... – А президент? – выкрикнул кто-то с места. – Куда же в таком случае смотрит президент? – О, президент не теряет времени даром, – с горечью произнесла Анжела, – со дня на день должен выйти официальный указ, согласно которому все люди, обладающие сверхспособностями, объявляются вне закона. Я, думаю, что тогда нам всем мало не покажется! Зал загудел. Для многих, по-видимому, эта новость была слишком неожиданной. Анжела Петрелли подняла руку, призывая к порядку: – Так, попрошу минуточку внимания, я еще не закончила. Ни для кого уже не является секретом, что непосредственным виновником всего того, что случилось второго июня в нашем городе, является мой сын, сенатор Нейтан Петрелли. Мне больно об этом говорить, но это так. Однако, как мы уже все знаем, массовые убийства Особенных прокатились по всей стране, не было ни одного штата, который бы не затронула эта эпидемия жестоких и бессмысленных погромов. Какой вывод можно из этого сделать? Анжела перевела дыхание и оглядела зал с высоты своей трибуны. Все словно воды в рот набрали. – А вывод из этого можно сделать следующий, – продолжила руководитель Компании, – в случившемся замешан не только мой сын. Он, как и многие другие, всего лишь исполнитель, пешка в чужой игре. – Допустим, – перебил ее Питер Петрелли, отбрасывая со лба надоевшую челку, – что Нейтан тут совершенно не при чем, он у нас белый и пушистый… Лицо Анжелы пошло красными пятнами. – Я вовсе не пытаюсь оправдать собственного сына, – произнесла она сдавленным голосом, – но я хочу справедливости. До сегодняшнего дня я сама не знала имени того, кто стал организатором всей этой кровавой вакханалии, того, кто фактически развязал в нашей стране новую гражданскую войну! Но сегодня ночью мне было видение… – Угу. Нейтан в белом венчике из роз возносится на небеса, наяривая на лютне, – довольно громко произнес Петрелли-младший и демонстративно зевнул. В зале послышались смешки. – Питер, ты мешаешь мне вести собрание, – Анжела улыбнулась ему, словно дитяти несмышленому. – Прошу вас, не обращайте на него внимания, господа. Он пережил серьезную трагедию и потому немного не в себе. Так, на чем же я остановилась? Ах да, видение. Итак, сегодня ночью я узнала имя организатора этого чудовищного преступления против собственного народа. Этот человек всем вам хорошо известен, господа. Это тот, с кем мы давно боремся, да все никак не можем побороть. Это наш с вами злой гений, дьявол в человеческом обличье, имя которому – Сайлар! – А что, он еще жив? – изумился кто-то из присутствующих. – Живее всех живых, – заверила его Анжела. – Да, полтора года назад мы практически потеряли его из виду. Сайлар ушел в тень, и я, грешным делом, надеялась, что мы больше никогда не увидим этого пренеприятнейшего типа. Но, как видите, я ошибалась. Сайлар здравствует и поныне. И сейчас его, по-видимому, потянуло в большую политику… Вы что-то хотите сказать, мистер Беннет? – Простите, может, я чего-то не совсем понимаю, – поднялся со своего места Ной, – но зачем ему все это нужно? Ведь насколько я знаю, Сайлар тогда встал на путь исправления и даже… – И даже принимал непосредственное участие в поимке этого чокнутого терракинетика, – закончила за него Анжела, – но все это ровным счетом ничего не значит! Сейчас Сайлара вновь снедает Голод, и он снова стал очень опасен. И я, кажется, понимаю, что движет им на этот раз. Ненависть к Особенным, к тем, чьи Способности позволяют спокойно жить и работать, в то время как он вынужден метаться по свету, разыскивая себе очередную жертву. Да, он все правильно рассчитал. Уничтожив Особенных, или изгнав их из страны, он тем самым получает возможность хоть как-то контролировать свой дьявольский Голод, ведь утолить его уже будет нечем, а вернее – некем. В глубине души он мечтает стать нормальным – что ж, мы можем ему в этом помочь… У мистера Беннета голова пошла кругом: – К чему вы клоните весь этот разговор, миссис Петрелли? Мы что, собираемся помогать этому маньяку? – Мы собираемся его уничтожить, мистер Беннет, – успокоила его Анжела, – как мы уже успели