Последние откровения

      Эм, привет… я Дезмонд Майлз и скоро я умру. Фиговый конечно расклад дел, но ничего не поделать. Я пишу это своим друзьям и близким, если они вдруг будут винить себя в моей смерти. Я даже не знаю как это произойдет, если быть честным, но.они в этом точно не виноваты. Так вот, если вы все-таки, каким-то чудом, ее нашли, то значит либо меня уже нет, либо кто-то любит копаться в чужих вещах. Хах… простите. Итак, начнем с того, что с момента как я очнулся от Анимуса, я знал, что рано или поздно умру. Да, может я и не совсем ясно и серьёзно к этому относился, но понимание было. И с каждым днем, месяцем и годом, оно становилось все яснее. Придется сказать, что я даже думал наложить на себя руки, но не вышло, не такой я сильный человек, да и случая не представилось, я ведь хотел это сделать тихо, но каждый раз чей-то голос отрывал эту мысль. Ну и долг перед братством, да и что уж там, миром, заставлял меня оставаться в живых. И… один человек тоже, его голос — сухой и раздражённый, вечно чем-то недовольный, заставлял жить, заставлял работать по полной, пытаясь что-то доказать. По началу я думал, что он презирает меня, а ведь мы виделись впервые. Уже потом я понял, что это очень похоже на Альтаира и Малика. Вот только Малику было за что ненавидеть и презирать, а ему — нет. Но чем дольше мы вместе работали, чем дольше общались, тем быстрее это чувство пропадало и вскоре–растворилось. Наверно здесь я начал понимать, что возможно даже люблю его, да люблю. «Стоп, а как же Люси, что с ней?» — именно такой вопрос задавал мне мозг, а я даже не мог мыслить в этот момент. В итоге я так и остался с этим вопросом, до того момента, как эта чертова стерва Юнона, не лишила меня её. Я убил Люси не сам, но именно мои руки в её крови. Это не то чтобы сильно сломило меня, но вывело из строя на долгое время. Я вроде и не скорбил по ней, но в тоже время, огромная дыра зияла в моем сердце. После этого все поменялось, я был уже не тем, кем был раньше. Мне будто пришлось заново учиться, учиться жить. Вместе с тем, чувства не угасали, а даже наоборот, становились сильнее и крепче. Я старался принять их как данное, так меньше обращаешь на это внимание, но каждый раз разговаривая с ним, они возвращались с новой силой. Нет, я не был влюблен в него без памяти и бабочки не летали в моем животе. Это были теплые чувства, чувства дававшие надежду и энергию. И я довольствовался ими. Издалека. Я не мог позволить себе зайти дальше. Все, что я мог это наблюдать из тени, разговаривать по работе или просто так, и иногда касаться. Редко, но чувствовать любимого человека. Но вместе с этим все было до ужаса плохо, настолько, что.прости Шон, прости папа, прости Ребекка. Да и к черту, что вы не услышите. С самого начала я был чертовым барменом! Почему именно я оказался во всем этом дерьме? Но я и вас с собой утащил. И это, если не учитывать то, сколько вы сделали, чтобы вытащить меня из Абстерго, не благородно с моей стороны. Вы и до этого рисковали, но как только забрали меня к себе, риск взлетел до небес. Вы потеряли людей, друзей, близких.а по сути все из-за меня. Сначала вы жертвовали, чтобы получить меня, теперь жертвуете, чтобы оставить. Боже, как же все сложно. И вот я здесь, теперь уже приоткрывший вам бездну в полу, в которую вас до этого очень медленно засасывало. Знаю, вы были здесь с самого начала и «были к такому готовы». Но нет, вы лишь знали теорию, но не практику. Вы ее даже не замечали. А как только я появился, вы такие типа: » Воу, оно всегда было здесь? Ну ладно, мы не подойдем близко». Вы подошли. Нет, даже не подошли, а залезли вслед за зайцем как Алиса. Вроде хотели только посмотреть, а вот вы уже летите в пропасть и не знаете, что вас ждет дальше. Вот только приземляетесь вы не в стране чудес, а в моей грёбаной реальности. Да-да я знаю, что вы переживаете за меня, особенно Шон, хах. Но я должен вам признаться, все эти сеансы психотерапии я не прошел. Ни один. Мне было очень плохо, но я не понимал почему именно. Я хотел вам рассказать, но не знал как. Ходил и строил из себя клоуна. Доставал Шона, искал приключений и просто пытался казаться смешным и здоровым. Но внутри я все же понимал, что рано или поздно это закончится, я закончусь. Ну, а если вы это читаете, значит этот день настал. Мне жаль вас, жаль, что я принес вам столько боли. Прости, папа, я не смог держать тебя на расстоянии. Прости Ребекка. Прости Шон. Прости, Дезмонд, прости… Последнюю фразу уже писали дрожащие руки историка.