Человек В Глубоком Бункере

"Во время чрезвычайных глобальных бедствий люди наиболее напуганы, и, следовательно, гораздо охотнее отказываются от своих свобод в обмен на безопасность", - (c) Альбрехт фон Цеттур, последний премьер-министр Берденгусии

***

27 августа 1969 года. Иркутсланд. «Министр будет очень недоволен», – хмуро подумал мистер Никсен, читая доклад своих агентов. Он всю неделю дожидался ценной информации от своих резидентов из Новгерродской полосы, и вот уже утро пятницы, а рабочем столе начальника Комитета внешней безопасности одни письма с объяснительными. Бросив пару слов своему адъютанту, после чего тот сию минуту принёс большую чашку горячего кофе, Никсен сел в своё упругое кресло и начал перебирать отчёты. Один за другим агенты либо сообщали о неудаче, или о смерти подосланных наёмников, или предательстве и многое другое. Бросив бумаги на стол, он бросил взгляд вперёд: Никсен видел свой хорошо отделанный хорошим игрийским деревом кабинет, вырезанных всюду оленей. Повернувшись к окну, он полюбовался и женщинами в длинных пестрых платьях из шелка... И тут зазвонил телефон. Сердце действительного тайного советника, одного из самых непоколебимых людей в Кёнигсрейхе, упало в пятки. Взяв себя в руки, он взял телефонную трубку и с ужасом поднёс её к уху. - Директор Никсен, слушаю... Но волна страха мгновенно сошла с его плеч. - Генерал-полковник, - то был мягкий голос его верного секретаря Сагана, - к вам по особо срочному делу генерал-майор Шауб. Облегчённо вздохнув, Никсен ответил: - Пусть входит. Через пару минут, раздался стук в большую чёрную дверь кабинета директора, и перед генерал-полковником Никсеном предстал высокий человек. На нём красовался военный мундир с изображением герба Маннисов, знаком Королевского бюро расследований на груди, острыми чертами лица, густыми бровями, бородой и усами ("Определённо, гет", - подумал Никсен). У него было настолько важное выражение физиономии, что Александер удивился, почему его не назначили каким-нибудь министром. На то были свои причины. Например, не особое желание генерал-майора Лукаса Шауба выделятся среди прочих чиновников. Его вполне устраивала большая зарплата, дополняемая довольно крупными... spende. Про него говорили много всякого, про то, что он воевал против арстоцевиков и бежал в Бердению с надеждой спастись от арстоцких чекистов, или что служил и командовал личной гвардией тирагетского канцлера Геррлайна. Того, которого, кажется, расстреляли в 1961, вместе с этим... императором, кажется, Александром или Тирасандром... Говорили, что он сменил имя, и именно из-за вышесказанного не хотел добиваться высоких постов, боясь мести арстоцких шпионов. - Ave Stannis, - приветствовал Никсен Шауба. - Vult Mannis, - быстро и без особого рвения ответил Лукас, - господин Никсен, я к вам по особо важной просьбе чрезвычайной важности... По голосу Никсен понял, что Шауб очень взволнован. И с невозмутимым выражением лица сел в кресло. Лукас сел в кресло напротив, и наклонившись к столу, дрожащими руками протянул папку с грифом "STRENG GEHEIM". - Вчера, из офиса Имперского департамента науки были украдены секретные документы, а именно - пакет документов касательно ядерного реактора в Вердене и копия чертежей новой ракеты "Königin-12", гигантский прорыв в области ядерного оружия... Никсен прикурил сигарету ("Kapitän Schwarz", с ванилью) и раскрыл документы. Пред ним предстали фотографии трупов солдат с нашивками КБР, список пропавших материалов, подозреваемых, возможное местонахождение, информация об авиационных перелётах, копии билетов "Pan Berdenianisch Welt Fluglinien" и прочее бумажонки. - И что вы от меня хотите, герр Шауб? -не отводя глаз от документов спросил Никсен. - Помощи... - неуверенно проговорил Лукас, - мои