убедиться, этому человеку невозможно доверять. Но чтобы уничтожить бессмертного, сначала требуется его этого бессмертия лишить, то есть раз и навсегда заблокировать Способности, которыми он владеет. – Но это же невозможно… – начал было Ной. – Отчасти Вы правы, мистер Беннет, – перебила его Анжела, – но лишь отчасти. Возможно, Вы еще не в курсе, что Мохиндер Суреш, наш коллега и полноправный партнер, в данный момент проживающий в солнечной Индии, уже который год пытается вывести эликсир, блокирующий любую сверхспособность, причем блокирующий намертво. Я не знаю, насколько далеко он успел продвинуться в своих исследованиях. Месяц назад, когда мы последний раз созванивались с ним, речь шла о какой-то паре-тройке завершающих опытов, после чего он готовился оповестить мир о своем открытии. Но к моему глубочайшему сожалению, вот уже несколько дней, как доктор Суреш не выходит на связь. Мы можем только предполагать, что же случилось с этим величайшим ученым… Итак, господа, на сегодня наша задача номер один – во что бы то ни стало разыскать мистера Суреша и его волшебный эликсир, который, я уверена, он все-таки успел изобрести. – А задача номер два? – поинтересовался кто-то из присутствующих самым что ни на есть серьезным тоном. Анжела тяжело вздохнула: – Задачей номер два является эвакуация из Нью-Йорка всех уцелевших Особенных. Всех, кого нам удастся разыскать в ближайшие дни. Нам предстоит изготовить для них новые документы, а затем переправить этих несчастных ближайшим рейсом в Канаду. Подальше от всего этого беспредела. – Ого, – присвистнул Питер Петрелли, – какое неслыханное великодушие! Надеешься таким образом замолить грехи моего старшего братца? Анжела вымученно улыбнулась. Она уже с трудом сдерживала себя. – Питер, ты перешел все дозволенные границы приличия. Выйди вон. И, если можно, через дверь. Петрелли-младший только этого и ждал. Медленно поднялся он со скамьи и, не торопясь, вразвалочку, прошествовал к выходу. Анжела с облегчением вздохнула. Да, ее младший сын в последнее время стал совершенно неуправляемым и причинял ей одно только беспокойство. Хотя по сравнению с тем, что творил старший… – Миссис Петрелли, а можно вопрос, – робко поинтересовалась одна из стажерок Компании, – вот вы говорите, что вся наша надежда на эликсир доктора Суреша. А что, если мы так и не найдем ни доктора, ни эликсир? Или доктора найдем, а эликсир – нет? В том смысле, что он его еще не изобрел… Ну, в-общем, вы меня понимаете… – вконец растерялась практикантка. – Разумеется, я понимаю тебя, дитя мое, – снисходительно улыбнулась Анжела своей подчиненной, – на тот случай, если провалится вся наша затея с эликсиром, есть еще один, запасной вариант. Я не хотела говорить о нем раньше времени, но, по-видимому, все-таки придется. Итак, нам нужен человек, обладающий сверхмощной Способностью блокировщика, человек, одно прикосновение которого приводит к полной, и, что немаловажно, необратимой… – Извините, что снова перебиваю вас, миссис Петрелли, – не выдержал Ной, – но то, что вы предлагаете – это даже не запасной вариант. Это всего лишь красивая легенда о Блокираторе, и все мы, здесь присутствующие, с ней давно знакомы. Она не имеет под собой никакой реальной основы. Такого человека попросту не существует! – Вы ошибаетесь, Ной, – произнесла директор Компании ледяным тоном, – такой человек действительно существует. Я надеюсь, что мы сможем выйти на него в самое ближайшее время. И вы, мистер Беннет, нам в этом поможете! – А причем здесь я? – удивился Ной. Взоры всех присутствующих в зале обратились на него, и наш скромный герой чувствовал себя весьма неуютно в такой обстановке. – Позапрошлой ночью мне было видение… И не надо улыбаться, мистер Беннет, я не сказала ничего смешного! – Простите, я не хотел, – пробормотал Ной, делая над собой громадное усилие, чтобы не рассмеяться. – Итак, у вас было видение, и в нем вы видели Блокиратора. – Я не видела Блокиратора, мистер Беннет, – вежливо поправила его Анжела, – но я очень отчетливо успела разглядеть того, чья Способность будет