Лакримоза

      Киёра нашла Гая муштрующим смешанные полки солдат на улице: под раскалённым солнцем от топота шеренг поднималось белёсое марево, солнце слепило глаза, отражаясь от формы и сапогов солдат, и особенно ярко от её начищенных сапогов, стояло ей опустить глаза пониже. Киёра шла навстречу солнцу, прикрывая рукой лоб, чтобы видеть хоть что-то. Гай развернулся ей навстречу: от долгого нахождения под солнцем его щёки вновь порозовели, и выглядел он несколько уставшим, однако, увидев её, довольно осклабился. Тюрбан он надеть не удосужился, в отличие от неё, зато его голову покрывал здоровенный императорский колпак с пятью углами. — Как спалось, Солнце? — спросил Гай, как ей показалось, премерзко, и Киёра резко повернула в сторону, обходя его по каменной кладке, лишь бы не видеть эту самодовольную рожу. — Чем страдаешь? — спросила она недовольно, глядя на полк. Гай обворажённо проводил её взглядом, совершенно не представляя, что его сейчас ждёт. — Вообще-то, мы готовимся к следующему бою… — начал он с толком и расстановкой, обводя рукой полк перед собой, обернувшись к ней полубоком с наигранным превосходством. — Я спрашиваю, чем страдает твоя голова, что ты заставляешь маршировать солдат, которые проделали такой путь вчера?! — Киёру пробило на гнев. Гай наконец-то изменился в лице, на нём нарисовалось некоторое понимание, обрамлённые щетиной губы приподнялись наверх, но затем он присвистнул. — Может их ещё в оазисе искупать? Гуляй, женщина, займись своими бумажками! Здесь моя территория, — вскинул он кверху свою мощную ручищу. Разочарование окатило Киёру с головы до ног волной холода. — Сколько ты их уже тренируешь? — не сдавалась она, подходя к нему передом и загораживая вид на марширующих солдат всем телом и раскинутыми в стороны руками. — Сколько сил у них останется в случае неожиданной атаки? Ты хоть иногда думаешь? — По крайней мере я не сплю до обеда, как некоторые, — презрительно отметил Гай. Киёра вспыхнула от гнева, и одновременно почувствовала себя настолько уязвлённой, что замолчала на полуслове от возмущения. Но оставить названного братца в подобном самовосхвалении она не могла. — Да какое это имеет значение?! — выдала она наконец. — Мне припомнить тебе все твои косяки? И почему тебя сняли с главнокомандующего? Ты и так ничерта мне не подчиняешься, хотя обязан, так будь добр хотя бы не гробить нашу армию на этой жаре!       Гай угрюмо свёл брови, видно, ему всё это очень не нравилось. Он бы, наверное, ударил её за дерзость, будь она простолюдинкой или не будь он в неё влюблён. — Давай, распускай их, я жду! — требовала Киёра, надеясь на его благоразумность.       Гай пробуравил её взглядом и нехотя повиновался: достал из-за пазухи свисток и подал специальный длинный сигнал о роспуске. — Вольно! Всем отдыхать! — объявил он громогласно на обоих языках. — Так точно, Ваше Величество! — послышался мощный хор голосов и плохо скрываемый хор вздохов, последовавший следом. — Что теперь? — недовольно спросил он, глядя на неё в упор, когда полк на улице стал расходиться рядами. — Теперь нам надо поговорить. Пошли, — позвала Киёра за собой, шагая в сторону здания.       Гай недовольно двинулся следом. Ещё вчера всё было относительно прекрасно, но сегодня Киёра включила начальника с удвоенной силой. В такие моменты он вообще не желал её видеть, слышать и находиться рядом.       