Зеленый острый халапеньо перец

Питер задирает голову и щурится от палящего техасского солнца, полной грудью вдыхая запах дорожной пыли и табачный дым. Его горло саднит, голова кружится от никотина и жары, а единственная крутящаяся в голове мысль: "Не. Кашлять. Только не кашлять". Питер родился на окраине Эль-Пасо, там же и прожил всю свою жизнь. Отца посадили за разбойное нападение на супермаркет, когда ему было всего пять лет, оставив матери разбираться с кучей долгов и кредиторов, следующих за ней попятам словно тень. Она занималась проституций, мелкими кражами и подделкой чеков. Они с малышом Питером вечно скитались по городу в поисках еды и крова, неприякаянные, никому не нужные. Уже в десять лет Питер начал помогать матери обчищать заправки, отвлекая продавцов и охранников плачем, крича, что потерялся, пока она засовывала в свой бюстгалтер его любимые шоколадные батончики. В четырнадцать подросток впервые угнал тачку на пару со своим дружком Би-Джеем. На вырученные деньги Питер купил себе фунт травы и рубиновое колье за четыреста баксов на день рождение маме. Она плакала и обнимала его, говоря, что гордится и что на остаток денег они еще некоторое время смогут ни о чем не волноваться. Через неделю Питер понял, что мама точно уже ни о чем волноваться не станет — она бездыханно лежала на полу в ванной их номера в дерьмовой гостинице, сжимая в руках использованный шприц. Сделала ли она это специально, Питер не знал. Но после этого он как с катушек слетел. Наркотики, угоны, драки. На улицах его звали Пабло, что должно было бы стать издевкой, но лишь давало понять, что он — свой здесь. Питер уже и не помнил своего настоящего имени. Свой среди таких же отбросов, кишащих в тени цивилизованного общества. Несмотря ни на что, в скольких бы передрягах ни бывал, сколько бы ни ловил приходов, он всегда смеялся, по-мальчишески улыбался и глупо каламбурил. Печаль касалась его глаз лишь в те редкие моменты, когда он прижимал пальцы сначала к деревянному кресту на груди, потом к губам, и смотрел на небо, тихо шепча имя матери... Ну и как думаете, мог такой вот крутыш Пабло закашлять от дешевых даласских сигарет без фильтра? Нет. Пабло мужик. Пабло волк, что выгрыз себе путь, вырос из некогда побитого щенка. А что Питер? Питер краснел, стараясь удержать в себе рвущийся наружу кашель и нервно стряхивал на землю пепел. Господи милостивый, кто вообще курит такую дрянь. — Ты в порядке, el chico? — Угу, — Питер-Пабло рассеянно кивает, переводя взгяд на Серхио, огромного двухметрового латиноса, который мог бы переломить такого тощего мальчишку, как Паркер, лишь одной своей рукой, второй не переставая дымить сигарой. — Ненавижу ебаное солнце. Даже кошки не сунут нос на улицу в такую жару. Какого хера мы вообще вытащили сюда свои задницы в полдень? Серхио смеется, пока Питер мысленно падает на колени и просит прощения перед воображаемой тетушкой, суровым голосом вещающей: "И кто это научил тебя таким словам, Питер Бенджамин Паркер? Помойте-ка рот с мылом, молодой человек!". И да, он с удовольствием бы выжег свой язык белизной, а кожу содрал бы наждачкой, лишь бы не думать, где и с кем он сейчас находился. Однако, это его работа. И он был благодарен за нее. Честно! В конце концов, где бы он был, если бы не работал в отделе по борьбе с наркотиками окружной полиции штата Техас? В полиции нравов, выискивая на улице проституток, или клеил бы штрафы на лобовые стекла автомобилей? Он был горд тем, что его выбрали для работы под прикрытием, хотя это был его первый опыт в подобных расследованиях. А еще очень, очень напуган. Он представить себе не мог, что случится, если он провалится и это огромное дело уплывет у них из-под носа. Посмотрит ли разочарованно детектив Старк, выдвинувший его кандидатуру на работу под прикрытием? Скажет ли капитан Роджерс удушающее "Я же говорил, он не готов."