заблокирована одной из первых! Это Клэр, мистер Беннет, Ваша приемная дочь и моя обожаемая внучка. Кстати, о Клэр. Вот уже второй день я пытаюсь до нее дозвониться, и все безуспешно. Ной, с вашей дочерью все в порядке? – Анжела, моя дочь пропала четыре дня назад, – хрипло произнес Ной. – Я не хотел беспокоить Компанию, надеялся, что как только отлежусь, сразу же начну ее поиски… – Ваша самонадеянность может дорого обойтись всем нам, – пообещала Анжела тоном, не предвещающим ничего хорошего, – если вы, мистер Беннет, не в состоянии уследить за собственной дочерью… – Да как я мог за ней уследить, – простонал Ной в полном отчаянии, – когда она уже год как не живет с нами! – Это не оправдание, мистер Беннет, – отчеканила руководитель Компании. – Вы должны были сразу же оповестить меня об ее исчезновении. Почему вы этого не сделали? – Лучше скажите, почему вы год назад выпустили на свободу Самуэля Салливана, – буркнул Ной, – если б не ваше решение, принятое исключительно на эмоциях, Клэр бы никогда… – Да, это была очень большая ошибка с моей стороны, – раздраженно перебила его Анжела, – я признаю, что была неправа, и хватит об этом! Господа, я объявляю двадцатиминутный перерыв, после чего мы продолжим совещание. Этих двадцати минут Ною едва хватило на то, чтобы дойти до буфета Компании и заказать себе легкий ланч. А затем время вышло, и мистер Беннет, дожевывая на ходу бутерброд с икрой, поспешил в зал, где уже начиналось совещание. – Итак, как я уже сказала, наша основная задача на сегодняшний момент – это поиски пропавших доктора Суреша и Клэр Беннет. Для этих целей нам сейчас предстоит сформировать две поисковые группы, – объявила Анжела Петрелли, и зал оживился. Добровольцами хотели пойти многие, ибо задание казалось несложным, а успешное выполнение оного означало повышение в звании, увеличение оклада как минимум раза в полтора и прочие приятные бонусы. Вскоре тетрадный лист с именами желающих поучаствовать лег на стол руководителя Компании. Анжела надела очки и какое-то время внимательно его изучала. – Что ж, я так и думала, – наконец произнесла она, откладывая в сторону список,- желающих гораздо больше, чем требуется. Мне необходимо только шесть человек, по три в каждую группу, а вас тут записалось тридцать четыре! Ничего, лишних я сейчас повычеркиваю. – Надеюсь, вы не вычеркнете меня, миссис Петрелли, – всплеснул руками Ной в шутливом испуге. Анжела кинула на него пристальный взгляд из-под очков: – Разумеется, нет, мистер Беннет. Я могу включить вас в любую из групп, на ваш выбор. – Спасибо, миссис Петрелли. У вас великолепное чувство юмора, – заметил Ной. – Всегда пожалуйста, – улыбнулась ему Анжела. – Итак, господа, минуточку внимания, оглашаю весь список. В группу по поиску Клэр Беннет входят сам мистер Беннет, а также… У Ноя во внутреннем кармане пиджака завибрировал мобильник, и наш герой, ругаясь, на чем свет стоит, выскочил в коридор. Звонила Лорен: – Дорогой, ты не забыл, что через час у тебя назначены физиопроцедуры? – Можешь позвонить и сказать им, что я не приду, – обронил Ной, – все, лечение закончено. С завтрашнего дня я приступаю к поискам дочери. И… я сейчас очень занят. Перезвони мне попозже, дорогая. С этими словами он отключил свой сотовый и торопливо устремился в конференц-зал. – А теперь, господа, позвольте представить вам руководителей ваших поисковых групп, чья способность находить людей по ментальному следу является поистине уникальной, – вещала с трибуны Анжела Петрелли, – мистера Томаса Уайта, который возглавит поиски доктора Суреша, и мистера Джозефа Блэка, который возглавит поиски Клэр Беннет. Поприветствуем их, господа! Раздались сдержанные аплодисменты, и лучшие ищейки Компании, господа Блэк и Уайт, поднялись на трибуну. Вместе они смотрелись довольно-таки комично – низкорослый толстячок Уайт, улыбающийся к месту и не к месту, в своей оранжевой кепочке, кокетливо надвинутой на правое ухо, и возвышавшийся над ним скелетообразный мистер Блэк, одетый соответственно своей фамилии во все черное и с траурным выражением на лице. Мистер