На ходу она спросила, где он остановился, и они вместе зашли в его таврийские «хоромы». Киёра оценивающе осмотрела эсперийский флаг — три горизонтальные полосы белого, зелёного и синего цветов — и знамя — золотой пятиугольный символ Эсперии на красном фоне — которые он развесил на шкафах, чтобы хоть немного чувствовать себя в безопасности. — Поставки продолжатся завтра, так что и мы должны выступить завтра, — сказала она строго, закончив «осмотр». Гаю пришлось просмаковать каждое слово, чтобы понять их смысл. Смысл, который она не сказала прямо. — Хочешь сказать, сражение за Кренц уже кончилось? — с подозрением спросил Гай. — Там же один Майер. — Именно, — отрезала Киёра. — И чтобы усилия Гилберта не пошли прахом, мы выступим завтра.       Гай цыкнул. Снова этот Майер его обошёл. Чтобы он ни делал, всегда его успехи выглядели не такими значимыми на фоне дел этого…вечного вояки! До кучи Киёра всегда называла его по имени. По этому чёртовому имени, которое он ненавидел до мозга костей, как и его владельца. —…Да хоть сегодня, — не скрывая своего недовольства пробасил Гай, буравя «сестру» взглядом. — Сегодня необходимо всё подготовить, — продолжала она. — Всю бумажную работу я возьму на себя. А ты проконтролируй, чтобы все новобранцы получили табельное оружие и форму. — Ага, — нехотя согласился Гай. — И умерь свой тренировочный пыл. По крайней мере пока мы не достигнем Эр-Дайре. — А дальше что? Слабакам нечего делать в армии, — сказал Гай, как нечто самое собой разумеещееся. Сам бы он вёл тренировки хоть целый день. — Конечно! — воскликнула Киёра и внезапно стала пародировать его, — как и пацифистам, и эмигрантам, и инвалидам и женщинам! Абсолютно нечего делать! — сарказм струился по её словам, будто едкий яд, а глаза стреляли огнём. И Гай понял, чем обидел её. — Я не имел ввиду тебя, — сказал он честно. — Забудь уже про это. — Мне всё равно, кого ты имел ввиду, — отрезала Киёра. — Займись материальной подготовкой солдат к завтрашнему походу. Я пошла.       Не успел Гай крикнуть «Постой!», как Киёры и след простыл.       Он недовольно пнул ножку стола. Кем она себя возомнила? «Писательница бумажек», — подумал он с презрением. Как вообще можно было взять женщину на самую главную должность? Подумаешь, он был в…не в том состоянии духа. Он бы вышел из него гораздо раньше, не начни они эти хлопоты с его смещением!       Киёра упивалась трудоголизмом, разбирая все накопленные отчёты о потерях, наборах, провизии, поставкам, сообщениях из столицы. В предварительном списке погибших она беглым взглядом отметила знакомые имена, чуть вздрагивая при виде похожих на её ближайших подчинённых имён, и отложила его в сторону, взяла следующий отчёт. Потери техники были удручающими: практически половина их танкового потенциала была уничтожена или не подлежала ремонту после вчерашнего обстрела с воздуха. Список требуемой провизии также удручал: без поставок из столицы им дальше нечего делать. Киёра набросала минимальные суммы, которые понадобятся на ремонт уцелевшей техники, на обмундирование новобранцев, на провизию, выписала их на пермагентный лист и загрустила. Это было мягко говоря не по плану.       Тут зазвонил её мобильный. Киёра не глядя взяла и приставила трубку к уху. — Да? — Ну что, поздравляю тебя снова: твой пациент всё ещё жив! — бодро воскликнул Вейс, видимо, выпивши чрезвычайно много кофе. — Имел удовольствие с ним пообщаться сегодня. Потом он, правда, снова потерял сознание, но состояние стабильное. — Ясно. Держи меня в курсе, — попросила Киёра и отключила вызов. Работы было ещё много. Такой «нестабильной» новости она всё равно не могла порадоваться. _______________________       Разобравшись с обмундированием для каждого новобранца-оборванца, Гай направился было к себе в кабинет, отдыхать — солнце давно скрылось за горизонтом, и песчаный городок окрасился в тёмно-синие тона, как вдруг передумал, и решил посмотреть, чем же там занята Киёра.       