Жалкая пародия на бутылочку

      Темно-серое небо и прохладный ветер, что подгоняет пожелтевшие листья. Их не везде еще успели убрать, и в некоторых местах они простирались золотой дорожкой — приятное зрелище для глаз, на самом деле. Леонхарт находила в осени что-то прекрасное, несмотря на то, что многие считают это время года довольно скверным и унылым. А дожди были приятным дополнением. Не нужно одеваться в тысячу слоев одежды, чтобы согреться, но и без любимого пальто на улицу не выйдешь. Хотя еще лучше сидеть дома с чашкой кофе или какао со взбитыми сливками и зефирками, смотреть фильм или читать книгу, пока по окнам барабанит дождь.       Но девушка не так себе представляла вечер тридцать первого октября. Она проводила его в компании людей, которых она может терпеть дольше десяти минут. Правда, некоторое время ее компанией были только Хитч и кристально белый унитаз. Этот придурок Йегер пригласил несколько человек с университета отпраздновать Хэллоуин, в том числе и Леонхарт. Несмотря на то, что сначала она была настроена категорически против, трехчасовые уговоры Хитч, мягко говоря, заставили ее изменить свое решение. Еще и Райнер с Бертольдом подначивали. И нет, она отказывалась идти вовсе не потому, что хотела сидеть дома, всю ночь смотреть фильмы ужасов и лопать конфеты… вовсе нет.       В итоге празднование превратилось в обычную пьянку, только с конфетами и причудливыми костюмами. Хотя сама Леонхарт отказалась наряжаться, заявив, что это детская забава. Все, на что ее хватило, это купить дешманскую копию хоккейной маски Джейсона за доллар, которую она по приходе тут же выбросила. В принципе, около половины приглашенных было с ней согласно.       Пускай они старались придерживаться священных традиций праздника, к огромному сожалению, все конфеты были испорчены. Они плавали в алкоголе, были разбросаны по дому, надкусаны в качестве «закуски» или же были съедены Сашей. В итоге пришлось отказывать детям. Вскоре Армин предложил оставить на двери записку, что все сладости закончились, и больше никто не мучил дверной звонок.       Где-то спустя три часа безмерных экспериментов с алкоголем и конфетами, две ванны были разделены, чтобы девушки и парни блевали в разных. Райнер и Эрен (вместе с Микасой, что следила за сводным братом) заняли одну, а Энни с Хитч — другую. Саша не смогла доползти и осталась валяться в гостиной.       — Я сейчас что-то из органов выплюну… — прохрипела Энни.       — А нафига ты столько пива вылакала? Да еще и намешала с чем-то, — слегка раздраженно спросила Хитч. Одной рукой она держала подруге волосы, а второй круговыми движениями водила по спине.       — А от тебя хрен поддержки дожд… — договорить девушка не смогла из-за внезапного рвотного позыва.       На такое высказывание Хитч вскинула брови, но ничего не сказала. Понятно, что по большей части это все вина алкоголя. И, если честно, Дрейс чувствовала себя слегка виноватой. Она десять раз пожалела, что уговорила Леонхарт прийти и сама же не уследила за ней. Отношения между Энни и алкоголем были уж больно токсичные.       Вдруг кто-то постучал в дверь, и послышался взволнованный голос Хистории.       — Вы там как? — спросила девушка. Хистория как самая трезвая из всех следила за тем, чтобы никто не убился или не буянил.       — Еще немножко, и Энни оставит тут свои органы, а так нормально, — шутливым тоном ответила Дрейс. — Если что я позову.       — Хорошо!       Энни подняла голову. По ощущениям это был последний заход, даже полегчало. Она поднялась с помощью Хитч и начала умываться и полоскать рот холодной водой.       — Легче? — уточнила Хитч.       — Ага. Пить — это не мое, — девушка зажмурила глаза настолько сильно, что, открыв их, увидела мигающие темно-синие пятна.       — Это точно. Пойду водички тебе налью, — Дрейс зевнула, — да и себе заодно, — и вышла, закрыв за собой дверь.       Энни что-то невнятно промямлила в ответ. Кажется, эффект от алкоголя ее отпустил. Это неудивительно, учитывая, что он вышел из нее практически в том же объеме, что и влился. Жуткая головная боль и страшное желание завалиться в прохладную ванну и уснуть в ней же. Зачем она вообще пришла и тем более так напилась? Знает же, что не умеет пить.       