No fear

На прибрежный городок спускались сумерки. Воздух был свеж и холоден. Свинцовые волны, шипя, накатывались на берег и лизали гладкие камушки. Над морской гладью парили чайки; их протяжные крики прорезали вечерний воздух, звонко ударялись о воду и снова эхом отлетали вверх. Несколько пернатых важно прохаживались по пустынному берегу и удивленно поглядывали на одинокого мальчишку у самой кромки воды, который, не отрываясь, всматривался вдаль и был так погружен в свои мысли, что, казалось, не замечал ничего вокруг, и птицам удавалось беспрепятственно стащить сухари из лежащего рядом с ним пакетика. Над холмом, спускающимся к берегу, появились две лохматые макушки. Их обладатели, мальчишки лет четырнадцати, остановились и приставили ладони козырьками ко лбу в поисках чего-то. Вдруг они сорвались с места, видимо, найдя то, что искали, и наперегонки бросились вниз с холма к морскому берегу. - Лаури, опять ты здесь, - тяжело дыша, пробормотал один из них, чуть полный паренек с непослушными, кучерявыми волосами, как только они подбежали к одинокой фигурке, - а мы тебя везде ищем. Лаури ничего не ответил, и ребята приземлились рядом, по обеим сторонам от него. - Какой штиль, - задумчиво произнес он, - как перед бурей. - Посмотрите, какое небо, - вторил ему третий паренек с веснушками и медного цвета волосами. Прибежавшие ребята, казалось, хотели что-то сказать, но не решались нарушить тишину и атмосферу какого-то особого спокойствия и отрешенности, царившую здесь. В конце концов, они тоже стали что-то искать в неизменяющейся глади моря. - Паули, Ээро, - позвал своих друзей Лаури и протянул им пакетик с лакомством. С обеих сторон от него потянулись руки и зачерпнули две горсти сухарей. Чайки с возмущением и негодованием следили за этим, и веснушчатый мальчишка, сидящий справа от Лаури, стал кидать им крошки. - Ээро, - тихонько смеясь, покачал головой второй, Паули, - ты как обычно. - А что? – удивленно вскинул брови «благотворитель». – Они тоже хотят есть. - Они и так уже половину этого пакетика слопали, - горько усмехнулся Лаури. Ээро будто в сомнениях дернул рукой, но не перестал кормить чаек. С моря подул порывистый ветер, и Лаури испуганно схватился за голову, бережно поправляя растрепанные перья в волосах. - Опять ты со своими перьями, - недовольно проворчал Ээро, - возишься с ними, как маленький. - Ты ничего не понимаешь! - вскинулся Лаури. – Это мой стиль. - Перья из петушиного хвоста?! Замечательный стиль! - Я посмотрю, с чем ты будешь возиться, - обиженно буркнул Лаури и демонстративно отвернулся от соседа. Ребята молча сидели и вглядывались в гладкое свинцовое море, раскинувшееся перед ними до самого горизонта. Недалеко чайки затеяли шумную возню из-за крошек. Из-за утеса показалась небольшая шхуна; двое мужчин на ней, что-то крича друг другу, расправляли и перекидывали рыболовные сети. Все происходило медленно, как в фильме с замедленной съемкой; волна умиротворения, лени и спокойствия укрывала побережье. - Гиблая это идея, ребята, - вдруг произнес Паули, ковыряя носком ботинка камушки. - Какая? – хором откликнулись его друзья, повернув головы. - Группа, репетиции, - щурясь на море, продолжал Паули, - это ни к чему не приведет. - Приведет, еще как приведет, - пылко возразил Лаури, - просто должно чуть больше времени пройти. Вот так скоро у нас, конечно, ничего не получится. - У нас вообще ничего не получится. Что это за группа: два пацана и голубь?.. - Я ворон, - сердито прошипел Лаури. - Ты петух, - весело шепнул Ээро, и Лаури грозно зыркнул на него. Паули рассмеялся и продолжал: - Да у нас даже барабанщика нет. - Если понадобится, я научусь играть и стану барабанщиком, - упрямо твердил Лаури. - Где ты видел группы из трех человек? - А Nirvana? Три человека, а какие они великие! - Лаури, это другое. Мы из Финляндии; люди из такой глубинки не прославляются. Вся музыка делается в Англии и США. Надо быть реалистом: мы дальше школьных выступлений не продвинемся. - Нам бы сначала научиться нормально на гитарах играть, - грустно добавил Ээро. - Хватит! – яростно вскрикнул Лаури. - Все у нас получится, и все у нас будет. Мы добьемся своего, добьемся выступлений в клубах и на площадках, и контракта со звукозаписывающей студией добьемся! И будут у нас альбомы и сотни продаваемых дисков, и плакаты с нами будут висеть перед концертами, и поклонники будут нас ждать у отелей, и признание у нас будет! И премии, награды и статуэтки у нас будут! – Лаури повернулся к Паули. – Видишь? У тебя будут десятки твоих обожаемых Gibson, а тебя, - он повернулся к Ээро, - в гримерке будут ждать твои любимые ириски. Все у нас получится. Я верю в это. Лаури замолчал и удивился, как громко звучал его голос по сравнению с безмолвным морем. Даже крики чаек казались тишиной. Первым паузу прервал Паули: - Только название все же надо бы сменить, а то детский сад какой-то. - Да, - немного смутился Лаури, - название