? Короче говоря, Питер не имел права на ошибку. Так что, борясь с тошнотой и очередным приступом паники, он снова делает затяжку и скалится, когда Серхио дружески хлопает его по плечу своей огромной рукой-лапой с выбитым на ней черепом-калаверой. Прямо сейчас Питер в тупике. Его вроде как приняли в ряды "Санта-Муэрте" — группировки, которая уже пару лет олицетворят, по словам Тони, огромный гнойный нарыв на жопе полиции. "И болит, и чешется, а достать никак". Вот только Питер здесь никто. Он зазнакомился с кучей людей, имеет доступ к некоторой информации о путях распространения нового особо опасного наркотика "сестрица Альба", но на этом все. Он сидит на льдине, казалось бы, небольшой, и видит ее от края до края. Но знает, что там, под водой, скрыта огромная такая глыба льда. И как достать до ее макушки, ему пока совершенно непонятно. Он уже пару недель тусуется с бандитами и преступниками разных мастей, зная лишь, что его внедрение произошло спокойно благодаря личному информатору Тони, который крутится в этих кругах и зарекомендовал "Пабло" как своего. Но залезть дальше ему пока никак не удается, и, если все продолжится в том же духе, рано или поздно у Роджерса лопнет терпение и он отзовет Питера назад, придумывая новый план. Паркер несколько раз пытался навести их на тот или иной след, поставляя информацию о небольших дилерах или хранилищах, но Стив лишь качал головой. — Этого недостаточно. — Говорил он. — Нет смысла рубить головы гидры, Паркер, на месте сруба вырастут две другие. Нужно найти самое ее сердце. Мы же не хотим, чтобы она почувствовала что-то и спряталась в своей норе? Окей, хоть странные метафоры Роджерса и вводили в недоумение, основную суть Питер понял: найди уже наконец что-нибудь стоящее, придурок. И он пытается! Честное слово! Вот прямо сейчас. — Эй, Серхио. — Говорит Питер, пытаясь придать себе вид "крутого парня", — вы ведь не доверяете мне, не так ли? Паркер бросает окурок на землю, раздавливая его ботинком (срок разложения — от одного до пяти лет, говорит голос совести, но Питер его игнорирует). Серхио ухмыляется и смотрит на него с прищуром. — А ты хочешь всего и сразу, да, el chico? Нетерпеливый паренек. — Я сразу сказал тебе, чего хочу. Я многое повидал и не просто так шел пешком от Эль-Пасо до Хьюстона. Я хотел здесь лучшей жизни. Хотел добиться того, чего не смог бы в той богом забытой дыре. Разве я еще недостаточно зарекомендовал себя? Серхио снова смеется хриплым прокуренным смехом и показывает на Питера толстыми темными пальцами. — Таких, как ты, малышей, у нас здесь в каждом дворе, и всякий мечтает ухватиться за юбку Фортуны. Но все с чего-то начинают. Кто-то как ты, толкает порошок на улицах. А кто-то и похуже. Может тебе сменить направление — не думал умыть эти нежные ручки в чужой крови? У Питера все внутренности холодеют, но он не позволяет страху отразиться на лице, скептически выгибая бровь. — Ох, точно. Не хочешь мараться. Предпочитаешь лить только черные слезы? — Мексиканец указывает взглядом на пару временных тату, которые Питер сделал перед вступлением в банду. — Тогда как насчет попробовать как мамочка? Она не учила тебя пользоваться ротиком? Питер напускает на себя мрачный вид, якобы оскорбленный грязным упоминанием о матери, а потом усмехается. — Нет, Серхио. — Говорит он угрожающим тоном. — Только зубами. Тренировала меня откусывать члены. Здоровяк снова смеется и в который раз бьет Питера по плечу. — Хорошо. Хорошо... Вот поэтому ты мне нравишься. Такой забавный el chico! Пойдем-ка внутрь, Альба сама себя не нафасует. И Серхио уходит в тень покосившегося дома, оставляя Питера переживать свой очередной провал.