А еще она знает, почему все же согласилась прийти в дом Йегера. Просто не хочет признаваться себе в этом. Эта причина сидит в другой ванной этажом повыше, и имя ей Микаса Аккерман. Энни тяжело вздохнула из-за мыслей о девушке, которые она весь вечер активно топила в дешевом пиве и вине.       — Как же бесит…       Энни кинула злобный взгляд на свое отражение в зеркале. В основном полностью бледное лицо, ну прям мертвец — даже маску надевать не надо, и слегка покрасневшие щеки. Едва заметные мешки под большими голубыми глазами и растрепанные волосы. Видок, в общем, шикарный, под стать празднованию.       После девушка перевела взгляд на тыкву-светильник, который стоял рядом с зеркалом. У нее была вырезана такая глупая рожа. Энни была уверена, конкретно эту тыкву делал Йегер, руки у него явно из жопы растут. Хотя точно она сказать не могла: все тыквы были до жути уродливыми, на ее опьяненный взгляд. Но, наверное, для праздника это то, что нужно.       Ей жуть как не хотелось спускаться, все росло желание просто лечь в ванной, может быть, даже наполнить ее предварительно прохладной водой и попробовать уснуть. Но пить ей тоже хотелось, а Хитч все не было.       Девушка медленно спускалась по лестнице, придерживаясь за перила, опасаясь споткнуться и свернуть себе шею, и где-то на середине остановилась. Она искала глазами Хитч и заметила знакомую прическу, которая маячила на кухне. Энни спустилась, аккуратно переступила через Сашу и тихонько подошла к Хитч.       — Что-то ты не очень торопилась, — заметила Энни.       — Ой ты ж… Чего пугаешь, прям привидение, — Хитч бросила на нее наигранный обиженный взгляд, хотя улыбка на лице у нее была добрая. — Раз ты сама спустилась, значит, тебе действительно легче. Держи, — она протянула стакан с прохладной водой. — Извини, сначала подошла Хистория, а потом Марло…       — И ты тут стояла флиртовала? — Энни вскинула бровь и слегка улыбнулась в стакан, попутно осушая его за считанные секунды.       — Иди ты, — снова наигранная обида, но когда девушка отвела взгляд в сторону лестницы, то в лице она стала немного серьезнее и добавила: — А тебе, видимо, пора открывать второй ящик пива.       — М? — Энни пила уже третий стакан. Она посмотрела через плечо в ту сторону, куда смотрела Дрейс. — Проще было бы сразу свалить к моему новому другу.       Хитч усмехнулась.       — Ты так с ней и не поговорила? Я, конечно, понимаю, что ты не актив, но хоть поздороваться и начать беседу ты можешь. А то ходите, смотрите друг на друга…       — Мы просто вместе пишем проект, — шикнула на нее Энни.       — Ах, так вот как это теперь называется, — искренне удивилась девушка. Она повернула голову в сторону Леонхарт, у которой в руках вместо стакана с водой резко появилась бутылка пива. — Эй! Хватит пить, — она выхватила бутылку, и, в силу роста и обстоятельств, Энни лишили пива.       — Эй, Микаса! Хочешь посмотреть, как я закину шарик в рот Конни? — с дальнего конца комнаты закричал пьяный Жан, отчаянно пытавшийся привлечь внимание Аккерман весь вечер.       Энни и Хитч синхронно вскинули брови.       — У тебя точно шансов больше, чем у этого идиота, — шепнула Хитч.       — Тут с тобой трудно не согласиться, — усмехнулась Энни и бросила быстрый взгляд на Микасу.       Сама же Микаса остановилась примерно в том же месте на лестнице, где до этого стояла Энни, и повернулась в сторону Жана. В ее практически черных глазах невозможно было что-то прочесть и понять реакцию на такую тупую попытку покрасоваться перед ней. Она молчала дольше нужного, подбирая слова. Чертовски сложно было догадаться, что она пьяна, но все же она слегка перепила.       — Думаю, я воздержусь.       Эрен и Райнер, которые спускались за ней, придерживаясь за лестницу, согнулись пополам. Энни была уверена, что, скорее всего, это от смеха.       — Вот придурок, — выдавил Йегер.       — Что ты там вякнул?! — рявкнул на него Жан.       Что же, если расстояние между этими двумя меньше десяти метров, то жди как минимум словесной перепалки, которая вероятнее всего закончится дракой. Но Микаса к этому уже привыкла, равно как и к тупым подкатам Жана, а потому начала игнорировать их выкрики и сканировала комнату, как будто искала в ней кого-то.       