***
Конечно зиму Хинамори не любила, но и зимой бывало что-нибудь хорошее. Например когда она была совсем ребёнком, то зимой мама разрешала ей поваляться в постели подольше. Девушка повернулась на бок и уткнулась во что-то носом. Вдохнула, ощущая лёгкий горьковатый аромат, чем-то слегка напоминающий миндаль, и блаженно зажмурилась. Видимо сон никак не хотел отпускать её. Однако, когда "сон" что-то недовольно пробормотал, обнял её и прижал ещё ближе к себе, Хинамори начала подозревать, что не всё в этой жизни так просто. А когда всё же открыла глаза и обнаружила себя не только в постели, но и в объятиях своего капитана, пришла к выводу, что ненавидит зиму вдвойне. – Тайчо... – Мммм... Кажеться, он даже не собирался просыпаться. Наоборот наклонил голову и уткнулся лицом ей в волосы. – Тайчо... Она попыталась вспомнить, что же вчера было. Какими такими судьбами её сюда занесло. Память упорно подводила, не собираясь решать эту головоломку за неё. Тогда Хинамори набралась мужества и попыталась оттолкнуть его от себя. Как ни странно, но результат оказался примерно противоположный. Хирако-тайчо выругался и снова прижал её к себе. Понимая, что как бы ей не хотелось выбраться из постели капитана не привлекая его внимания, ей это не удастся, Момо решила действовать наверняка: – Тайчо! Вы опоздали на собрание! Это подействовало куда эффективнее, чем она бы могла ожидать: Хирако-тайчо подскочил и сел на футоне, в панике озираясь вокруг. Потом вдруг выдохнул и повернулся к ней. – Напомни мне записать эту фразу в твоём исполнении на диктофон и поставить в качестве будильника Хиёри, когда я в следующий раз соберусь в мир живых. Иногда Хинамори совсем не понимала своего капитана. Может быть дело в том, что он был вайзардом, а может быть причиной этого было то, что почти сотню лет он провёл в мире живых. Вот и сейчас фраза, сказанная капитаном, звучала для неё как набор слов без связи и смысла. – Что, простите? – максимально учтиво уточнила она. – Ничего, – махнул он рукой, – Ты лучше объясни мне чем ты вчера думала, когда шлялась по улице шесть часов без перерыва? Я отправил за тобой трёх рядовых и пошёл искать тебя сам, пока шестой офицер не отправил мне донесение, что тебя видели на территории отряда и выглядела ты, откровенно говоря, не очень. Хинамори смутилась, не знаю что ему ответить. При Айзене она никогда не попадала в такие переделки. Впрочем, вспоминать о том периоде своей жизни она не очень-то хотела. – Я... Я ходила по делам отряда, – попыталась оправдаться она. – Да? То есть наши офицеры настолько тупы, что не в состоянии проверить посты? Или нужно обязательно добежать до Руконгая самой, чтобы выяснить, что пустой, за которым охотились наши ребята, скрылся на территории Восьмого отряда? Не волнуйся, он пойман и уничтожен. У нас достаточно и офицеров, и рядовых, нет смысла стремиться всё делать самой. – Но тайчо, всегда лучше если сам убедишься, что всё в порядке, – возразила Хинамори и вдруг согнулась в приступе кашля. – О, боже! Ну убедилась? Я вчера чуть не лишился своего лейтенанта из-за твоего перфекционизма. Хирако махнул рукой и с кончиков пальцев слетела чёрная как уголь бабочка, с узорчатыми крыльями. Сам же он сел поближе, обнял свою маленькую фукутайчо и укутал её в одеяло. – Расслабься и отдыхай. Либо ты слушаешься меня и не перечишь мне, либо сдам тебя на лечение Унохане Рецу. Я бы на твоём месте десять раз подумал, прежде чем принять решение. И Момо подумала. В общем-то тайчо был прав и провести день-два в казармах было куда лучше чем застрять на неделю в Четвёртом отряде. Войдя в покои капитана, третий офицер был несколько удивлён, застав там спящую на его футоне и под его одеялом фукутайчо. – А что... – Я кажется просил принести горячего молока с ложечкой мёда, а не задавать глупые вопросы, – капитан тут же оборвал незаданный вопрос. – Да, так точно, тайчо! – отрапортовал офицер и поставил поднос на пол рядом с футоном. Решив, что это не его ума дело, офицер молча покинул покои капитана и пошёл дальше заниматься своими делами. В конце концов взрослые люди и как-нибудь сами разберутся что там у них происходит. – Момо... Персик мой замороженный... О, вот и проснулась, ты когда-нибудь пробовала молоко с мёдом? Нет? Зря. При простуде очень помогает, меня в мире живых однажды научили. На, пей. Хинамори сделала вид, что не слышала плоскую шуточку про замороженный персик. С капитаном иногда бывало сложно, особенно с его своеобразным чувством юмора, но и к нему можно было привыкнуть. А от молока и впрямь становилось теплее.***
Даже в Сейрейтее бывают дни, когда кажется, что весь мир окутал мороз. Но и их можно пережить, если знать, где можно найти чуточку тепла. Хинамори прятала озябшие руки в широких рукавах шихакушо. В комнате было непривычно холодно и от одной мысли, что ей предстоит провести тут ещё одну ночь, девушке становилось дурно. Кажется, температура в помещении практически не отличалась от таковой за её пределами. Махнув рукой, Хинамори вышла из своей комнаты, всё равно там ей сегодня не уснуть. Хирако подкинул угли в жаровню, разогревая комнату. Хинамори не любит холод, а зима выдалась на редкость морозной. Впрочем, лично его это вполне устраивало. В дверь постучали. – Входи, – нет смысла спрашивать кто там, когда реяцу своей фукутайчо чувствуешь издалека. Хинамори неловко потопталась на пороге и вошла в комнату капитана. Скажи ей кто-нибудь что она будет спасаться тут от холода и пугающего одиночества и она в лучшем случае оторвала бы шутнику уши, чтобы думал в следующий раз прежде чем что-то говорить. Но что поделать, если то тепло, в котором она так нуждалась, она находила только здесь? – Идём, мой маленький персик. Обещаю не приставать. По крайней мере пока, – ухмыльнулся он и приподнял край одеяла. Хинамори молча нырнула под одеяло и устроилась рядом с ним. По началу её пугала чудовищная сила и реяцу вайзардов, так похожая на реяцу пустых. Сейчас же она почти не ощущала её давления, засыпая рядом с капитаном под завывания январского ветра за окном. Даже когда Мацумото однажды спросила её какой капитан может получился из вайзарда, Хинамори пожала плечами и ответила: "Тёплый". Да, он был тёплый, а ей так не хватало тепла.