Блэк, вдобавок ко всему прочему, был абсолютно слеп, и передвигался по городу при помощи собаки-поводыря, огромного черного лабрадора по кличке Зак. – Итак, завтра группа мистера Уайта вылетает в Дели, а группа мистера Блэка выезжает в Рингвуд, откуда начнет поиски Клэр. Я не стану ограничивать вас во времени, господа, но помните, что через месяц, 8 июля, состоятся выборы президента Соединенных Штатов и к этому моменту мы должны иметь на руках все козыри. Поэтому постарайтесь слишком уж не затягивать розыскные работы, – обратилась миссис Петрелли к нашим следопытам. – Что ж, на сегодня все. Господа, все свободны. А вас, Ной, я попрошу остаться! Народ потянулся на выход, а мистер Беннет, разумеется, остался. Им с Анжелой еще многое предстояло обсудить …III
Когда утреннее солнце своими первыми лучами озарило священные воды реки Ганг, доктор Мохиндер Суреш был уже на ногах. Свой трудовой день он по обыкновению начинал с медитации и выполнения комплексов асан, затем завтракал и шел в лабораторию – работать над эликсиром. Доктор Мох, в отличие от своих безалаберных соплеменников, был трудолюбив и упорен, и верил, что изобретенное им зелье сможет осчастливить человечество. Он вообще был страшным идеалистом, этот Мохиндер… Вот и сейчас, лежа с закрытыми глазами на плетеной циновке, наш герой мечтал о том уже недалеком времени, когда исчезнут войны и междоусобицы, прекратятся конфликты на расовой и религиозной почве, и наступит мир и всеобщее благоденствие. О, дивный новый мир! Дыхание нашего йога становилось все реже и реже, мысли путались, и вскоре доктор Суреш сам не заметил, как полностью погрузился в нирвану… В прихожей тихо щелкнул замок, и входная дверь медленно отворилась. Чьи-то тяжелые шаги раздались по коридору, но доктор Мох их уже не слышал, ибо он пребывал в астрале. Незваный гость между тем, миновав гостиную и комнату для медитации, направился прямиком в лабораторию. Лаборатория мистера Суреша для человека непосвященного представляла собой весьма интересное зрелище. Белоснежные шкафы, за стеклянными дверцами которых стройными рядами выстроились книги, аромасвечи и бесчисленные колбочки, каждая из которых была украшена наклейкой с соответствующим номером. Засушенные венки цветов и картины на стенах. Фарфоровые статуэтки индийских божеств на полу и на подоконнике – многорукого Шивы-разрушителя, с человеческим черепом в одной руке и с трезубцем в другой, слоноголового Ганеша, бога предусмотрительности и мудрости, и, конечно же, Вишну – бога-хранителя, бога с тысячей имен, доброго и великодушного. Посреди комнаты стоял огромный стол, а на нем возвышалась сложная пластиково-металлическая конструкция, чем-то напоминающая собой аппарат для изготовления самогона. Реторты из прозрачного стекла, бумажные пакетики, наполненные какими-то порошкообразными веществами, плотно закрытые банки, в которых плескалась разноцветная жидкость – свободного места на столе практически не оставалось. Непрошеный гость ненадолго замер на пороге комнаты, зорким взглядом из-под густых разбойничьих бровей окидывая все это великолепие, а затем, тяжело вздохнув, извлек из-за дверей швабру для уборки и одним четким движением смел на пол все алхимические причиндалы. «Самогонный аппарат» он почему-то не тронул. Затем, насвистывая себе под нос веселенький мотивчик, странный визитер разбитной походкой приблизился к шкафам с колбочками и, молодецки ухнув, этой же самой шваброй вдарил что есть мочи по стеклянным дверцам. Стекло раскололось, жалобно тренькнув, и наш герой продолжил свою разрушительную деятельность. Размахивая шваброй, словно боевым знаменем, он смахивал уцелевшие колбочки с полок и давил их ногами, как вредных насекомых, в образовавшиеся на полу грязные лужи он безжалостно втаптывал рассыпанные по кабинету порошки и травы, а сопровождалось все это действо отборнейшей руганью. Перебив и перепортив в кабинете все, что только можно, утренний визитер отложил в сторону швабру, аккуратно закрыл двери лаборатории и отправился в ванную – мыть руки. Очевидно, он был очень чистоплотен. Затем