люди упустили этих преступников. Я очень надеюсь на поддержку вашего ведомства. Взяв сигару и выдохнув облако белого дыма, Никсен устало поднял бровь: - Даже не знаю... То, что ваше ведомство не смогла вовремя раскрыть заговор и предотвратить утечку информации исключительно ваша вина, и кёнигсминистр Айдолвуд не будет рад этому... разве что... - Никсен испытывающим взглядом посмотрел на Лукаса, - вы окажите мне одну услугу. - Какую? Я готов исполнить всё, что в моих силах, - ответил Лукас. - Не сейчас, позже, когда мне потребуется ваша сила. - Согласен, - быстро и с облегчением на лице сказал Шауб и протянул руку вперёд. - С вами приятно иметь дело, Лукас, - пожал её вставший Никсен, - мне нужна вся информация об этом проекте, персонале, предателях и итогах расследования. - Так точно, герр генерал, - громогласно ответил Шауб, и направившись вон из комнаты, воодушевлённо провозгласил, - Ave Stannis! - Vult Mannis, - бросил ему в дорогу дымивший генерал-полковник. Он ещё долго смотрел на дверь, разглядывая элегантно вырезанного Огненного Оленя. "Господи, - подумал Никсен, - уже август 1969 года". Подумать только, как будто ещё вчера он смотрел на въезд либералийских танков в Иркутск в 1959, речь Станниса на Императорской площади, известие о смерти императора Алваро и мести Цеттуру. Когда он в январе 1960-го слушал рассказы о пропаже без вести премьер-министра Цеттура, о взятии Тираграда арстоцевиками, о каком-то там бегстве какого-то столетнего адмирала со своим флотом партизанить на восток, и то, как все праздновали взятие Новгеррода, когда люди выходили на улицу и целовали незнакомых людей. Все были в экстазе от абсолютной победы свободы и демократии. Он помнил, как в прямом эфире в телевизоре показывали процесс над берденскими генералами, мёртвое тело расстрелянного канцлера Геррлайна, маршала Роммеля, и этого, Зоголли, или Зогу... Никсен подошёл к карте мира висевшей у него на левой стене от стола. С левой стороне огромным титаном стояло Соединённое Либерало-Берденское Королевство, занимавшее весь Запад Дискордии - от Либерти до Новых Шпрот, от Лорианда до Саняграда. Под ним расположился ещё один огромный континент, на котором было крупными буквами написано слово: "Континент Либералия". На востоке же другим циклопом стояла "Арстоцкая Федеративная Народная Демократическая Республика", простёршаяся от Генсекпорта до Пиваграда, пустившая свои красные щупальца в Долину Аррен. Западнее располагалось "Арстоцкое владение над Инкогнитией", Северный Союз и Гетская Советская Социалистическая Республика. Никсен пригляделся внимательней. Он помнил, как в детстве его учили географии, и с десяти лет он помнил, что столица Тирагетии называлась "Тираград". Но в этом мире его знания больше никому не нужны. Нету ни Бердении и Тирагетии, ни Иркутска и Тираграда. Есть лишь Либералия и Арстоцка. Есть лишь Иркутсланд и Андроград. Никсен усмехнулся. Андроград... Да, после становления этого нового мира все карты были сожжены и переписаны. Переименованы улицы, города, страны и даже люди... Александерр Вольфганг фон Никсен, директор государственной разведки. Помнится, он ещё носил своё прежнее имя лет восемь назад. Александр Джонатан Сноу, небольшой работник МИДа Берденгусской империи. Каких высот он достиг теперь, при демократии! Великое светлое будущее наступило! Алекс так не думал. Он смотрел на ежедневные репрессии граждан в поисках шпионов, гонку вооружений, игры политиков... Он думал лишь о том потерянном мире. Он не знал ни того, каким бы был тот мир, ни каким будет этот. Как было бы там, по другому, или так же? Люди всегда думают, что не случись бы чего-то, в их жизни всё было бы лучше. Но зависит ли счастье от правильно выбранной комбинации решений, или от самих людей? Алекс не знал.