И тут она встретилась глазами с Леонхарт. Они молча пялились друг на друга с разных концов комнаты. Слишком долго. До того момента, пока Энни не услышала над ухом противное хихиканье Хитч. В ответ Энни лишь злобно фыркнула на нее и отвернулась, чтобы набрать себе стакан воды.       «Хочу домой, — девушка мысленно проклинала все и вся в этом бренном мире. — Хочу домой, есть сладости, остальную гадость и смотреть долбанные фильмы.» Из-за шума воды и собственных мыслей она даже не слышала дежурных реплик, которыми Хитч и Микаса обменялись. Как говорится, глаза на затылке и нехорошее предчувствие. Стоило повернуться, и вот она, фигура почти в две головы выше самой Энни. Как же эта Аккерман все-таки бесит.       Хитч уже обдумывала, как по-тихому свалить и оставить этих двоих, дабы они попытались построить хоть какой-то диалог. Микаса даже повернулась в сторону Энни и уже хотела что-то сказать, но ее остановил оглушительный вопль Жана. Моментально желание врезать ему по роже появилось не только у Энни.       — Та-ак! Все, кто живой и в состоянии встать и не блевануть, давайте в кружок, будем играть в бутылочку! — Кирштайн покосился в сторону Микасы и чуть не споткнулся об Сашу, которую Аккерман специально оттащила от лестницы, дабы такого не произошло.       Большая часть «игроков» с недовольством, но все же сели на полу в гостиной под комментарии Эрена и Имир о том, что это тупо. Вот тут Энни была с ними полностью согласна. В итоге участвовали Жан, Конни, Марло, немного вялый Армин, Микаса, Эрен, Райнер, Энни и Хитч. В таком порядке. Хистория и Имир сидели чуть в стороне, наблюдая за этим «жалким зрелищем», по словам Имир. Бертольд, который спал уже второй час, так и продолжил дрыхнуть на диване.       «От выпивки его сразу же вырубает», — вспомнила Энни.       Саша пристроилась рядом с ними и тихо, мирно посапывала. Кажется, она бормотала во сне, но единственное, что разобрала Хистория — это слово «мясо».       Все же большинство были слишком пьяны, чтобы воспринимать эту идею в штыки. Но Энни подумала, что это лучше, чем игра «правда или действие». Шанс того, что она поцелуется с кем-то, равен одному к девяти. Может, до нее даже очередь и не дойдет.       — А разве парней не больше? Хистория, может, тоже сыграешь? — с надеждой спросил Райнер, но встретился взглядом с Имир и быстро затих.       — Ничего страшного, чмокнешь Эрена в щечку, — ехидничал Конни.       — Правильно, лысик дело говорит, — посмеялась Имир.       — Ребята, ребята, все по обоюдному согласию, — заверял Жан. — Мы тут пьяны и толерантны. Никакого осуждения.       «Ну да, посмотрю я на тебя, когда вместо Микасы горлышко покажет на Эрена», — Энни мысленно надеялась на такой поворот событий. Если Бог существует, то ему, видимо, тоже захотелось посмеяться над Жаном.       — Пожалуй, я буду первым, — продолжил парень, сходу раскрутив бутылку. Какая жалость… слегка перекрутил.       Послышался громкий смех, особенно от Конни и Имир. Даже Энни чуть улыбнулась.       «Карма существует», — пронеслось в голове у девушки.       — Черт, ладно, Йегер, считай, что тебе повезло, — Жан поднялся с пола и присел на корточки рядом с Эреном.       — Ну да, точно, я прям ждал этого всю свою жизнь, — язвил парень.       Райнер, который сидел рядом, подтолкнул Жана, и тот повалился на Эрена. На весь дом снова раздался громкий и оглушительный смех.       — Райнер, ты прямо сваха, — вытирала глаза от слез Имир.       Они посидели еще минут тридцать, за это время Конни крутил бутылочку два раза, первый — потому что попал сам на себя, а во второй — на Хитч, но скромно подошел и быстренько чмокнул. Все это сопровождалось комментариями Жана и грозным взглядом Марло. Где-то на этом моменте Энни резко начало клонить в сон. Она все смотрела, как крутится эта дурацкая бутылка из-под вина, и это как будто гипнотизировало ее.       — Что вы как дети-то? — уныло протянул Кирштайн. Он украдкой все поглядывал на Микасу, ведь ее очередь совсем скоро.       Потом сам Марло — и снова на Хитч. Тут уже сама Дрейс проявила инициативу. После шел Армин. Казалось, что он совсем без сил, даже бутылка прокрутилась лишь один раз и показала на Микасу. Парень сразу смутился от ситуации и взгляда Жана. Аккерман ему была очень близкой подругой, потому он сидел и бубнил что-то про себя.       — Армин, тебе стоит поспать, — спокойно сказала Микаса, оставив на его щеке легкий след от помады. С чем Армин был, собственно, согласен и буквально уполз на диван к Хистории, Имир и Саше.       — Думаю, по-хорошему, всем стоит отдохнуть, — продолжила Микаса. От ее взгляда не укрылась сонливость Энни. Она почти что облокотилась на Райнера, что бросалось в глаза и «немного» раздражало. Еще и Эрен с Конни притихли, значит, тоже устали. Хистория уже давно спала на коленях у Имир, сама Имир вроде тоже уснула, сложно было понять, на самом деле.       — Микаса, может, покрутишь последний раз? — с надеждой спросил Жан.       — Она права, нам уже стоит расходиться. Еще завтра дом убирать, — согласился Эрен и потянулся. — Да и с кем ты хочешь играть? Уже почти никого не осталось, — он уставился на Жана в недоумении. — Почти пять человек спит и двое смылись обжиматься, — он говорил про Хитч и Марло. Эта парочка свалила после страстного поцелуя, и Энни подумала, что еще припомнит это Хитч. Будет как катализатор вины. Она как минимум получит коробку пончиков.       — Заткнись. Ну, так что? Последний раз? — угрожающе посмотрел Жан, все еще надеясь, что горлышко покажет на него. Меньше людей, больше шансов.       Микаса тяжело вздохнула. Она уже давно дала понять, что Кирштайн ей не интересен в романтическом плане. Она не понимала, чего он добивается. Даже если эта глупая игра принесет ему желаемое, то все равно ничего не изменится. Так что девушка решила побыстрее с этим закончить, она и сама уже хотела спать.       Несчастная бутылка все крутится да вертится. Первый поворот, второй, третий…       — Да вы издеваетесь, — цокнул Жан.       Энни, которая прикрыла глаза и уже проваливалась в сон, резко открыла их на пару секунд. Тут было сложно сдержать удивление. Горлышко-то показывало на нее. Была бы тут Хитч, она бы точно присвистнула. Девушка даже не сразу осознала, что произошло. До нее как-то очень медленно доходило то, что по правилам этой тупой игры, в которую она, судя по выражению лица Жана, выиграла, ее должна была поцеловать Микаса. Поцеловать. Ее. Просто так. Может, она в тайне и надеялась на такой головокружительный исход событий, но не была к нему готова.       — Ну что, доволен? — язвил Эрен.       — Нет, не доволен, — раздраженный и обделенный Жан поднялся с пола, потеряв к игре всякий интерес. — Ладно, я пойду. Конни?       — Да, да… — он посмотрел на Микасу с немым вопросом, стоит ли ему будить Сашу. Аккерман лишь зевнула и помотала головой. Ребята распрощались и ушли.       — Ладно, я тоже спать, — Эрен окинул уставшим взглядом тех, кто остался. — Спокойной ночи, Райнер. Если места на диване не хватит, можешь в комнате родителей поспать.       Браун молча кивнул, выражая благодарность, и аккуратно убрал голову Энни с плеча.       — Энни, ты как? Тут останешься? Хитч, наверное, ушла. Или хочешь, доведу до дома? — предложение, конечно, было смешным, Райнер и сам это понимал. Энни даже подвыпившая и без его помощи уложит троих, как минимум. Занятия боевыми искусствами дают о себе знать.       — На моих глазах произошло предательство, — усмехнулась Энни, — но я ей это еще припомню.       — Не знала, что ты такая злопамятная, — послышался голос Микасы. Энни вздрогнула, она даже забыла про нее.       Горлышко бутылки все еще смотрело на Леонхарт, как ебучий указатель. Как назло ей, на стекле бутылки отсвечивали оранжевые блики гирлянды в виде маленьких тыковок, выделяя ее среди всего остального мусора в этом доме. Девушка резко поднялась, отчего у нее закружилась голова.       — Да… есть немного, — девушка придерживалась за голову, сдерживая рвотные позывы. Еще не хватало прямо на коврике внутренности оставить. — Я, наверное, тоже пойду.       — Тебе лучше остаться, — твердо сказала Аккерман. Даже показалось, что у нее был приказной тон. Райнер с опаской поглядывал на Энни и был полностью согласен. Конечно, в том, что она дойдет до дома, он не сомневался, но все же переживал за нее.       Сил противиться и язвить у Энни не было. Уже просто хотелось лечь, уснуть часов на десять и не вставать.       — Хорошо… Где мне расположиться? — девушка сдалась и зевнула.       — Можешь поспать в моей комнате, на диване места почти не осталось, — спокойно ответила Микаса.       Энни потупила взгляд и посмотрела на диван, последнее место на котором занял Райнер. Точнее, будучи крупным парнем, он занял сразу два.       «Еще один предатель», — мысленно проклинала его девушка.       — Ладно, пошли, — Энни весь вечер мечтала о сладостном сне, но не была готова спать на полу. Она практически валилась с ног, так что мысль о том, чтобы провести остаток ночи с Микасой в одной комнате, беспокоила ее меньше всего. Хотя вариант с ванной, наполненной ледяной водой, ее тоже вполне устраивал.       Они поднялись вверх по лестнице на второй этаж, где находилась комната Аккерман. Благо Энни по пути не споткнулась, но для верности и надежности Микаса слегка ее поддерживала, чтобы уж наверняка. Когда они чуть ли не ввалились в комнату девушки, Энни интересовало лишь одно.       — А куда падать? — она уточнила, потому что, кроме кровати, толком ничего и не видела. А так, к слову, кровать двуспальная и большая.       Микаса таким вопросом была слегка удивлена, ведь вроде бы все очевидно.       — Кровать? Или ты хочешь на полу? — усмехнулась девушка.       — Мне уже без разницы.       Аккерман наблюдала за тем, как Энни с трудом достигает заветной цели и аккуратно садится.       — Тебе нужна одежда для сна?       А у Энни в голове сплошной туман. Стоит ей опустить голову на подушку — она тут же вырубится, а до нее все еще не дошло. Она в комнате Микасы, собственно, с самой Микасой, и она тут переодевается в футболку и шорты на ее глазах. Все-таки алкоголь не выветрился до конца и давал о себе знать. Зато после вопроса Аккерман ее как будто ледяной водой окатили.       — Нет, если можно, я так посплю, — девушка пробормотала в ответ и опустила взгляд в пол. У нее и без того слегка горело лицо, но сейчас к нему добавились покрасневшие мочки ушей.       А Микаса это прекрасно видела.       Она подошла к Леонхарт довольно близко, Энни даже могла видеть е черные носки с привидениями. Но Аккерман взяла девушку за подбородок и осторожно подняла. Она заглянула в неестественно большие голубые глаза, которые лишь сильнее раскрылись от немого удивления.       — Слушай, кажется, мы не закончили игру, — почти шептала Микаса.       Да, они обе были пьяны. Но еще они обе желали такого исхода событий, когда согласились поиграть. И они обе соврут, если скажут, что не рады этому.       Энни бы сказала, что для игры это был довольно-таки долгий и чувственный поцелуй. Когда Микаса отстранилась, она заметила все еще удивленный и вопрошающий дать ответы взгляд Леонхарт, и вздохнула.       — Учитывая, что ты в последнее время меня избегаешь, это был хороший повод, чтобы поцеловать тебя, — слегка улыбнулась девушка.       Энни прикусила губу и отвела взгляд в сторону. У нее было слишком много мыслей, вопросов, которые останутся без ответа. Потому что головная боль в данный момент не давала сконцентрироваться и нормально соображать. Микаса заметила эту растерянность и присела рядом. На самом деле, она не знала, что сказать. Скорее всего, потому что они не были готовы к этому разговору.       — Я вовсе не избегала тебя. Просто боялась, что начну просто пялиться на тебя вместо того, слушать идеи по развитию проекта, — пробурчала Энни, — и это будет выглядеть максимально тупо.       — Скажем так, в этом плане ты уже проебалась, — заметила Микаса.       — Я знаю.       — И твоя резкая смена отношения ко мне сильно ощутима, — все еще констатировала девушка, на что получила злобный взгляд в свою сторону.       — Я знаю.       — То, что ты упомянула, что тебе нравятся девушки, меня нисколько не смутило, а ты решила, что у меня теперь к тебе какое-то отвращение, — на этот раз Энни промолчала. Микаса еще раз вздохнула. У нее в течение всего вечера не наблюдалось явных проблем из-за алкоголя, но сейчас начинала болеть голова, а кровать так и манила. — Мы же поговорим обо всем? Завтра?       Энни молча кивнула.       Микаса перевернулась на другую сторону кровати.       — И скажу заранее, — Микаса выдержала паузу и готова была поклясться, что у Энни дернулось ухо. — Ты мне нравишься.