мы сменим. - Идеи? - Я тут подумал… - начал Лаури, выстраивая из камешков какую-то скульптуру. - Ну? – нетерпеливо заерзали Ээро и Паули. - Rasmus, - выдохнул Лаури и быстро взглянул на задумчивые лица ребят, которые прикидывали только что предложенное название группы. - Звучит красиво, - кивнул Паули, - только как-то необычно… - По-вороньему необычно, - усмехнулся Ээро, - и немного грустно. Как будто безнадежно, что ли… - Я не думаю, что у нас будут веселые песни. Мы же финны. Все трое усмехнулись, поняв, что имел в виду Лаури, а сам он с благодарностью подумал о том, какие у него потрясающие друзья. Каких еще поискать надо. И даже Паули, этот скептический пухляк, вечно ставящий все под сомнение и проверяющий на своем опыте, сейчас казался ужасно милым, жуя его сухари и думая о его группе. И пускай он пока колеблется и мнется, Лаури знал, что в глубине души Паули, возможно, был уверен в их успехе даже больше, чем он сам. Лаури украдкой взглянул на своего соседа справа. А Ээро? Ээро, казалось, вечно существовал в каком-то своем мирке, куда даже его друзья не всегда могли достучаться, и Лаури порой ловил себя на мысли, что немного завидовал ему. Его отрешенности, его неординарности, его самобытности, а главное – отсутствию страха перед самим собой, перед тем, каким он был на самом деле. Да и на кого же еще он, Лаури, мог положиться, когда ему пришла в голову эта идея о группе, которая и ему порой кажется бредовой? Кто бы еще его поддержал? Одноклассники и соседи, привыкшие высмеивать всех, кто хоть как-то отличался от них самих? Нет, уж точно не они. Мир, в котором выживают сильнейшие и те, кто уверен в своих силах, даже если крайне слаб? Мир, в котором приходится биться за свое место под солнцем? Мир, в котором важным гигантам ничего не стоит вышвырнуть каких-то пареньков из глухой глубинки, желающих прорваться вперед, на периферию мира, где бы они и мыкались до конца своих дней? Нет, уж точно не он. «Ничего, - с немым озлоблением думал Лаури, - они все еще узнают. Они еще будут с ума сходить по моим перьям…» Вдруг в его мысли ворвался голос друга. - Я тут, кстати, песню написал… - неуверенно начал Ээро, но тут же был прерван радостным воплем Лаури. - Что ж ты молчал?! - Ну, она еще очень сырая… И я не уверен насчет припева, он какой-то нескладный… - Вот мы и поработаем над песней вместе! – Лаури радостно хлопнул его по плечу и вскочил. – Чего это мы расселись? Ребята неохотно поднялись и последовали за ним на холм, с которого они пришли. - Мое воронье нутро требует горячего чая, - поеживаясь, заискивающе взглянул Лаури на Ээро. - Твое воронье нутро с такой наглостью скоро окажется в чьем-нибудь котле, - расхохотался Ээро, - но твои вороньи косточки мы, конечно, сохраним для фанатов, - поспешил он заверить Лаури. - Да ну вас, - пробормотал тот, с трудом сдерживая улыбку. - Пойдем. Мама в горы ездила, небось, опять трав привезла, - с наслаждением произнес Ээро, - а это значит, что чай будет особенно вкусным. - Ну вот, а этот по травам зависает, - пробормотал Паули, - пернатый самонадеянный гном и его лохматый травник… Боже, с кем я общаюсь… - Молчи, кудрявый, - отпарировал Ээро, и друзья рассмеялись. И снова между ними наступила тишина. Каждый из них украдкой улыбался, наверное, перебирая в голове только что произошедшее или вспоминая что-то приятное и непременно хорошее. Или предчувствуя что-то приятное и непременно хорошее. Что-то, что сейчас казалось недосягаемым, но очень скоро станет привычной рутиной, и эти мальчишки сами до конца не будут верить в это. - А знаете, может, и вправду получится? – неуверенно произнес Паули через некоторое время. – Иногда мне кажется, что весь мир будет у наших ног. - Было бы круто, - кивнул Ээро. - И будет круто, - уверенно заявил Лаури, - так ты со мной? – обратился он к Паули. - С нами? – переспросил Ээро. - Куда ж я от тебя денусь, - улыбнулся Паули. - От нас, - поправил Ээро и почувствовал на себе благодарный взгляд Лаури. Когда они уже почти взобрались на холм, Ээро, шедший позади других, вдруг остановился и наклонился к земле, будто разглядывая что-то. - Лаури, - окликнул он друга, и тот повернулся. Ээро поднял перо, выпавшее из волос Лаури, и протянул его ему. - Черт возьми, - выругался «ворон» и, пыхтя, принялся прилаживать перо на место, - как их крепить так, чтобы они не выпадали?! - Это линька, мой друг, - хихикнул Паули, - ты сам на это подписался, выбрав такой «стиль», - он передразнил Лаури и тут же получил ощутимый толчок в бок. - Тебе нужен суперклей, - поучительно добавил Ээро. Лаури не выдержал и прыснул. Воздух холодел; море все сильнее отливало свинцом, и его гладкая поверхность покрылась мелкой рябью, а затем и волнами, гонимыми неприятным колючим ветром, но небо над головами мальчишек прояснилось, и сквозь облака прорвался тонкий лучик солнца. Три макушки: кучерявая, медная и с растрепанными перьями исчезли за холмом.