***

Тони закидывает голову, выдыхая воздух с тяжелым "пу-бу-бу", пару раз крутится на своем офисном кресле вокруг оси и отстукивает что-то карандашом по столу. Короткий-длинный-длинный-короткий-пауза-длинный-длинный-короткий-короткий-короткий. С другого конца помещения, из приоткрытой двери лаборатории Брюс Беннер за своим микроскопом посылает ему ответный стук: короткий-длинный-короткий-пауза-короткий-длинный-пауза-длинный-короткий-пауза-короткий-короткий-пауза-короткий-длинный-короткий-короткий. Пересматривающая за соседним столом по маленькому телевизору камеры с места происшествия Нат слегка замирает. Она снимает наушники и перестает жевать чипсы, вслушиваясь в перестукивания коллег, а затем спрашивает: — Вы что, играете в морской бой по морзянке? Тони молчаливо кивает, не переставая отстукивать карандашом, а когда перестает, лохматая голова Беннера появляется за стеклянной дверью и кисло произносит: — Убил. Тони радостно вскидывает кулак а потом поворачивается к Наташе и горделиво показывает четыре пальца. — Это четвертая победа за сегодня. — Устало расшифровывает Брюс и снова скрывается в своей лаборатории, возвращаясь к рассматриванию кровяных телец. — Ты что, серьезно собираешься купиться на этот идиотский спор с Сэмом и не разговаривать весь день? — Старк образцово кивает, Наташа ухмыляется и возвращается к просмотру улик. Ее любимое вечернее шоу, мать твою. — Посмотрим, что ты будешь делать, когда позвонит твой миньон. Уже четыре. И точно: Старк смотрит на часы, вспоминая, что по плану Питер уже должен был позвонить, чтобы рассказать о ходе дела. Если, конечно, он не в заложниках или чего еще похуже. С другой стороны, не пришлось бы проигрывать спор соколозадому из ВВС... Тони куксится и смотрит на свой телефон, не заставивший долго ждать звонка. Он поднимает трубку и молча ждет. — Эм... Мистер Старк? — Тони вздыхает, слыша по-юношески тонкий голосок своего подопечного и отвечает многозначительное: — Мхм. —Я... Звоню не вовремя? Старк мычит что-то отрицательное. — О... Э, ладно... Так, плановый отчет офицера Паркера по делу о "Санта-Муэртэ"... Тони снова мычит, подталкивая паренька опустить формальности и перейти к сути. — Да, точно. В общем... Дело продвигается... Ну, как продвигается. Просто движется, в целом. Тони молча крутит в руках карандаш. — Сегодня мне показали один из сортировочных цехов. Там сестрицу Альбу взвешивают и фасуют, потом грузят... Я уже скинул номера фургона, хотя один парень здесь говорил, что они используют только подставные... и... эм. Тони складывает из старого отчета самолетик. — У меня был разговор с одним из главных, но он ушел от темы и предложил мне поработать... А, в целом, неважно. Бравый бумажный истребитель с гордым, написанным на крыле названием "задница Роджерса" отправляется в полет. — Боже мой, мистер Старк, п-почему вы молчите? Я знаю, что пока все не очень гладко, но я правда- Самолетик летит плавно, быстро, но внезапно врезается в непреодолимую преграду из человека, показавшегося в проеме и терпит крушение. Тони траурно вздыхает. Стив нагибается и подбирает бравую единицу целлюлозно-бумажного флота, рассматривая его с нечитаемым выражением лица и поднимает взгляд на Старка. Питер продолжает болтать что-то, извиняясь и чуть ли не плача. — Ага, спасибо за отчет, паучок, давай, пока. — Перебивает Тони и кладет трубку, смотря на то, как неумолимо к его столу движется капитан "я гора мышц" Роджерс. — В мой кабинет. Сейчас. — Говорит Стив, и Тони закатывает глаза, пока тот не