Дорогая

Я устала. Я боюсь. Я хочу быть счастливой. Хочу перестать лгать. Хочу доверять. Хочу любить. Хочу, чтобы меня любили. Хочу перестать лицемерить. Хочу искупить все свои грехи. Хочу избавиться от своей гордыни. Хочу показать, кто я на самом деле. Хочу побыть слабой. Хочу, чтобы был рядом человек, с которым я смогу такой быть. Хочу отпустить все обиды. Хочу исправить свои ошибки. Иначе останусь одна. Не могу остаться одна. Не могу быть одна. Не могу. И не хочу... Звонок в дверь вырвал из раздумий. «Кого там принесло?» — чуть ли не ругаясь, думала королева Сармашика. Конечно, на людях нужно было вести себя спокойно. Делать вид, что она смерилась с разводом. Но в мыслях ей никто не мешал, не осуждал, ничего не спрашивал и не докучал своими укорами о том, какая она ужасная. Порой лицемерие спасает положение человека в обществе, но оно и заставляет ненавидеть людей, буквально за их существование. Чем больше человек скрывает своё лицо, чем больше он лжёт о своих чувствах, тем больше его раздражает каждое движение. Нужно быть мастером, чтобы так искусно сдерживать все свои эмоции, как это делает Мерве. — Мерве! — с яркой, но сдержанной улыбкой произнесла пришедшая к почти бывшей жене Аксака. — Арзу, дорогая! Рада видеть, — ответила Мерве, уже пропуская гостью в дом. После поездки в Италию, эта женщина будто сменила свой облик. Даже улыбка по приезду показалась другой. Она до сей поры по вечерам думает о том, что она сказала каждой из своих «сестёр». Хотела ли она действительно прекратить все эти войны? Возможно. Но гордость из раза в раз говорила иначе. Говорила о том, что они, лишь её пешки сейчас. Говорила, что они просто отомстят Ойе, и всё будет как прежде. Но здравый смысл давал понять, что снова что-нибудь пойдёт не так. Но когда ему удавалось перекричать свою сестрицу Гордыню? — Ты в гости или по делу? — на удивление Арзу даже не раздражала Мерве своим присутствием. Она даже не молилась, чтобы та ушла. Интересно, почему? — Я хотела поговорить, — улыбка была всё такой же тёплой и нежной, но вот взгляд выдавал какие-то странные, неоднозначные сигналы. Мерве уловила их сразу, по тому немного смутилась. Но в очередной раз не подав виду, кивнула и жестом пригласила подругу на веранду. Усевшись за стол, Арзу опустила взгляд вниз. Улыбки уже не было, что заставила хозяйку дома смутиться ещё больше. Прошло около минуты. Никто не прервал тишину. Мерве не понимала, что происходит. А вот её собеседница явно была в курсе. Она смотрела вниз и молчала. Словно ждала, когда королева сдастся. Так и произошло. — Арзу… Что-то случилось? — женщина спрашивала аккуратно. В её голосе отчётливо слышались ноты волнения. Неужели она волнуется за неё? Или же боится? — Ты ведь не смирилась с разводом? — как с руки смахнула. Сказать, что Мерве была обескуражена — ничего не сказать. Ещё и такой невозмутимый, холодный тон. Всё-таки она начинала её побаиваться. Или скорее того, что она ещё знает. Как она вообще узнала? Кареглазая знает её никак человека, который может, лишь посмотрев на тебя, сказать то ты и о чём думаешь. Видимо, она изменила сильнее, чем все думали. — Почему. ты так решила? — если раньше ложь Мерве выглядела, как отдельный вид искусства, то сейчас это было даже смешно. — Знаешь… Когда тебя все вокруг предают… Постепенно начинаешь отличать ложь от истины, — ей было больно об этом говорить, потому что это правда. — Ну, допустим, я не ещё не привыкла к мысли о том, что Серхан уходит. И что? — на лице не было маски, и на нём красовались интерес и смятение. — Тогда, зачем? — Мерве не поняла её вопрос, — Зачем ты снова это делаешь? — Я тебя не понимаю, Арзу. О чём ты? — она была честна, открыта в своём непонимании. Ойа может сейчас завидовать. — Зачем ты лжёшь? Почему тебе нужно, чтобы мы снова были твоими пешками? Я не понимаю, — напряжение в её голосе росло, брови были нахмурены, но голос голубоглазая не повышала. — Подожди. Почему ты думаешь, что моё отношение к разводу с Серханом и желание наладить с вами общение как-то связаны? — интонация Мервош была необычайно спокойна, сложно было не поверить её словам. — А это не очевидно? — непонятно по какой причине Арзу начала нервничать, в следствии чего резко поднялась и вышла из-за стола, чтобы подойти к своей собеседнице, — Ты постоянно так делаешь! — Арзу, успокойся, — Мерве немного испугалась такой резкости, по тому так же встала из-за стола, чтобы быть одного роста с подругой и не быть к нему прибитой, — Да, я так делала. Признаю. Но за то время, что меня не было я многое осознала… — Молчи, — она подошла к ней вплотную, смотря прямо в глаза. Мерве не знала, что делать. Мысли смешались. Она не хотела смотреть ей в глаза, словно понимая, что «сестра» всё увидит. Прочтёт её мысли. Но и оторвать их уже не могла. «Почему я раньше не видела, какие у неё интересные глаза?» — единственная чёткая мысль среди тысячи, которую смогла услышать Мерве. — Ты влюбилась? — она ждала ответ, которого просто не существовало. — Я слишком дорожу своей семьёй, чтобы в кого-то влюбиться, дорогая, — она знала, что лжёт, но она не знала правды, чтобы её озвучить. Женщина, что начала всё это, взяла лицо Аксак в руки и притянула к себе. В один момент всё замерло. Она не противилась, но и ответить не могла. Этот поцелуй был такой тёплый, приятный… желанный? Но неправильный. В нём Мерве почувствовала ту любовь, которую не чувствовала уже очень давно. И вместе с эти ту ненависть, которую она ощущала на себе каждый день. — Извини, дорогая, я не расслышала: семьёй или положением? — разорвав поцелуй, прошептала Арзу, в очередной раз смотря ей прямо в глаза. — Интересно… Оказывается всё даже запутанней, чем я думала, — с ядовитой ухмылкой сказала сама себе стоявшая у входа в кухню Пелин, которую уже давно впустила Рошель.