наш веселый и находчивый герой внезапно вспомнил, что забыл поприветствовать хозяина дома, и, мысленно отругав себя за эту непростительную оплошность, отправился на его, то есть хозяина, поиски. Мохиндера он нашел в комнате для медитации. Йог все еще пребывал в глубоком астрале, и потому совершенно не подавал никаких признаков жизни. Он тихо лежал на полу в классической позе «шавасана», в просторечье именуемой «поза трупа», и поначалу был принят непрошеным гостем за самый настоящий труп. Впрочем, пара крепких тычков под ребра, выданных с ходу раздосадованным визитером, быстро привели в чувство нашего героя. «Труп», охнув от неожиданности, открыл глаза и в ужасе уставился на незваного гостя: – Сайлар?! – Он самый, – ухмыльнулся визитер. – Что, не ждал, меня, док? А я вот мимо проходил, решил навестить своего старого друга! Мохиндер сделал пару глубоких вдохов по системе пранаямы и совершенно успокоился. «В конце концов, если бы этот маньяк хотел вскрыть мне череп, он бы давно уже это сделал, – неспешно рассуждал наш герой, – очевидно, на этот раз он пришел с мирными намерениями. Что ж, попробуем договориться…» – У вас весьма оригинальная манера наведываться в гости, друг мой, – язвительно произнес он, подымаясь на ноги. – Чем обязан столь раннему визиту? Сайлар внимательно посмотрел на него. – Не будем ходить вокруг да около, док. Скажу сразу – я знаю все о твоих работах по изготовлению эликсира, блокирующего способности. Знаю, под чей заказ ты его изготовлял. Знаю, для кого он был предназначен… – Почему это «был», – заволновался вдруг Мохиндер, – почему это «изготовлял»? Сайлар, неужели ты… – Ага, – добродушно улыбнулся Сай, и доктор Суреш, издав короткий вопль, бросился в лабораторию. Сайлар, напевая «харе рама, харе кришна», не торопясь, последовал за ним. – Что ты наделал, злодей, что ты наделал! – причитал несчастный ученый, ползая на коленях по полу кабинета, и безуспешно пытаясь найти хоть одну уцелевшую колбочку. – Я три года работал над этим эликсиром, а ты… в пять минут все уничтожил! Варвар! – Вообще-то, у меня ушло на это семнадцать минут и двадцать четыре секунды, – уточнил Сайлар, – и уничтожил я далеко не все. Например, вот этот агрегат, – он указал на пальцем на «аппарат для самогоноварения», – который нам еще пригодится. Да, док, ты не ослышался, я сказал «нам». Я пришел предложить тебе сотрудничество, док. – С чего это ты взял, что я стану с тобой сотрудничать, – понемногу приходил в себя доктор Суреш, – после всего того, что ты здесь устроил… – Ну, выбор у тебя невелик, – заметил Сайлар, – либо ты будешь помогать мне, и тогда, возможно, я оставлю тебя в живых, либо, в случае отказа, я вскрою тебе череп. Прямо сейчас. – М-да, я смотрю, ты делаешь мне предложение, от которого невозможно отказаться, – спокойно произнес Мохиндер, – но, ты знаешь, а я ведь совершенно не боюсь тебя, Сай. Надоело. – Что? – изумился Сайлар. – Что тебе надоело? – Не что, а кто. Ты надоел. Заладил, как попугай – «я вскрою тебе череп, я вскрою тебе череп». Ты что-нибудь еще умеешь, кроме как черепа вскрывать и громить научные лаборатории? Судя по всему, нет. Вот что, Сайлар. Я выслушаю твое предложение. Если оно меня заинтересует, то мы будем сотрудничать. Если нет – валяй, вскрывай череп. Мне, честно говоря, пофиг. Прогибаться перед тобой я не стану. – Док, я аплодирую твоей смелости, – в голосе череповскрывателя звучало неподдельное восхищение, – честно говоря, не ожидал. Ладно, Мох, пошутили, и будет. Я вот что от тебя хочу – раз уж ты сумел изобрести эликсир, полностью уничтожающий способности, то изобрести зелье, позволяющее держать их под контролем, ты тоже сможешь, верно? – Верно, – подтвердил Мохиндер. – И сколько времени тебе на это понадобится? Год, два? – Ты знаешь, – задумчиво произнес ученый, – при желании можно управиться и за месяц. Я примерно представляю, что тебе нужно и… готов помочь. – Я так и знал, что мы с тобой сработаемся, док! – облегченно вздохнул Сайлар. – Честно говоря, мне совершенно не хотелось тебя убивать. Ну, и с чего мы