видит, но поднимается и плетется следом. Брюс, Наташа и ее сестра Елена, уже полчаса занятая рисованием стрелочек от одной фотографии на маркерной доске к другой, облегченно вздыхают, радуясь, что не их в этот раз прессуют за безделие. Когда тяжелая дверь закрывается, Стив садится в кресло и слегка ослабляет галстук. Он выглядит чуть более помятым, чем обычно, и вздыхает, сминая самолетик и бросая в мусорное ведро. Тони морщится, думая, что капитан представляет на месте бедного оригами его самого. — Итак, ты только что разговаривал с Паркером? Как там идут дела? Тони, как и Питер мгновение назад, пытается сформулировать хотя бы одну четкую хорошую новость, но безуспешно. Поэтому он собирается делать то же, что и всегда: нагло брехать. — О, они определенно идут. Сегодня у Питера был разговор тет-а-тет с одной крупной шишкой и, кажется, скоро он войдет в круг приближенных. Ему даже показали один из крупнейших производственных цехов. Наш малыш просто супер, Роджерс, а ты сомневался! Старк разгуливает туда-сюда по кабинету, словно если бы он был его собственным, а Стив скептически слушает его, некоторое мгновение молчит, мысленно фильтруя информацию на его личном детекторе лжи Старка, а потом негромко говорит: — Никаких сдвигов, да? Тони громко выдыхает и сдается. — Прошло мало времени, Стив. Ты сам знаешь, что такие дела быстро не делаются. — Время слишком ценно для нас. Пока мы бездействуем, Санчес укрепляет свою позицию на рынке. Нам нужно придумать запасной план, Старк. Пока не стало поздно. Неужели ты хочешь, чтобы все концы снова ушли в воду? — Роджерс смотрит на лицо подчиненного, но видит там только упрямство. — Знаю, ты веришь в этого мальчика, но не каждый опытный офицер справится с этим. — Он сможет. Стив вздыхает и встает на ноги, заглядывая в окно. Старк сопит у него за спиной, готовый до последнего топить за это, возможно, полностью гиблое дело. — Пока мы размениваемся на эти игры, люди ежедневно умирают на улицах от "Альбы". На меня давят из Министерства. Если бы мы только смогли закинуть туда кого-то еще, у нас могли бы быть шансы. Но даже Питера внедрить было нелегко. Мы сидим на пороховой бочке, Тони. Старк снова многозначительно сопит, а потом его вдруг осеняет. — Но мы можем. Мы можем! Стив поворачивается к нему лицом, а потом до него тоже доходит и он отвечает лишь твердое: — Нет. — Но почему, Стив? Нет никого лучше него. Да если бы не он, этого дела сейчас бы и вовсе не было! Мы создали "Пабло" только благодаря ему. — Ты сам знаешь, что я думаю на этот счет. Я никогда не был против ваших информаторов, но этот просто... слишком. Его место за решеткой. И он неуравновешен! У него нет стороны, в любое время может переметнуться к Санчесу, если ему много заплатят. А еще... — Нет никого более подходящего для этого дела. — Слишком большие риски. — Весомо отвечает Стив, но Тони уже видит, что почти склонил его на свою сторону. — Мне всегда удается рисковать. Ну же, Роджерс. В случае чего, вся вина на мне. Мой информатор — мои проблемы. Ты не будешь вовлечен. — Я вовлечен во все здесь, Старк. В случае чего, головы полетят у всех. — Ох, ну ладно, убедил. Давай лучше сидеть и томно вздыхать, думая о том, что же нам делать, пока юный зеленый выпускник академии отдувается за стариков. Они молча смотрели друг на друга, ведя немой спор, и, в конце концов, Стив едва заметно кивнул. Старк просиял, доставая телефон и вызывая номер на быстром наборе. — Ты не пожалеешь. — Что-то мне подсказывает что все мы еще очень пожалеем.