Охрана пустила его без вопросов, и он на всякий случай закрыл дверь на замок, когда оказался внутри, тихо повернув защёлку. Киёра спала на маленьком диванчике при включенном свете, опустив свисающие голени в сапогах на пол, а руки сложив на груди, будто в недовольной стоячей позе. Гай бросил взгляд на стол — бумажки были разложены по стопкам, люди к людям, деньги к деньгам, а техника к технике. Посередине лежала средних размеров карта ближайшей области Таврии, где они находились, исчерченная разноцветными линиями и значками. Гай усмехнулся, подумав: «Поможет оно тебе, ну-ну», и присел на корточки возле диванчика.       Киёра мирно спала, плотно закрыв глаза. Она была полностью в его власти. И он бы мог сделать всё, что захотел… Если бы позволил это себе. Но пока что он просто хотел погладить её рукой по щеке. Он уже поднёс тыльную сторону ладони к её волосам, как вдруг Киёра что-то почувствовала, дёрнулась всем телом, а в следующую секунду его с силой оттолкнуло назад, в глазах потемнело от небывалой боли. Гай приземлился на пятую точку и схватился рукой за саднящий нос. «Да как она посмела?!», — подумал он, осознав, что с носа хлещет кровь.       Киёра встала возле него, возвышаясь полным ярости зверем. — Ты хоть понимаешь, что творишь? Соизмеряй силу, это же металл, — сказал Гай нравоучительно, не желая признавать, что хоть в чём-то был не прав. — Я тебя предупреждала, чтобы ты больше не совался ко мне! — произнесла она грозную тираду, стреляя глазами. — Проваливай в своё убежище и подотри свой большой нос флагом! Будет по размеру!       Гай поднялся на ноги и еле сдержался, чтобы не ударить её в ответ от возмущения. Теперь он возвышался над ней, и знал, что намного сильнее. Но почему-то в её взгляде по-прежнему сквозила плохо скрываемая ненависть. — Хочешь помериться силой? От моего удара ты бы уже вылетела в окно, — сказал он устрашающе и потёр свой кулак для убедительности. — Или ты забыла, благодаря кому имеешь всё необходимое в этой жизни? Кусаешь руку, которая тебя кормит?! , — его это на самом деле бесило. Он хотел бы к себе намного больше уважения от неё. — Ну извини, что у меня сработал рефлекс самозащиты! — развела руками Киёра. — В другой раз стучишь, или я за себя не ручаюсь!       Кровь из носа тем временем накапала уже ему на форму и Гай рьяно двинулся к раковине, смывать её. Резко открытая струя ударилась об раковину и брызнула ему в лицо, словно ещё один плевок. Гай прорычал, убавив кран, и принялся смывать всё, как нужно. Так ужасно у него никогда не болело лицо. За все годы тренировок и битв ещё никому не удавалось попасть ему прямо по лицу! Он был хорош, был неотразим! А теперь его перегородка грозилась сместиться куда-то в бок. И от кого? От любимой женщины, которой он дал всё, что мог! Ему натурально хотелось плакать, поэтому он не спешил выключать воду, чтобы Киёра не слышала, как он постанывает от боли и унижения.       Наконец он перекрыл кран и схватил висевшее на стене полотенце, с силой прижимая его к лицу. Киёра подошла со спины, держа в руках отколотый кусок льда, добытый из холодильника. — Извини. Я правда не специально. Дай мне полотенце, я сделаю компресс, — смягчила она тон. Гай со злостью обернулся на неё. — Иди к чёрту, — сказал он в сердцах и запустил полотенцем ей в лицо, тут же убравшись прочь из кабинета, как она того и хотела. Сегодняшний день точно не удался.