начнем? – Начнем мы с того, что приведем в порядок лабораторию. Затем – позавтракаем. Потом соберем рюкзаки и отправимся в горы, на поиски трав и прочих ингредиентов, необходимых для изготовления эликсира, – ответствовал ему Мохиндер. – А рюкзаки-то зачем? – удивился Сайлар. – А затем, что в горах мы, возможно, проведем не один день, – произнес доктор Суреш с некоторым злорадством. – Ты никогда раньше не занимался альпинизмом, а, Сай? Что ж, у тебя появилась великолепная возможность развить в себе эти навыки! Ничего не ответил Сайлар. Молча взял он совок, веник, и, словно заправская уборщица, принялся подметать пол. *** Дорога до Рингвуда заняла у поисковиков около часа. Еще пятнадцать минут ушло на то, чтобы добраться до небольшого коттеджного поселка, где, по словам мистера Беннета, и проживала в последнее время его непутевая дочь. Несмотря на пляжный сезон, поселок как будто вымер. Те из местных, что попадались на глаза нашим следопытам, совершенно не горели желанием вступать в контакт с представителями власти. Машина с правительственными номерами и грозный мистер Беннет, не выпускавший из рук пистолета, вызывали у них прямо-таки панический ужас. Впрочем, Ною сейчас было не до них. Высунув голову из окна, наш доблестный чекист до боли в глазах всматривался в четкую линию горизонта, и на душе у него скребли кошки… Дом Самуэля Салливана стоял особняком, на берегу местного озера, и потому был достаточно быстро обнаружен нашими опытными следопытами. В данный момент это чудо деревянного зодчества представляло собой весьма плачевное зрелище. От самого дома практически ничего не осталось – то, что не успел разрушить на прощание наш мстительный герой, впоследствии разбирали поселяне с помощью спецтехники, дабы извлечь из-под завалов особо активных участников той самой «ночи длинных ножей». Хозяйственные постройки, вплотную примыкавшие к дому – баня, сарай, цветочная оранжерея, тоже, понятное дело, не уцелели. Мистер Беннет не торопился выходить из машины. Развалившись на переднем сиденье, он сосредоточенно курил, выпуская дым в приоткрытое окошко, и с грустью думал о том, что совершенно напрасно взялся участвовать в этой поисковой операции. Джозеф с его сверхчутьем, усиленный молодыми и физически крепкими ребятами из Компании, вполне мог бы обойтись и без него. Ной был неглупым человеком и понимал, что Анжела направила его на эти поиски исключительно из уважения к былым заслугам, а также, разумеется, из чувства сострадания – ведь речь шла о его дочери, и сидеть сиднем, ожидая завершения поисковых работ, для него было бы попросту невыносимо. – Ной, ты уверен, что мы приехали туда, куда нужно? – деликатно потрогал его за плечо один из участников группы. – Да, Ник, – меланхолично произнес мистер Беннет, – это то самое место. Можете приступать, ребята… Николас услужливо распахнул заднюю дверцу, и Зак, нетерпеливо рыча и пофыркивая, одним прыжком выскочил из машины и устремился к руинам, увлекая за собой крепко вцепившегося в поводок мистера Джозефа. Николас последовал за ними, внимательно глядя себе под ноги. У ворот гаража он подобрал втоптанную в грязь розовую заколку в форме бабочки, и, вернувшись к машине, продемонстрировал свой трофей мистеру Беннету. Ной некоторое время повертел в руках эту хрупкую вещицу, а затем с тяжким вздохом вернул своему напарнику. – Да, это заколка Клэр, – подтвердил несчастный отец, закуривая очередную сигарету, и розовая безделушка перекочевала в руки мистера Блэка. Перламутровая заколка излучала бледно-голубое сияние, невидимое человеческому глазу, но весьма отчетливо распознаваемое на ментальном уровне. То же самое сияние, но уже гораздо слабее, тонкой ниточкой тянулось от ворот гаража и исчезало в утреннем тумане проселочных дорог. Слепой аккуратно протер рукавом перламутровые крылья бабочки, и спрятал вещдок во внутренний карман своей кожаной куртки. Ной терпеливо ждал. – Они поехали на юго-запад, – наконец произнес мистер Блэк, – и произошло это дня три-четыре назад. След еще достаточно четкий, поэтому… – А можно узнать, Джозеф, кто