***

Питер сидит на полу в каком-то доме "семьи" и медленно потягивает дрянное пиво из зеленой бутылки. Обстановка вокруг напоминает притон. Серые стены, старая трухлявая мебель, тупое ток-шоу по телеку и куча дыма от марихуаны, которую курит Хорхе — вроде как владелец этой жилплощади. Пару дней назад Питу дали немного налички за работу и определили жить здесь, пока он не найдет себе новый угол. И Паркер даже начал бы привыкать ко всему этом "домашнему" уюту, если бы не вечная головная боль от травки Хорхе и его подружки Мейси, для которой он так же был сутенером. Она вечно была под кайфом и обожала садиться к Питеру на колени, гладя дрожащими руками его волосы. Она смотрела на него своими затуманенными глазами с рассыпавшейся вокруг тушью и ласково говорила: — Если Хорхе одолжит тебе меня, я не возьму ни цента. Только попроси. И будь он в другой ситуации, будь бедняжка Мейси трезвой и не избитой своим дружком, он бы точно возбудился от ее худых бедер, ерзающих на его собственных. Но в данной ситуации он чувствовал только жалость. Иногда, наблюдая за тем, как она плачет и просит у Хорхе новую дозу, он думает о том, как вызволит ее отсюда и она пройдет терапию. Но для этого нужно закрыть его дело. Как там говорит капитан? Пронзить сердце гидры? О, Питер был бы только рад, но сколько бы он не пытался, его вновь и вновь осаживают. Слишком ли он осторожен? Питер боялся, что если перегнет палку, его в чем-то заподозрят. Страшно представить, что с ним сделают, если узнают, что почти месяц среди группировки с ними ошивался не мелкий бегунок, мечтающий о нарко-карьере, а самый настоящий легавый. Паркер кладет голову на сальный подлокотник кресла, пока Мейси смеется над чем-то из телевизора и пытается флиртовать с ним, касаясь его плеча пальцами ног. Он подумывает деликатно убрать их, когда его телефон вдруг звонит и на нем высвечивается "Пункт приема металлолома". Питер не может объяснить, в чем прикол, но так называлось инкогнито детектива Старка. Его придумал их айтишник Локи, шутки которого мог понять разве что его не менее странный брат из спецназа. Почему позывное самого Питера было "Паук" он тоже взять в толк не мог. Как бы не пытался. В любом случае, Паркер поднимается на ноги, собираясь ответить. Он берет с собой даже наполовину недопитую бутылку и пачку сигарет для отвода глаз, но вмазанный Хорхе все равно подозрительно спрашивает: — Что, твоя мамочка звонит? — Ауч. Питер не Пабло, но и для него самого такая шутка звучит грубо. — Нет, твоя. — Огрызается Паркер и выходит на улицу под пьяный смех Мейси. Стоя в ночной прохладе, Питер поднимает трубку и зажигает сигарету, на случай, если за ним следят. Он уже взял в привычку париться о том, не видит ли его кто посторонний. Он не затягивается по-нормальному, только набирает дым в рот, а потом выдыхает. — Слушаю? — Говорит он хриплым голосом Пабло. — Ого-го. — Присвистывает по ту сторону провода Старк. — Ты не один? Можешь говорить? — Рожай уже. — Посмотрите какие мы дерзкие. Не волнуйся, будет быстро — Старк явно веселится и Питер чувствует себя супернеловко. — Роджерсу не нравится, что в деле нет никаких сдвигов. — А я что, мать вашу, должен- — Ну, не разгоняйся, я могу и разозлиться. — Напротив, голос не становится злым, просто серьезным. — Мы отправим тебе кое-кого. Моего информатора. Он как рыба в воде в этих кругах. — Нахрена мне сдался твой утырок? — Я доверяю ему. Ну, насколько вообще можно доверять такому, как он. Тебе все равно придется быть начеку, но он явно поможет. Хотя бы на первых порах. — Ёбаный ад. — Ага. — Старк смеется хриплым от недосыпа голосом. — Ты просто высказал то, что все в участке думают об этой затее. — Ладно. Хер с тобой. Будешь должен. Как мне, блин, его искать? — Он сам тебя найдет, не сомневайся. Только не забудь сделать вид, что не перевариваешь его. Просто его вообще никто не переваривает. — Тони фыркает. — Не стоит выделяться. Ладно, беги к своим бандитам, пока они не заподозрили чего. И, Питер. — Что еще? — Ты чертовски уморительный в этой роли. Питер вслушивается в гудки и трет ладонью лицо. Так. Ему помогут. Это хорошо. Ему поможет чокнутый, эгоцентричный, опасный чел, которому, по словам капитана, место на зоне. А по словам Нат — на бутылке. Что ж, хорошо ли это, спорный вопрос. Питер "докуривает" сигарету, тушит ее об стену и кидает в траву. Когда он открывает дверь, у косяка стоит Мейси, которая тут же обнимает его за плечи и мурлыкает в шею. Хорхе, судя по звукам, рвет где-то в ванной. А может и в коридоре. — С кем ты говорил? — С чуваком из колонии несовершеннолетних. — Питер в очередной раз убеждается, что не зря всегда начеку и надеется, что девушка не слышала ничего из того, что сказал Старк. — Думает, что раз мы сидели вместе, я блять, помогу ему. — Мммм. — Сонно отвечает Мейси и виснет на Паркере. — Пригласи его. Попробуем втроем. А, нет. Рядом с такой, как она, точно париться не о чем.