это «они»? – весьма бесцеремонно перебил его мистер Беннет. – А я почем знаю, – пожал плечами следопыт, – я же не ясновидящий! Их не так-то уж много – два, нет, три человека вместе с ней. Двое мужчин и одна женщина. Все трое обладают очень яркой аурой. Очевидно, они тоже являются Особенными, как и ваша дочь. – Час от часу не легче, – пробурчал Николас, забираясь в машину. – Трое паранормов, пусть даже одна из них – баба, могут представлять для нас серьезную угрозу! Ты учти, Ной, я церемониться с ними не стану. В случае чего – буду стрелять на поражение. – Тебе, друг мой, лишь бы пострелять, – усмехнулся в ответ мистер Беннет, – а уж повод ты завсегда найдешь! Эх, Ники, Ники, горячая твоя головушка… Ладно, поехали, ребята! Серебристый «Лексус» мягко тронулся с места, и, набирая скорость, покатил по широкой проселочной дороге, ведущей на юго-запад… *** За четыре дня до вышеописанных событий… Дождь лил, как из ведра. «Дворники» работали без остановки, но, несмотря на это, видимость была практически нулевая, и сверхбыстрый Эдгар вел машину с большой осторожностью. – Да, Эд, боюсь, что при таком раскладе мы и к утру до поселка не доберемся, – заметил Самуэль, пряча в «бардачок» дорожную карту, – зря я тебя послушался. Пересидели бы грозу где-нибудь в мотеле, заодно бы и выспались толком. А утром, со свежими силами… – Сэм, тебе что, жить надоело? – перебил его Эдгар. – Какой, к черту, мотель, какая комфортная ночевка? Тебе мало рингвудских погромщиков? А Ривердейл и Кенвил, которые мы три часа назад проезжали – видел, что там творилось? А Бадд Лейк? Помнишь, как местные стреляли по нашей машине? – Да, и просто чудо, что они не пробили колеса, – зевая, произнес Самуэль, – ладно, Эд, не горячись. Я уже понял, что ты хочешь сказать – с сегодняшнего дня мы все на осадном положении! – Сэм, ты все смеешься, а мне, между прочим, не смешно, – помрачнел бывший метатель ножей, – и, ты знаешь, я бы на твоем месте вообще не поехал в Брасс Касл. Нет, я понимаю, что мы не можем бросить Яна, но… У меня очень нехорошие предчувствия, Сэм! – Эдди, с каких это пор ты у нас заделался провидцем? – удивился Самуэль. – Считай, что у меня вдруг открылась новая Способность, – буркнул в ответ Эдгар, не отрывая свой взгляд от дороги. – Сэм, твое безрассудство нас до добра не доведет. Чисто из соображений безопасности, мы должны… – Плевать я хотел на эту безопасность, – с деланным спокойствием протянул Самуэль, – и на тебя, Эд. И на самого себя – тоже. Гребаная страна! – Сэм, не заводись… – Гребаное правительство! – продолжал Самуэль с теми же нехорошими интонациями в голосе. – Эд, ты знаешь, что я сделаю в первую очередь, когда закончится вся эта заварушка? – Не знаю, и знать не хочу… – Я вернусь в Рингвуд. Вместе с тобой, с Яном и со всеми Особенными, которых мне удастся собрать. Клянусь богом, я сотру этот город с лица земли! – Сэм, ты не мог бы кричать немножечко потише? – вежливо попросила его Клэр. – Аманда, между прочим, все еще спит. – Вот и замечательно, – произнес Сэм, постепенно успокаиваясь, – пусть себе спит. Было бы совсем здорово, если бы и ты последовала ее примеру, и не встревала больше в наш разговор! Эд, долго нам еще ехать? – Да мы уже практически на месте, – ответствовал ему бывший метатель ножей, выруливая с федеральной трассы на неширокую грунтовую дорогу... *** Поселок с поэтичным названием «Медный замок» тихо и мирно спал, что для трех часов ночи было совсем неудивительно. Наши герои, дабы не привлекать к себе излишнего внимания, припарковали свою машину на обочине дороги, и в поселок решили идти пешком. Крадучись и озираясь по сторонам, словно диверсанты, сброшенные с парашютов во вражеский тыл, наша великолепная четверка медленно, но верно двигалась к дому Яна. И были они уже на полпути к цели, когда наконец их учуяли местные сторожевые псы. Начала концерт, как это обычно и бывает, чья-то мелкая шавка, суетливая и тонкоголосая, а вскоре к ней присоединились собачки и покрупнее. Где-то вдалеке сработала сигнализация, словно стараясь перекричать собачий хор, и наши герои, поняв, что таиться больше смысла нет, помчались наперегонки по единственной улице поселка Брасс Касл. Эдгар, разумеется, всех опередил. Впрочем, торопились они абсолютно напрасно. Дома Яна Михоэлса больше не существовало, как не существовало и его великолепного сада, и, не менее чудесной, живой изгороди из туи и барбариса. Черная, выжженная земля, обуглившиеся стволы яблонь и обгорелые бревна на месте двухэтажного дома – вот что встретило наших ошеломленных героев в ту достопамятную ночь... Мягко шурша шинами по мокрому асфальту, к развалинам неслышно подкатила бело-голубая Тойота с мигалкою на крыше. Из окна высунулась опухшая со сна физиономия местного стража порядка. – Лейтенант Вильям Браун, – прокашлявшись, отрекомендовался он в громкоговорильник, – ваши документы, пожалуйста! – Я же говорил тебе, Сэм – зря мы сюда приехали, – с тоскою в голосе произнес бывший метатель ножей. – Действительно – зря, – покачал головой Самуэль, подойдя к машине практически вплотную, – ехать полночи через весь штат только для того, чтобы лицезреть эту толстую рожу… – Что?! – побагровел полисмен. – Я сказал, что лицезреть твою толстую рожу – это для нас весьма сомнительное удовольствие, – терпеливо повторил Самуэль. – А документов у нас нет, мы их дома забыли! И с этими словами наш герой, ласково улыбнувшись несчастному полисмену, с видимым усилием провел рукой по воздуху, словно очерчивая на шоссе невидимую линию. Асфальт под полицейской Тойотой начал медленно проседать. Накренившись, словно тонущий «Титаник», машина с оцепеневшим от ужаса водителем, со страшным скрежетом проваливалась в гигантскую воронку. Поселок ощутимо тряхнуло. Раз, другой, третий. Собаки во дворах уже не просто лаяли – они выли и отчаянно рвались с цепи. В панике выскакивали из своих домов полуодетые и мало что соображающие со сна местные жители… Самуэль, с трудом удерживаясь на ногах, жестом профессионального дирижера медленно и плавно опустил руки, останавливая землетрясение. – Я думаю, что на сегодня все, мои дорогие, – с некоторым разочарованием в голосе сообщил он своим спутникам, – нас, к сожалению, слишком мало для того, чтобы устроить этим свиньям настоящее, полноценное шоу! Эх, будь за моей спиной Карнавал… Ладно, уходим отсюда, друзья мои! И наши герои заторопились к машине… Пять минут спустя, мокрые и озябшие, сидели они в теплом салоне BMW, и, тщетно пытаясь согреться, пили горячий кофе из термоса. – Они ведь не убили его, правда? – прошептала Аманда дрожащим голосом. – Сэм, я о Яне говорю. Скажи, что его не убили! – Если я это скажу, что – от этого что-то изменится? – усмехнулся в ответ бывший Хозяин Карнавала. – Ладно, он жив и здоров, только не ной мне тут, бога ради! – Сэм, зря ты с ней так, – нахмурился Эдгар, – она очень сильно переживает из-за Яна! – Можно подумать, я не переживаю, – раздраженно произнес Самуэль. – Между прочим, Ян был моим лучшим другом. Но вот только слезами горю не поможешь. Надо думать, что делать дальше. У меня есть план, Эдгар… – Ага, знаю я твой план, – произнес бывший метатель ножей с нескрываемым скептицизмом, – собрать побольше Особых и вдарить по Вашингтону. А еще лучше – по Нью-Йорку, ибо он ближе. Сэм, очнись. Второго Карнавала уже не будет. Подавляющее большинство Особенных погибло этой ночью, а те, что остались в живых, слишком напуганы. Они не пойдут за тобой, Сэм! – Я вижу, ты совершенно не веришь в меня, Эдгар, и это очень печально, – тяжело вздохнул бывший Хозяин Карнавала, – ну хорошо, что предлагаешь мне ты? Понадежнее спрятаться, так? Построить шалаш где-нибудь в лесной чаще и жить там на манер староверов? Эд, тебе самому не смешно? – Ладно, Сэм, поступай, как знаешь, – недовольно пробурчал Эдгар, – но добром все это не кончится! Ну что, куда мы едем на этот раз? – Начнем с Мидлтауна, друг мой, – улыбнулся Самуэль, – в этом чудесном городке в свое время осела целая семья Особенных с Карнавала. Папа, мама и двое детишек. Глава семейства, между прочим, способен предвидеть будущее, так что вряд ли их там застали врасплох. Поехали, Эдгар!